They were...

Заледеневшее давным-давно сердце, казалось, наконец сбилось с извечного ритма, остановив свой размеренный стук, голова закружилась будто от дешевого алкоголя, а в душе все одним махом перевернулось вверх дном. Ричард, не растерявший внимательности и прозорливости, смутно подозревал, но сомневался и не верил сам себе, до последнего находя отговорки и боясь признать, что не может быть настолько совершенных совпадений. Внутренний голос совместно со скептицизмом твердил, что этот чужак – просто похожий человек, космический близнец, реинкарнация и любая другая чушь, но только не тот самый, давно и безнадежно потерянный. Лишь после этого боя и его красочного завершения бывший командор будто прозрел. Никто бы во всем чертовом мире не смог уклониться от того удара, кроме одного человека. Ричард крепче прижал к себе своего гостя и углубил поцелуй, получая такой же жаркий и отчаянный ответ, но через бесконечно долгое мгновение все резко оборвалось: соперник сжал его плечо и уверенно отстранил от себя, тут же приставляя конец шпаги к горлу растерянного Найнса. – Смею предположить, что ты скучал… – процедил Гэвин, вскинув бровь. Он внимательно смотрел в широко распахнутые серые глаза, будто боялся пропустить следующее движение Ричарда, который, кажется, разучился дышать. Гэвин. Это был именно он. Его пират, пропавший триста лет назад, сейчас стоял в его комнате на самом верху его небоскреба и касался острием шпаги его шеи, заставляя остолбеневшего Ричарда все выше поднимать голову. – Гэвин… Ты… – Я пришел за Нилом. Не искал тебя специально… в отличие от тебя, кстати, – едко усмехнулся Рид и склонил голову к плечу, будто бы с любопытством осматривая противника. – Интересный у Вас кабинет с глобусом, командор Найнс… А что насчет моей шпаги, карт и этой комнаты? Ностальгия замучила? – Ностальгия замучила? – собственный голос звучал сипло, будто на горле сжалась цепь, мешающая говорить. Ричард чувствовал, что воздуха не хватало, но грудную клетку словно распирало воздушным шаром, а мысли вихрем кружились в голове, сталкиваясь друг с другом и не позволяя сфокусироваться ни на одной. Как бы удачно он ни умел встраиваться в меняющийся мир, тоска по прошлому иногда становилась невыносимой. Порой Ричард всерьез задумывался, не было бы лучше никогда не находить источник и не получать бессмертия, а жить своей жизнью, тихо состариться и умереть в собственном доме… Как бы он ни старался, его время прошло много лет назад, и сейчас он так или иначе был чужаком: в некоторых эпохах в большей степени, а когда-то это ощущение почти стиралось. Но чувство непринадлежности этому миру порой обострялось настолько, что Найнс готов был продать душу, лишь бы не чувствовать этой колющей боли. Будто это украденное им время. Время вовсе не его и не для него, тусклая и чужая жизнь наполовину… Оттого и создал он здесь, в своем небоскребе, эту тайную комнату, которая повторяла капитанскую каюту – чтобы приходить сюда, спрятавшись от всего мира, и часами сидеть в этих стенах, погрузившись в воспоминания о своей настоящей жизни: о командорских буднях, приключениях, морских походах и, естественно, об одном пирате, к которому то и дело возвращался мыслями. Он так долго искал его, так долго ждал, что судьба снова будет благосклонна и позволит им встретиться, и так часто терял надежду, позволяя себе думать, что Гэвин давно нашел свою смерть… Ричард ни на день не забывал о своем пирате и теперь никак не мог поверить, что перед ним сейчас на самом деле Рид – спустя столько лет бесплодных поисков он просто взял и сам пришел к Найнсу. Так много хотелось сказать, еще больше – просто притянуть Гэвина к себе и снова поцеловать, но одна его фраза острием царапнула Ричарда изнутри, заставляя сосредоточиться. – То есть… – медленно начал он, соединяя факты в голове в целостную и весьма печальную картину. – Ты пришел сюда за Нилом… А не ко мне? Радость от встречи, сперва оглушившая его, вмиг оказалась задавлена накатившей досадой, которая заставила свести брови, шагнуть назад и вновь вскинуть шпагу, приняв агрессивную позу. – Ты знал, кто я, знал, что я ищу тебя, и собирался молчать? Он-то сразу решил, что Гэвин просто-напросто не узнал его: с их последней встречи прошло так много времени, а человеческая память недолговечна и имеет свойство забывать даже самые важные вещи. Они оба наверняка немало изменились, приобретя черты, которых не было прежде, обзаведясь новыми повадками и манерами, усложнившими узнавание. Ко всему прочему, уж не ему судить забывчивого Рида: Ричард и сам почти не помнил черт лица своего пирата. Но не это было самым худшим в случившемся, не это вызывало дрожь в его теле. Не случись этой схватки, не заставь он Гэвина продемонстрировать свои умения и допустить ошибку, атакуя и отбиваясь давно забытыми приемами – тот бы ушел. Забрал бы своего Нила и ушел. Даже зная, кем является Найнс, он бы закрыл глаза на связывающее их прошлое и вновь исчез, продолжая хранить молчание. Ричард ощутил, как в груди стала зарождаться ярость. Гэвин тоже нахмурился и повторил его движение, взяв оружие на изготовку. – Я узнал это немногим раньше тебя, – огрызнулся он, вновь пытаясь обойти заледеневшего Найнса слева. – Но ты прав, да. Я собирался молчать. Он вскинул подбородок и криво усмехнулся, всем своим видом бросая очередной вызов, на что Ричард только прищурился. Теперь он был удивлен, как с первого же взгляда не признал в этом зарвавшемся детективе того наглого и беспринципного разбойника. Разве мог еще хоть кто-то на свете вести себя так же? – Я представлял себе, что наша встреча будет несколько… иной, – Найнс прокрутил шпагу в руке, шагнул вперед, сокращая расстояние между ними, и почти прошипел: – И что она случится гораздо раньше. Раздражение затапливало разум, злость медленно раздирала на части, но внешне командор старался сохранить хотя бы подобие спокойствия. Рид, не отводя от него взгляд, сделал шаг назад – не отступая, а давая себе место для маневра. – Случилась же. Но зачем? Вот мы встретились спустя столько лет – и опять по разные стороны… Надо же, какая ирония, – слова пирата были пропитаны ядом, а глаза, когда-то смотревшие с нежностью, теперь метали молнии. – Не то слово, – процедил Ричард – уязвленный, обиженный и выведенный из себя. – За триста лет ты так и не удосужился ни разу встретиться со мной, и даже сейчас не хотел признаваться… Свободной рукой он взлохматил свои волосы, даже не задумываясь над тем, насколько нервным выглядело это движение – кажется, пальцы мелко дрожали от переизбытка чувств. Впервые за века Найнс не чувствовал себя хозяином ситуации, не ощущал власти в своих руках и не был уверен, как правильно действовать – с одной стороны, его одолевало желание скрутить Рида и зацеловать до потери сознания, с другой… Он же, получается, с радостью проживал свои годы, полученные тогда же, в источнике, и даже думать не хотел о Ричарде – только этим можно было объяснить его порыв сбежать и скрыть правду о себе, который Гэвин демонстрировал, продолжая скользящим шагом отступать к выходу. Ему было плевать. Он получил вечную жизнь и жил в свое удовольствие, справившись с тем временным помутнением под названием «чувства к командору». Справился и забыл, в то время как Найнс был не в состоянии хотя бы день провести без мыслей о пирате… – Что же ты не сбежал сейчас? С твоими навыками это должно быть легче легкого. Забрать оружие, обойти охрану и сбежать в свой участок, не раскрывая себя… – Я и пытался сбежать, если ты не заметил, – Гэвин продолжал огрызаться, как загнанный в угол зверь, и по-прежнему держал шпагу перед собой, будто каждую секунду ждал нападения. – Несколько раз за последние часы… Рик, ты прекрасно знаешь, как меня зовут и где я работаю. Я уже себя раскрыл. – Я знаю, что некий Рей Фостер, работающий детективом в центральном управлении полиции, вломился в мою корпорацию, желая найти и спасти своего коллегу. Про Гэвина Рида я ничего не слышал, хоть и искал его три века. Тебя выдали твои приемы в фехтовании, если бы не это – я бы до сих пор понятия не имел, что тот, кого я так искал, находится у меня под носом, – Ричард опустил шпагу, чувствуя, как вместе с этим признанием силы медленно покидают его тело. Опустошительная волна прокатилась по сознанию, оставляя на своем месте серый песок и острый камень. Желание вытрясти из соперника всю душу вместе с ответом, где его носило столько лет и почему он не дал знать о себе раньше, вдруг притупилось, уступив место давящей усталости. Энергия, благодаря которой Найнс до сих пор оставался живым, а не превратился в одеревеневший манекен, будто испарилась из него одним махом. Ричард отстраненно подумал, что и прежде держался на единственной вере, порой возрождающейся в нем, в то, что Гэвин жив. В эти дни, когда ему удавалось себя убедить, что Рид не погиб, он верил, что тот скрывается где-то и, едва они смогут найти друг друга, их жизнь изменится в лучшую сторону. Раньше у Найнса была хоть какая-то надежда, но теперь… Он уже много лет искал призрака давно умершего человека – не того, кто сейчас стоял перед ним. – Отпусти меня, – Гэвин тоже опустил шпагу. – Просто отзови своих псин, и я уйду. Его голос прозвучал тише, чем прежде; теперь в нем не было вызова, а слышалась лишь печаль и какая-то безысходность наряду с уверенностью человека, который ни за что не отступится от намеченного. И Ричард понимал, что спорить было гиблым делом – что-то решивший для себя Рид уже не поменяет мнение. Не теперь, когда он жил с этой позицией триста лет, и не ради него, Ричарда, своей противоположности. Слишком разными они были. – Опять по разные стороны, да? – Ричард повторил фразу бывшего разбойника и болезненно усмехнулся, когда Рид промолчал, потупив глаза. Как ни крути, это был самый логичный вариант происходящего – ведь сколько могло измениться за три века. Слишком многих людей они видели, слишком многое пережили, и если в его интересах было однажды снова найти сбежавшего пирата, то Гэвин уже давно жил другой жизнью. Той, в которой командору, когда-то отдавшему ему сердце, не было места. – Глупо было надеяться, что что-то изменится. Ты ведь все тот же разбойник, убегающий в любой подходящий момент. Что тогда, на берегу… – Найнс отвел взгляд и бросил шпагу на пол. Сердце ныло точь-в-точь как той ночью. Стоило наконец отпустить прошлое и отпустить Гэвина, так очевидно не желающего сталкиваться с Ричардом. Слова давались тяжело, но понимание, что так будет лучше, что так правильно, помогло выдавить: – Ты можешь уйти. Тебя не тронут, если ты не будешь снова геройствовать. Он поспешил закрыть глаза, не будучи уверенным, что сможет вновь выдержать зрелище уходящего Гэвина, но вместо хлопка двери услышал торопливые шаги. А в следующую секунду его схватили за горло. Ричард распахнул наполненные изумлением глаза, встретившись с пылающим яростью взглядом Рида. – А ты и в тот раз считал виноватым меня? – прошипел детектив в лицо не имевшему возможности ответить Найнсу. – Это ты свалил с корабля тогда, это у тебя появилась дочь, это у тебя сейчас есть Кай, а ты решил разыграть драму спустя триста лет! Я видел тебя на том балу… Гэвин сильней сжал его горло, не боясь навредить, и Ричард приоткрыл рот, инстинктивно пытаясь глотнуть воздух – хоть смерть ему не грозила, тело все равно действовало на автомате. – У тебя были прекрасные жена и дочь. Слишком хорошая жизнь, чтобы какому-то пирату снова врываться в нее и все портить. Черт! Он отпустил растерянного Ричарда и сильно толкнул его в плечо, заставляя отступить, после чего сжал кулаки, не в силах совладать с обуревающим его гневом. – Ты же тоже бессмертен, ты бы уже устал от меня! Последнюю фразу Рид почти выкрикнул, не сумев сдержать нотки отчаяния и застарелой боли. Слова повисли в воздухе меж ними, и Ричарду показалось, будто они едва слышно звенят в обрушившейся тишине, как и нити натянутых нервов, готовые в любой момент лопнуть от перенапряжения. Сглотнув с трудом, Найнс коснулся своего горла и поднял на Гэвина взгляд, преисполненный боли. – Ты идиот, – с чувством выдохнул бывший командор, вложив в эту короткую фразу все эмоции, что раздирали душу. – Я не знал про бессмертие, я вынужден был жениться, и я покинул корабль тогда, потому что ты не хотел меня видеть! А потом тешил себя надеждой, что нам еще хоть когда-нибудь доведется встретиться… Не сдержавшись, Ричард взмахнул руками и сделал паузу, переводя дыхание. Он и не думал, что у них окажутся различные точки зрения на ситуацию: Найнс был уверен, что их развело обычное недопонимание. Если бы тогда, на берегу, Гэвин не торопился убежать и дал Ричарду шанс объясниться… Резко выдохнув, Найнс вернулся к кровати и опустился на ее край. Возможно, стоило попробовать прояснить сейчас? Для них ведь больше не существовало словосочетания «слишком поздно». – Я так надеялся, что однажды тот самый пират, который когда-то свел меня с ума, снова появится в моей жизни. Я бы пошел за ним еще тогда, когда он явился на королевский бал, предал бы короля и стал бы таким, как и он, пиратом, но он слишком быстро исчез… Потом я несколько раз прочесывал моря в поисках капитана «Фортуны», искал везде, куда только мог дотянуться, и продолжал это делать вплоть до сегодняшнего дня. Сперва я не знал ни о своем, ни о его бессмертии, но лелеял надежду на то, что мы оба получили этот дар. А теперь с трудом сдерживаюсь, чтобы не поймать тебя и не приковать к себе наручниками, лишь бы ты никогда больше не сбежал. Поэтому… Он сжал кулаки, опустил голову, чтобы не смотреть на Гэвина, и уставился в одну точку на полу. – Поэтому уходи, если ты хочешь. Уходи прямо сейчас, пока я еще могу это позволить. – С каких это пор ты решаешь, уходить мне или нет? – Гэвин, как всегда, был излишне самодостаточным и гордым, чтобы не позволять никому указывать себе. Однако, даже у него должен был присутствовать здравый смысл, на что Ричард искренне надеялся и в чем разочаровался, едва Рид приблизился к нему и схватил за подбородок, заставляя поднять голову. – «Тот самый пират» появился в твоей жизни… снова. Что дальше ты намерен делать? Найнс задержал дыхание, когда Гэвин оперся коленом о кровать рядом с ним и склонился ниже, пытливо всматриваясь в его глаза. – Что, Рик? Ничего? Это последний шанс… – Рид провел носом по его скуле, коснулся губами мочки уха и хрипло выдохнул, когда положил ладони на грудь командора. В его глазах блестели искры пьянящего сумасшествия, разгоравшиеся все больше и ярче с каждой секундой. – Нет? Я считаю до пяти и ухожу… За всей этой показушной бравадой Найнс четко различал своего пирата, который снова собирался поступить согласно своим благородным принципам и уйти, оставив Ричарду его жизнь, но отчего-то не мог. Будто его тело само сопротивлялось своему хозяину и отказывалось слушаться, желая быть ближе к Ричарду, будто тот магнит, что притянул их двоих триста лет назад, вновь пришел в действие и не позволял разойтись вот так просто, снова совершив ту же самую ошибку. По всем правилам они должны были расстаться и забыть об этой встрече и обязательно бы так и поступили, будь они оба хоть капельку честнее… Но именно сейчас бывший командор решил, что пора становиться эгоистом. Он хотел Гэвина и мог сделать все, чтобы его получить. – Считай, – Ричард прикрыл глаза на секунду, сделал глубокий вдох – и отпустил себя. – И когда ты дойдешь до пяти, ты сам не захочешь уходить. Не позволяя острому на язык пирату ответить, он рывком притянул его к себе, усаживая на колени и вжимая в свое тело – и Гэвин поддался, будто только этого и ждал, прогнулся и прильнул теснее, обнимая Ричарда. Он едва успел коснуться губами шеи Найнса, как тот, сжав его волосы на затылке, взлохматил их и оттянул его голову, чтобы иметь возможность снова заглянуть в полуприкрытые глаза. – Зачем, по-твоему, я искал тебя? – Ричард оставил легкий поцелуй на переносице бывшего пирата – черт возьми, как он мог позабыть этот шрам! – и на контрасте с этим трепетным движением сильно сжал его бедро. – Ты – все, чего я хочу. Он почти прорычал окончание фразы и вновь поцеловал Гэвина, сразу же углубляя поцелуй. Воздух вокруг накалился за считанные секунды, став обжигающим, когда Рид сделал волнообразное движение бедрами, потом еще и еще – пока Ричард не застонал едва слышно. Он одновременно лишился всех чувств – и стал ощущать все стократ сильнее, но слышал только собственное шумное дыхание и чувствовал только Гэвина, будто он был единственным человеком на всей земле, а вокруг ничего больше не существовало. Снова, как когда-то раньше. Гэвин крепко обнял его за шею, отзывчиво встречая каждое движение и касание, тянулся к Ричарду и требовательно касался его в ответ; лишь единожды он сделал неуверенную попытку подняться, будто собирался сбежать, и одна мысль об этом окатила мгновенно испугавшегося Найнса ледяным душем. – Нет! – повысив голос, рявкнул он, надавил на бедра пирата, заставляя прижаться теснее, и забрался ладонями под его футболку, с нажимом проводя по теплой коже и сходя с ума от этого ощущения. – Не сбежишь. Я тебя не отпущу больше… Ричарду уже стало плевать на обиду от того, что Гэвин не хотел раскрывать себя, плевать на то, что в коридоре их ждала охрана, а в кабинете Найнса – Кай, плевать на весь мир – вселенная снова, как и триста лет назад, сузилась до них двоих. Бывший командор окинул тяжело дышащего Гэвина взглядом – голодным, жадным и наверняка беззаветно влюбленным – и, не сдерживаясь, прижался губами к его шее, оставляя дорожку из коротких поцелуев и заставляя Рида едва слышно простонать. – Рик, я… – выдохнул тот, сбился, прикусив губу, и снова поерзал на бедрах Ричарда, заставляя того сцепить зубы. – Я не могу… Гэвин отстранился, обхватил его голову ладонями, но тут же скользнул руками по шее и вновь крепко обнял, прижавшись к Ричарду. Найнс ощущал жар, исходящий от его тела, биение сердца, слышал прерывистое дыхание и рьяно молился, чтобы это не заканчивалось никогда. Ему бы не хватило целой вечности, чтобы восполнить проведенные в одиночестве столетия. – Я не могу снова ворваться в твою жизнь и разрушить в ней все. Я не хочу так… Ты сам не понимаешь? – тихий шепот, исполненный отчаянием, коснулся уха Ричарда, заставляя замереть, вжав ладони в ребра Гэвина. – Ты меня отпустишь… – Ни за что, – с уверенностью выдохнул он. – Ты сломал мою жизнь триста лет назад, перевернул все с ног на голову и исчез, оставив меня одного… Ты мне должен. Ричард хитро усмехнулся, рассчитывая, что Гэвин поддержит шутку, но тот вдруг застыл в его руках, мгновенно растеряв игривое настроение. – У тебя были жена и дочь, – ласковый шепот сменился змеиным шипением, а взгляд из томного превратился в колючий. – А сейчас тот сопляк. Должен сказать, я разочарован в твоем выборе… Но больше меня интересует другое. Единым движением он соскользнул с колен Ричарда и выпрямился над ним, будто сама неподкупная и строгая Фемида в мужском обличии. – Откуда это все, Рик? – Гэвин обвел взглядом комнату, но было очевидно, что он говорит о куда большем. – Откуда этот чертов небоскреб, откуда такой бизнес, как, интересно, так вышло, что теперь ты у нас против закона? – Ты ничуть не изменился... – примирительным тоном заметил Ричард, не понимая, чем вызвал такую реакцию, но решил все же ответить: – Зато изменился окружающий нас мир… Я не против закона, Гэвин. Я поддерживаю его всеми силами, как только могу. Но при этом я не хочу, чтобы современные законы мешали мне строить жизнь так, как мне нужно. Под прищуренным взглядом Гэвина Ричард сел удобнее, размял шею и примирительно поднял ладони вверх, миролюбиво улыбнувшись. – Я не преступник, ты же знаешь. Хотя, каюсь, одно время даже серьезно думал стать пиратом… А как тебя занесло в стражи порядка? Увлекательная, должно быть, история. Не поделишься? Он положил ладонь на кровать рядом с собой, без слов приглашая вернуться ближе к нему и начать рассказ, который, как Найнс рассчитывал, успокоит бывшего пирата. – Нет, – категорично отрезал Рид, судя по всему, больше не настроенный на мирные разговоры. Он нервно поправил футболку, стараниями Ричарда немного задранную. – Занесло и занесло. Еще что-нибудь желаешь узнать? У тебя десять минут. – А потом что? – спокойно осведомился Ричард, приподняв брови. – Ты снова сбежишь и явишься через триста лет? Или в этот раз срок будет больше? Рид самодостаточно фыркнул и скрестил руки на груди, чем вызвал у Найнса усталый вздох. – В чем дело, Гэвин? Только что ты показал, что тоже рад меня видеть, даже несмотря на то, что случилось между нами в прошлом. Мы все те же, так разве ты не скучал по мне? Знаешь, – он откинулся на заведенные за спину руки. – Ни Кай, ни моя бедная давно мертвая жена, обделенная любовью мужа, не заглушали мою тоску по тебе. Я искал тебя, как мог… – Ты же сам сказал, что я разрушил твою жизнь, – пробурчал Гэвин, неопределенно дернув плечом. Ричард мягко усмехнулся, поняв, какая именно часть его речи задела гордость бывшего пирата, но не успел никак прокомментировать это: Гэвин вдруг вернулся к нему, склонился к губам и, ласкающим движением проведя по щеке Найнса, проникновенно прошептал: – А если я скажу, что тоже с кем-то встречаюсь? Убьешь его… или просто подождем несколько лет? Довольный собой, он тут же выпрямился и отошел, оставив Ричарда сидеть на месте. Бывший командор же боролся с самим собой: одна часть, эгоистичная и властная, требовала немедленно устранить соперника и вернуть свое себе, другая же нашептывала, что Гэвин мог быть счастлив с тем, кого сам выбрал… Увлеченный внутренней борьбой, Ричард не сразу заметил, что остался в комнате один. Лишь когда из коридора послышались крики и требования сдаться, он встряхнулся, заметил открытую нараспашку дверь и, сочно выругавшись, сорвался с места, отправляясь на спасение отчаянного детектива. Охранникам почти удалось скрутить Гэвина ценой пяти человек, живописно раскиданных в стороны и теперь валявшихся на полу с повреждениями различной степени тяжести. Самого бойца держали другие, не иначе как чудом выжившие и невредимые четверо мужчин, заламывая руки Рида ему же за спину с расчетом заковать его в наручники. Блеснувшие азартом глаза, резко изогнувшееся в неестественной позе тело – и шестая жертва отшатнулась от пленника, гнусаво что-то причитая и держась за сломанный нос. Железки, которые так и не удалось нацепить на не желавшего быть пойманным Гэвина, весело клацнули о бетонный пол. Ричард с трудом удержался, чтобы не прижать руку ко лбу во всем известном жесте, а лишь подозвал к себе старшего, сквозь зубы велел отпустить Рида и убираться – кому на посты, а кому в медкабинет. Через пару минут в коридоре не осталось никого, кроме них с отряхивающимся Гэвином. – Ты серьезно собирался вот так просто выйти отсюда? – Ричард, конечно, знал, что конкретно у этого пирата отсутствовал инстинкт самосохранения, но все же надеялся на лучшее… и разочарованно вздохнул, когда тот облокотился о противоположную стену и уверенно кивнул. – И чего я ожидал… Гэвин смерил его взглядом исподлобья, глубоко вздохнул и скрестил руки на груди. – Хорошо, Рик, давай разберемся здесь и сейчас, – его голос звенел, наполненный решимостью. – Раз уж я здесь… Пока я здесь, мы можем выяснить наши отношения. Чего ты хочешь? – Я уже говорил, – Ричард шагнул к Риду, придвигаясь вплотную, и оперся рукой о стену рядом с его головой, внимательно вглядываясь в зеленые глаза. – Ты – все, чего я хочу. – И только-то? Тогда мы можем продолжить эти разборки… Ну, ты знаешь, другим способом, – Гэвин склонил голову к плечу, с живым любопытством рассматривая Найнса, и пошло усмехнулся. Столь откровенное предложение жаром отозвалось в теле Ричарда и скопилось томным теплом внизу живота, буквально толкая вперед, уговаривая согласиться и взять свое – а Гэвин, без сомнения, принадлежал ему. Даже спустя эти века, иначе не стояли бы они сейчас вот так… – Ты даже представить себе не можешь, как сильно я этого хочу, – в горле пересохло, а язык будто мешал выталкивать слова; Ричард подался вперед, прижавшись лбом ко лбу Гэвина и зажмурившись, и произнес на тон ниже: – Не убегай. Не будет никакого Кая, не будет больше вообще никого, если ты будешь со мной… Выворачивать душу и произносить вслух то, что он держал в себе столько времени и так глубоко прятал, было безумно страшно и не особо приятно, но шестым чувством Ричард понимал, что именно это сейчас он должен сказать. Если бы он старался что-то утаить, говорить загадками или вновь свернуть от темы – Гэвин бы почуял недоговорку и ушел, а уж прятаться за годы жизни он точно научился в совершенстве… Повисла пауза, во время которой Найнс боялся открыть глаза и только прислушивался к размеренному дыханию все еще стоявшего перед ним Гэвина. Он отдал бы все, чтобы узнать, какие мысли крутятся в голове его пирата, против воли замечтался, представив, что тот подбирает слова, чтобы выразить свое согласие, и вздрогнул, когда Рид сжал запястье его руки, до этого висевшей вдоль тела. – Раз уж мы начали изливать друг другу душу… – он говорил медленно и тихо, словно все еще сомневался, стоило ли озвучивать свои мысли. Ричард не торопил и покорно ждал. – Я скажу тебе, Рик. Я устал. Найнс, меньше всего ожидавший услышать это, открыл глаза и отстранился, с непониманием глядя в глаза Гэвина – в те глаза, которые, как он помнил, всегда пылали жизнью и неуемной страстью. Сейчас там тлели едва заметные угли, и это до дрожи испугало Ричарда: будто бы Рид перестал притворяться, наконец сбросив многочисленные маски и решившись показать свое настоящее лицо. – Я устал от бессмертия, – продолжил Гэвин едва слышно. – Мотаться по свету, искать себя, но так и не иметь возможности остановиться, чтобы состариться с любимым человеком где-нибудь в одном уголке Земли. И, может, если бы ты не уплыл тогда… Или я не бросил бы тебя на том берегу, оставив лишь свою шпагу на память… Может, если бы мы прожили эти годы вместе – все было бы иначе. Но сейчас слишком поздно. Гэвин оттолкнулся от стены, и Ричард покорно отступил, позволяя ему отойти. – Я хочу вернуться к источнику и, если возможно, избавиться от этого… проклятия. Ричард почувствовал, как от прозвучавших слов горло перехватило, мешая выдавить хоть звук. Избавиться от бессмертия? Разве то, что они перестали стареть и лишились возможности умереть, не было высочайшим даром? Они могли видеть, как растет мир вокруг них, как появляются и умирают города и даже империи, как люди учатся чему-то новому и создают прекрасное будущее, в которое они, бессмертные, уже получили счастливый билет. Неужели минусы вроде необходимости постоянно передвигаться и искать свое место в мире могли перекрыть все то великолепие, которое открыла для них сила источника? – Три сотни лет назад ты был готов убить, лишь бы добраться до той пещеры, а теперь?.. Он не мог поверить своим ушам, но поникшие плечи и опущенная голова повернувшегося к нему спиной Гэвина говорили за него: он не намерен обсуждать это, а значит, железно уверен в своем решении и не передумал бы ни за что. И от этого отчаяние вкупе с обидой вскипели в душе бывшего командора, застилая глаза маревом. – Теперь, едва мы только встретились после того, как расстались по совершенной глупости, ты говоришь, что хочешь избавиться от бессмертия. Тогда, когда появился шанс все исправить, сделать так, как нужно было поступить много лет назад – остаться вместе … – Ричард на мгновение прикусил губу, вспомнив все свои мечты, сейчас в один миг осыпавшиеся пеплом. – Мы не можем состариться, но можем провести все время мира вдвоем. Я хотел этого, поэтому не переставал искать тебя, не переставал любить. А сейчас ты появляешься в моей жизни, даешь надежду на долгожданное счастье и тут же ее отбираешь, говоря, что слишком поздно – это для нас, для бессмертных! Он резко развернулся и сделал несколько шагов по коридору. Хотелось бежать прочь, отмотать время назад, когда он еще не слышал этого бредового предложения отказаться от вечной жизни, вернуться в то мгновение, когда они только встретились – и Ричард бы незамедлительно заткнул Гэвина поцелуем, заставив передумать… Повернуть часы вспять не было в его власти, как и переубедить уже однажды решившего что-то пирата. Решившего их судьбу за них двоих, не спросив Ричарда: он ведь не только собирался снова стать смертным, но и рано или поздно умереть – а значит, оставить Найнса совершенно одного, с разбитым сердцем и безо всякой надежды. И Гэвину было плевать, что по этому поводу думал сам Ричард… Остановившись, бывший командор процедил холодным тоном: – Ни в одном из свитков никогда не говорилось о том, что бессмертие можно обратить. У тебя ничего не получится, Гэвин. – Это в тех свитках, которые ты читал, не говорилось, – огрызнулся Рид за его спиной. – Мы не можем знать наверняка. Вдруг есть какое-то заклинание, обряд, нужная фаза луны… В любом случае, я уверен, что для проведения этого ритуала мне будут нужны все камни. Я, конечно, не рассчитывал на твою помощь, но… Ричард повернулся, чтобы встретить наполненный надеждой взгляд. – Отдай мне свой камень. Тот, что ты хранишь там, – Рид указал на комнату, откуда они вышли. – Я сразу отправлюсь к источнику. Если есть хоть малейший шанс – я попробую. – С чего ты вообще взял, что я и правда отдам тебе камень? Может, он мне дорог как память, – надменно фыркнул Найнс. Гордость и банальное желание подпортить планы душили изнутри, возмущаясь и требуя ни за что на свете вновь не идти на поводу у пирата и безропотно подчиняться его воле. – О, ну если так… – Гэвин демонстративно поклонился и презрительно скривил губы. – Тогда я заберу его сам. Или… Ты можешь поехать со мной и забрать его после. Да хоть все три, не жалко! – Вот как, – Ричард задумчиво погладил подбородок, раздумывая над щедрым предложением. – Даже если мы последуем твоей безумной идее… Там наверняка ничего уже нет, Гэвин. Сколько лет прошло, белых пятен в мире не осталось совсем, и наверняка тот остров или обжили, или разрушили… Рид не ответил, видимо, решив не тратить силы на то, чтобы доказать ему обратное. Он верил в успех, а значит, Ричарду придется поверить тоже. Но не в его, а в свой. Возможно, по пути к источнику ему удастся еще не раз попробовать переубедить Рида и заставить отказаться от бестолковой затеи, а после собрать камни и уничтожить их раз и навсегда… Приняв решение, Найнс прошел мимо Гэвина и махнул рукой, призывая его следовать за собой. Тот неожиданно послушно отправился следом; в молчании они дошли почти до конца коридора и остановились у все такой же неприметной двери. Ричард приложил ладонь к считывающей панели, затем набрал специальный код – и только после этого дверь открылась, пропуская их внутрь. В этом помещении была еще одна спальня, гораздо более современная и оборудованная: небольшие окна со светлыми шторами, угловой компьютерный стол с ноутбуком и десятком книг на полке, тонкий телевизор, пара тумбочек, шкаф и кровать ничуть не меньше той, что была в комнате-каюте. В углу виднелась узкая дверь, ведущая в ванную комнату, и еще одна – в компактную кухню. Все было продумано до мелочей, комфортно и устроено так, как было удобно хозяину небоскреба, поскольку Ричард часто оставался ночевать здесь, не желая надолго отрываться от работы. – Сегодня уже поздно отправляться. Да и вообще – неплохо было бы отдохнуть перед такой поездкой. Нам обоим, – терпеливо пояснил он в ответ на вопросительно вздернутые брови Рида, который, сперва осмотрев комнату, сосредоточился на Ричарде. – Да, это хорошая идея, – после небольшой паузы согласился Гэвин, словно до этого мучительно решал – доверять Найнсу или же бежать прочь. Ричард улыбнулся, сочтя это согласие своей маленькой победой и предвестником удачного окончания его затеи. Не заметивший этой улыбки Рид, обогнув Найнса, прошел к окнам, выглянул из одного, кончиками пальцев коснулся стола – Ричард, даже просто наблюдая за этим, ощутил, как сердце пропустило удар – и вдруг застыл, уставившись на стену. Проследив за его немигающим взглядом, Найнс тихо хмыкнул, ощутив неловкость – он совсем забыл об этих маленьких деталях, видя их каждый день. По обе стороны от телевизора на стене напротив постели висели две ничем не примечательные картины – работы неизвестных художников, которые не представляли никакого серьезного интереса для коллекционеров предметов искусства, сотворенных именитыми мастерами. Они были одного размера, находились в одинаковых тонких деревянных рамах, не отвлекавших внимание от содержимого – но только знающий мог увидеть нечто большее, нежели просто красивый рисунок. Первая картина представляла собой береговую линию: чистый желтый песок, лазурно-голубая полоска моря, бело-синие облака, какие бывают в погожий день, пара белокрылых чаек и горсть бледно-коричневых овальных камешков, среди которых, на четверть осевшие в песок, замерли песочные часы. Их прозрачные стеклянные чаши не были покрыты грязью или пылью, а корпус будто вытачивал из дерева искусный мастер, знающий толк в красивых вещах. Песок того же оттенка, что покрывал берег, был и в часах; тонкая струйка сыпалась из верхней части в нижнюю, и художник запечатлел именно тот момент, когда в обеих чашах было одинаковое количество песка. Застывшее навечно равновесие. То самое, которое они – Ричард и Гэвин – оба несли в себе уже не одну сотню лет. На второй картине был так же изображен берег моря, однако если на первой был яркий полдень, то здесь царил томный вечер, окрашивающий бескрайнее небо в мягкие ало-фиолетовые тона заката. Лениво плывущие облака складывались в причудливые фигуры, море оттенка благородного сапфира было все таким же спокойным, а берег – почти пустынным, за исключением двоих человек на переднем плане. Они сидели, повернувшись к набегающим мягким волнам, но при этом тесно прижимались друг к другу и склоняли головы, соприкасаясь висками. Их лиц не было видно, но форма одежды говорила сама за себя – командорский камзол и пиратский костюм странно гармонировали между собой. Вариантов гадать, кто эти двое, не оставляли и два детально прорисованных корабля, покачивающихся на волнах вдалеке – английский фрегат и разбойничий галеон с черным флагом. Больше ста лет назад Ричард заказал эти картины и с тех пор берег, чувствуя, что только они способны рассказать историю его жизни. Ни многочисленные дневники с воспоминаниями, ни комнаты, похожие на каюты, ничего, кроме этих двух, таких простых и таких важных для него изображений. – Вполне… приемлемо, – вырвал его из раздумий голос Гэвина. Рид изо всех сил старался звучать равнодушно, но его голос все же дрогнул, давая Ричарду понять – он на самом деле впечатлен. И оценил, пусть ни за что на свете не показал бы этого. С явным усилием повернувшись спиной к картинам, Гэвин тряхнул головой, будто избавляясь от каких-то мыслей. Он сел на кровать, поджав ноги, и навалился на огромные подушки. – Так что? Завтра утром забираем твой камень и отправляемся на остров? Ричард невнятно промычал, но все же кивнул. – Как ты вообще планируешь туда добираться? – До Флориды – на самолете, а потом… Я надеялся, что у тебя есть яхта или что-нибудь поинтереснее, чтобы попасть туда… – расслабившийся Гэвин вдруг прищурился и ухмыльнулся. – Ни за что не поверю, что у тебя нет какой-нибудь безумно дорогой игрушки вроде личного самолета, Рик. – Возможно и есть, – что же, теперь стало очевидно, почему Рид передумал уносить отсюда ноги: ему нужна была помощь, и только Найнс в силу своего положения мог ее предоставить. Почти физически почуяв, как в его руках оказался серьезный рычаг давления, Ричард скользящими шагами подошел к кровати и опустился на ее край, оперевшись ладонью о постель. – Но если я не особо заинтересован в том, чтобы расставаться с бессмертием, то зачем бы мне лишний раз тратиться и давать самолет тебе? Он не искал выгоды, мог позволить себе помочь безвозмездно и все же ощущал любопытство, ожидая, что же ему предложит Гэвин. Нельзя было дать понять расчетливому и хитрому Риду, что попроси он – и Ричард положит все имеющееся у него к ногам бывшего пирата. – А ты прокачался за эти столетия, Рик. Я даже не ожидал, – Гэвин вдруг одним плавным движением приблизился к нему, оказавшись вплотную, и заглянул в глаза Найнса. В зеленых глазах вспыхнули коварные огоньки, заворожившие Ричарда и заставившие его дыхание сбиться. – Пообщался с пиратами, знаешь ли, – Найнс пожал плечами, стараясь удержать на лице маску незаинтересованности. – Мне нет резона расставаться с жизнью, которая меня полностью устраивает, да еще и хоть как-то помогать тому, кто оставил меня триста лет назад. Ты, конечно, можешь попробовать каким-либо образом уговорить меня… Он понимал, что играет грязно, манипулируя и пытаясь надавить на Гэвина через единственный ему доступный вариант, но ничего другого в голову не приходило. Более того – даже выставляя условия, Ричард все еще не чувствовал себя хозяином положения, был слишком слабым, слишком уязвимым и неспособным что-либо противопоставить тому, кто до сих пор владел его сердцем. – Вот как, командор? – насмешливо осведомился Гэвин. Его глаза игриво блестели, а попытки Ричарда сохранить невозмутимое выражение на лице его, похоже, откровенно забавляли – словно он знал, что на самом деле внутри его командора бушует настоящая буря. – Значит, мне требуется предложить что-то, что убедит Вас предоставить мне самолет и пилота? – Именно, – кивнул Ричард – и на его плечи тут же мягко надавили, заставляя опрокинуться. Гэвин навис сверху, опираясь одной рукой о кровать рядом с Найнсом, а другую неспешно запустил под его рубашку, оглаживая живот. Бывший командор шумно втянул носом воздух, ощущая, как мурашки с готовностью промаршировали по телу: Гэвин все еще мог завести его одним касанием… – Так просто, – чарующе промурлыкал Рид, склоняясь ниже к Ричарду и почти задевая его губы своими. – А если я этого не сделаю, то отправлюсь на остров вплавь? Чужие пальцы подразнили один сосок, добившись хриплого выдоха от Ричарда, едва ощутимо коснулись другого и спустились ниже, скользнув вдоль пояса штанов, а потом и вовсе опустившись на бедро. Найнс опустил ресницы, скрывая голодный взгляд за подрагивающими веками, и облизнул вмиг пересохшие губы. – Да… И распахнул глаза, когда ласкающая рука исчезла, а ощущение теплого тела и призрачного поцелуя пропало. – Ну что ж, вплавь так вплавь, – бодро возвестил Гэвин и под ошарашенным взглядом Найнса поднялся с кровати. – Не впервой. А пока ты пытаешься справиться с чувством неудовлетворения – я заскочу заберу камень, не против? Ричард медленно сел, одернул рубашку и поправил ремень в брюках, ощущая себя обманутым как никогда прежде. Внутренний голос, обладающий похожим с Гэвином тоном, любезно пояснил, что он сам виноват – зачем пытаться обмануть и обыграть того, кто найдет выход из любой, даже самой неблагоприятной для себя ситуации? Кажется, прошедшие триста лет Ричарда ничему не научили… Для него самого сложившаяся ситуация была весьма показательной: получив в руки власть и забывшись, Найнс вдруг оказался ткнут носом в очевидное – при всех своих возможностях он не мог ничего поделать с решением Гэвина. Каким бы могуществом он ни обладал, сколько бы людей ни подкупил, как бы ни тешил свое самолюбие вседозволенностью и безнаказанностью – на Рида это не производило ни капли впечатления, а значит, не могло заставить его пересмотреть свой выбор. Ричарду оставалось только подчиниться и делать то, о чем его попросят. – Даже если я испытаю прилив благородства и просто так отдам тебе свой камень, где ты достанешь остальные? Помнится, их было три, и наверняка они могут находиться где угодно. Даже быть уничтоженными, – Ричард усмехнулся и едва уловимо поморщился – пережидать, пока тело, не получившее своего, успокоится, было не самым приятным временем. – Это уже не твоя забота, – Рид, увлеченно разглядывающий дверь, пожал плечами. – Что-то мне подсказывает, что никто не нашел остров без карты, и там все осталось на прежних местах… За исключением твоего камня. Ричард скептично хмыкнул, выражая свое отношение к такой надежде. Гэвин повернулся к нему и окинул беглым взглядом, всем своим видом показывая, что не желает выслушивать его мнение. – С твоего позволения, я все же хотел бы отдохнуть перед завтрашней поездкой. Найнс не нашелся с ответом, растерявшись окончательно: его откровенно выставляли прочь из собственной спальни!.. Первоначальный порыв заявить, что спать они будут вместе, он горделиво отринул, неторопливо поднялся и, учтиво кивнув, отправился к выходу, задержавшись перед самым порогом. – Утром доставят завтрак. Дверь изнутри открывается одним касанием к панели. Дождись меня завтра утром и, прошу, не пытайся сбежать, украсть камень или выкинуть что-нибудь еще, – несколько долгих секунд Ричард смотрел в глаза того, с кем желал быть больше всего на свете. В ответ он удостоился лишь слабого кивка, обозначавшего, что Рид принял информацию к сведению. – Спокойной ночи, Гэвин. Найнс не представлял, как сможет сейчас спокойно уйти в гостевые комнаты и лечь спать, зная, что совсем рядом с ним его пират, которого он любил всей душой, но рассудком понимал, что так будет правильно. Гэвин все-таки не принадлежал ему, он шел по намеченному пути, не оглядываясь на препятствия и не позволяя никому столкнуть себя с дороги, а если Ричард вновь попытается перехватить бразды правления – кто знает, чем это закончится? Найнс страстно желал удержать Рида рядом с собой, но малейшее неверное движение могло привести к краху. Все, что Ричарду было доступно – за часы путешествия к источнику вновь постараться зародить в Гэвине сомнения относительно отказа от бессмертия. Это был единственный план, и у него не было права на ошибку. И, когда дверь уже почти закрылась за его спиной, он различил едва слышное, рвущее на части его дрогнувшее сердце: – Спокойной ночи, Рик.