Наша бурная молодость.

- Ты всё больше напоминаешь мне милую аниме-девочку, - шепчет Фуго на ухо черноволосому, когда они собираются заснуть. - Я совсем не похож на этих странных дурочек, - Нара обиженно фыркает, смутно припоминая сумасшедших японских школьниц и, непонятные ему, сюжеты из манги. Фуго снова целует его. В этот раз он, кажется, позволяет себе чересчур много: затянутый влажный поцелуй в губы, россыпь мелких поцелуев на щеках, щекотный «чмок», запечатлённый на носу и основании челюсти. Фуго неторопливо отмечает поцелуем шею, а его рука в это время пробирается под футболку, чтобы поиграться с сосками Наранчи. Со стороны Гирги раздался сдавленный стон, больше походивший на скулёж, и он запрокидывает назад взъерошенную голову. Только бы не… Чёрт, снова! - Фуго-фуго-фуго, стой! – Наранча отталкивает ничего не понимающего Паннакотту. - Всё хорошо? - У меня..мм… Я чувствую себя странно, наверное, так не должно быть… - Гирга закрыл лицо руками. - А, так ты об этом, - Фуго опустил взгляд на одеяло, под которым скрывалась проблема Наранчи, - Это возбуждение. Ты возбуждён, и это абсолютно нормально. Паннакотта задрал футболку Гирги и провёл пальцами по впалому животу, вызвав у самого Наранчи мурашки. Тот зачарованно наблюдал за происходящим, не смея даже вздохнуть. Фуго очертил пальцами по контуру каждое ребро, вызывая у парня дрожь новыми всплесками, и направился к излюбленной зоне. Гирга часто и шумно задышал, едва Фуго коснулся языком чувствительной зоны. Его руки ухватились за плечи блондина. Светлые пряди из домашнего пучка Фуго выбились, и теперь спадали на лицо, пока он заставлял Наранчу скулить от ласок, свободной рукой пробираясь тому под шорты (да, пижама Наранчи уже давно обосновалась в шкафу Паннакотты). Мальчик буквально не мог вздохнуть, невольно издавая стоны от прикосновений, удивляясь сам себе – надо же, какие звуки он способен издавать… Ладонь Фуго накрыла его рот, отчего он возмущённо хмыкнул. - Веди себя тише, ты знаешь, какие тут тонкие стены… - горячо шептал Фуго на ухо черноволосому, поглаживая его эрекцию через бельё. Гирга окончательно теряет голову, не переставая стонать, извивается под своим парнем. Мысль о том, что их могут слышать соседи, по неизвестной причине лишь усиливает возбуждение. - Как мало тебе нужно, чтобы взмокнуть… - мурлычет Фуго и после прикусывает мочку уха Гирги. От этого действия мальчик прогибается в спине, и всё его тело дрожит. «Надо запомнить это место» - смеясь про себя, отмечает Фуго. - М-м… Фуго… Ты… - Да, мой хороший..? – хрип в голосе Панны слышится всё отчётливее. Сам Паннакотта возбудился от стонов невинного ангела с глазами цвета фиалок. - Ты сделаешь со мной, как в тех фильмах… Ах… В… Войдёшь в меня?.. – пухлые губы зацеловывают бледную шею Фуго, Наранча пытается дать парню хотя бы несколько поцелуев в ответ, но от нахлынувшего удовольствия он не может себя контролировать, и снова запрокидывает голову назад, расплываясь в тихих стонах. - У меня нет всего необходимого, - совершенно серьёзно говорит Фуго, что не подходит к его разгорячённому лицу. - Плевать!.. М... Ф-Фуго… Пожалуйста.. М-м… Я хочу… - Наранча прикрывает веки, шумно вздыхая. Но Паннакотта отстраняется, и приятное потягивание внизу живота, минуту назад бывшее эйфорией, перерастает чуть ли не в боль, намекая, что этих ласок было недостаточно. Фуго бросает на него серьёзный взгляд, а потом берёт и стягивает трусы с Наранчи… Гирга смотрит на свой вставший половой орган, заливаясь краской. Да, чёрт возьми, Паннакотта бы отодрал его прямо сейчас, делал бы это ним всю ночь, пока Наранча не потеряет сознание! Но Фуго не станет так поступать. Может он и козёл, но уж точно не полнейший. Отвлекая Наранчу мягким, ненавязчивым поцелуем, блондин раздвигает его бёдра в стороны. - Оближи, - немного в приказном тоне говорит Фуго. Его голос и выражение лица всё ещё серьёзны, и это начинает раздражать Наранчу. Гирга повинуется, обсасывая протянутые два пальца. Сначала они дотрагиваются до твёрдого соска, заставив черноволосого вздрогнуть, а после Фуго берёт и бесцеремонно вставляет их туда, куда их сейчас лучше не стоит совать… - Твою мать! Больно же! – как и ожидалось, Наранча взвыл и принялся извиваться под Фуго, но тот прижал его к кровати так, что хрена с два вывернешься, - В…Вытащи! Придурок! Когда хватка парня ослабла, Гирга выкрутился и отполз на край кровати. Его тяжёлое дыхание чуть ли не перестало в ожесточённое рычание. Он почувствовал себя униженным, почувствовал боль и сделал для себя такие выводы, что быть «заднеприводным» не так уж и приятно. Мина Фуго из серьёзной плавно обратилась в скучающую, с отттенком грусти и сожаления. Он сел на пятки и взглянул на Нару, подобно извиняющемуся щенку. - Прости. Я не виноват, что ты из тех людей, кому всё нужно доказать на практике. - Ты придурок, Фуго! - У тебя всё ещё стоит. Неужели будешь справляться сам? - Да лучше я подрочу, чем буду заниматься этим с таким ушлёпком, как ты! – Наранча вытянул из запутанных простыней свои шорты. - Можешь отомстить мне, - Паннакотта проводит ладонями по своим бёдрам, начиная от ягодиц. - Я похож на того, кто готов сунуть пальцы тебе в жопу?! – Гирга становится похож на маленького чихуа-хуа, обозлённого на весь мир. Изначально он хотел слезть с кровати и скрыться в ванной, но ощутил полное отсутствие сил. Мышцы были кусками бесполезного мяса, иногда сокращающегося. Поэтому Гирга переместился к подушкам, натянул на себя одеяло по самые уши и отвернулся от Фуго, продолжая обиженно сопеть. Фуго вздохнул. Он был действительно чересчур резок, учитывая вспыльчивость Наранчи. Он медленно подобрался к мальчику, старательно игнорирующего его, и рука Паннакотты мягко легла ему на плечо. Озлобленный комок, фыркнув, дёрнулся, сбрасывая с себя руку Фуго. - Ты вечно будешь дуться? - … - Наранча… - раздалось над ухом. Рука Фуго, почти не касаясь, кралась по телу Наранчи, делая попытку заключить его в объятия, - Мой милый, мой хороший Наранча… Мой злобный персик… Я правда не знал, что тебе будет настолько больно… Прости меня… Пожалуйста… Ты мой ранимый мышонок… Хочешь, я куплю тебе мороженое? Целое ведро? Эй. - … Фуго раздражённо выдохнул и уткнулся носом в чёрную макушку. Наранча всё ещё сопел, впрочем, это было лишь для вида. - Апельсиновое? - М-м? - Мороженое. - Конечно. - Ладно, я тебя прощаю, - Наранча повернулся к Фуго и обнял его. Судя по крепости объятий, он сам не хотел этой неловкой разлуки.