Наша бурная молодость.

Паннакотта не нашёл в себе силы встать после того, что произошло. Он заснул ещё раз. Проснувшись второй раз, он лежал долгое время с закрытыми глазами, стоная от головной боли, восстанавливая все события вчерашнего дня. Мэрайя, Наранча… Первый попавшийся бар… Последние деньги… Бутылка крепкого спиртного… Влом в собственную незапертую квартиру… Мэрайи там уже нет… Сука… Испортила ему жизнь и съебалась…Предчувствовала свою смерть… Превозмогая боль в суставах, блондин всё же поднялся. Засохшая грязь осыпалась на смятое одеяло. Еле содрав с себя ткань с запёкшейся кровью, Фуго погрузился в горячую ванну. Крупные слёзы катились из-под опухших век бесконтрольно – он даже не замечал их. Голова раскалывалась от нахлынувших воспоминаний и воздействия алкоголя, выпитого в непривычно большом количестве. Сколько он ни пытался натирать себя мочалкой до покраснения – тело было мерзким, грязным, точно не своим. Ползая по своей квартире, Паннакотта отметил пропажу некоторых мелких вещей. Мэрайя… Но не это сейчас его взволновало. Наткнувшись на одежду Наранчи, Фуго оплакивал его так, будто брюнета больше нет в живых. В коробке, которую вчера обронил Наранча, были любимые пирожные Фуго, превратившиеся в липкую, просроченную массу. Четыре часа дня. Абсолютная разбитость. Он смахнул слезинки, и надел первое попавшееся. Нужно идти к Наранче. Извиниться. Объяснить всё, как есть. *** Звонок в дверь. Адрес вспомнился с большим трудом, но всё же теперь он здесь. Дверь открыла женщина с бледным лицом и усталыми глазами. Она была невысокого роста – почти как Наранча, имела такие же, чёрные как смоль, локоны, только они были завитыми. - Извините, вы, наверное… ошиблись домом, - приняв вымотанного Фуго за конченого наркомана, мама Наранчи хотела закрыть дверь. - Постойте! – он поднял руку в знаке «стоп». - ??? - Вы не видели меня раньше. И я не тот, кем вам показался на первый взгляд. Я друг Наранчи, мисс Гирга. - …Вы? – её лицо слегка вытянулось от удивления. - Я обидел его. И должен извиниться… Сейчас… Лицо женщины нахмурилось. - Наранча сказал даже не упоминать твоего имени. Не знаю, что такого ужасного ты сделал, но ты должен немедленно убраться отсюда, - она выглядела так, будто была готова прямо сейчас наброситься на него с оскалом, - Или я вызову полицию. - Я должен объяснить ему всё… Я встану перед ним на колени. И перед вами. И перед мистером Гиргой. Он всё неправильно понял. Женщина недоверчиво оглядела его. Тяжёлый вздох. - Это уже мой сын решит – можно ли тебе войти. Жди, - она скрылась в дверях. Наранча смотрел на него через окно. Обессиленный Паннакотта приплёлся в дом его родителей, и сейчас невольно дремлет, держась за косяк двери. Он выглядит зверски уставшим. - Твой дружок собирается запереться в наш дом, - мать заглянула к нему в комнату. - …хорошо…Впусти его, - он поёжился от набежавшей волны мурашек, и тоска вновь сменилась на слепую злость. *** Наранча сидел на кровати, свесив ноги. Взгляд исподлобья устремился на Фуго. Мальчик никогда не смотрел на него с такой ненавистью – это было просто-напросто несвойственно его натуре. Паннакотта, как и говорил, не заходя дальше порога, упал на колени. Мисс Гирга зорко следила за ним из другой комнаты, не доверяя каждой клеточкой своего тела. Он смотрел на подростка, а Наранча смотрел на него. - Зачем ты пришёл? – буркнул мальчик тихо, но отчётливо, - Иди, развлекайся со своей сукой. - Н…Наранча, - он был не в силах смотреть на разочарованное, так любимое им, лицо, - Я с… Позволь мне… рассказать тебе правду… объяснить… - Валяй. Почувствовав на себе слежку посторонних глаз, Фуго закрыл за собой дверь. Но остался стоять вплотную к порогу. - Разреши мне войти. - В комнату ты войти можешь. Но в моё сердце путь закрыт, - Наранча скрестил руки на груди. - Как скажешь. Фуго сделал два неуверенных шага, и опять опустился на колени, сверля Наранчу умоляющим взглядом. *** - Мэрайя – моя бывшая девушка. Мы встречались около года, пока она не изменила мне со старым бизнесменом. Сейчас он бросил её, и он пришла ко мне за помощью. Как видишь, я не смог отказать. Хотя, точно, стоило… Самая большая ошибка в моей жизни...Она начала вешаться на меня, когда вышла из душа. Я не успел ничего сообразить, и тут ты… - … - Ты веришь мне? - … - Я…так боялся, что с тобой что-то случится… - Паннакотта опустил влажные от слёз глаза в пол, - Так боялся потерять тебя… Искал повсюду… А тебя нигде не было… Исчез, как будто никогда не существовал… Злость плавно ушла с лица Наранчи. Он прикусил язык, глядя на слезинки, падающие из глаз Фуго на ковёр в его комнате. Мальчик понял, что этой ночью никто никому не изменил – всего лишь маленький казус, а намучились оба. Фуго в таком состоянии просто не мог врать. Он выглядел как человек, потерявший в один момент всё самое дорогое – а, вообще-то, так и было. - …хмф? – Фуго никак не ожидал, что Наранча бросится обнимать его. Наранча считает гордость штукой бесполезной – ведь какой смысл в том, чтобы скрывать свои настоящие чувства? Бледные худощавые руки обвились вокруг спины Гирги. Фуго вздохнул ему в плечо. Теперь всё будет хорошо. Обязательно будет.