Бал вампиров

Питер видел впереди себя фигуру — темную и манящую к себе. Фигура протянула ладонь, вновь позвала к себе. Питер не хотел противиться зову: он сделал шаг, второй, неотрывно смотря на впереди стоящего, дабы разглядеть хотя бы маленькое очертание его лица. Но это ему не удалось. Личность фигуры стала для него манящей загадкой. Кому она принадлежит? Кто скрывается за ней? Он знает, что ответы даже очень очевидны, ведь находятся буквально на расстоянии двух шагов. Оставался один шаг. Питер чувствовал трепет, начал тянуть руку к фигуре. Он сделал шаг. И упал. Глухой крик лишь вырвался из горла, на глазах появились слезы, а об спину, словно иголки, ударялись порывы ветра, идущие из бездны, в которую он падал. Фигура исчезла, когда была так близка, когда Питер в ней так неосознанно нуждался. Он уже не кричал. Он лишь падал, не желая думать о своей участи. И так бы могло продолжаться до бесконечности, пока чьи-то руки не дотронулись до его плеча. И Питер резко встал. Сердце бешено билось, дыхание было сбивчивым, а перед глазами мелькали блики, пока один из них не принял более четкое очертание. На него смотрели два обеспокоенных и слегка сумасшедших глаза. Стараясь перевести дыхание и принять более непринужденный вид, Питер скинул с себя покрывало и уставился на человека (если существо можно было так назвать). — А ты кто такой? — недоумевающе спросил он, когда почувствовал себя лучше. — Я? Я никто. Я убирать, а мистер кричать, — его брови приподнялись. — Ничего мистер не кричать, — откинулся Питер, не хотя, чтобы какой-то незнакомец вдруг подумал, что он кричал из-за страха. — Ничего, мистер, кричать — нормально. Габи тоже иногда кричать. И друзья Габи тоже кричать. Все кричать, — на последнем предложении он понизил голос чуть ли не до шепота и, как он думал, незаметно оглянулся по сторонам. «Значит, он тут не один, » — сделал вывод Питер и наконец понял, что находится в совершенно незнакомом помещении. Однако он отдает должное хозяину: интерьер был утонченным, слегка даже с шиком, но сдержанным — какой обычно был в домах аристократов. — Мистеру лучше? — спросил Габи. Питер, осматриваясь, уже слегка позабыл о том, что он здесь не один. Благо, этот малый оказался немолчаливым и быстро дал о себе знать. Питер метнул строгий взгляд на него и, наконец, нормально осмотрел: совсем небольшой рост; длинные волосы, собранные в низкий хвост, откуда выбивалась пара прядей; одежда опрятная, но, видимо, старая и ношеная не им одним; руки скреплены в замок на груди; странный взгляд неестественных золотистых глаз — он то и дело метался туда-сюда, будто старался сфокусироваться на расплывчатой фигуре мужчины, сидящем перед ним. Но самое запоминающееся — его кожа: она была мертвенно бледной, отчего по телу Питера прошла дрожь. А ведь правда — если бы он чувствовал запах гнили, то точно подумал, что перед ним живой мертвец. Он незаметно ущипнул себя за ладонь, тихо цыкнул и убедился: все реально. — А где я? — Наконец поинтересовался Питер. Очень странно, ведь он совершенно ничего не помнил. Все события обрывались на их с Чарли ссоре, и даже ее концовку он был не в силе вспомнить, хотя понимал, что с головой у него все в порядке, ведь боли он не чувствовал. — Вы в замке. — В замке? — возбужденно спросил он. Габи кивнул слегка рассеянно. — Габи и друзья гуляли и встретили вас. Вы замерзать, а мы помогать, — уже более гордо ответил Габи и на его искусанных губах появилась улыбка. — Спасибо, Габи. — Габи польщен! Вы нравитесь Габи! И хозяину нравитесь! — В порыве эмоций воскликнул Габи, видимо, не подумав, ведь далее его взгляд стал испуганным. — Габи? — Габи не должен говорить о хозяине… — Я не скажу, что ты мне говорил о нем. — Правда? — Питер кивнул, и Габи облегченно вздохнул. — Кстати, раз так, то не мог бы ты рассказать мне, что это за замок? Ну и немного о хозяине, если хочешь… Видимо, почувствовав в Питере нужного собеседника, Габи стал перебирать скрещенные на груди пальцы, слегка заламывая их. В глазах загорелся воодушевленный огонек. — Габи служить с друзьями в этом замке уже давно. Очень давно служить. Почти не помнить ничего. Габи не очень любить здесь, как и остальных. Но нам хорошо. Нас кормят часто и не выгоняют. А мы взамен искать еду хозяевам и убирать ее и замок. Питер недоумевающе вскинул бровь, прокручивая его слова в голове и прикидывая, сколько тому могло было быть лет. Вскоре Винсент пришел к выводу, что выглядел Габи не старше двадцати трех. В это время тот продолжал свой рассказ: — Хозяева не любить обычно таких, как вы: холодных, с алкоголем и худых. Габи и не хотел вас брать, но хозяин попросил. И Габи понял, почему. Вы хороший. И тоже нравитесь Габи. Питер фыркнул и слегка удивился такому повороту событий: сначала Габи показался чудаковатым человеком, но добрым, а сейчас он заявил, что не планировал спасать их с Чарли от неминуемой смерти от обморожения. Кстати, о Чарли… — Стой, Габи. А где мой друг? Вы же не меня одного принесли? — Друг? Ваш друг в порядке! — А где он? — Габи не знает. Габи сказали быть с вами. С другим мистером, наверное, Тони. Печально вздохнув, Винсент дотронулся до висков, потер их. С каждой минутой ситуация становилась страннее и страннее. Будто все, что сейчас окружало его, пыталось также свести с ума. Он же надеялся, что сможет удержать разум на месте, несмотря на все факторы, главным из которых являлся его собеседник. — А я смогу увидеться с хотя бы одним хозяином? — О, конечно! Вы здесь только для того, чтобы увидеться с хозяевами! Хозяева ждут вас! С нетерпением! Сегодня для них особенный вечер! Правда, Габи на нем нельзя быть… Но Габи не обижается! Габи не любит то, что будет на вечере. С каждым предложением взгляд Питера становился опасливее. Он уже переставал считать Габи таким простодушным. Но вместе и с этим в его душе невольно зарождались сомнения в приличии места, где они находятся. Исходя из слов Габи, общего вида комнаты, Питер начинал думать, что его случайно завезли в публичный дом, а этот вечер станет особенным, потому что его в первый же день продадут в рабство какому-то старому извращенцу, что специально собирает вполне себе сексуальных мужчин для личных услуг, о которых Винсент даже не хотел думать. Если и так, то ему, может быть, и повезло: объективно Чарли был моложе, слаще, энергичнее и без емкого груза прошлого, нежели Питер. Так что парня, возможно, и рядом уже нигде нет. Вырвавшись из своих удивительных мыслей, Питер вдруг осознал, что все именно так и может быть. Нет, ну, а чем его гипотеза плоха? Какой еще приличный человек будет оформлять спальню в своем доме под такой манер, как будто здесь ежедневно проводятся бдсм-вечеринки для самых извращенных и галантных умов? И сюда же могла попасть Эми. Вдруг, мирно гуляя по лесу из-за бессонницы, на нее напал тот же Габи или кто иной из его друзей, привез в этот замок, а дальше по известному сценарию. Взвесив все свои умозаключения на чаще правдивости, Питер облегченно вздохнул, готов был засмеяться от облегчения, но вспомнил, что он все еще здесь, а значит, в том же положении, что и Эми, и Чарли. Холодок невольно прошелся по его внутренностям. Питер резко вскочил и подошел к окну, откуда была видна лишь луна, наполовину закрываемая тучами посреди светло-синего зимнего неба. Из этого же окна ему открывался вид на лес, из которого, возможно, его притащили сюда, на заснеженные кроны деревьев и на небольшую часть замка, что, в отличие от вида этой комнаты, больше походила на готический стиль — стрельчатые арки, витражные окна. Впрочем, это даже напоминало католический собор, которые Питер, естественно, видел по большей части мельком. Но внутреннее его устройство яро противоречило всему внешнему — будто замок строился не одно тысячелетие, а зодчие менялись слишком медленно, пока не стали архитекторами со своими новомодными интерьерами. Питер осмотрелся внимательней, думая найти в окне хоть еще какое-то подтверждение своей новой гипотезе в виде страстно проводящей время парочки, занимающейся прелюдиями у окна, но и в них все тоже было тихо. «Окна, » — внезапно для себя подметил Винсент. «Это точно не замок вампиров, » — подумал он и понял, что этот факт ни капли не развеселил и не опечалил его. Быть сексуальным рабом, как ему показалось, несколько приятней, чем быть убитым вампиром.  — Мистеру плохо? — Видимо, не выдержав столь продолжительной тишины, спросил Габи. — Можно воды? — попросил Питер, не отрывая взгляда от окна. — Вода? Но тут нет воды… Никто не пьет воду… — Габи осекся, словно передумал продолжать. — Как это — нет? — не понял Питер. Габи пожал плечами, открыл рот, дабы начать новое предложение, но в этот момент дверь в комнату открылась, и существо резко выпрямилось. Его взгляд стал серьезным. — Габи имел ввиду, что в этой комнате редко бывают гости, отчего и здесь нет воды, — раздался в покоях уже совершенно чужой голос — более твердый и уверенный, нежели голос Габи. — Так ведь? Вошедший мужчина посмотрел на существо, что закивало, а после поспешило покинуть комнату. Питер настороженно обернулся, с нетерпением ожидая увидеть обладателя этого голоса и, как он предполагал, одного из хозяев замка. — Прошу прощения, что позволил задержаться. Дела. Перед Питером стоял мужчина: уже не юноша, но и не старик; волосы были такой же длины, как у Габи, но более ухоженные и распущенные; взгляд решительный и собранный; вместо сюртука, камзола или еще разных шиков девятнадцатого века, что ожидал увидеть Винсент, на мужчине был строгий черный костюм, какие шьют под заказ, ведь сидел он на нем идеально. Питеру стало даже немного не по себе от такой роскоши, так как его одежда в данный момент была на редкость проста и потрепана, что на фоне Габи выглядело великолепно, а на фоне мужчины — печально. — Извините, ведь я так и не представился. Маркус Вольтури, один из хозяев замка, — Маркус стоял неподвижно. — Питер Винсент. Так вы хозяин? — Один из них. Нас всего трое: я, Кайус и Аро. Братья сейчас заняты, поэтому с вами смог встретиться только я, — сказал мужчина, ни капли не смутившийся из-за пристального взора Питера. Смутился уже сам Питер, когда понял, насколько долго он осматривал Маркуса. Но его можно было понять, ведь даже при своем хорошем зрении и уже довольно трезвом уме он никак не мог понять расцветку радужки глаз мужчины. Она то опасно ало переливалась, то и вовсе казалась черной — не отличимой от зрачка. И так по кругу, пока Винсент не сделал вывод: у него были глаза-хамелеоны — пугающие, но точно требующие внимание. — А у вас тут уютно, — постарался разбавить собственное смущение Питер. — Благодарю. — Так, э, можно воды? Словно очнувшись, Маркус лениво замотал головой, жестом пригласил идти за ним, а сам легкой и даже грациозной походкой направился к выходу из комнаты, в то время как Питер едва успел за ним. Вне его временного места пребывания все было ничуть не хуже: канделябры украшали стены по их периметру, чередуясь с огромными картинами, изображающими чьи-то портреты. Утонченная строгость переплеталась со стилем буквально во всем, так что казалось, что все в этом доме выдержано в одних тонах до появления Питера и Чарли, смотревшихся здесь больше как жирные пятнышка, которые, как первый надеялся, скоро сведут. Впрочем, очень даже неплохо, даже слишком для публичного дома, — думал Питер, подмечая некоторые элементы декора. Сразу же в его сознании всплыли картины его квартиры — горячо любимой и, видимо, оставленной им навсегда из-за этого чертового отпуска. А ведь сколько воспоминаний было заключено в ее стенах — не счесть. Каждое было по-своему любимым и интересным, ведь без дела и в одиночестве Винсент почти никогда не сидел. У него всегда была компания, иногда даже очень большая для его небольшого жилища. Но, в конце концов, эту квартиру он купил сразу же после ремонта от какого-то известного дизайнера, если ему не изменяет память. Точно он уже не помнил, ибо уже тогда был не слишком трезвым. Иначе точно не понадобились бы такие громадные окна в пол, не менее огромные комнаты и джакузи с подсветкой и всякими штуками для извращенцев, как он. В здравом уме он бы точно выбрал что-то поскромнее, но не менее стильное. К примеру, как этот замок. Только, естественно, не замок, а домик или же все ту же квартирку. Скорее, квартирку. Домик — это уже более семейный вариант, а какая ему семья? Он ведь сам ребенок. Но даже если так, то с кем? Честно признаться, за тридцать восемь лет существования у него было лишь трое серьезных отношений: в четырнадцать лет с одноклассницей, что было почти у всех; в двадцать, когда гормоны били чересчур сильно по его мозгам; и почти год назад закончились последние — с Джинджер, той девушкой, которой перегрыз глотку вампир. Питер почувствовал дрожь от этого воспоминания и, как всегда, постарался отбросить мысли в дальний уголок, ведь в его душе вновь просачивались раны собственной вины. Возвращаясь к теме, то отношения у него были разные, хотя одно связующее точно было — все они заканчивались слишком рано. Возможно, он где-то слышал о такой химической реакции, внезапно происходившей в телах людей, причиной которых являлись другие люди. И сродне она была взрыву, либо же весне — тут уже зависит от ситуации. Обычно ее чувствовали уже через месяц, кому-то нужны годы, а кому-то — пара секунд. Но Питеру не было достаточно никакого времени: он никогда ничего подобного не ощущал. Словно это чувство было чуждо ему априори, словно он был создан не для него, но как же? Ведь для каждого человека существует тот, кто пробудет в нем эту реакцию, а тут такое нелепое исключение, которое по иронии пуще остальных нуждается в любви. Подобные мысли не раз заводили Питера в тупик. Он думал, что ему ничего не нужно искать, что оно самое его найдет и тогда дело лишь за тем, чтобы поймать крохотный миг взрыва внутри себя. Но увы: с годами вера в такое теряется. Питер перестал верить во все это, и тогда его поиски окончательно остановились. Хотя иногда он задается вопросом: а точно ли там он искал? — Маркус, так как вы нашли нас?.. Я точно помню, что я с Чарли был в лесу, а потом… — Питер задумался, стараясь в очередной раз вспомнить, что же точно произошло. — Это было несложно, — не оборачиваясь, спокойной ответил он. — Вы со своим другом оказались близко к замку, а в это время наши слуги ходили за дровами. Они встретили вас и принесли. Было бы ужасно нечеловечно — оставить вас там, на улице, или же не принять к себе погреться. — Спасибо… — еле слышно проговорил Питер. Его взгляд стал серьезным: рассказ Маркуса сильно расходился с рассказом Габи. — Не стоит. Все-таки в такой день было бы ужасно прискорбно, если бы кто-либо преждевременно и напрасно почил. — Питер вновь непонимающе посмотрел на него, уже открыл рот, чтобы поконкретнее узнать смысл его слов, но почему-то передумал. В конце концов, пора принять тот факт, что здесь нет ничего, что спокойной мог принять его ум. Однако Питер уловил еще одну странность — манера речи Маркуса. Он говорил в точности как люди в фильмах про викторианский Лондон, словно сам жил в том времени, либо же просто был помешан на нем, отчего и появилась эта манера подражания. — И что же у вас за замок? То есть, как вы живете здесь? — старался разрядить вновь повисшую тишину Питер. Если же Маркуса она никак не волновала, а скорее, даже радовала, то на Винсента производила обратный эффект. Он также ходил и озирался по сторонам, надеясь услышать хотя бы какой-то посторонний звук, кроме своих собственных и маркусовых шагов, что были почти не слышны. До сих пор мысли о публичном доме не покидали голову, но он был близок к этому: коридоры были удивительно чистыми и бесшумными, словно здесь и правда жили весьма культурные люди. В конце концов, публичные дома ведь бывают разными, но, ссылаясь на собственные воспоминания, этот был из ряда вон выходящим — более уточенным и культурным, если это и правда был он. Однако, если оценивать хозяина и увиденное, то вряд ли бы он был обычным публичным домом. Здесь бы точно не поскупились на шумоизоляцию. — Живем? — Питер услышал нотку усмешки. — Совершенно обычно. «Ну все, точно в рабство отдадут, » — Питер мысленно завыл от досады и от ближайшей перспективы быть вытраханным во все щели. «Хотя бы последние минуты свободы наговорюсь, пока есть возможность, » — принял он решение и догнал Маркуса, что все время шел впереди. — И как это? Маркус слегка непонимающе посмотрел на него. — Ну, совершенно обычно. Каким образом? Знаете, в таких замках сейчас уже никто не живет. — Это семейное поместье, — ответил Маркус после секундного молчания. — Мы с братьями много лет живем здесь. — В городе сказали, что оно необитаемо, — с ноткой недоверчивости сказал Питер. — Просто мы нелюдимы. Гости бывают очень редко, и то это только наши родственники. — Маркус кинул на него быстрый взгляд. — Боюсь, что местные уже запугали вас. — Да нет, наоборот… — Чудесно, — сказал Маркус и внезапно остановился, отчего Питер едва не врезался в него. — Мне нужно кое-что спросить у брата. Можете подождать меня здесь, или же найдете кухню сами? — Подожду. — В данный момент перспектива оставаться одному — не самая лучшая, ведь мало ли что произойдет, пока он наедине? А так хоть есть защита со стороны хозяина. Поэтому он и остался ждать его, предварительно проводив взглядом к массивной полуоткрытой двери, из которой, как только она отворилась полностью, полился свет, а в этом свету стояла фигура. Питер почувствовал, как поперек горла встал ком, а дыхание будто само остановилось. Он уже видел эту фигуру в своем сне — но сейчас он находится в явной реальности. Но вдруг он спит? Не может же быть такого, что фигура его преследует? Питер никогда не верил снам, особенно тем, что назывались вещими. Да он почти ни во что не верил, но сейчас пребывал в глубочайшем замешательстве. Фигура оказалась мужской, в чем он не сомневался, и также смотрела на него. Встретившись с алыми глазами-хамелеонами, Питер застыл. Он почувствовал, как по телу проходят мурашки, задевая каждый нерв на его теле и отдаваясь бурной реакцией в мозг. Уши начинали гореть, и он был уверен, что со стороны выглядит до ужаса странно, в то время как оппонент даже не пошевелился. Его гордо приподнятая голова, стройная поза и взгляд — взгляд, которому Питер не мог придумать оправдания, — все смешалось в его голове. Охотнику хотелось закрыть лицо руками, дабы никто не смог видеть перемены на лице, вызванные какими-то там глазами. Никто не отводил взгляд друг от друга в эти бесконечные секунды. Тонкие губы начали размыкаться. Питер понял, что тот параллельно говорит с Маркусом, однако смотрит по-прежнему на него. И все это могло продолжаться до бесконечности, но вскоре один из слуг закрыл темную дверь, и Винсента словно откинуло назад. Он наконец почувствовал под своими ногами пол и начал наощупь находить позади себя стену, чтобы ощутить хотя бы еще одну поддержку, иначе не стоять ему ровно. — Питер? С вами все в порядке? — спросил его Маркус, взволнованно смотря в глаза того, что быстро метались по сторонам. — Что? Со мной? Да?.. А что? — Питер нервно сглотнул и убрал руку от стены, с которой чуть ли не породнился. Как-то он быстро, — подумал Питер. — Неужели я настолько сильно забылся? Он вновь непонимающе оглянулся по сторонам, надеясь найти хоть самый маленький исправный циферблат, но, казалось, в этом замке о времени никто даже не думал, словно его вес ничего не значил. — Вы выглядите, мягко говоря, не очень. Точно хорошо? — Да… Наверное, из-за погоды… — отмахнулся Питер и мельком посмотрел на дверь. За ней уже никого не оказалось. Винсент внезапно осознал, что был бы не прочь вновь встретиться с этими глазами. — Погода… Как люди бывают восприимчивы к ней… — Что? — совсем выходя из состояния аффекта, спросил Питер. Маркус вздохнул и кивнул головой, мол, ничего. — А кто это был?.. — все же спросил Питер, стараясь не выдавать трепета в голосе, который и его начинал пугать. — Аро, мой брат, — спокойной ответил Маркус. — Ясно, — немного растерянно произнес Питер, принимая непринужденный вид, будто он и не запомнил это имя навсегда. Оставшуюся часть дороги они шли молча. Так же молча Питер получил свой стакан с водой, выпил его и оказался один, ведь Маркусу внезапно потребовалось отлучиться. Питер стоял и смотрел по сторонам. И что делать? Заблудиться? Ходить и бестактно заглядывать во все комнаты, надеясь встретить там кого-то? Над этим вариантом Питер задумался, но тут же опустил его, так как в голову сразу всплывал образ того, кого он хотел найти, хотя прекрасно понимал, кого нужно искать. Здравый смысл, к удивлению, одержал победу, и уже через несколько минут он обладал информацией о том, где может находиться Чарли. Однако ориентировка на «черные массивные двери на третьем этаже, рядом картины и вазы» слегка неконкретно подходила для этажа, где буквально все двери были черными и массивными, а вокруг стояли цветы и висели картины. По крайней мере, здесь есть меньшая вероятность наткнуться на кого-то другого, ведь почти все комнаты были закрыты на ключ, что объективно улучшало поиски. Но еще его поиски, наверное, более всего упростил мужчина, резко появившийся из-за угла и быстро направляющийся в неизвестную сторону, уверенно не замечая никого и ничего на своем пути. Однако даже при таких условиях Питер не мог не подметить, что светлые волосы изящно плыли по воздуху и что походка того была легкой и на редкость грациозной, как у Маркуса, отчего складывалось ощущение, что мужчина этот некогда, а может и сейчас, танцевал балет. — Чертовы люди!.. Да чтобы я хоть раз еще!.. — сумел расслышать Питер, перед тем как мужчина скрылся из виду. Слегка удивленный, он застыл, смотря тому вслед. Каким бы ни был этот замок, со своими странными и даже жуткими обитателями, Питер вдруг осознал, что ему здесь даже нравится и нет того звенящего желания побыстрее убраться отсюда. — Питер! О господи! Ты жив! — раздался возбужденный и радостный голос около Винсента. Обернувшись, он заметил Чарли, отчего не смог скрыть собственной радости. — Чарли! — Парень стоял в дверном проеме — слегка взъерошенный и с мутным взглядом. Не став заострять на этом внимание, Питер зашел к нему, плотно закрыл дверь и обнял того за плечи, будто не виделся с ним целый век. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! — сказал Чарли, утыкаясь носом в плечо Питера. Вскоре они разжали крепкие объятья и, не веря, смотрели друг на друга. Чарли не верил, что Питер жив, а Питер — что Чарли не с кляпом во рту или еще хуже. — Это точно оно! — воскликнул Чарли и запустил пятерню в волосы, еще больше взъерошивая их. — Что — оно? — Замок вампиров! Эти люди здесь — вампиры! Черт возьми, Питер! Ты понимаешь?! Мы не сошли с ума! — Вид Чарли явно противоречил его словам. Питер решил промолчать о том, что принял это место за публичный дом. — С чего ты решил? — недоверчиво переспросил Питер и слегка отошел от парня к столу, где стоял, видимо, личный графин с водой и пара стаканов, один из которых был наполовину заполнен водой. Винсент слегка ревниво посмотрел на хрусталь. — Все сходится! Наверное!.. — Да ну. Ты видел, сколько здесь окон? Да и ведут они себя более-менее обычно. — Нет, Питер! Просто доверься мне! Питер кивнул и провалился в кресло напротив Чарли. Тот же до сих пор возбужденно размахивал руками, доказывая, что они точно попали в логово вампиров, будто видя в этом только положительную сторону. Питер же особо не разделял его возбуждение. Ему казалось, что, если бы тот же Маркус и был вампиром, то вряд ли он смог так искусно совладать собой, пока рядом находилась беззащитная жертва, точно не способная на любой вид самообороны. — Да пойми ты! Мы попали прямо на бал вампиров! Мне удалось! Я сделаю это и получу премию по знаниям вампирского мира и всего такого! Я стану знаменитым, Питер! — Чарли заулыбался с опасным энтузиазмом, и вдруг Питер заметил на его шеи багровый след. Он мигом подскочил к нему, резко схватил того за плечо и задержал в такой позиции, чтобы тот не смог выбраться. Чарли вскрикнул от неожиданности и постарался вырваться, но пристально-яростный взгляд Питера будто приказал ему не шевелиться. — Тебя че, укусили?! — Что?! Нет! Это не укус!.. — Тогда, блять, что?! Чарли в смущении отвел взгляд, прикрыл глаза и выдал настолько быстро, что Питеру понадобилось несколько секунд на то, чтобы понять произнесенное: — Это засос!.. Питер застыл в изумлении и ступоре. Чарли почувствовал, как хватка ослабела, а его оппонент постепенно начал заполонять комнату звонким смехом, отчего румянец на щеках проскальзывал еще больше. — То есть, тебя засосал вампир? — в перерыве между удушающим смехом спросил Питер. Он нашел опору в виде стола, согнулся пополам и продолжил безудержно заливаться, отчего слезы уже проступали на глазах. — Не засосал!.. Ну, в смысле… — Тогда что — он зашел поздороваться, споткнулся и упал губами тебе на шею? — Да нет же!.. Все было немного по-другому! — Немного?! — это еще больше развеселило Питера. Чарли уже терял терпение и строго смотрел на Винсента. — Ладно, ладно, — произнес тот, издал последний смешок и уже спокойной посмотрел на парня. — Рассказывай. — Рассказывать нечего! — Да брось! Тебе оставил засос вампир, а ты скромничаешь! — Он хотел меня укусить, пока я не видел, приблизился, но не укусил, а… — Чарли поджал губы и свел брови. Питер точно чувствовал, что большую часть истории от него нагло утаили. Ну и не надо, ну и пожалуйста, — подумал он и фыркнул. — Ладно, хорошо. Допустим. Но у них нет клыков. Обычно они у вампиров выпирают, а тут… — А их кожа, Питер?! А глаза?! Да что ты будто ослеп! Это точно они! Не спорь! Питер развел руки в стороны, готовый согласиться. — А Эми? Ты хоть ее нашел? Возбуждение Чарли сошло на «нет». Парень встал ступором посреди комнаты, потерянно смотря в стену. — Слыш, не пугай меня так. Мы же только из-за нее здесь. — Сказал Питер и вальяжно развалился на кресле, закинул ногу за ногу и совсем расслабился. Чарли посмотрел на него и слегка удивился, ведь среди готического и даже современного интерьера тот выглядел весьма органично, будто это место было его по праву, будто оно ждало его все эти года. — Я найду Эми. Я уверен, что она где-то недалеко… Уверен. — Слова походили больше не на обещание кому-то, а на убеждение себя самого. Впрочем, Питер верил парню: он уже раз спас их всех, так почему не повторить это снова? Тем более сейчас ситуация кажется более простой. — Ладно, — Питер встал. — Тогда ты ищи ее, а я постараюсь придумать, как бы нам выбраться отсюда, да чтобы незаметно. Встретимся в твоей комнате до полуночи. Чарли кивнул в знак согласия. На этой ноте они расстались, и Питер нашел самое лучшее место для размышлений — винный погреб. Вообще, его будто сама судьба завела туда. — Охренеть… — выдавил из себя ошеломленный Винсент и быстро забежал вглубь. Как оказалось, кроме винных запасов здесь на равных стояли запасы и других видов алкоголя, причем самые разнообразные. Но Питер остался неизменным своим вкусам: он взял бутылку неплохого, как ему показалось, виски, попускал слюну у нескольких бутылок и ощутил, что в силу погоды и сырости здесь было достаточно прохладно. Однако ему вообще нравился холод даже несколько больше тепла, но, в связи с тем, что несколько часов назад он был на грани обморожения, сейчас организм отчаянно требовал тепла. Покинув это райское местечко, он нашел ему более оптимальную замену — библиотеку. Стеллажи с книгами стояли по достаточно большому периметру комнаты. Оглянувшись, Питер заметил все такие же окна в пол, которые украшали массивные темные шторы, распахнутые настежь. «Если это и правда вампиры, то они самоубийцы, » — сделал вывод мужчина, проходя вглубь помещения и получше осматриваясь, дабы случайно не оказаться здесь в совершенно не нужной в данный момент компании. Библиотека действительно была пуста. Так раз уж он здесь один, то почему не занять самое, как ему показалось, красивое место, которым оказался стол у окна, вид из которого открывался просто потрясающий: зимний лес, облаченный в тогу ночи, с игривым блеском снежинок. Смотря на такое, в голову всегда должны приходить лишь умные мысли. Так почему ему не попробовать? И там же он неожиданно услышал тихое биение старинных часов, которые четко уверяли его, что до полуночи оставалось два часа. Питер надеялся, что этого времени им точно хватит, поэтому, немедля, сел на край стола, открыл бутылку, сделал глоток и блаженно прикрыл глаза. Вид и правда наводил на мысли, расслаблял. В эти мгновения его словно отпустили все беспокойства по поводу вампиров, их положения и прочих жизненных трудностей. Да о таком даже непростительно было думать среди открывшейся красоты и тишины. В конце концов, умиротворение он не ощущал давно, из-за чего и решил вдоволь им насладиться. И даже внезапный скрип двери не смог вырвать его из пленительной неги. — Ночь сегодня выйдет на славу, — раздался томный и завораживающий голос. Питер не сразу понял, что оказался не один, ведь обладать таким тембром мог только персонаж из сказок. Обернувшись, Винсент был готов проклясть все, что есть в этом мире. Напротив него стоял темноволосый мужчина, с все теми же алыми глазами и тонкими губами. Самообладание словно затерялось среди чувств Питера: он сглотнул, пристально и с не скрытым удивлением смотря на того. — Прошу прощения, что прервал ваше уединение, — проговорил он, и самодовольство проскользнуло в алом взгляде. — Ничего, — пробубнил Питер слегка осипшим голосом, делая новый глоток. Он неосознанно крепче сжал край стола, на котором продолжал сидеть все это время. — На самом деле, неожиданно увидеть вас здесь… — Аро вопросительно изогнул бровь. Питер заострил на его идеальных чертах лица взгляд, но вовремя опомнился и уловил тень вопроса. — Питер Винсент. Приятно познакомиться. — Голос вновь предательски дрогнул, как бы тот не старался сделать его тверже. — О, а как мне приятно, Питер Винсент, — сказал Аро, будто пробуя его имя на вкус. Он подошел ближе к Питеру и принял его протянутую руку для рукопожатия. Нет, он точно не шел: он словно скользил по льду, как фигурист — грациозно и легко. Винсент переставал контролировать себя и, когда его ладонь не просто пожали, а взяли две прохладные руки, приподняли, слегка поглаживая, он забыл о том, что сейчас напротив него, возможно, находится вампир. С каждой секундой Питеру становилось неловко от тактильных ощущений, что словно ток проходили по его конечностям. Однако Аро это ни капли не смущало. Даже наоборот: он в предвкушении провел языком по нижней губе и, видимо, закусил ее изнутри. Питер вдруг резко осознал, что ладони у Аро до ужаса холодные, словно тот перед визитом к Винсенту побывал долгое время на улице. Если сначала этому контрасту было уделено наименьшее значение, то спустя секунды Питер все же неосознанно отдернул ладонь, обвил ее другой рукой, стараясь хоть так согреться. — Прошу прощения, — будто на автомате произнес Аро. Его взгляд был туманным и отдаленным, но в то же время заинтригованным. — Удивительно… Такие нежные руки. Не сказать, что он никогда не слышал комплиментов, но этот эхом отозвался в нем, отчего он поспешно отвел взгляд в сторону и сделал новый глоток, стараясь перебить собственные мысли. — Люблю посещать это место: отсюда открывается прелестный вид. — Аро выглядел как никогда довольно и спокойно, и Питера это еще больше смутило, будто он и правда был школьницей, которую на балу впервые обняли за талию. Чем можно удивить многое повидавшего в жизни охотника? Ничем. Казалось, раньше ничем — да, но сейчас он сам проклинал собственные чувства, желая избавиться от них хотя бы на несколько дней, чтобы все мысли об этом месте и Аро растворились, как сахар в чае, что почти становилось невозможным. — Библиотека — храм знаний. Обычно сюда приходят за ответами, не так ли? — Возможно, — Винсент искоса заметил, что собеседник сел совсем близко к нему — на край стола — и так же облокотился об него руками. Питер мысленно молился, чтобы они снова случайно не соприкоснулись. — И какие же ответы ты ищешь? — Аро устремил свой взгляд в окно, поддаваясь легкому свечению луны и будто наслаждаясь им. Питер мимолетно позволил себе посмотреть на него. И как хорошо, что Аро в этот момент не посмотрел в ответ, иначе прочитал всю душу Питера лишь по его предательским глазам. — Всякие. — А конкретнее? — Просто так подумать уже нельзя? — бросил Питер, припав к горлышку бутылки. — Несомненно, можно, мой дорогой. Но ты лжешь. — Я лгу? Аро кивнул. — Да хрена с два! Я не хочу говорить о том, что думаю! — Ах, какая жалость… Но тебе это бы не помешало. — Схренали? — Можешь поделиться со мной тем, что тебя терзает, — предложил Аро, и Питер краем глаза заметил ухмылку на бледных губах, а в голове неосознанно проскользнула нелепая мысль о его глазах, походке и о том, что в данный момент его терзает только существование близ сидящего. — Нет. — Поверь, станет легче. — Питер напрягся. — Я не верю в эту херню с мозгоправами. — А ты намного мудрее, чем я увидел, — Улыбка появилась на губах Аро. Питер сделал еще один глоток. — Люди и правда всегда плохо разбирались в себе подобных. Я просто удивлен, что за последний век они наконец-то решили изучить и глубже вникнуть в этот вопрос. Удивительно… Но стало ли от этого кому-то легче? Все усложнилось. Люди все больше путаются в себе, не понимают элементарных вещей, а порой даже отвергают их. Но самое смешное, что находятся и другие люди, что больше запутывают их, уверяя, мол, только их помощь действенна и только они смогут разобрать этот хрупкий клубок человеческой души. Что за глупость?.. А потом еще жалуются на ужасную жизнь. — Осуждающий тон Аро сохранял свой бархат. Питер нервно сглотнул, блуждая взглядом по ровным чертам лица, которые при свете луны отдавали блеском, подобно алмазам. Вероятно, речь Аро смутила бы любого, кто мог ее услышать или хотя бы завести в глубокие раздумия. Но Питер точно не слушал его. Он и сам не заметил, как пропустил все мимо ушей, уловив лишь незначительную часть об ужасной жизни. И правда, какая ужасная у него жизнь, — подумал Питер, поджав губы. — Я рад нашей встрече, — на выдохе произнес Аро, будто почувствовав облегчение. — Почему же? — Какой глупый вопрос. Может, ты сам дашь мне на него ответ? — Откуда я его знаю? — О, дорогой, мне кажется, что именно ты и знаешь его. — Аро усмехнулся. Уголки его рта приподнялись, взгляд стал более живым, и сейчас Питер заметил в нем странную дымку. — Я ничего не знаю. — Но ты бы хотел узнать, не так ли? — спросил Вольтури, поворачиваясь к нему. Неужели все это время мы находились так близко? — думал Питер, когда почти столкнулся с ним носами. — Да, хотел… — Он неосознанно закусил губу, сжал край стола, но не отодвинулся, хотя последние отголоски разума пискляво кричали ему, что самое время уходить. Но крик этот затухал с каждой секундой, пока от него не осталось лишь незначительное эхо. Вновь это холодное и до дрожи знакомое прикосновение. Питер решил не обращать на него внимание. Сразу же после этого Аро словно придвинулся ближе к нему и взглянул в глаза, в которых точно было его отражение. Ладонь оказалась на плече Питера, невесомо поглаживая его, и тот начал думать, что Вольтури видит его мысли, иначе просто невозможно попадать в самый такт его желаний. Аромат парфюма кружил разум. Хотелось вдыхать его, запомнить, бредить о нем по ночам. Черт возьми, да что происходит?.. Неужели ему подмешали что-то в виски? Но он был уверен, что бутылку до него никто не открывал. Значит, это точно вампир. Они же ведь славились своим невозможным обаянием, устоять перед которым ныне никто не мог. И Питер не стал исключением, как бы ему этого не хотелось. Но, если отпустить весь бред, ему даже нравилось это состояние: внутри ощущалась легкость, все мысли отошли на второй план, а в животе, как бы пошло это не звучало, ощущался трепет, будто целый рой бабочек выпустили на свободу. Это ли ни есть настоящая эйфория, сравнимая только с хорошим экстази? Чудодейственное средство, — подумал про себя Винсент и усмехнулся. Как приятно оно действовало… Будто растекалось по венам, оставалось в каждой клеточке и заставляло его броситься прочь от навязанных мыслей и устоев, и он все же слегка наклонился к Аро. На лице вампира проскользнула ухмылка. Он поддался ему навстречу, прикрывая алые глаза. Лучше бы Винсент последовал его примеру, но жгучее желание подольше наслаждаться им визуально было в авторитете, из-за чего он заметил, как из-под бледных и тонких губ проскользнули два сверкающих от света луны клыка, и Питером словно овладел уже забытый им страх. — Господин, гости начинают появляться, — внезапно раздался спокойный девчачий голосок. Питер был готов молиться на него, ведь тот словно запустил кислород в его голову. — Слишком рано. — Аро недовольно посмотрел на невысокую и, как показалось, довольно юную девушку. Она, в свою очередь, пожала плечами, метнула в сторону Питера быстрый взгляд алых глаз.  — Передай им, дорогая Джейн, что я уже иду, — уверил ее Аро. Джейн кивнула и покинула их. Аро будто хотел что-либо еще сказать, но в следующие секунды от Питера осталось лишь дурманящее амбре, которое действовало на вампира точно так же, как и он на смертного.