Пилот VS Капитан. Зарисовки.

      Он давно спустился с корабля и сейчас «гулял» под потоками бури в направлении корабельного щитка, ему казалось, что сзади напирает танк.       — Кому это нужно? Уж точно не мне, — продолжает бурчать Винс и продирается через такое скопление льда и снега, что ничего нельзя увидеть. Как только почувствовала снижение температуры, Эшли тут же подсовывает к его лицу сложенные ладони, поближе к губам.       — Ты в своём уме? — оглядывается парень, он изгибает бровь. И продолжает тащить её за собой вперёд через обледеневший коридор к главной двери хранилища.       — А что? Этот командор нам приказал, да и Ляна твоя, видно, что не возражала, — недовольно поджимает вишнёвые губы в ровную тугую линию в ответ Эшли, она стискивает плечо брюнета ещё крепче.       Да так, что лицо Вихря перекашивает, будто он лимон съел. Наконец, с усилием повернув заевший вентиль и пару раз незаметно лизнув самые кончики пальцев, чтобы согреть, он отворачивается и за этим действием бормочет:       — Она не моя, — заставляя девушку за спиной хитро улыбнуться, проходя внутрь первым, отуплёно встаёт около огромного центрального компьютера управления. Вихрь с суровой миной, рассмешившей её, уставляется в экран в попытке игнорировать уже раздражающий голос.       — А чья? Братца? — Винс моргает и тут же возвращает себе фасад невозмутимости. — Я всё знаю, — повисает на шее Эшли, хихикнув.       Он благоразумно спускает Эшли на пол и касается плеча напарницы, предупреждающе вздыхает вслух. И тут же жалеет об этом.       — Вернись ко мне, мой маленький гений, — закатывает серые глаза Эшли, обводя парня взглядом слева, что вызывает лишь безразличный поворот головы в свою сторону. Вихрь по инерции машет рукой внутрь:       — О чём это ты? — и почти ухмыляется, рывком складывая руки на груди, не столько от недовольства, больше, чтобы растирать себе плечи, пока она греется в его куртке всю эту бурю — жестоко. Как тут ещё и Эшли нарочно толкнулась в его спину, что тот чуть не упал, удерживаясь на ногах посреди обледеневшего пола, провожая её наигранное беспокойство суровым взглядом.       Блондинка вскидывает испуганные глаза, по-монашески складывает руки, как в молитве, а потом, резко отводит только одну из них, отгибает все пальцы вниз, встаёт к парню в полупрофиль, изображая хвостик.       — Ой, прости, я такая неуклюжая. Но ты прямо застыл на дороге в ожидании. Что, милый Вихрь, я не права?       Получается очень похоже, от осознания этого Винс впервые чувствует, что его достали по самые гланды и отстранённо смотрит на напарницу. Эшли ревностным и пустым взглядом провожает его пальцы, схватившиеся в воротник футболки, поймав лишь воздух.       — Есть вещи, которые даже я не в силах понять! — рыкает Винс.       — Чего же, Вихрь?! — парирует девушка в ответ, она размахивает руками и собирается схватить его за лицо, да так отрезвить пощёчиной бледного, осунувшегося от ночных проверок корабля парня, с головой ушедшего в руководящую деятельность.       — Тебя! Вещи, которые дороги для совершенно разных людей одинаково, для тебя — лишь пустой звук.       Он проходит мимо, Эшли вздрагивает от неожиданности. — Давай займёмся делом.       — Вспылил на пустом месте, мальчик? — её интонация заставляет снова повернуть голову. — Что, перестала она быть девочкой по соседству? А я ведь тебе говорила, что скоро всё изменится. Увидел в ней девушку? Беззащитную, нуждающуюся в опоре… — сколько же яда в её речи. — Наверное, думаешь, кто это сделал с ней, если она пропала так давно и не подаёт признаков жизни? Кто посмел сломать ей крылья? Рожу бы расцарапал своими руками ему, верно?       — Ты… едва ли не единственная, от кого я хочу слышать это.       — Мда? …Апрель хороший месяц, — внезапно начинает говорить она снова спустя длинную паузу. — Самый тёплый в году в нашем городе, но в тот день лил дождь, такого я ещё не видела, мы даже на улицу не могли выйти. Сама погода предупреждала тебя.       — Не помню такого, — бурчит Винс, пытаясь закрыть разговор и сосредоточиться.       — Почему я не удивлена? Ты променял нас на какое-то сомнительное заведение в сомнительной компании.       — О чём ты вообще?       — Тина звонила тебе, чтобы попросить помочь перенести кое-что из подсобки, ты первый раз соврал, да? Но этот вздох рядом с тобой было слышно на всю лабораторию.       — «Вздох?» — внезапно для себя его пробирает мурашками до самых пят. Воспоминания закручиваются в голове.       — Ты подумал, что у неё стальная выдержка или что ей всё равно, со сколькими девушками ты можешь быть, наверняка взял вторую банку… — она продолжает добивать его улыбкой.       Винс чувствует, что дыхания для вопросов ему пока не хватает. Как она могла так точно угадать его мысли в тот день?       — И отключил телефон. Тогда я и заметила, что что-то не так. Она спокойно спросила у тебя только где ты находишься, хотя спутниковый экран был прямо у неё перед носом. Она должна была всего лишь сказать тебе время, в которое ты успеешь протрезветь и вернуться, чтобы помочь, но вместо помощи ты предпочёл напиваться в обществе какой-то куклы!       — Что тебя так бесит? Я же не знал, что ты это поймёшь! — холодная, красивая улыбка снова украшает её лицо. — Ты, кажется, тогда не была моей девушкой. Я не мог немного отдохнуть?       — Она обожгла себе всю руку кофе. Стакан который она держала во время вашего «разговора» разлетелся в крошку! — Винс поднимает глаза, для оправданий ему внезапно не оставили места, почему-то её слова глубоко впиваются в сознание. — Карли пыталась забинтовать ей руку, но ей нужен был не бинт, а ты! Чтобы хотя бы удостовериться, что-то, что она поняла — неправда.       — Издеваешься, она ничего не понимает в чувствах других людей.       — Это было до того, как она закрыла тебя от молнии. Только после этого Таннер начала лишаться эмоций.       — «Мерзкие воспоминания», — Винс перетирает зубами нижнюю губу. — Она даже не плакала, как я мог знать?       — Думаю, она и сама этого не знает, не понимает собственной реакции. Но именно эти реакции выдают вас с головой. Бруксы не плачут там, где есть посторонние уши, — Эшли смеётся почти вслух. — Она боится слёз. Так что точно сказать не могу. Ты и не извинился. Мы всё сами перетаскали, без тебя. Но Таннер пришлось неделю ходить с руками за спиной, у неё даже появилась привычка соединять их в замок, когда что-то идёт не так.       — Откуда ты…?       — Так кто оборвал ей крылья? Из-за кого девочка по соседству стала такой? Если Тина выбрала одного из нас, я смирилась, но…       — Ты кого вообще любишь?       — С ума сошёл?! Вы мне как брат и сестра. Ну, ты немного больше… наверное.       — Заткнись.       — Но именно из-за тебя я сама потеряла Тину! Раньше, чем мне стукнуло бы двадцать. В тот раз мне даже пришлось сделать вид, что я ничего не замечаю… И боюсь, это навсегда. В тот самый день она перестала доверять людям вокруг и каждый из нас потерял частицу её доверия из-за твоего эгоизма. Послушай, Винс, я люблю тебя таким, каков ты есть. Но за это я тебя ненавижу.       Она проходит несколько шагов вперёд.       — Тина просто хочет верить тебе. Потому что никому доверять она не может. Ни своему отцу, который в любой момент готов пустить её на опыты, ни матери, которая просто ничего не замечает.       — Марк Брукс никогда бы не пустил её на опыты!       — А ты в этом на сто процентов уверен? Отставной учёный, вкрутивший дочери микрочип слежения в спину при рождении! Он уже сделал из неё киборга. Кто у неё остался? Ты — Винс. Слушай, я не вникала, но… историю ваших семей изнутри знаете только вы. Думаешь, её поймёт Кристиан, у которой было много игрушек и счастливое семейство толстячков всегда встречает её тёплым пирогом на пороге? Ты хоть раз видел, чтобы кто-то встретил нас в аэропорту или позвонил, чтобы удостовериться, что мы не взорвались где-то в космосе?       — Хватит, — Винс сжимает куртку в кулаках по швам.       — Ладно, всё равно. Экзекуция окончена.       — Ты… подталкиваешь меня к Таннер? Ответь! Почему ты притворяешься откровенной дрянью, когда речь заходит о Бруксах? Самой не противно?       — Да блевать охота просто, — она усмехается. — Но я привыкла. Пусть меня тошнит от самой себя, чем это будете ты с Тиной.       — Ясно.       — Забудь всё, что я сказала, высокомерный придурок. Пошли. Займёмся делом.       Вихрь больше не слушает. С отуплённым взглядом он подсаживается и подключается к главному компьютеру, и лишь просит её на слух помочь с настройками нейро-шлема.