Пилот VS Капитан. Зарисовки.

      — Герою не престало курить, знаешь?       Тина опускает голову с безумной улыбкой на лице.       — Я злодей в героической маске. Всё это началось из-за меня.       Винс трясёт перед глазами упаковкой карандашей, в которой вовсе не они.       — В этом есть вина каждой стороны, даже я немного причастен. — Винс! Мой пистолет может не только разлагать на молекулы. Я убиваю людей! Пусть не таких, как мы, но таких же живых. Они верят, любят, берегут близких, сражаются за еду и территорию, пусть не нашими методами, но… я научилась этому, понимаешь? Они тоже живут своей привычной жизнью, а я прерываю эту жизнь одним выстрелом! Мои руки в крови не по локоть, а уже по шею. Я понимаю, к чему ты ведёшь. Но зачем тебе это? Мне страшно видеть себя даже в зеркале, если только я не на игре, где постоянно мелькает зеркало Эшли!       — Тшш, — он подходит вплотную, позволяя кричать себе в грудь. — Ты говоришь слишком громко. За это тебя могут и оштрафовать.       — Оштрафовать?! — Тина взрывается. — Да меня должны посадить в карц…       — Пойдём другим путём, — он наклоняется к лицу, удерживая упаковку, которую выдернул из её внутреннего кармана на вытянутой руке над головой, чтобы она не дотянулась. — Лучше тебе вернуть свою привычку носить карандаши и ластики за ухом, — Тина вздрагивает. Неужели в школе он замечал что-то, кроме собственного отражения в зеркале? Что она носила за ухом…       — Ты следил за мной?! — она отталкивает напирающего парня в грудь. — Сталкер.       Винс приглушённо смеётся. И протягивает руку.       — Пошли домой. Тебя там уже месяц все ждут. Это же твой город, м? Тина мотает головой. — Я тебе шоколадный торт приготовил и он чем-то получился похожим на форму головы Эйнштейна, потому что я отвлёкся на звонок.       Она смотрит заинтересовано сквозь сетку трещин на стёклах многофункционального визора.       — И опять забыл переключить на наушники?       — Ага.       Она хватается забинтованными кончиками пальцев за широкую ладонь. Но вместо того, чтобы подать ей обещанный десерт, отпустить словно порезанные, пропитанные ледяным космическим дождём губы даже мысли не возникает. Воспоминания абсолютно пустых шести месяцев стирает между ними только этот звук дождя, который они до сих пор слышат в сердце.