***
— Нам надо поговорить, Люк. Улыбка медленно сползает с его счастливого лица. Что-то не так, и явно не об интерьере комнаты она хочет поговорить. Глаза парня в замешательстве бегают по лицу его невесты. У него есть догадка, но он всеми силами гонит ее от себя прочь. Выпустив девушку из объятий, Люк медленно делает шаг назад, не отрывая взгляда от ее лица, и с тяжелым выдохом опускает руки в карманы. — О чем же, Сара? — О нас, — тихо отвечает она и опускает глаза в пол. Она должна это сказать. Если не сейчас, то уже никогда. Обратного пути не будет. И так она тянула слишком долго, отрицая свои чувства к тому, от кого бешено стучит сердце, от кого мурашки по коже и от одного взгляда которого ноги подкашиваются. Сара не хочет делать больно Люку, но если она этого не скажет, она рано или поздно сделает больно им обоим. И еще одному очень важному для нее человеку. Ведь не бывает того самого «долго и счастливо» без взаимной любви, что бы там ни говорила мама. Пора перестать думать о том, как не обидеть других, и уже начать думать о том, чего же хочет она и как стать счастливой самой. — Не женись на мне, Люк, — шепчет девушка, встречаясь взглядом с его ошеломленными голубыми глазами. — Что ты такое говоришь, родная? — он нервно улыбается уголком губ и делает к ней шаг навстречу. Сара же в свою очередь шагает назад, выставляет руку вперед, останавливая его, и в этот же миг ощущает подступающие слезы. — Люк, пожалуйста, постарайся меня понять, — с ресницы срывается слеза и скатывается по щеке девушки, — несколько лет назад я оставила свое сердце здесь, в Сентфоре, — она выдерживает небольшую паузу, собираясь с силами, чтобы сказать то, что на душе. Делает глубокий вдох и все же продолжает, — но так и не получила его назад, — последнюю фразу она произносит совсем тихо, уже не совладав со слезами, — пожалуйста, прости меня. Печальная усмешка проскальзывает на лице Моринга, и он подавленно опускает голову. Знал же, что так может случиться, но все равно допустил. — Надо было тебя послушать, когда ты просила уехать из города, — он горько усмехается. — Я понимаю, если ты меня сейчас возненавидишь, — ее голос дрожит от слез, — но все же я хочу, чтобы ты знал: ты мне правда очень дорог, Люк, и я никогда не перестану быть благодарной тебе за все то, что было между нами. Но я не могу за тебя выйти, прости, — с этими словами она стягивает трясущимися пальцами помолвочное кольцо и вкладывает его в ладонь парня, смыкая ее в кулак. Его лицо искажает гримаса боли, отчего сердце девушки мучительно сжимается. Он отводит взгляд в сторону, на минуту погружаясь в раздумья. — Оставь его себе, — он протягивает кольцо обратно. Сара беззвучно мотает головой. — Оно очень дорогое, Люк. Я хочу, чтобы ты подарил его достойной девушке. Тягостно вздохнув, он все же убирает украшение, которое подбирал специально для нее, в карман джинсов. — Я никогда не смог бы тебя возненавидеть, Сара. И, конечно же, я не в праве тебя удерживать. Иди сюда. Сделав шаг навстречу, девушка обнимает его торс и прижимается к груди, продолжая то и дело всхлипывать. Люк гладит её по волосам, после чего целует в макушку. — Я надеюсь, Майкл понимает, насколько ему повезло, — тихо произносит он.***
Вернувшись домой, Сара, сама того не заметив, с грохотом бросила чемодан в коридоре и с отсутствующим выражением на лице направилась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж с одним лишь желанием — свернуться калачиком на своей мягкой кровати и поплакать вдоволь. Она знала, что это расставание будет для нее тяжелым, все-таки два года отношений не перечеркнешь просто так. Но, к её облегчению, Люк воспринял это довольно философски. Услышав шум в прихожей, миссис Никсон вышла из гостиной. При виде дочери с печальным выражением лица она начала засыпать ее вопросами. — Сара? Детка, что такое, почему ты плакала? Где Люк? — она в непонимании разглядывала дочь. Но при виде того, что от ее вопросов на лице девушки появляется болезненное выражение, протянула руки, раскрывая объятия, — иди ко мне. — Ничего, мам, — Сара всхлипнула, ныряя в её теплые объятия, — просто я не смогу выйти замуж за Люка. — Ох, дочка, — выдохнула женщина, гладя ее по спине, — что же все-таки случилось? Вы поссорились? Миссис Никсон слегка отстранилась, заглядывая в голубые глаза дочери, полные слёз. — Я не могу, мам. Я не люблю его так, как ему хотелось бы. Как я могу выйти за Люка, когда каждая частичка меня тянется к другому? Когда я спать не могу, думая о нем? Женщина пристально изучала её лицо. Когда она успела так вырасти? Совсем недавно еще Сара плакала, обнимая мать за шею, из-за сбитых коленок, когда упала с велосипеда, а теперь стоит перед ней такая взрослая и красивая девушка, которая совсем не желает прислушиваться к советам матери. А может, и не стоит ничего советовать? В конце концов, только Сара может знать, что будет лучше для нее. И заставлять ее выйти замуж за парня, пускай который и является лучшей партией по мнению женщины, далеко не лучшая идея. Пора смириться, что её малышка может сама принимать за себя решения, и лучшим будет сейчас просто поддержать ее. Тяжело вздохнув, миссис Никсон все же решается задать вопрос, ответ на который предвидит заранее: — Тёрнер? Сара робко кивает и снова обнимает мать. — Мам, прости, — всхлипывает она, утыкаясь в плечо, — я не могу ничего с этим поделать. — Тише, дочка. Тебе не нужно просить у меня прощения. Если тебе так подсказывает твое сердце, то значит, так и нужно. Кто я такая, чтобы ему перечить? — мама улыбается уголком губ и смотрит на заплаканное лицо дочери. — Ну все, хватит плакать, — большими пальцами она вытирает со щек влажные дорожки слез, — что у вас там сегодня, вечеринка? Сара отрицательно мотает головой. — Я не пойду туда. Я там только всем настроение испорчу своим угрюмым видом. — Я же знаю, что ты сейчас просто запрешься у себя в комнате и проплачешь весь вечер и еще полночи. Ты уверена, что именно так хочешь провести остаток этого дня? — Н-н-нет… наверное, — задумчиво протягивает Сара, понимая, что именно так и будет. — Тогда идем, я помогу тебе привести себя в порядок.***
Резко открыв дверь автомобиля, Сара вышла из такси, ненароком спугнув голубя, мирно сидящего на тротуаре, отчего птица расправила белоснежные крылья и взмыла в небо. Поправив узкое, но от этого не менее любимое черное платье, доходившее до колен, О’Нил остановилась, уставившись на вывеску «Золотого Дракона». Мама сумела изрядно поднять ей настроение, заставив прогнать такое въедливое чувство вины, и сейчас девушка стояла перед входом, отчаянно собираясь с мыслями, которые так и норовили разлететься, словно бумажные листы, которые поднял в воздух ветер. Сделав пару глубоких вдохов, Сара толкает входную дверь и делает решительный шаг навстречу своему будущему… и тут же больно впечатывается лбом в чей-то подбородок. Едва уловимый аромат хвои, щекочущий обонятельные рецепторы, не оставляет сомнений по поводу личности его обладателя. От неожиданности О‘Нил делает пару шагов назад. Потирая ушибленное место, она медленно поднимает взгляд, встречаясь с изумленными зелеными глазами. Сталкиваться в проходе уже, похоже, становится их личной традицией. — Сара? Что ты здесь делаешь? — Майкл в недоумении бросает взгляд за ее спину в поисках сопровождающего. Наверняка Моринг должен быть где-то поблизости. — Слышала, здесь сегодня вечеринка, — девушка делает задумчивый вид, — и вроде бы у кого-то День Рождения, не знаешь, случайно, у кого? — Сару начинает забавлять его ошарашенный вид. Кажется, он хочет что-то спросить, но не знает, какой вопрос задать первым. — Ты разве не должна быть занята переездом? — Должна, но мне показалось это довольно скучным. Вечеринка куда увлекательней, — она делает один шаг навстречу. — И где же твой возлюбленный? Еще один шаг в его сторону, и вот уже их разделяет всего несколько сантиметров. Те самые зеленые омуты, что не дают ей спокойно спать по ночам, судорожно всматриваются в ее лицо в ожидании ответа. И сейчас она понимает, что может позволить себе наконец в них погрузиться с головой, не боясь утонуть. Потому что знает, что он не отпустит. — Я прямо сейчас смотрю на него, — слова тихо срываются с её губ. До Майкла не сразу доходит смысл произнесенных ею слов, он даже коротко оборачивается назад, чтобы проверить, не стоит ли за его спиной Моринг. Потому что он уже отчаялся и не ожидал услышать когда-либо от нее эти слова. Закусив нижнюю губу, чтобы ненароком не рассмеяться, глядя на его забавную реакцию, Сара сокращает расстояние между их телами до нуля и обвивает руками его торс, подняв голову и изучая эти невероятного зеленого оттенка глаза. Её любимый цвет. Майкл берет ее лицо в свои руки, мягко поглаживая большими пальцами, отпечатывая в памяти каждую черточку лица. — Мне не послышалось? — улыбается он, хотя и знает ответ уже давно. Сара отрицательно качает головой, и его лицо озаряет счастливая улыбка. В следующее мгновение Майкл наклоняется ближе к её лицу, но неожиданно останавливается в паре сантиметров от губ, как будто спрашивает разрешения. Девушка смущенно поднимает взгляд, не сразу соображая, что он ждет инициативы от нее. Улыбнувшись, она накрывает его мягкие и такие сладкие губы своими. Наконец можно отпустить и не сопротивляться, а просто наслаждаться его пьянящим ароматом, вкусом его губ и прикосновением рук. Она приподнимается на носочках, чтобы быть еще ближе, обнимает его за шею и приоткрывает губы, приглашая углубить поцелуй. Его язык проникает к ней в рот, жадно исследуя каждый миллиметр, и встречается с её, тесно сплетаясь. Голова идет кругом от этой близости, пять лет назад она сбежала, покинув его и оставив свое сердце здесь, в Сентфоре, несмотря на лютую неприязнь к этому городу. Но именно Майкл Тёрнер был главной причиной, по которой она не хотела возвращаться сюда, он же был причиной того, почему она полюбила этот город где-то в глубине бессознательности. Его губы и он сам были самым прекрасным и желанным, что только может быть в этом мире. И сейчас она позволяет себе наконец отпустить столь долго терзавшее чувство вины и раствориться в ощущениях, раствориться в нем. Мужские руки блуждают по спине Сары и притягивают теснее к себе. Она в свою очередь проникает под его пиджак, ощущая под рубашкой рельефные мышцы. От её робких прикосновений Майкл выпускает стон ей в губы, а пальцы девушки сжимают ткань. Майкл аккуратно прикусывает её нижнюю губу и прерывает поцелуй, потому что воздуха становится катастрофически мало. Они прижимаются лбами, восстанавливая тяжелое участившееся дыхание. — Ты не сбежишь от меня? — Тёрнер заправляет светлую прядь ей за ухо. Сара улыбается и отрицательно качает головой. — Не сбегу, — шепчет она, ласково перебирая пальчиками его непослушные волосы на затылке, — больше нет. Прости меня. — Глупая, — Майкл нежно целует её в лоб, после чего еще крепче прижимает к своей груди, — за что мне тебя прощать, малышка? — За то, что так долго противилась своим чувствам, — она утыкается носом в его шею, втягивая в легкие аромат его кожи, — и за то, что пришла без подарка, — Сара целует его в загорелую шею, сохраняя на губах вкус Тёрнера, и замечает проступившие на коже мурашки. Довольно улыбаясь тому, что не только Майкл может вызывать такой эффект, она проводит пальчиком по коже и, немного подумав, осыпает шею легкими поцелуями. Потому что хочется. Потому что, наконец, можно. — Придя сюда, ты сделала мне подарок, который я уже и не рассчитывал получить, — он прикрывает глаза и улыбается, как довольный кот, — но если ты сейчас не остановишься, Сара, то я за себя не ручаюсь. Она нехотя отстраняется и заглядывает ему в глаза. — Почему ты ушел со своей вечеринки? — Потому что не обнаружил там ту, которую хотел увидеть больше всего на свете, — ладонь Майкла касается её щеки, нежно поглаживая, — да ещё и Адель сочувственным тоном поведала, что сегодня у вас с Морингом совместный переезд. Как-то веселье сразу закончилось для меня. Сейчас она начинает осознавать, как больно делала ему все это время из-за своей нерешительности. Сара накрывает его ладонь своей и трепетно её целует, после чего поднимается на носочках и крепко обнимает за шею. — Прости, прости, прости, — её шепот обжигает слух, — прости меня, Майкл. В ответ он лишь заключает ее в свои сильные объятия, не оставляя и миллиметра между ними. Так они и стоят в течение нескольких минут, наслаждаясь объятиями и слушая стук своих сердец, которые так долго стремились к друг другу и, наконец встретившись, учащенно забились в унисон.