Душа в час отчаяния

«Пока шрам, оставленный тобой, не затянется, и твой отпечаток не забудется, всё будет напоминать о тебе». yuna, jimin, n.flying, if you were me

      Лукас подходит к барной стойке и просит налить ему что-нибудь крепче вина, бутылка которого стоит на подносах у официантов. Вон пить не любит, но сегодня он просто обязан забыться, потому что видеть тот беспредел, который развернётся перед его глазами позднее, не хочется. Уж лучше парень напьётся в дрова и всё забудет, что тоже маловероятно. Вон слишком устойчив к алкоголю, так что выпить придётся определённо очень много, чтобы позволить своему организму полностью отключиться. Тэхён и Еджин должны быть тут с минуты на минуту, потому что планы Джехёна никогда не срываются.       Когда Вон садится на стул и поправляет красный летний шарфик, обвязанный вокруг запястья левой руки, то бармен ставит перед ним уже третий стакан неразбавленного виски. У Лукаса всё в горле горит, когда он опустошает одним глотком и его тоже. Этот дурацкий дресс-код на вечеринке, который должен включать в себя элементы красной одежды, его раздражает.       Чон неодобрительно покосился на друга, когда увидел из красного почти незаметный узел на руке. На Джехёне же была гладкая атласная рубашка бордового оттенка, а всё остальное чёрного цвета. Он ходил по гостиной родительского дома и приветствовал гостей, поддерживая беседу с каждым, кто захочет. Его родители были в отъезде, проводили время в Шанхае, так что в ближайшее время Джехён мог не переживать о встречах с ними.       Лукас же общаться ни с кем не хотел, да и портить настроения другим тоже.       В углу комнаты вместе со своей девушкой Вон замечает Бина, который также пришёл только из-за желания своей спутницы, а не по собственному. После отказа и его сестры, и Джехёна о женитьбе в их семье настала напряжённая обстановка. Мун Суа предпочла Джехёну бедного парня, который работал автомехаником. Родители эти отношения до последнего не принимают, а девушка лишь мотает головой.       Лукас невзначай думает о том, что было бы лучше — женись Джехён на ней. И Чон бы успокоился, и всем жилось бы нормально. Вон до сих пор не понимает, почему его друг так сильно привязался к Еджин. Подсознательно он, конечно, догадывался, что сподвигло его на такие поступки, но пока Лукас ещё был трезв, то полностью отрицал эту возможность. Ким не похожа на ту, что будет встречу от встречи испытывать терпение парня и злить, оскорблять и унижать его эго.       «Видимо, она это уже сделала» — проскакивает у него в голове. Тот качнул головой и вновь опустошил стакан, беспощадно вливая в себя крепкий алкоголь, обжигающий стенки горла. Он задерживает дыхание и медленно выдыхает, чтобы не начать кашлять.       К нему подходит Чону, улыбающийся во все тридцать два зуба. Лукас поворачивает к нему голову и внимательно осматривает. Всё из-за него — Вон здесь сидит и напивается, как последний алкоголик, потому что Ким выбрал свободу с Джехёном, а не вечный семейный контроль в руках Намджуна. Выбрал свободные деньги и влияние, которое он никогда не получит в семье Ким, потому что Джун не станет доверять ему ни компанию, ни другого. Самый младший среди четырёх братьев, который не отличался умом и жёсткостью, уже обречён на то, что останется до конца жизни простым репетитором с малой частью акций, которые максимум — помогут ему не остаться без крыши над головой и без еды.       Даже у Тэхёна их было определённо много, а любви Намджуна к нему ещё больше. Правда непонятно — почему. Чону из кожи вон лез, чтобы получить расположение старших братьев, но один сбежал от их ненормальной семьи, а второй не ценит, как родного, держа его на расстоянии от всего наследства.       Когда Лукас приветственно кивает, то Ким отвечает ему тем же сдержанным жестом, на который только мог способен Вон. Он бы и вовсе проигнорировал сидящего парня рядом, если бы не его чёртовы манеры. Его воспитали иначе, поэтому даже тех, кого Вон ненавидит — приветствует кивком головы.       К Чону подбегает счастливая Еджа, которая была одета в красное платье с пышной юбкой. Лукас морщится и отворачивается, касаясь лба ладонью, чтобы даже краем глаза не видеть их. Тошнит от Чону, а от глупой младшей сестры ещё больше. Тошнит от того, что Еджа даже не представляет, что натворила. Теперь жизнь ей кажется такой беззаботной и радостной, потому что, по её мнению, она смогла осчастливить сестру.       Лукас оправдать её поступки не может. Да и не хочет вовсе.       Если он до сих пор винит себя в ситуации со старшей сестрой, то и она не отличается. Пока вся семья мертва, а Еджин осталась в западне у Намджуна, без возможности выйти на улицу, она развлекается здесь вместе с парнем, который так быстро втёрся к ней в доверие и настроил против сестры; который вовремя оказался рядом и склеил разбитое сердце так, как нужно было ему; который перестроил мозг глупой девушки на свой лад.       — Еджин почувствует вину и придёт сюда, чтобы извиниться. Ты такая хорошая актриса, твоя сестра наверняка поверила тем словам. Ей здесь будет хорошо. Джехён ей поможет, он ведь любит её! Всё прошло точно по плану, — Чону говорил громко, будто специально, чтобы Вон всё услышал.       Когда Еджа кивнула и радостно хлопнула в ладони, то обняла парня и убежала в другую сторону, чтобы найти себе развлечение.       — Мне бы твоё умение так легко пудрить людям мозги, — Лукас усмехается и ставит стакан с виски обратно на стойку.       — Один урок со скидкой для друзей Джехёна — сто тысяч вон, — Чону деловито снимает пиджак и вешает его на спинку своего стула. — Но вообще это не моя идея. Как только я рассказал Джехёну о том, что сёстры дома у моего брата, то он придумал всё сам. Так что, может, Чон услужит тебе и проведёт урок бесплатно, — Ким подмигивает Лукасу и заказывает у бармена какой-то алкогольный коктейль, о котором Вон никогда и не слышал. Коктейли он терпеть не мог. И тот факт, что Ким пьёт именно их, ещё ниже опускает его в глазах Юкхэя.       Вон неосознанно проводит линию между всеми братьями. Самого старшего он никогда не видел и знал только по рассказам Тэхёна. Да и сам Ким не особо много говорил о нём, так что его образ до сих пор размытый. Намджун был совсем другим по сравнению с двумя младшими — чересчур серьёзный, ответственный, семейный. Он подходил со всей душой к управлению двух компаний, и только благодаря другу Лукас знал, что лучше не трогать ни его, ни семью.       Тэхён для Лукаса был полной противоположностью Намджуна. В свои двадцать девять до сих пор отлынивает от работы, хоть университет и закончил, входя в топ лучших учеников; ходит по клубам и просыпается постоянно в своей квартире с непонятными девушками, хоть однажды у него и были серьёзные отношения. Ким будто и вовсе не волновался о своей жизни и будущем, в то время как Лукас только и делал последний год, что забивал свою голову этим. А вот Чону — абсолютно непонятный. Загадка, которая в любой момент может самостоятельно изменить правильный ответ и обмануть тебя так, что ты этого даже не заметишь.       Лукас не умеет видеть людей насквозь и читать какие-либо эмоции на их лице, предугадывая их следующий шаг. Он замечает лишь примитивное: радость, боль, растерянность. Но Вон умеет вводить их в тупик своим безразличием, поэтому выходит всегда сухим из воды, если собеседник захочет подловить его на чём-то.       Никто не знает о его шрамах. О самом уродливом и большом знает Джехён, который однажды помог ему справиться с ужасным горем. Чон был рядом с Лукасом, когда тот оказался на дне. Он вытащил его оттуда, поднял с низов и вернул своего старого друга обратно. И Вон ему благодарен за то, что не дал ему сломаться под натиском этой вины и давящих чувств. Вот только сейчас он не может принять действия друга, как правильные, но и помешать ему не может тоже. Его сдерживает то, что Джехён знает очень много, и в любой момент готов этим самым раздавить друга.       — Джехён искусно умеет дёргать за ниточки и управлять людьми, — Вон разглядывает янтарную жидкость в гранённом стакане и улыбается.       — Надеюсь, и обещания он сдерживает так же хорошо, — Чону недовольно хмыкает и обхватывает тонкую трубочку губами, выпивая свой коктейль.       — Обещания обещаниями, но Джехён делает лишь то, что ему хочется и что выгодно. Он продумывает всё наперёд, так что я уверен, что он уже знает, как избавиться от тебя, — Лукас смотрит на озадаченного Чону и улыбается ему шире. — Я бы посоветовал бояться теперь не моего друга, а того, кого он на тебя натравил.       Вон встаёт со стула и поправляет светло-коричневый пиджак. Ким хватается за его руку и тянет ближе к себе.       — Что ты имеешь в виду? — шипит злобно Чону и встаёт следом, вплотную вставая к парню.       — Кровь гуще воды, но любой готов отвернуться от человека, даже от родного брата, если те переступают определённые границы.       Лукас дёргает рукой и вырывается из крепкой хватки Чону. Больше пить Вон не намерен. Передумал, наверное потому, что Тэхён прислал ему сообщение о том, что Еджин сбежала из дома и уговорила его пойти вместе с ней на эту вечеринку. Пока Намджун будет пытаться вернуть Ким и брата будет поздно. Скорее всего старший Ким захочет вернуть домой исключительно Тэхёна, чтобы поговорить с ним о случившемся, но не больше. Рисковать своей семьёй ради Еджин, когда та сама сделала свой выбор — не в его приоритетах. Он помог сёстрам всем, чем смог.       Вон хочет ещё в здравом уме поговорить с Тэхёном.       Лукас подходит к Джехёну, который в это время разговаривал о чём-то с Суа. Вон удивлялся каждый раз тому, как они смогли обо всём договориться и при этом продолжать общение будто старые друзья. Когда он прерывает их разговор, то девушка кивает головой и уходит к другим гостям, а Чон полностью обращает внимание на друга.       — Что, решил завести себе собачку в лице Ким Чону? — спрашивает Лукас, на что Джехён громко смеётся и откидывает голову назад.       — Он мне больше не нужен, но, чёрт, отличное сравнение, — Чон успокаивается и слегка бьёт друга по плечу. Он ставит бокал с вином на высокий столик и засовывает руки в карманы брюк. — Думаю, Намджун с ним сам разберётся. Я слышал про его семейные ценности и прочее, — Джехён закатывает глаза и вытирает пальцем края глаз от слёз, ведь слова Лукаса тот принял словно шутку. Причём самую смешную, что он слышал за последние месяцы. Чону выглядел таким жалким в его глазах, что у того просто свело живот от смеха. — А наш маленький Чону предал его. Так что не думаю, что он доживёт до следующей недели.       Лукас понятливо кивает и вздыхает, оглядывая гостиную.       — Еджа здесь. Она не выглядит как человек, что только недавно потерял всю семью, — Вон хмыкает и снимает пиджак, бросая его на какой-то диван. Он расслабляет узел галстука и расстёгивает несколько пуговиц, потому что внутри становилось душно для него.       У него всё задрожало, когда он представил заходящую Еджин.       — Младшенькая выросла посреди богатства и роскоши, — Джехён усмехается. — Она не помнит то время, когда их семья была бедной, поэтому подкупить её красивыми подарками не составило труда. Да и сама Еджа думает, что делает лучше для своей сестры. Девчонка уверена в том, что я просто хочу помочь им обеим. Помочь с домом, деньгами, машиной, — Чон вновь берёт бокал в руки и выпивает остатки вина. — Дети наивны. Они очень легко доверяют тем людям, которые показывают им свою любовь. Подкрепляя это ещё подарками и грустной историей о том, что я влюблён в её сестру беспамятства — вуаля! Я уверен, что Еджин уже едет сюда.       — Ты намерен убить младшую? — Вон слышит, как кто-то начинает играть на фортепиано, что стояло в углу.       — Нет, конечно, — Лукаса от слов друга передёргивает. Он сжимает челюсти от злости и отворачивается от Джехёна, разглядывая девушку в белом платье, что играет сейчас на инструменте. — Ради того, чтобы я сохранил жизнь Еджа, старшенькая сделает всё. И чтобы удержать Еджин рядом, я не стану убивать её сестру. Она убедится в том, что я не блефую, когда узнает, кто убил её семью, кто довёл до состояния овоща её драгоценного Доёна, из-за которого я больше двух недель валялся дома, чтобы синяки и отёк прошли, — цедит сквозь зубы Джехён и тяжело вздыхает, когда вспоминает о её старшем брате. — Разве не помнишь, как твоя сестра старалась, чтобы ты остался жив? — слова Джехёна прошибают Лукаса насквозь. И Вон клянётся, что чувствует себя паршиво с того самого момента, как его друг позволил припомнить этот случай.       — Еджин здесь… — шепчет Лукас, когда видит, как открываются входные двери и внутрь забегает девушка, а за ней заходит и обеспокоенный Тэхён.       — А вот и Тэхён! Я знал, что он справится, — Чон берёт у проходящего мимо официанта два бокала вина и направляется к девушке, что сама ищет в огромной толпе Джехёна.       Лукас остался стоять на месте. Он махнул рукой, и Тэхён его заметил. Ким быстро преодолел расстояние между ними и остановился рядом с парнем, тут же рассказывая про ситуацию в доме. Еджин, стоило ей услышать содержимое сообщения, соскочила с места и побежала к выходу, но Ким её остановил. В итоге парень согласился только потому, что она была готова и вправду уехать одна. Ким решил, что если он будет здесь, то ему будет легче всё объяснить Намджуну. Рассказать ему про то, как всё произошло. А ещё убежать из дома, чтобы старший брат его не ударил за то, что упустил младшую и отпустил её одну.       Двое парней остались стоять посреди зала, обсуждая то, что смогли узнать. Тэхён рассказал про Чону, а Лукас — то, что знает секретарша Джехёна. Их друг, благодаря тому, что является партнёром «KSt», смог сгладить скандал и разобраться с журналистами. Компания семьи Ким всё ещё была под наблюдением, но первоначальные обвинения были с них сняты — Чон сделал это, чтобы их совместные проекты не пропали; чтобы закрепить на управляющем месте Тэёна.       — Не думаю, что нам стоит теперь лезть в это дело. Как бы мы ни пытались, Еджин зависима от младшей. Если Еджа уже в руках Джехёна, то вытащить её из этой ловушки будет практически невозможно. Младшенькая, как видимо, полюбила его, — говорит Лукас, на что Тэхён пожимает плечами и трёт переносицу пальцами от того, как у него голова кружится.       — Я с этим как-нибудь справлюсь.       Джехён и вправду не дурак.       Лукас только кивает и продолжает смотреть на то, как девушка играет на фортепиано. Она была недалеко от парней, поэтому и разглядеть её удавалось. Белое атласное платье, юбка которого скрывала белоснежные босоножки. Её волосы были аккуратно собраны в низкий хвост, передние пряди накручены и отпущены, спадали на лицо. Девушка так отдавалась музыке, что иногда закрывала глаза и будто танцевала, медленно покачивая головой из стороны в сторону.       Сестра Лукаса очень сильно любила играть на фортепиано.       Чон подходит к Еджин со спины и наклоняется, слегка коснувшись губами её виска.       Девушка вскакивает на месте и моментально разворачивается. Её зрачки тут же расширяются, ноздри раздуваются от злости и губы кривятся. Парень от этого зрелища только широко улыбается и протягивает ей бокал вина. Но, что он и ожидал, она бьёт его по руке и бокал падает на белоснежный кафель, разбиваясь на мелкие осколки. Жидкость, расплескавшаяся из-за удара, задела только двоих.       — Урод! Я убью тебя! — кричит Еджин и бьёт Джехёна по груди.       Все гости оборачиваются на них и интересуются тем, что происходит. Ким впадает в истерику и не замечает, как по её лицу скатываются слёзы. Руки девушки болят от беспорядочных ударов по телу парня, на что он практически никак не реагирует. Только немного щурится и хмурится, потому что сил у неё отчего-то очень много, и теперь его грудь болит.       — Еджин, милая моя, будь тише, — Джехён говорит тихо и спокойно, перехватывая руки девушки.       Он наклоняется к её лицу и шипит сквозь зубы, чтобы Ким успокоилась, но девушка начинает вырываться и кричит ещё громче, что начинает его злить. Чон не любит, когда кто-то привлекает лишнее внимание, а сейчас все эти гости, которые пришли на вечеринку, шепчутся и как-то осуждающе смотрят на них двоих.       — Только тронь меня или сестру, я уничтожу тебя!       — Ещё одно лишнее движение или слово, и твоя сестра с братом не доживут до утра, — Ким мигом замолкает и в упор смотрит на парня, который, довольный реакцией, шумно выдыхает и выпрямляется. Он отпускает девичьи запястья и берёт девушку аккуратно за руку, переплетая их пальцы. — Нам нужно поговорить наедине. Пойдём, и не рыпайся, — Еджин предпринимает попытку снова вырваться, но Джехён недовольно оборачивается и прожигает её взглядом.       Они выходят из шумной гостиной в коридор, и Еджин оглядывается вокруг, пытаясь понять, куда они идут. Девушка замечает знакомые картины, висящие на стенах, тумбы, повороты, и понимает, что они направляются в его комнату, в которой тогда Чон её поцеловал. Она хочет пнуть Джехёна по ноге, вырваться и убежать, но одна только Еджа крутится в её голове и действует на неё, как самое сильное успокаивающее.       Она молчит, поджимая губы, и послушно следует за парнем, который шёл быстро и даже нетерпеливо. Джехён толкает дверь в свою комнату и заводит внутрь сначала девушку, заходит сам и только после этого закрывает дверь, опираясь о неё спиной.       — Сядь на диван, — приказным тоном сказал Джехён и скрестил руки на груди.       Еджин еле как отворачивается от парня и на ватных ногах проходит к дивану, тихо опускаясь рядом. Парень остаётся у двери и внимательно следит за девушкой, будто ожидал от неё какой-то странной выходки. Но Ким продолжала молчать, смотреть в сторону и нервно заламывать свои пальцы. Чон даже не думал, что девушка окажется такой предсказуемой и легко управляемой. Парень скидывает такую реакцию на обыкновенный шок и вздыхает, отчего она дёргается всем телом и опускает голову.       Ким не знает, как ей вести себя, чтобы Джехён не злился больше. Страх за младшую сестру был таким сильным, что перекрывал ей воздух и будто перенаправлял работу мозга в совершенно другое русло. Его взгляд и интонация голоса, когда он вспылил и наклонился к Еджин, что-то ей прошептав, отпечатались в голове.       У неё перед глазами стояла эта ярость, пылающая у него на дне зрачков.       — По твоей первой реакции полагаю, что ты всё узнала, — Чон, наконец, начинает говорить и отталкивается от двери, подходя к девушке и останавливаясь напротив неё. — Значит, знаешь, что я могу сделать с твоей сестрой и братом, если ты сейчас меня внимательно не выслушаешь или откажешься от моего предложения, — парень садится на корточки и кладёт свои ладони на девичьи колени.       Еджин вздрагивает и с силой сжимает свои ноги вместе, из-за чего Чон слегка усмехается. Он большими пальцами гладит ткань джинс и смотрит на свои ладони, собираясь с мыслями. Сейчас та цель, которая почти год назад казалась совершенно далёкой и чуть ли невыполнимой, теперь у него в руках помечена как «готово». Ему даже слабо верилось, что Еджин придёт именно сегодня. Зная Намджуна, он думал, что девушка придёт к нему завтра, готовой хоть к чему-то, но сейчас она сидит перед ним и просто глупо молчит.       — Хм, для чего я это сделал? — Джехён наклонил голову в бок и прикусил нижнюю губу, чтобы решить, с чего начать. — Сначала я просто хотел поставить тебя на место и разорить твою компанию. После твоего дня рождения твой братец меня сильно разозлил, — Чон замечает реакцию — руки девушки на автомате сжимаются в кулаки, а всё тело напрягается. — Я решил избавить себя от такой чести лицезреть их, когда мы поженимся. Твой отец отказался отдать тебя, сказав, что я неподходящая кандидатура для тебя. Ведь он всегда прислушивался к мнению своей любимой дочери, верно? Так что я понял, что вся твоя семья будет против — а если их нет, нет и проблемы.       — Так ты и вправду поступил так со мной ради женитьбы? — выдыхает Еджин и обречённым взглядом смотрит на парня.       Джехён смотрит на неё в ответ и улыбается.       — Конечно! Добровольно ты бы ни за что не согласилась, — парень тихо смеётся и встаёт с корточек, присаживаясь рядом с девушкой. — Твой отец мог отправить тебя в Америку (а там у меня дела идут пока не очень хорошо) подальше от меня после окончания университета, так что действовать нужно было быстро.       Еджин отодвигается от него к краю и кладёт руки на подлокотник, а Джехён двигаться ближе не стал.       — У тебя отвратительные методы… — шепчет Ким и качает головой, пытаясь сдержать очередные порывы истерики.       Её лёгкие сдавливает ужасное чувство презрения, а слёзы подступают к глазам, предательски скатываясь вниз. Еджин уже сбилась со счёту, сколько раз она позволила себе расклеиться за несколько месяцев.       — Зато они работают, — он пожимает плечами и облизывает губы, смотря на свою кровать. Белоснежное бамбуковое одеяло, которое словно бельмо на глазу.       Джехён отворачивается и смотрит на девушку. Аккуратный красивый профиль, собранные в нелепый низкий хвост, потому что корни волос уже начинают жирнеть, полное отсутствие макияжа, из-за чего лицо кажется мертвенно-бледным, а под глазами чётко видны тёмные круги. Мятая безразмерная толстовка, от которой пахнет каким-то мужским одеколоном — Чон уверен, что запах принадлежит Доёну. Возможно, парфюм смешан с собственным запахом брата, что исходил от его кожи.       Джехёна эта мысль раздражает, но он молчит и сглатывает недовольство. Еджин здесь совершенно другая — выглядит даже хуже, чем на тех фотографиях.       — Я очень долго ждал тебя. Не расстраивай меня, принцесса, — в ответ на это Чон слышит ядовитую усмешку и после истеричный смех, который перемешивается с хриплыми стонами.       Девушка больше не пытается сдержать свои слёзы и просто отпускает это состояние.       — Не называй меня так, — злобно проговаривает девушка и поворачивается лицом к парню. У него на лице полнейшее безразличие, что злит её ещё больше. От этой ярости у неё кружится голова, но она фокусируется только на нём и не позволяет себе расслабиться. — Если я соглашусь, ты отпустишь Еджа?       Джехён не сдержал громкой усмешки, прыснув смехом. Чон покачал головой и закинул ногу на ногу, оперевшись спиной о кожаную спинку дивана. Скрестив руки на груди, он глубоко вдохнул и вновь улыбнулся, разглядывая перекошенное в ярости лицо девушки.       — Я не могу так просто лишиться своего козыря. Ведь ради неё ты пойдёшь даже на самое страшное преступление, я прав? Но я не буду тебя заставлять воровать или, не дай Бог, убивать. Попрошу только твоей руки. Ну, если захочешь, то и сердце тоже.       Джехён пододвигается ближе к Еджин и берёт ту за руку. Сначала она сопротивляется, но парень с силой тянет её на себя. Ким шипит от боли, но не более, слегка поддавшись вперёд к нему.       — Знаешь, твоё желание кем-то настолько обладать — психическое расстройство.       Еджин стала говорить увереннее, но это лишь то, что она хочет, чтобы он видел. Если она снова расплачется у него на глазах, то полностью потеряет контроль над своими эмоциями. Она боится своих слёз, потому что они будто отголоски её души, которую девушка сейчас, этим вечером, закрывает под семью замками. И всё ради сестры, ради Доёна. Только чтобы они жили.       — Я верну всю эту боль обратно. Всегда буду ненавидеть тебя, — Ким смотрит ему в глаза и не может разглядеть ни капли страха или сожаления о содеянном.       Джехён бессовестно смотрит в глаза девушке, чьих родителей беспощадно убил, а сестру использует в качестве шантажа. Чон поправляет свои волосы и запускает в них пальцы, слегка растрепав укладку.       — Единственное, чем я болен, милая моя, зовут любовью.       — Это не любовь. Ты не знаешь этих чувств, — Чон видит усмешку на губах Еджин и хочет наклониться к ней, чтобы поцеловать. Заткнуть её, чтобы она больше никогда так не говорила.       Джехёна всегда раздражало, когда кто-то говорил то, чего не знает. Чон лучше всех знал эти чувства и ощущал их внутри; чувствовал всей душой, как они цветут внутри и открывают парню второе дыхание. Он не знает, виноват ли он полностью в том, что перестал ощущать их; перестал что-то понимать в отношении «любви», о которой сейчас говорит Еджин. Она не знает правды, не знает Джехёна, но продолжает говорить ему о том, в чём, видите ли, уверена.       Джехён не замечает, как сильнее сжал руку девушки и та зажмурилась от боли, что схватила её всего за несколько секунд. И парень, заметивший это, только продолжал крепко держать и наблюдать за тем, как Еджин корчится и пытается вырвать свою руку из железной хватки парня. Медленно выдохнув, Чон успокоился и брезгливо отбросил руку Ким от себя.       Но если уж играть в бессердечного глупца, то так до конца.       — Конечно, не знаю, но мне нравится ею прикрываться. Видишь ли, «любовь к детям» сподвигла меня на создание благотворительного фонда. Любовь к брату была такой сильной, что боль от его утраты была разрушительной, — Ким не заметила фальши в последнем предложении, и Чон отвёл от неё взгляд. — «Любовь к родине» вернула меня обратно. Вскоре вся Корея услышит о том, что моя любовь к тебе никогда не угасала, — девушка вновь игнорирует, а парень вздыхает. — И, найдя вас с сестрой, я помог. Люди будут любить меня, если я буду показывать свою «любовь» и выставлять её напоказ, а не и вправду любить. Они будут ценить меня, если я буду вести себя так, будто моя семья — самое важное, что у меня есть, — Джехён откинул голову назад и облокотился всем телом на спинку дивана, закрывая глаза. — Даже твоя любовь не настоящая. Будь она таковой, стала бы ты приходить ко мне с желанием мести? Любовь не выражается в ней, она заключена в боли — в её принятии. Любовь не движет тем, чтобы ты приходила сюда и убивала меня. Если бы ты любила, то смирилась бы со смертью близких, с потерей власти и денег, с одиночеством, с капризной сестрой — ты бы выбрала другой путь мышления, но решила наполнить своё сердце ненавистью. Любовь помогла бы тебе научиться жить с этой болью, но вместо неё ты выбрала вариант «вернуть мне всю боль, что я причинил». Думаешь, я не предоставил тебе выбора и загнал в угол? Хорошо, в твоём понимании это может оставаться таковым. Однако, даже согласившись на моё предложение, ты можешь избрать другой путь — иначе эта ненависть уничтожит тебя.       Джехён не увидел изменений в выражении лица девушки. Её взгляд наполнился отвращением.       — Тогда запомни вот что, милая, когда мстишь — роешь две могилы. Вниз пойду я и ты тоже. Если ты уже не на дне, — Джехён глаза не открывает и сидит в таком положении, а Еджин не может даже пошевелиться лишний раз. — Что бы ты ни сделала со мной, это будет влиять и на тебя.       — Ты мог жениться на ком-то другом, а сейчас убить меня и сестру. Почему ты пригреваешь на своей груди змею?       Ким встаёт с дивана и подходит к углу комнаты, ходя из стороны в сторону, лишь бы не смотреть на парня и не находиться рядом с ним. Не сидеть бок о бок. Не чувствовать себя его вещью, хотя сейчас слишком поздно. Жизнь Еджин ей больше не принадлежит. Она потеряла все мечты и цели в тот день, когда погибли родители. Утратила смысл жить, когда Доён впал в кому. Ким потеряла всё, и даже саму себя, запутавшись в этой паутине из бесконечных, нескончаемых тревог. Она будто упала в глубокую тёмную яму, из которой нет выхода.       — «Игра стоит свеч», — тихо отвечает Чон и поднимает голову, открывая глаза. — И я слишком… Очарован тобой.       Волосы Еджин растрепались ещё больше, падая небрежными локонами на лицо и плечи. Джехён смотрит на неё и не может выбросить из головы возникшую картину пятнадцатилетней давности. У него подрагивают руки, которые он тут же прячет в карманы брюк. Парень нервно облизывает губы, но отвернуться от Ким не в состоянии. В такие моменты, когда в нём просыпаются эти воспоминания, он хочет посадить Ким напротив себя и рассказать ей причины всех своих кошмаров.       Ему хочется рассказать хоть кому-нибудь о том, что он видел и что ему пришлось пережить. С чем он жил с детства и как над ним измывался отец, а мать просто ничего не говорила, добавляя к избиениям родителя вечные крики и упрёки. Джехён уверен, что Еджин бы его поняла. Она бы смогла успокоить его, когда это было бы возможно — два года назад.       Чон на все сто процентов уверен в том, что Ким была бы лучше Хеджон, которая хоть и любила, но не так, как нужно. Любовь Хан была безумной, ненормальной, похожей на одержимость, что сидела на сердце у Джехёна и душила этим. Чон не замечал, как превращался в Хеджон, что возненавидел всем сердцем. Не уследил за тем, как его любовь обращалась во что-то подобное. Грязное, ненормальное, нечеловеческое — подобие убивающего яда.       А любовь Еджин могла быть исцеляющей — это было видно по её глазам. Джехён просто глупец.       — Ты совсем не боишься последствий? Если я воткну тебе нож в спину?       Еджин останавливается и поворачивается к Джехёну, кусая подушечку большого пальца. Чон долго молчал и обдумывал ответ. Ответить так, как хочется. Или ответить так, чтобы взбесить Еджин ещё больше? Парень приходит в себя и улыбается, что больше походит на звериный оскал. Чон вновь прячет эту картину в своей голове и слышит только отравляющий душу голос, который твердит ему: «Ломай». Он заставил трепет души замолчать.       — Будет интереснее выбить из тебя всю ту ерунду, о которой ты думаешь. Так будет интереснее — вновь вспороть зашитые раны и сломать тебя. Так лучше и веселее — ломать и чинить. Сделать тебя одержимой этой местью. Да и если я умру, Еджа тоже не жилец. Как и ты… Я сделаю тебя частью своей жизни, частью себя настолько, что ты не сможешь без меня.       Парень встаёт с дивана и быстро преодолевает расстояние между ними, хватая девушку за плечи. Джехён наклоняется и прижимается своими губами к её, ощущая то, как Еджин упирается ладонями в его грудь и толкает, но выходит у неё из рук вон плохо. Чон отстраняется и недовольно шипит, когда чувствует острую боль в нижней губе. Проведя по ней кончиком языка, он слегка жмурится и чувствует привкус крови. Девушка трёт рукавом толстовки свои губы, а когда поднимает голову — падает на пол от того, что Джехён дал ей пощёчину.       — Урод! Я сделаю так, что свою жизнь ты закончишь либо в тюрьме, либо в психушке, — Еджин держит ладонь у своего лица и поднимает голову, чтобы взглянуть на парня. Но Джехён только тихо смеётся и смотрит на Ким взглядом полным неподдельного превосходства.       В её чертах так легко разглядеть те знакомые Ёнджи, что вызывают в нём бурю эмоций. Даже взгляд такой же — она будто её младшая сестра или копия, что появилась в жизни Джехёна как чёртово напоминание о тех временах. Даже имя схоже с тем, что было у неё. Еджин будто его личное проклятие.       — Я буду не один. В отличии от других я всегда готов к падению.