Игры Амура

      Вода тускло поблёскивала в лунном свете. Ополоснув руки в прохладной реке, Джейсон выпрямился и задумчиво уставился на серебряную рябь. Ветер в высоких соснах тихо пел ночные серенады, гулял в высокой траве и шелестел какими-то цветами, растущими около самой воды. Пайпер, наверное, знала, как те называется — она крепко сдружилась с парой девочек из домика Деметры, а те уж точно разбирались в цветах.       Раздались тихие шаги. Джейсон даже не обернулся, по поступи догадавшись, что это Аннабет. Ходила она почти бесшумно и легко, будто плыла по земле, как тонконогая лань.       — Уже поздно, давай возвращаться в Лагерь, — тихо сказала она, остановившись за его спиной.       Джейсон в ответ невнятно помычал, коснувшись носком кроссовка речной глади. Аннабет вздохнула и тихо опустилась рядом, поджав к себе ноги. Джинсовая ткань скрывала загорелую кожу и заживающие шрамы — заживали они невероятно быстро. Благодаря амброзии, разумеется.       Они молчали. Молчать вместе стало своеобразной традицией после победы над Геей и после того, как Лео погиб. Точнее, никто не знал, что именно с ним случилось. Но после сражения Лео не объявился, ничем не показал, что он жив, а значит — вывод, пусть и самый нежеланный, напрашивался сам собой — Лео в Лагере полукровок больше не появится. Джейсон, конечно, в первое время старался не слишком в это верить, отговаривал себя, напоминал себе, что помирать просто так Лео не стал бы, даже смеялся сам с себя. Но очевидная мысль колоколом била в голове, не давая нормально спать.       Пайпер пыталась как-то утешить Джейсона, говорила, что стоит вспоминать лишь то хорошее, что было с Лео, яркие факелы воспоминаний, которые Лео зажёг когда-то давно. А факелы зажигать он умел. Да и другие ребята из семёрки тоже постоянно говорили что-то, мол, жизнь продолжается, полукровкам всегда нужно быть собранными, да и… Если горевать всю жизнь, никакой жизни не выйдет.       Мудрее всех оказалась Аннабет. Может, потому что она была старше, опытнее да и дочерью Афины. Джейсону было не так важно, почему именно, сколько то, что Аннабет не пыталась заставить его вести себя радостно, словно ничего не было. Вероятно, именно это и подтолкнуло их прийти к тому, кем они сейчас являлись друг для друга.       — А там созвездие яркое, — вдруг сказала Аннабет, закинув ногу на ногу. Её золотистые волосы казались ночью серебряными и спускались по плечам красивыми волнами. — Кассиопея? Или нет… Не знаю, за облаками плохо видно.       Джейсон всмотрелся в звёзды, но не увидел почти ничего, лишь разрозненные белые точки.       — Красиво, — глухо сказал он.       Они с Аннабет сами не поняли, как начали встречаться. Или не начали… Сначала им потребовалось много времени, чтобы хоть начать относиться друг к другу без подозрения, потому что Аннабет думала, что в пропаже её друга, Перси Джексона, виновен именно Джейсон, а ему с потерей памяти вообще не было ничего понятно. Аннабет он при первой встрече счёл нервной барышней. Но потом понял, как же глубоко ошибался. Аннабет была мудра не по годам, её ум, живой и гибкий, выручал Джейсона и ребят не один раз. А ещё Аннабет, как оказалось, вовсе не нервная, даже может быть обаятельной и… И крайне притягательной. Во время путешествия на Арго Джейсон сдружился с этой юной мыслительницей, а потом, в один из поздних вечеров, когда они молча стояли около широкого панельного окна и смотрели вниз, на проплывающие облака, белеющие на фоне тёмного неба, Аннабет вдруг завела странный разговор про полукровок, Лагерь, этот поиск и вообще про жизнь. Джейсон, пребывавший в своих мыслях, поначалу отвечал невпопад, но потом въехал в тему и даже заговорил наравне с Аннабет. А потом они долго смотрели друг на друга. Аннабет, наверное, видела, уставшего мальчика с поцарапанным лицом и тусклым взглядом, а он, Джейсон, смотрел на необычайно красивую девушку с умными глазами. Её волосы, обычно заплетённые в хвост, были распущены и завивались белокурыми колечками. Тогда они обменялись несмелыми поцелуями в первый раз.       — А там что? — спросила Аннабет скорее у самой себя и тут же ответила. — А, тоже не знаю. Не разглядеть.       Она тоненько вздохнула и опустила голову. А потом пододвинулась к Джейсону и тяжело посмотрела на него. Её глаза отражали лунный свет и казались металлическими, словно маленькие щиты.       Вопросительно сощурив глаза и получив едва заметный кивок, Джейсон скользнул ладонью к плечу Аннабет и крепко сжал его пальцами, коснувшись губами чужой щеки. Проведя носом линию по скуле Аннабет, задетой когда-то и перечёркнутой тонким шрамом, он прикрыл глаза и поцеловал девушку. Она ответила на поцелуй, ныряя пальцами в его волосы. Джейсон отключил сознание, ощущая горячую кожу рук Аннабет одной ладонью и её мягкие волосы, окутывающие пальцы, другой.       Луна лила на них серебро, освещая ночные поцелуи. Ветер всё так же пел свои песни, гуляя вокруг. А звёзды весело мигали, показавшись из-за призрачных облаков.       Мягко коснувшись губ Джейсона на последок, Аннабет отстранилась и чмокнула его в лоб.       — Надеюсь, у Афины никаких претензий к Зевсу нет, а то проблем мы не оберёмся, — невесело усмехнулась она.       — Да это уж точно, — хмыкнул Джейсон, положив голову ей на плечо и уткнувшись носом в мягкие кудри. — Но у Юпитера к Афине точно никаких претензий нет.       Аннабет глухо рассмеялась, гладя его по голове, и запрокинула голову. На небо она смотрела с таким увлечением, будто пыталась найти там ответы на вселенские тайны. Хотя небо, надо признать, действительно было красивым. Облака мирно плыли по нему, то скрывая луну и звёзды, то вновь являя их миру. Они белели за верхушками сосен длинными полотнами, немного смахивавшими на древнеримские тоги, а звёзды тогда — точь-в-точь драгоценные камни сродни тем, что Хейзел порой вызывала из- под земли. Как алмазы.       Проведя пальцем за ухом у Аннабет, Джейсон привычно дотронулся до маленького шрама, уже давно зажившего, но ещё не исчезнувшего полностью. Когда Аннабет получила его, в Тартаре или куда раньше, он не знал, но этот маленький рубец ему почему-то очень нравился. Вновь накатившая волна меланхолии заставила Джейсона нахмурить брови и обхватить Аннабет обеими руками.       — Чего ты? — засмеялась она, подарив объятия в ответ и перекинув свои ноги через его.       — Да так, ты просто тёплая, — пробормотал Джейсон ей в шею. — И ты очень красивая, знаешь?       — Знаю-знаю, — тихо усмехнулась Аннабет. — Ты уже говорил, и не раз.       — И ещё не раз скажу, — шепнул Джейсон, слыша, как бьётся её сердце. Тихо и размеренно, тук-тук, словно заводные часы. И он надеялся, что часы эти остановятся ещё не скоро.