***
Миссис Харис накладывала еду в тарелку. Беверли сидела за кухонным столом, потихоньку собирая портфель, который ей любезно предоставил Билл. Сам Денбро ещё был у себя дома и тоже собирался в школу. День выдался солнечным, что немного поднимало настроение девочке. Пеннивайз всё ещё спал на диване, даже не заметив, как она проснулась. — Вот, держи, дорогая, — старушка поставила ей тарелку с чем-то отдалённо напоминающим паштет, смешанный с говяжьим фаршем. Марш окинула взглядом место, где та готовила и увидела банки из-под кошачьего корма. — О боже... — вздохнула она, смотря на миссис Харис сочувствующим взглядом. "Она сходит с ума", — с тоской подумала девочка, незаметно ставя тарелку под стол, куда уже подоспел Морти. Кот с удовольствием начал поглощать корм, который ему любезно предоставила Беверли. — А Пен... То есть Роберт ещё спит? — попыталась завести беседу Марш. — Ооо, он целый день проспать может, — протянула старушка. — Помню, в 67-ом я познакомилась с одним дальнобойщиком. Он тоже постоянно хотел спать. Наверное, это было из-за того, что он постоянно пил кофе в дороге, — Марш уперлась подбородком в ладонь, понимая, что сейчас миссис Харис начнёт рассказывать очередную историю из прошлого. — О, я помню, как он привёз меня в Чикаго. Там были такие хорошие дороги, что когда мы ехали, держа полные чашки с кофе, он ни разу не пролился. — Уау. Вам надо книгу написать, — закатила глаза девочка, зная, что старушка всё равно не поймёт сарказма. — Ладно, спасибо вам за... Чудный завтрак, но мне пора в школу. — Конечно, дорогая. У меня тоже полно дел. Мне ещё нужно твоему другу постирать одежду, а то ходит, словно неделю не мылся, ужас! — Так, я не хочу знать подробности, — Марш вскочила из-за стола и, схватив ранец, вышла на улицу по направлению к дому Билла. Мальчик с братом уже вышли и готовы были подвезти Марш до школы. Пеннивайз проснулся в полвторого дня. Решив устроить себе внеплановый выходной, он даже не подумал отпроситься у мистера Филда. Хотя старик и так не особо разбирался в том, что делает его сотрудник в рабочее время. Клоун лениво встал с дивана, снимая с себя колющийся серый плед, которым его каждое утро накрывала миссис Харис. Старушка вставала гораздо раньше него и, видя, что монстр обычно спит в тонкой майке или футболке, накрывала его. Пеннивайзу это даже нравилось, словно есть что-то, что кто-то может сделать за него. Впрочем, плед был не единственным плюсом жизни с Харис. Она стирала его одежду и гладила её, благодаря чему монстр мог выглядеть прилично. Насколько это конечно возможно. Она даже не задавалась вопросом, откуда кровь на его одежде после очередной трапезы каким-нибудь лесным зверем или бродячей собакой. Лишь объясняла, что кровь надо отстирывать в холодной воде. Зайдя на кухню, он увидел, что старушка всё ещё возится с посудой. Такая суета даже немного успокаивала клоуна, давая ощущения некой постоянности и приземленности. — Утро, миссис Харис, — махнул рукой монстр. — Доброе, Роберт, — улыбнулась она, протирая тарелку. — Ого, помните мое имя, — усмехнулся клоун. — О чем ты говоришь? — Да так, неважно, — Пеннивайз налил себе в стакан воды и залпом выпил. — Поешь, в холодильнике есть запеканка. — Такое не ем. — Вот поэтому ты такой худенький. Если не будешь нормально питаться, то заболеешь. Пеннивайз ничего не ответил и лишь налил себе ещё воды. Старушка начала вытирать полотенцем ещё не помытую посуду. Клоун заметил это. Он не был силён в мытье тарелок, но даже он понимал, что делать это нужно не в таком порядке. — Миссис Харис, вы... Мне кажется, вы что-то делаете неправильно. — А? — не понимала она. Монстр вздохнул, проводя рукой по лицу. — Давайте я... — он взял у неё тарелку. Что делать дальше, жизнь его не учила. Клоун начал осматривать раковину на предмет губки. Отыскав её, Пеннивайз капнул на неё мылом и принялся отскребать остатки кошачьей еды. — Оу, спасибо тебе. Пойду, тогда постираю одежду. У тебя есть что постирать? — Эм... Да. Всё. — Хорошо, — миссис Харис удалилась из кухни. Клоун продолжил натирать посуду. Он упорно отдирал прилипшую кошачью еду и прочую грязь от тарелок и чашек. С приходом в дом Беверли посуды стало ощутимо больше. Когда с мытьем было покончено, монстр вытер лоб и, выдохнув, присел на кухонный стул. — И вот я проснулся, — прошептал он, смотря в окно. Пробуждение клоун никогда не любил. Каждый раз, просыпаясь, он надеялся, что это всё было просто ночным кошмаром. Что прошло двадцать семь лет, и Дерри вновь полон незнакомых и аппетитных душ. Только видя старый потолок дома миссис Харис, клоун попадал в суровую реальность, из которой не было выхода. Словно он погружался всё глубже и глубже в пучину невозврата. Из транса его вывел Морти, который начал тереться об его ногу, тихо мурча. Пеннивайз провёл рукой по его шерсти, думая, как бы было вкусно распотрошить его и съесть внутренности. Если выбирать между животными, кошки и кролики были у клоуна на первом месте. Их, пусть даже инстинктивный, страх по сравнению с другими представителями фауны Дерри был самым пригодными для питания. Однако Морти не входил в его меню. Кот ему даже нравился. Он был всегда спокойным, даже пофигистическим. О страхе не могло идти и речи, но монстр всё равно по какой-то причине привязался к нему. — Животные гораздо лучше людей. Ты согласен? — Пеннивайз поднял кота на руки, смотря своим косым взглядом на его морду. Тот лишь мяукнул и, вытянув вперёд лапку, коснулся подушечками носа клоуна. Пеннивайз замер, словно только что открыл новые для себя ощущения. — Ты мне доверяешь, — прошептал он, смотря Морти в глаза. — Может, я и твои мысли смогу прочесть? Но ничего не получилось. То ли из-за того, что в голове кота было пусто, то ли из-за того, что клоун полностью утратил эту способность. Он поставил кота на место, отводя взгляд к окну. Посидев ещё пару минут, монстр встал и хотел накинуть поверх майки куртку, но той не оказалось на месте. — Миссис Харис! — позвал он старушку. Та спустилась к нему со второго этажа черепашьим шагом. — Ты меня звал? — Вы... Вы не видели мою куртку? — О, я положила её в машинку постираться. — Что? А в чем же мне идти на улицу? — развёл руками Пеннивайз. Старушка на секунду призадумалась и через десять минут клоун уже стоял перед зеркалом в комнате миссис Харис. Та поправляла на нем чёрный пиджак, под которым красовалась рубашка. Костюм словно прислали из начала 50-х годов. — Мой муж, Тоби, любил его. Правда, он был покрупнее тебя, но и так ничего, — приговаривала она, вспомнив, что муж умер. Монстр смотрел на своё отражение с лицом полным страха и отчаяния. — Пристрелите меня.... — тихо взвыл он.***
Урис шёл по улице, проговаривая про себя отрывок из Торы, которой должен прочесть сегодня, когда к ним приедут братья из еврейской церкви в Финляндии. В школе неудачники рассказали ему обо всём случившемся, заставив ещё раз убедиться в своей правоте. Он откровенно не любил Пеннивайза и желал ему скорейшей смерти от голода. Дойдя до нужной улицы, он увидел звезду Давида на верхушке синагоги. Мальчику всегда она нравилась. Два равносторонних треугольника наложенных друг на друга, которые образуют правильный шестиугольник. Перфекционизм Уриса приходил в восторг от такого сочетания и равенства углов и линий. Смотря на неё, Стен даже почувствовал себя немного лучше. Вот только ненадолго. — Эй, Стенли! — послышался скрипучий высокий голос клоуна. Мальчик не хотел оборачиваться, но у него не было выбора. Ждать, пока монстр сам его настигнет, он не хотел. — Вот уж не ожидал тебя встретить, — ехидно улыбнулся Пеннивайз. — Не подходи ко мне. Иди куда шёл, — кинул еврей и зашагал к синагоге, но монстр поплёлся за ним. — Куда держишь путь, Стенли? — Отстань. Мне ребята всё рассказали. Про то... Что ты сделал в цирке. — Да брось! Это всего лишь шутка! Я же не серьёзно, — легонько ударил его по плечу монстр. Мальчика уже не на шутку раздражало присутствие клоуна. Он зашагал ещё быстрее, только бы добраться до лестницы в синагогу. — Говорю, отвали. И что это за дурацкий прикид вообще? Ты словно из 50-х, — надавил на больное Стен. Пеннивайз вспомнил про костюм и почувствовал себя глупо. — Пффф... На себя посмотри. Ходишь с фрисби на голове, — показал он на маленькую шапочку на макушке мальчика. — Это ермолка, ясно? Традиционный еврейский мужской головной убор! — Да без разницы. Выглядит глупо. — Ты серьёзно?! — Стен остановился на первой ступени крыльца церкви. — Как можно быть настолько бестактным?! Ты... Ты... Для тебя вообще нет ничего святого?! — Оу, ладно, ладно, успокойся, парень. Ты сейчас от злости лопнешь, — выставил руки вперёд монстр. Урис действительно сильно покраснел в порыве гнева, а жестикуляция во время ругани придавала мальчику немного бешеный вид. — Носи свою тарелку, если хочешь. — О Боже... — почесал переносицу еврей. — Господи, прости этого несчастного... — он поднялся по ступеням и зашёл в синагогу. Пеннивайз остался стоять снаружи, обдумывая слова Уриса. — Эй! За что меня прощать? — он в два прыжка добрался до двери и зашёл следом.***
Все Неудачники, не считая Стена, шли по центральной улице, прямиком к магазину мороженого. Еврей специально сказал, чтобы они не ждали его, ибо с последнего урока он и так ушёл, чтобы успеть приготовиться к встрече с братьями. Друзья никогда особо не углублялись в его религиозные взгляды. Единственное, в чем они были уверены: отец Уриса — человек консервативного склада и плюс ко всему иудей. А для них вера многое значит. Конечно, из-за возраста дети не могли в полной мере осознать суть религии в общем, но никто не заморачивался, и иногда они даже смеялись над необычными традициями иудаизма. Они спустились вниз по улице мимо газетного киоска. Мисс Хорс всё так же сидела, почитывая собственные журналы. Хотя все прекрасно понимали, что она ищет там дешёвые пробники от духов и купоны в магазин, которые умело вырезала. Подойдя к магазину, Ричи начал дергать стеклянные двери, но те не поддавались. — Эй, какого черта? — всплеснул руками Тойзер. — Тут заперто. — Что? Не может быть, — Беверли протёрла стекла и посмотрела внутрь. Стойка была прикрыта, мороженое убрано с прилавка, а все столики пустовали. — Он что, решил устроить себе внеплановый выходной? — усмехнулся Бен, безнадёжно дёргая дверцу. — Похоже на то... — вздохнула Марш. — Мда. Новое платье, отлично... — Может, у него есть ещё работа? — предположил Майк, всматриваясь в витрину. — Нет. Он бы сказал мне вчера вечером. Думаю, он просто спит дома у миссис Харис. — И ч-ч-что будем делать? — поинтересовался Денбро. — П-пойдём за ним? — Пусть спит. Так он хотя бы ничего не выкинет, а у нас будет время наконец-то спокойно отдохнуть. — И... Что теперь? — вопросительно протянул Каспбрак. — Может... Пойдём ко мне и поиграем в приставку? — предложил Бен. — Джойстика всего два, но можно играть по очереди, — все переглянулись. Друзья уже и забыли, когда в последний раз просто отдыхали, не думая о клоуне и убийствах. — Я з-з-за, — согласился Билл.***
Пеннивайз закрыл за собой двери в синагогу, и здание окутала мертвая тишина, нарушаемая только шагами Уриса. Мальчик обернулся и, поняв, что остался с монстром один на один, тут же начал метаться из стороны в сторону, но клоун даже не смотрел на него. Его взор был обращён на стены и потолок здания. Он уже бывал тут раньше, но никогда не присматривался. В воздухе витало много незнакомых запахов, таких как жженого воска или дерева. На весь зал в два ряда стояли деревянные скамьи, а спереди от них располагалось возвышение наподобие трибуны, где, по идее, должен стоять тот, кто читает молитву. — А почему тут никого нет? — тихо спросил Пеннивайз, словно боясь нарушить тишину. — У нас сегодня важная встреча с братьями из церкви в Финляндии. До этого момента здание официально закрыто. Так что лучше уйди прочь. — Хмммм... А это что? — проигнорировал еврея клоун и, подойдя к небольшой раковине у входа, открыл кран, подставляя лицо. — Стой! Ты что творишь?! — Стен подбежал и, оттолкнув монстра, закрыл воду. — Да я пить хотел. — Это тебе не кулер! В этой воде омываются перед молитвой! — Пффф, нельзя дома руки помыть? — закатил глаза Пеннивайз и направился дальше, провожаемый гневным взглядом мальчика. Урис грозно поправил ермолку на голове и отправился за ним следом, всё ещё надеясь, что монстр покинет священное для него место. Но клоун и не думал уходить. Он медленно брел по центру зала, разглядывая массивные колонны и вырезанные на дереве орнаменты. — И зачем вам, людям, воздвигать такие громадины? Чтобы потом в них петь песни и стихи читать? — Песни? Стихи!? Мы молимся! Вот как это называется! А ты просто оскорбляешь нашу веру и нашего Бога! — не выдержал Стен. Пеннивайз повернулся к нему с лицом, полным непонимания. — Бога? Это ещё кто? Мальчик опешил. Он не понимал, как можно не знать этого и как ответить на этот вопрос. — Ты... Ты не знаешь, кто такой Бог? — Ну, у вас он всегда разный, а иногда и не один, — сказал клоун, разглядывая потолок. — Как мне понять о каком из них идёт речь? — Ну, у нас, евреев, Бога зовут... Эль. Вообще имя Бога не принято произносить в суе. Поэтому его бычно немного искажают. Это имя принято говорить как «кель», если говорим не в молитве и не во время изучения святых текстов. — Всё равно не понял, — пожал плечами монстр. — Бог это тот, кто создал всё. Всех нас, наш мир, животных, птиц, рыб. — Хех, значит, я тоже творение божье? — повернулся к мальчику Пеннивайз. Тот снова не знал, что ответить, и клоун продолжил. — Эль, Аллах, Будда. Вы, люди, зовёте его по-разному. Обращаетесь к нему по-разному. И отрицаете другие веры. Всё слишком сложно, чтобы быть правдой, — с этими словами он продолжил свой путь по залу. Обескураженный Урис теперь просто не мог ничего не ответить на это и, несмотря на то, что частичка внутри кричала, чтобы он оставил этот разговор, большая его часть уже не могла остановиться. — Ты не понимаешь! Вера — это и есть путь к богу! Мы молимся, тем самым обращаясь к нему, прося отпустить грехи или поблагодарить. — А если я не знаю молитвы? — задал резонный вопрос монстр. — Ну... Тогда можно просто поговорить с ним. — Тогда зачем вообще нужны молитвы? — Это... Это... слушай, тут всё не так просто... Нельзя вот так взять и объяснить это за пять минут! Пеннивайз остановился. Стен чуть не врезался в него, но смог удержать дистанцию. Он и не заметил, как они добрались до конца зала. Клоун стоял как вкопанный, а затем повернулся на него. — И... Он тебе отвечал? — совсем тихо спросил он. — Кто? — Твой бог. Он отвечал тебе? — Да. И нет... Это не разговор по телефону, Пеннивайз. Он отвечает иначе. — Значит, с ним может поговорить кто угодно? — Я полагаю. — И он всех создал? — Ну вроде как. — Хм, — лицо монстра стало задумчивым. Урису даже показалось, что он уловил в нем каплю отчаянья и раскаяния. — Может... Хочешь что-то сказать? — с надеждой спросил мальчик, чувствуя что хоть как-то смог достучаться до него. Пеннивайз повернулся к нему с широко раскрытыми глазами, в которых словно что-то промелькнуло. — Ну... Нет, — его лицо резко изменилось и вновь стало сумасшедшим. — Мне нет дела до невежды, которому невдомёк даже поздороваться. Это я о Боге, если что. Есть он или нет, мне фиолетово, — с этими словами он оставил пребывающего в шоке мальчика и направился к стоящему позади трибуны шкафу. Клоун ещё с самого начала приметил его. Там были какие-то свертки и старые книжки. Он быстро открыл дверцу и достал одну. Тут Урис опомнился и метнулся к нему. — Стой! Это старые молитвенники! Их нельзя трогать! — Ой, да ладно! Я только посмотрю! — вытянул вверх руку с книгой Пеннивайз, не давая мальчику дотянуться до неё. — Отдай мне её! Прекрати издеваться! — Стен прыгал и хватался за рукав монстра, пытаясь достать молитвенник. Клоуна начало это забавлять и он, скинув с себя еврея, побежал к выходу. Мальчик вскочил и помчался следом. Пеннивайз ловко перепрыгивал через скамейки, что для Уриса было невозможным — Стой! Прекрати дурачиться! — Аххаха! А что? Испугался? — хохотал монстр. Он долетел до дверей церкви. Стен тоже наконец выбрался из лабиринта лавок и встал напротив. — Верни её! — А ты догони! — с этими словами Пеннивайз что есть силы толкнул дверь. Послышался хлопок, словно что-то с другой стороны в неё врезалось. Монстр замер, не решаясь открыть дверь до конца. — Что это было? — тихо спросил мальчик, словно боясь быть услышанным. Клоун выглянул наружу и увидел, что на ступеньках без сознания валяются два человека в костюмах служителей еврейской церкви. — Ой, — скривился он, представляя, каким было их падение. Урис выбежал на лестницу, хватаясь за голову. — Что ты наделал?! Ты убил братьев из еврейской коммуны Финляндии! — вскричал мальчик, понимая, кто перед ними лежит. Он упал на колени и принялся по очереди слушать их сердцебиение. — Так, кажется, они просто в отключке, — выдохнул еврей. — Ну ладно... Держи свою книгу... — Пеннивайз положил её на ступеньку и уже хотел смыться, но Стен схватил его за пиджак. — Ну уж нет! Так просто ты не отделаешься! Из-за тебя меня прикончат! И молитвы тут не помогут! — Так, ну, а что я могу сделать? Мальчик прищурился и ещё раз посмотрел на спящих. Одному было на вид лет тридцать. Высокий, не слишком худой, но и не полный. Второй был значительно моложе и ниже, лет семнадцати, не больше. Урис вновь повернулся к клоуну. — Дядя Артур должен вот-вот прийти. Он и его братья ортодоксальные евреи, это значит, что традиции для них дороже всего на свете! Помоги мне затащить их внутрь!***
Ричи жал на все кнопки подряд, пытаясь победить своего противника, то бишь Эдди. Каспбрак, в отличие от друга, избирательно подбирал комбинации, но ему это не особо помогало. Тойзер разносил его в пух и прах своими рандомными приемами. — Твоя мамка лучше тебя играет! Я тебя размажу! — Какой смысл жать на все кнопки?! — Смысл выиграть, балда! Остальные сидели и наблюдали за происходящим на экране. Лишь Беверли ходила по комнате, рассматривая уже знакомые вырезки из газет и объявлений о пропажах, которых стало значительно меньше. После того как ребята нашли причину исчезновений и убийств, держать эти вырезки стало бессмысленно. — Нет! Нет! Нет! — игрок Эдди был повержен решающим хуком слева. Тойзер победно вскрикнул, давая проигравшему щелбан. — Хаха! Учись, неудачник! — Ты тоже неудачник, не задавайся, — буркнул астматик, освобождая место Майку и Бену. Те уселись и, взяв джойстики, начали новый раунд. Каспбрак подошёл к стоящей у стены Марш. — Невероятно, сколько детей, — тихо сказал он, смотря на все эти картинки. — Иногда, когда я с ним говорю, у меня создаётся ощущение, что это был вовсе и не он. Словно, это разные люди, — не отрывая взгляд от стены, прошептала девочка. — Эй, ладно вам! Хватит об этом! У нас день отдыха от Пеннивайза, ясно? — обнял их за плечи Тойзер. — Он сейчас наверное тоже отходит от постоянного общения с нами. Спит себе и мечтает, как бы полакомиться нашей плотью! — Мда. Может и так, — пожала плечами Марш. Билл тоже встал и подошёл к ним. — Как д-думаете, чем он сейчас занят? — Это же Пеннивайз, — закатил глаза Ричи. — Кто его знает?***
Клоун запихивал тела спящих служителей в кабинет отца Стена. На нем была одежда старшего брата, который, в свою очередь, был раздет до трусов. Младшего тоже не обделили, и его наряд в соседней комнате натягивал Урис. Он был слегка великоват, но это была далеко не главная проблема. Белые рубашки парочка заправила в длинные тёмные брюки, сшитые из лёгкой ткани, а поверх нацепили свободные по форме чёрные балахоны, рукава которых были чуть короче рубашек. Даже ермолки надели, хоть в отличии от ортодоксальных евреев, по обе стороны головы у них отсрочивали выступающие росли волос, которые принято выправлять и закручивать в некое подобие спирали. Машина дяди Артура подъехала к еврейской церкви. Припарковав её, темноволосый, кудрявый мужчина поднялся по лестнице. В этот момент Пеннивайз и Урис уже переоделись и спустились вниз, только вот план продумать не успели. Двери открылись, и дядя зашел в церковь. С ним было ещё пять евреев, одетых по всем правилам данного заведения. Мальчик с монстром встали как вкопанные, не зная, что делать дальше. Звуки шагов разносились по залу, заставляя сердце Стена биться всё чаще. Клоун чувствовал его испуг, но сам был слишком взволнован, чтобы насладиться им. План притвориться служителями был сырой и не готовый. Только другого у них не было. — Вы уже здесь! Сын моего друга должен был встретить вас, мне очень жаль, — подошёл к ним Артур со своей "свитой". — Быстро же вы добрались, брат Авдей. Мы рады приветствовать вас в Дерри, штат Мэн. Стен смог лишь издать сиплый звук, отдалённо напоминающий хрип. Один из евреев повернулся к Пеннивайзу. — Вы не могли бы перевести. — А? — не понял клоун. — Вы же брат Ман — переводчик? — Оууу, да... — начал подыгрывать монстр. Он повернулся к мальчику, понимая, что финский он совсем не знает. — Эм... Кагин флюмин уюмен, — сказал он набор непонятных слов. Урис опешил, но решил войти в роль. — Аааа... Эники беники ели вареники. Абракадабра, — выпалил он, заставив Пенивайза состроить гримасу полного отчаяния, но монстр собрался и, как ни в чем не бывало, повернулся к остальным. — Ну вот, поздоровался! Мужчины переглянулись, переваривая, что только что произошло. Артур вновь обратился к клоуну. Тот насторожился, не зная, что будет дальше. — Брат Ман, раз уж почти все собрались, думаю, мы можем начать. Раввин скоро подъедет. Это мой давний друг мистер Урис, он тоже с удовольствием познакомится с нашими братьями из Финляндии. — Эм, да. Нам тоже будет очень приятно, — откровенно соврал монстр. Стен стоял рядом, понимая, что когда приедет отец, их ждёт разоблачение. Пеннивайз толкнул его в бок, чтобы привести в чувство. Мальчик повернулся к нему. — Штих савай гадай, — сказал он на псевдофинском, давя понять, что им нужно отойти. — Оу, прошу прощения, мой друг, то есть брат, хочет кое-что мне сказать, мы вас догоним, — выкрутился Пеннивайз. — Догоните? Но мы в церкви. Куда тут убегать? — спросил ещё один еврей, который имел рыжие кудри, напоминающие монстру его клоунскую причёску. Однако те было странным образом заправлены под ермолку из-под которой по бокам маисами причудливые завитки. — Эм. Как бы... Мы сейчас, — он взял мальчика за руку и отвёл в сторону. Остальные начали что-то разбирать, готовясь к мероприятию. — У нас проблема. Мой отец скоро придёт! — тихо прошептал Урис. — Отец? И что прикажешь делать? — Ну... Я так далеко не думал. Давай пока просто играть роли. Не забывай, ты — мой переводчик. — Это просто глупо... — вздохнул клоун, поправляя неудобный костюм. — Сам виноват. Пошли. Они вернулись к единоверцам, которые вовсю занимались приготовлением. Стену и Пеннивайзу тоже досталась кое-какая работа. В синагогу начали съезжаться люди. Все евреи и все служители. Урис даже не знал, что их так много. Они здоровались с ними и задавали вопросы про Финляндию, ответы на которые клоун выдумывал на ходу. Евреи озадачили монстра своим поведением. Если обитатели Дерри были в большинстве своём скупы на чувства, то эти наоборот улыбались и даже обнимали клоуна, которого вообще-то видели первый раз в жизни. Через час они уже сидели на скамье, слушая молитву одного из многочисленных "братьев". — Вэ-ахавта эт Адонай Элоэха бэ-холь левавха у-вэ-холь нафшеха, у-вэ-холь меодэха. Вэ-айу а-дварим а-эле, ашер Анохи мецавха а-йом аль левавэха, вэ-шинантам ле-ванэха, вэ-дибарта бам бэ-шивтэха бэ-вейтэха у-вэ-лехтэха ва-дэрэх, у-вэ-шохбэха, у-вэ-кумэха, у-кшартам лэ-от аль ядэха, вэ-айу летотафот бейн эйнэха у-хтавтам аль мезузот бейтэха у-ви... — говорил еврей, смотря в книгу. Стен сидел с глазами по пять рублей, впитывая каждое слово. Пеннивайз же засыпал рядом, стараясь не упасть со стула. — Я сейчас со скуки помру, — шепнул он мальчику. — О чем он вообще говорит? — Это молитва. Когда произносится этот отрывок, следует подумать о том, что мы принимаем заповедь и любим Бога, — пояснил Урис, как можно тише. — Пффф... Я никого не люблю, — фыркнул клоун и, немного съехав вниз, продолжил незаметно дремать. Но тут речь оборвалась. Артур встал и отошёл к монстру с мальчиком. Стен быстро пихнул Пеннивайза в бок, чтобы тот проснулся. — Братья, мы все здесь собрались, и у всех нас есть вопросы, и мы бы с удовольствием послушали, как же живут наши братья в Хельсинки. — Оу... Да, да, — замотал головой клоун, уставившись на еврея. — Так вы переведёте? — Что? А, конечно, да, — он повернулся к мальчику. — Эм, алака баламака... Престо, — Стен посмотрел на него так, словно готов застрелить, но делать было нечего. — Абдул хабиб, — выдавил Урис, и они встали с мест, чтобы выйти на трибуну.***
Сильвер мчался по улице. Сидящий на нем Билл отпустил обе руки, словно птица в полёте. Прохладный ветер развевал тёмные волосы мальчика, убирая их с лица. Остальные Неудачники ехали следом. Несчастных Эдди и Ричи, у которых не было своего транспорта, везли Майк и Бен. Марш сидела позади Денбро, стараясь не мешать его "полету". — Ты сейчас упадёшь, придурок! — крикнул заике Тойзер. Тот лишь засмеялся и схватился за руль, понимая, что теряет равновесие. Беверли хихикнула, представляя, как друг смешно наворачивается и падает. Они мчались вниз по улице прямо к Джексон-стрит, в надежде, что клоун будет у миссис Харис. Попытки спокойно отдохнуть и расслабиться не увенчались успехом. Все постоянно нервничали, не зная, что делает Пеннивайз в данный момент, и о развлечениях не могло быть и речи. Они свернули за поворот, проезжая по центральной улице города, оставляя позади магазин мороженого, который по-прежнему был закрыт. Майк уставился на пустую витрину, забыв, что он за рулём. Что-то мягкое врезалось в велосипед и он, вместе с сидящим сзади Эдди, упал на асфальт. Остальные остановились, не сразу поняв, что произошло. На земле валялся Генри Бауэрс, вокруг которого были разбросаны десятки листовок. — Какого хрена... — простонал он, вставая на ноги. — Вот чёрт... — подскочил Майк, помогая Каспбраку подняться. – С-слушай, мне очень жаль, правда! Генри посмотрел на свой локоть, который был весь в крови. Эдди быстро достал из поясной сумки дезинфицирующее средство и с опаской протянул подростку. — Вот. Промой рану. — Убери это от меня! — ударил по руке мальчика задира. Баночка упала на твёрдую поверхность, но, к счастью, осталась целой. Астматик быстро подобрал её и убрал в карман. — Ты уже второй раз в меня врезаешься, пидор сраный! — огрызнулся пострадавший, наезжая на Майка. Тем временем Ричи поднял один из листов, которые уронил Бауэрс. На нем была фотография девочки с двумя косичками и в большом свитере. Снизу виднелась надпись: "ПРОПАЛА". — Это ещё что за фигня? — Отдай! — подросток вырвал лист из рук Тойзера. — Генри, к-к-кто это? — озадачился Билл, словно забыв, с кем имеет дело. Задира ещё раз посмотрел на бумажку. — Лана Туччи. Она пропала сразу после ярмарки, — тихо сказал он, не отрывая взгляда от фото. Бауэрс любил её и на ярмарке, даже несмотря на то, что промок до нитки по воле Ричи, смог поболтать с ней. Возможно даже в последний раз. Он нагнулся и начал собирать оставшиеся объявления. Тойзер тоже начал поднимать их, но подросток оттолкнул его. — Отвали! Мне не нужна ваша помощь! Я ещё не забыл про тот случай с водяным кубом. — Слушай, мне жаль, ясно? — развёл руками очкарик. — Зачем называть роман ТРИ мушкетёра, если их ЧЕТЫРЕ? Кто так придумал? — Вообще-то это был Дюма, — встрял Бен, как всегда не вовремя. — Блин, это был риторический вопрос! — Да заткнитесь! — закричал на всю улицу Генри, что даже прохожие начали косо на них смотреть. Беверли подняла один из листов. На фото Лана улыбалась. Тогда она ещё не знала, что объявление о её пропаже будет по всему городу развешивать давно влюблённый в неё Бауэрс. У девочки в голове сразу всплыли лица всех детей, пропавших за прошедший год. В каждом случае виновником был никто иной, как Пеннивайз. Но на ярмарке он всё время был с ними. У него есть алиби. — Ты знал её? — подошла она к Генри и протянула лист. Парень посмотрел на неё исподлобья, сидя на холодной земле, как будто это она спрятала Лану. — Да. Мы были знакомы. — И ты не знаешь, кто мог это сделать? — Думаешь, если бы я знал, то промолчал бы?! — разозлился подросток. Он вновь опустил голову. — Она... Она обещала, что сходит со мной в кино на Хэллоуин. Даже дала в щеку себя поцеловать! — его голос срывался то на высокие, то на низкие ноты. — Клянусь, когда я узнаю, кто это сделал, то самолично прикончу ублюдка. Девочка подняла ещё один лист и протянула Бауэрсу. — Может, тебе помочь развесить? У нас есть велики. Подросток посмотрел на неё так, как не смотрел раньше. В его взгляде была искра надежды и некой благодарности, которую он тщетно пытался скрыть за маской жестокости и безразличиям вот уже многие годы. — Да... Да как хотите! — он встал на ноги. — Раз вы такие лузеры, что вам даже нечем заняться, можете помочь! Марш улыбнулась и посмотрела на ребят. — Думаю, наш спящий «друг» подождёт.***
Пеннивайз со Стенли стояли на трибуне. Артур слёзно попросил исполнить одну из национальных песен Финляндии, и у Неудачника с клоуном просто не осталось выбора. Клоун держал в руках терку для моркови и скрёб по ней деревянной ложкой, топая ногой. Таким способом он создавал нечто наподобие мелодии. Урис стоял рядом и водил пальцами по старой гитаре, хотя играть он никогда не учился. А так как песня должна быть на их "родном" языке, петь пришлось мальчику, как носителю. — Тары-бары! Тары-бары! Тары-бары, растабары! Тары-бары! Вары-гары! Тары-бары растабары! — выдумывал он непонятные наборы букв. Некоторые присутствующие даже начали тихо хлопать им в ритм, которого как такового и не было. Собравшиеся, включая Артура, с интересом наблюдали за тем, как псевдо-братья поют "родную" песню. Наконец мальчик закончил и все захлопали. Пеннивайз даже заулыбался от прилива адреналина, а вот Урису было совсем не до смеха. Время уже было позднее, но никто и не думал расходиться. Благо, отца Стена не было, и эта мысль была единственной, которая хоть как-то утешила маленького еврея. — Что же, братья, — встал Артур, — я могу с уверенностью заявить, что это был очень благотворный день. Кто же знал, что в Финляндии нужно носить дуршлаг на голове по воскресениям? Лично я не знал, — клоун тихонько захихикал, вспоминая, как наплёл им это во время расспросов про их "родину". — Тем не менее, боюсь, на сегодня наша встреча окончена. Стен с монстром выдохнули. — Аллилуйя, — шепнул клоун. — Эй, поаккуратней с выражениями. Ты всё-таки в еврейской церкви, — поднял на него осуждающий взор мальчик. — Сейчас быстро прощаемся и сваливаем. — Это хороший план, — согласился Пеннивайз. Через час они уже вышли из здания в своей одежде, оставив всё ещё пребывающих в отрубе настоящих братьев в кабинете. В план Уриса входило пойти к отцу, который так и не объявился и рассказать о случившемся, ведь никто не заметил подмены, а значит всё хорошо. Но стоило им лишь спуститься по ступеням, как перед ними остановилась машина Артура. Окошко открылось, и показалась голова еврея. Внутри салона сидели ещё трое, одним из которых был тот самый рыжий служитель. — Мэн, не хотите ли поехать и отметить с нами знакомство? — Ч-чего? — не понял клоун. — Мой друг здесь владеет приличным баром, можем посидеть, выпить. От таких слов Стен чуть не впал в кому. Ортодоксальные евреи позволяют себе такое? Мальчик всегда думал, что приверженцы старых традиций крайне консервативны и о вечере в барах даже не заикаются. По крайней мере, так учили его самого. — Знаете... Мы очень спешим. Нам там... С богом ещё нужно много чего сделать, — начал по-детски отказываться монстр. — Да поехали, брат! Ну в самом деле. И мальца с собой возьми, — подал голос рыжий. Пеннивайз повернулся к Урису с обречённым видом. — Курумбул сама дека, — сказал он на выдуманном языке. — Дека... — вздохнул мальчик, и они залезли в машину. Через полчаса они уже сидели в кабаке. На сцене пел какой-то мужик, слух у которого явно потерялся по дороге туда. Милая официантка лет двадцати пяти принесла на стол бутылку вина и, состроив кокетливую улыбку, подмигнула Пеннивайзу, который в своем человеческом теле явно показался ей привлекательным. Клоун не понял этого и только криво подмигнул в ответ, кося левым глазом. Служители общались между собой, и один из них даже вышел на сцену, где начал исполнять песню на еврейском языке, то бишь на иврите. Артур всячески пытался приобщить Пеннивайза к беседе и заставлял переводить всё Стену, который чуть ли не головой об стол бился, ненавидя себя за ложь, притворство и многое другое. Монстру же просто было скучно, и он лишь водил ложкой по пустой тарелке, мечтая уже вернуться в дом к миссис Харис и заснуть под очередной старый мюзикл. — А знаешь, в чем Бог, брат? — спросил Артур, уже изрядно выпив. — В молитвах? — лениво предположил клоун. — Нет, — еврей приложил ладонь к груди Пеннивайза в месте, где, по идее, должно располагаться сердце. — Бог внутри нас. Бог это мы! Такое высказывание озадачило клоуна, и он начал переваривать его в своей голове. Тем временем, служитель закончил петь песню и вернулся к остальным за стол. — Теперь ты, брат. Что ты нам споёшь? — уже не трезвым голосом спросил он. Этот вопрос заставил Пеннивайза выйти из раздумий, а Уриса — из самобичевания. — Я? Спою? Эм, нет, нет. Я петь не умею... — начал отнекиваться клоун. — Да брось ты! Голос идёт из души! Как и все создания в этом мире, мы, подобно нашему творцу... — Так, ладно, ладно. Я понял, иду, — согласился монстр, только бы не слушать очередную тираду о Боге. Стен схватил его за рукав и притянул к себе. — Ты что творишь? — прошептал он как можно тише, чтобы никто за столом не услышал его английского. — Ты же не знаешь никакие песни. Они поют про Бога, а ты о нем ничего не знаешь. — Расслабься, нам же надо поскорее свалить. Спою и скажу, что устал и пора домой, — клоун встал и направился на сцену. Микрофон стоял на подставке, но Пеннивайз всё равно зачем-то взял его в руку. Заиграла достаточно спокойная мелодия, и он начал думать, что же спеть. Креативностью монстр обделён не был и хорошо понимал, чего ждут от него друзья за стойкой. Мальчик лишь уткнулся лицом в стол, не в силах смотреть на это. — Брат... Душевный брат, Жить в мире с Богом не привыкну я никак... — неуверенно начал монстр.— Прочь, сомнений пуч, Разгонит в сердце темноту творенья луч. Чтоб я заметил, что весна вокруг цветёт, А на реке уже растаял зимний лёд. И чтобы понял, что над пропастью завис, И зов друзей меня всё время тянет ввысь, — не своим и слишком уж приятным голосом запел Пеннивайз. Стен даже поднял голову, не веря, что это поёт клоун. — Друг, духовный друг, Тебя нет рядом — пустота сжимает грудь. Быть нам всем всегда, В любви друг к другу по подобию творца. Я не забуду вашу силу из добра, Хоть и судьба нас разводила иногда, Мы не расстанемся, надеюсь, никогда В единстве нашем наша сила от творца.... Ночь, какая ночь, Луч света будто бы огарочек свечи. Жизнь, как день, прошла, Но не прошли усталость, суета. Хочу я радоваться звездам при луне, Хочу понять, зачем живу я на земле. Я понимаю, что должна цвести сирень, Фонарь качнётся и толкнёт немую тень. Я понимаю, что за осенью зима, Но не понять, как жить на свете без Творца! — люди в баре уставились на сцену, поражаясь тому, как и что пел клоун. Даже Стен с увлечением и проникновением слушал это, забыв в какой они ситуации. Пеннивайз закончил и был награждён бурными аплодисментами. В эту же секунду он почувствовал то же, что и у школы, у Джорджи в гостях или в больнице. Чувство. Сильное, почти такое же, как страх. Но другое. Оно питало его, наполняя энергией, которую он жадно поглощал. Только вот азарт кончился, и люди вновь вернулись к своим делам. Клоун тоже сел за стол, где его встретили с похвалой. — Прекрасно! Просто прекрасно! — восторгался Артур. — У вас талант! — Хех, ну да. Есть такое, — загордился Пеннивайз и уже собирался сказать, что уходит, как вдруг в бар зашёл офицер полиции. И не абы какой, а сам шериф Бауэрс. Мужчина выглядел крайне напряженным, а на шее всё ещё виднелись следы подрезов от ножа. Люди в недоумении посмотрели на стража закона, который явно был при исполнении. — Могу ли я найти тут Стена Уриса и Роберта Грея? — серьёзным тоном спросил он. Двое названных сползли вниз со стульев, понимая, что сейчас настанет конец. За копом в бар вошёл отец мальчика и сразу отыскал их глазами. — Стен! Ты даже не представляешь, как я зол! — проронил раввин. Артур в недоумении посмотрел на мальчика. — Так ты Стен?! Как это понимать? — Эм... Хехе, сюрприз! — пропищал пацан, понимая, что говорить на выдуманном языке больше нет смысла. — Так, ну всё, закончился концерт... — прошептал Пеннивайз и хотел было ринуться к выходу, но сильные пальцы шерифа сжали ворот рубашки, буквально вытаскивая клоуна из-за стола. Тот, подобно проверившийся собачонке, которую поймали за шкирку, лишь пропищал что-то невнятное, пытаясь встать на ноги. — Я тебя знаю. — стиснул зубы Бауэрс старший. — Ты удочерил знакомую по школе моего сына. — Я видел, как ты приходил в больницу. — С... С выздоровлением вас. — криво улыбнувшись, прохрипел Пеннивайз, чувствуя, как воротник сдавливает гордо ещё сильнее.***
Пеннивайз и Урис сидели в кабинете отца мальчика. Пока они были в баре, настоящие братья очнулись и позвонили в полицию, а потом и самому Урису-старшему. Раввину потребовалось немало усилий, чтобы замять всё это дело, а о сотрудничестве с еврейской ортодоксальной общиной в Финляндии не могло идти и речи. Чего только ему стоило принести извинения всем прибывшим членам коммуны, а после ехать в полицейский участок, куда в отдел задержания доставили клоуна с евреем. Так как Стенли уже исполнилось четырнадцать, он технически был уголовно ответственным и как минимум мог встать на учёт. — Вы хоть понимаете, что они натворили?! — доносился голос шерифа из кабинета. — Я вас прошу, Роберт Грей написал заявление, это была случайность. Мои коллеги из Финляндии не стали заводить дело. — как можно спокойнее отвечал Урис старший, желая лишь отмазать сына, что в конечном итоге у него и получилось. А так, как камера и так была переполнена, под расписку выпустили и Грея. — Вы хоть понимаете, что натворили?! Вы оба! Репутация нашей синагоги испорчена, да простит меня Господь! — ударил по столу рукой раввин, от чего сидевшие перед ним монстр с мальчиком вздрогнули. — Пап, это... — Молчи, Стен! — грозно приказал отец. Мальчик опустил голову. Пеннивайз повернулся к нему и увидел, как на его глаза наворачиваются блестящие капельки слез. Что-то внутри монстра сжалось. — Мистер Урис, сэр, не вините сына. Вся вина на мне. Это я ударил их дверью. И притворялся переводчиком. И пошёл в бар... — Не сомневаюсь! Вы взрослый человек, мистер Грей, а ведёте себя как ребёнок! — Стен поднял голову на Пеннивайза, не веря, что тот признал вину, а не стал, как обычно, отмазываться и сваливать на других. — Отныне, я запрещаю вам ступать на порог нашей синагоги! Хотя и этого не хватит чтобы искупить то, что вы сделали! — Может... Помолиться? — попытался сгладить ситуацию клоун. Но мужчина посмотрел на него так, словно готов был задушить. — С глаз моих долой. Оба, — процедил он не своим голосом. Монстр с мальчиком пулями вылетели из кабинета, а затем и из церкви. На улице уже было темно. Холодный ветер просачивался сквозь тонкий пиджак клоуна. В воздухе витал приятный запах вечерней прохлады. Пеннивайз поднял голову и посмотрел на звезду Давида, возвышающуюся на пике здания. Урис стоял рядом, тихонько всхлипывая и вытирая слезы с глаз. Монстр заметил его слезы, но не знал, что сказать. — Слушай... Стен. Ты... Ты не плачь, ладно? Твой отец, он... Всё простит. — Не простит, — заревел ещё сильнее мальчик. — Нет мне прощения! — Эй, да ладно. Он поймёт. Поверь, я на своих родительских чувствах основываюсь. — Пеннивайз, у тебя отцовских чувств, как у тостера, — всхлипнул еврей. Клоун отвёл взгляд, думая, что делать. Урис продолжал плакать, вытирая слезы с лица. Ситуация была похожа на ту, когда монстр заставил плакать Марш у магазина мороженого. Но если тогда нужно было оставить девочку в покое, то сейчас бросить Стена было не вариант и только усугубило бы всё. Пеннивайзу самому было противно от угрызений того, чего до недавнего времени он в себе не видел — совести. — Не плачь, Стен. Вы, дети, такие жалкие, когда плачете, — дрожащая рука клоуна легла на голову мальчика и сделала пару неловких движений вверх-вниз. Урис же, ни с того ни с сего прильнул к нему и уткнулся в бок клоуна, продолжая всхлипывать и дергаться. Пеннивайз замер, оставя руку, которой трогал голову еврея навесу подобно каменной статуе. Ему казалось, что Стенли из всех неудачников самый негативно к нему настроенный, но похоже в моменты отчаяния люди готовы забыть любые обиды. — Всё... Всё будет нормально. — неуверенно сказал он, подняв голову к чёрному небу.***
Пеннивайз вернулся в дом миссис Харис уже за полночь. Вот только встретила его внутри целая команда неудачников, не считая Стена, с которым он попрощался ещё у синагоги. — О, Роберт! А у нас гости! — воскликнула старушка, ставя на стол чашки чая, которых было в два раза больше, чем гостей. — Что вы тут делаете, да и ещё в такое время? — не понял монстр. — Ну, кроме Беверли. Она и так тут ночует. — Есть раз-з-зговор, — встал со стула Денбро и, вытащив из кармана объявление о пропаже, протянул его клоуну. — И кто это? — скривился Пеннивайз, рассматривая фото девочки. — Лана Туччи. И она пропала. Повисло молчание. Клоун смотрел на детей, а те на него, как детектив смотрит на подозреваемого, не зная, виновен тот или нет. — А вот и чай! - Поставила на стол третью порцию чашек миссис Харис. Клоун презрительно фыркнул и бросил листок на стол. — Думаете, это я? Серьёзно? — Нет. У тебя алиби, — пояснил Бен. — Но дети снова пропадают. — Пффф, одна девчонка. Это ничего не значит, — закатил глаза Пеннивайз.— Идите домой и не морочьте мне голову. Ну, кроме Беверли. Она ночует тут. — Ты уже говорил, — напомнил Тойзер. — И тем не менее? Это странно. — Брось. Люди пропадают каждый день, — махнул рукой клоун. — Так что, не смешите меня.***
А где-то под горящими фонарями плёлся домой Стен, думая, как будет отчитывать его отец. Мальчик шлепал по грязным лужам, рассекая воду. Тут чья-то рука зажала его рот. На языке почувствовался неприятный запах медикаментов. — Засыпай, малыш... — послышался чей-то голос. Рука сжималась всё сильнее. Глаза начали закрываться, а разум затуманиваться. Урис хотел закричать, но не сумел. Всё вокруг погрузилось в темноту. Тот, кто знал об исчезновении Ланы Туччи больше всех, вновь достал свой нож из кармана.