***
— Блин, к чему такой кипиш? Могли бы собраться и позже, — ворчал Пеннивайз, лёжа на диване и изнывая от того, что сон нарушен даже раньше положенного. — А то ты не понимаешь, — закатил глаза Ричи. Он был единственным, не считая Бев, кто уже пришёл в их дом и теперь дожидался остальных. — Я знал, что в твоей биографии что-то не так. — Хочешь сказать, что факт того, что я был знаком с кем-то кроме вас, удивляет тебя больше, чем мои способности или инопланетная Черепаха? — спросил монстр, потягиваясь. — Твоя проницательность поистине ужасает, — не без сарказма сказала девочка, выходя из кухни и протягивая Тойзеру сандвич с арахисовым маслом и джемом. Такое лакомство себе она позволить не могла, но тем не менее эти продукты всё равно почему-то нашли себе место в её холодильнике, так что дать им пропасть она позволить не могла. Дверь дома распахнулась, и на пороге показался запыхавшийся Билл. Он быстро захлопнул дверь и, стянув с себя кроссовки, прошёл в гостиную, лицезря ещё сонного клоуна, который даже не удосужился надеть футболку, светя своим костлявым телом. — Ты один? — поинтересовался Ричи, уминая «завтрак». — Да. А что, никого б-б-больше нет? — Пока нет. Будем ждать, — сказала Марш. — Ты весь мокрый. Я принесу полотенце. Девочка удалилась, а заика присел к очкарику на пол перед диваном, смотря лишь на Пеннивайза, которого это начало немного напрягать. Тем не менее он, ничего не сказав, просто кинул в мальчика подушку, от чего тот неуклюже упал на спину, но не сказал ни слова, продолжив так лежать с подушкой на лице. Ричи лишь хихикнул, едва не подавившись сандвичем. Клоун ухмыльнулся и двинулся ближе к краю дивана, который внезапно кончился. Не удержав равновесия, монстр рухнул вниз, впечатавшись лицом в деревянную поверхность, что вызвало новую волну смеха со стороны Тойзера, но та вскоре была прервана очередной порцией кашля. Марш спустилась вниз и дала Биллу свежее полотенце, сев рядом с ним и Ричи на пол. Пеннивайз в свою очередь залез обратно на диван и укутался в плед. — Разбудите, когда все соберутся. С этими словами он повернулся к ним спиной и замолчал. Дети не стали трогать его и направились на кухню, рассуждать о предстоящем разговоре. Никто даже толком не мог представить, как именно он будет проходить. С чего начать? И расскажет ли монстр им всю правду или, как обычно, будет лукавить? Тем не менее ещё час пришлось сидеть в раздумьях в ожидании остальных. Через пятнадцать минут пришёл Майк, которому Беверли тоже предоставила полотенце. За ним примерно в это же время зашёл Бен. Ему повезло больше, и мальчик ехал на велосипеде под зонтом, как самый предусмотрительный. Ещё через полчаса объявились Стен с Эдди, которых ко всеобщему удивлению, подвезли Лана и Генри. Не сложно было догадаться, кто из парочки настоял на том, чтобы довезти мальчишек до нужного им места, учитывая, что у Уриса с Туччи хорошие отношения сложились ещё с момента их общего похищения. Но ещё более впечатляющим было то, что некогда самая прилежная ученица в школе прогуливала, зависая с Бауэрсом и разъезжая по городу, развозя попутчиков. Но зацикливаться на этом у неудачников не было времени. Они поблагодарили подростков и вернулись в дом, где всё ещё спал Пеннивайз, скинув с себя плед и развалившись на диване. Но почему-то будить его дети не спешили. Все семеро прошли на кухню и уселись за стол. Девочка разлила чай, и неудачники принялись, словно специально оттягивая время, очень медленно его пить. — Что он сказал? — подал голос Майк, поднося к губам горячий напиток. — После того, как ты спросила. — Просто «да». Больше ничего. Я знаю не больше вас. Мы с ним после этого не разговаривали. Я сразу пошла звонить вам, — развела руками Беверли. — Он специально никогда не упоминал об этом, — Стенли сильнее сжал кружку в пальцах. — Почему? — тихо спросил Эдди, словно заранее зная, что ответ ему не понравится. — Давайте будем реалистами, — на тон ниже ответил еврей. — Если он и был с кем-то знаком, то скорее всего давно их порешил. — Ты не знаешь этого, — твёрдо сказал Бен. — Что же, может, в таком случае спросим это у самого Пеннивайза? — резонно предложил Майк, которому уже надоело ждать. Дети обернулись на гостиную, в которой спал монстр. Хотя, спал ли он, было известно не точно. В любом случае если он и хотел подслушать их разговор, то точно это сделал, и дети это понимали. Неудачники убрали чашки в раковину и направились прочь из кухни. Марш бесцеремонно ткнула ему пальцем в щёку, от чего клоун подскочил, разлепляя слипшиеся ото сна глаза. Теперь мнение о том, что он лишь притворялся спящим, практически исчезло. Дети сели напротив дивана, создав некий полукруг, заключив в него монстра. Тот лишь почесал растрепанную голову и лениво поднял корпус, усаживаясь между двумя подушками. — Оденься, хоть для приличия, — футболка, которую он благополучно оставил на полу прилетела Пенниайзу в лицо. Сделавшая это Марш устроилась на полу между Беном и Эдди в ожидании, пока клоун натянет на себя одежду. Казалось, он нарочно делает это очень медленно. — И так, что же вас интересует? — совершенно безразлично спросил он, разминая рукой воздух. — Расскажи нам всё. С самого начала, — твёрдо потребовал Урис. Клоун томно вздохнул, расправляя плечи и выпячивая грудь. Неудачники механически приблизились к нему, готовые слушать. Наступила минута молчания, которая, казалось, длится вечность. По спине Билла даже пробежала капелька пота, настолько сильно он волновался. — Сначала ничего не было. Хотя абсолютное ничего, если оно везде, можно назвать всем. В таком случае было всё и ничего одновременно, как некая точка в пространстве, которая занимает всё пространство. А потом произошёл взрыв… — Стоп стоп стоп! Не сначала мироздания, боже! — остановил его Стенли. — Ты же знаешь о чём мы просим! Расскажи о тех, кого знал до нас! Ты… На секунду свет в комнате померк, и все присутствующие задрали головы к лампе. После пары секунд непонимания, свет вновь зажегся, а в центре гостиной стоял никто иной, как Матурин. Неожиданный раскат грома за окном, который как нельзя кстати прогремел именно в этот момент, заставил детей закричать, пытаясь понять, что именно произошло. Даже Пеннивайз, которого трудно удивить, не удержался на месте и рухнул с дивана на пол. — Утро доброе, друзья, — подмигнул Черепаха. — Зачем же так пугать людей?! — воскликнул Эдди, держась за сердце. — Простите, не хотел доставлять вам неудобства. Просто решил, что теперь, когда моя личность раскрыта, можно больше не тратить время на ходьбу, так что я к вам прямо из космоса. — Зачем ты приперся? — огрызнулся клоун, вставая на ноги и отряхиваясь. Матурин повернулся к нему, улыбаясь и приглаживая растрепанные волосы. От такого провокационного действия, монстр оскалился ещё сильнее. Появление Черепахи его совсем не радовало, учитывая нынешние обстоятельства. — Услышать историю, разумеется. Подумать только, ты знал кого-то ещё. Учитывая твою замкнутость и неспособность к коммуникации, я удивлён. Даже потрясён. — Стоп, а как ты об этом узнал? — не понял Бен. — Ну, скажем так, я много чего слышу. — Шпион, — усмехнулся Ричи. — Плевать. Тебя никто не приглашал, — вздернул нос Пеннивайз, тыча указательным пальцем в живот своей противоположности. — Если ты не знал, вторгаться в чужое жилище без приглашения у людей считается дурным тоном. — Да ты сам вечно так делаешь, — напомнил Майк. — Что? Нет, нет. Это было раньше. Я хороший пришелец, с самым идеальным поведением в этом мире! — Свежо придание… — закатила глаза Беверли. — Но вечно сидеть мы тут не собираемся. Пусть остаётся, если хочет. Что такого? — Я не собираюсь рассказывать столь сокровенные личные вещи в его присутствии! — скрестил руки на груди клоун, отворачиваясь. Матурин вздохнул, в очередной раз убеждаясь в упёртости Пеннивайза. Всё-таки некоторые черты характера нельзя изменить и надменность клоуна была одной из таких. Тем не менее Черепахе как-то удавалось найти к нему подход, так что же мешает ему сделать это ещё раз? — Знаешь, Роберт, я был бы очень рад, зная, что за столь долгое прибывание здесь, ты смог сблизиться с кем-то ещё. Мэт сказал это с такой искренностью, что монстр невольно вздрогнул, почувствовав его ладонь на своём плече. Сказать по правде, ему хотелось бы, чтобы все детали его истории были поняты до конца. Расскажи он это всё неудачникам, они не смогли бы полностью проникнуться этой ситуацией, так как чисто физически не смогли бы представить себя на его месте. Другое дело Матурин. Он бы понял всё, в этом клоун не сомневался. Хотелось одновременно оттолкнуть Черепаху и рассказать ему всё, что произошло с ним за долгое время, проведённое на Земле. Чувство, когда не можешь с кем-то поделиться поистине ужасно, и не важно, человек ты или пришелец из другого измерения. Делить с кем-то время всегда легче. — Ну и чё ты стоишь? — фыркнул Пеннивайз. — Может, сядешь уже? Черепаха улыбнулся и, отпустив плечо клоуна, сел рядом с Биллом, скрестив ноги и готовый слушать рассказ. Монстр вновь уселся на диване, нависая над «аудиторией» и, сплетя пальцы в замок, умолк, собираясь с мыслями. Все терпеливо ждали, вслушиваясь в тишину, которую то и дело нарушал дождь, барабанивший по крыше дома. Пеннивайз не мог решить, с чего начать. Он прежде никогда никому это не рассказывал, и столь непривычная обстановка вызывала сомнения, а стоит ли вообще? Слишком безразлично он повёл себя, когда Марш спросила его об этом. Пофигистичное «да» совсем не то, что на самом деле мог бы сказать клоун. Маска безразличия была с ним всё это время, дабы мысли не терзали его. Но сможет ли он удержать её до конца истории? Пухлые губы разомкнулись, но вместо банального начала из уст Пеннивайза вылетело лишь «Кимико». Дети опешили, не понимая, что он только что сказал. Даже Матурин был озадачен. — Её звали Кимико. Её родители были колонизаторами с Филлипинских островов. Они приехали в Америку за лучшей жизнью для своего ребёнка. А может просто бежали из страны, не знаю… — Ки-ми-ко? — переспросил Бен. — Да. Как «ребёнок благородной крови» в переводе с Филлипинского. Дурацкое и совершенно несоответствующее имя. Жаль, что я узнал это уже после нашей первой встречи. — После вашей первой встречи? Стой ты… ты не убил её? — изумился Бен. — Нет. Все переглянулись с глазами по пять копеек. Мысль о том, что он растерзал своего первого знакомого на части, до этого момента была почти твердым фактом. Каспбрак быстро достал из сумки ингалятор и впрыснул прохладный пар в горло, делая дыхание более спокойным и легким. — Это… это же здорово! Вдруг она всё ещё где-то здесь? Ну, то есть в Америке, — воскликнул Майк, не осознав того, что клоун рассказывал про колонизацию нового света. — Мы же… мы же можем найти её! Представляете, что будет тогда? Пеннивайз лишь опустил глаза, словно задумавшись о чём-то своём. Матурин тоже потупил взгляд, мысля в ином ключе, о котором большая часть неудачников пока не догадалась. — Верно! — согласился Ричи. — Пеннивайз, как давно это было? На лице клоуна показалась еле заметная улыбка. Не та, что вводит в ужас или показывает тот сарказм, с которым обычно улыбается он. Нет. Она была спокойная. Словно, вспомнилось что-то одновременно хорошее и грустное. — Двести шестнадцать лет назад.***
Морти слез с кровати Марш, на которой долгое время кемарил. Волосатая тушка медленно спускалась вниз по ступенькам, направляясь на кухню, дабы отведать своего законного завтрака. Спустившись на первый этаж, он быстро зашагал через гостиную. Неудачники с Матурином и клоуном сидели неподвижно, и кот решил, что так не пойдёт. Подойдя к Беверли, он начал тереться об её бок, требуя еды, но девочка словно не замечала его. Тогда Морти начал мяукать, но и это не возымело никакого эффекта. Отчаявшись, он уже начал скрести когтями по ковру, как вдруг очутился на кухне, напротив миски с едой. Столь резкая перемена обстановки на секунду шокировала животное, но, будучи голодным и всё же просто котом, он не стал вдумываться и приступил к трапезе. —Что ты с-сделал? — вышел из шокового состояния Билл. — Отправил его на кухню, — спокойно пояснил Черепаха, который и был причастен к перемещению кота. — Так значит… её уже нет, — тихо спросил Майк. — Нет. Пеннивайз на секунду словно впал в прострацию, уставившись куда-то в бок. Его глаза потускнели, отчего всем стало как-то неловко. Он уже не насмехался над этой ситуацией, и пофигизм сменился мрачностью и неким трауром. Вдруг по его щекам от краёв рта до верхних век поднялись две красные полоски. Те самые, которые являлись неотъемлемым атрибутом его клоунского образа. Все застыли, не совсем понимая, что именно происходит. Марш, сидевшая ближе всех к монстру, вытянула к нему руку, но та была аккуратно перехвачена Матурином. Голубоволосый отрицательно покачал головой, давая понять, что не стоит мешать их красноносому другу. Тот в свою очередь продолжал смотреть в сторону, словно что-то вспоминая. Такое бывает, когда забываешь что-то на долгое время, а потом воспоминание вдруг всплывает в голове, и ты изучаешь его. Каждую деталь, каждый фрагмент, пытаясь воссоздать некогда забытую картину. Если очень долго игнорировать воспоминания, они уходят. Залезают вглубь сознания, прячась от своего владельца в самых тёмных уголках. Но по лицу клоуна было видно, что ему всё же удалось разыскать свои. — Парят над полем светлячки. Один погас, другой. Но танец одного из них Унёс его покой, — напел он. Матурин непонимающе обернулся на детей. И только одна Беверли вспомнила эту песенку, которую периодически напевал клоун. Остальные же в томительном ожидании пялились на него. — Это была вторая половина восемнадцатого столетия. То ещё времечко. Америка была только на заре своего развития, а Дерри… что ж, это была глухая деревня.FLASH BACK
POV Пеннивайз
Я жил под землёй. Канализации тогда не было, тем более в такой-то глуши. Но тем не менее подземные тоннели, в которых я и обитал были вполне пригодны для моего существования. Помнится, там даже было два пути наружу. Один из подземного источника, который сейчас расположен недалеко от моста поцелуев в пустоши. Второй же являлся колодезным домиком, где ныне расположен дом на Нейбол. Трудно выделить что-то конкретное о тех временах, не считая грязи, ругани, насилия и голода. В такой глуши люди были не особо образованы и чересчур суеверны. Большая часть населения, обосновавшегося на этих землях, были пуританами. Крайне суровый народец, кстати. Тогда все эти поверия о ведьмах и прочей нечисти лишь набирали обороты, что значительно упрощало мне задачу. Люди боялись практически всего. Незнакомые с законами физики и не способные объяснить происхождение тех или иных явлений природы, они буквально тряслись от раскатов грома. Прекрасное было время. Дети, на мое удивление, были порой даже смелее взрослых людей. С ранних лет сталкиваясь с суровой реальностью, они вырастали всё крепче с каждым поколением. Не то, что сейчас… Нынешняя ребятня слаба. Они только и умеют, что хвататься за юбки своих мамаш. Но мне это только на руку. Впрочем, возвращаясь к тому времени, их страхи всё равно были слаще, нежели у взрослых людей. Вот только, если сейчас в пятнадцать лет человека ещё можно считать ребёнком, то тогда взрослели уже в тринадцать. Короткая продолжительность жизни сказывалась на росте населения, хотя, я сужу лишь по Дерри. Быть может, в других более крупных городах дела обстояли иначе. Это был вторник. Не помню точную дату, но на дворе было лето. Я постепенно начинал готовиться к спячке, заготавливал… припасы. В тёплое время года дети часто убегали играть в лес. И не важно, что родители по тысячу раз скажут им, что так делать нельзя. Они всё равно шли прямо в мою ловушку. К тому времени я уже более-менее определился с образом, который бы заманивал детей. Тот облик клоуна немного отличался от моего нынешнего, но дети велись. И не важно, встречали они меня в пустоши или прямо во дворе своего дома. Быть может, они были слишком глупы, чтобы почуять опасность вовремя. Обычно они понимали, что натворили, когда уже стояли ко мне вплотную, смотря как клыки медленно вылезают из моей пасти. Местные списывали это на волков и прочих хищников. Я поддерживал эту легенду и периодически оставлял останки в лесу, дабы создать видимость, что тело было растерзано зверем. Но только не в тот вторник. Я как обычно поджидал жертву. День выдался солнечным, но это не помешало бы мне навести ужас на молодое поколение. Утром я уже позавтракал мальчишкой из соседнего поселения. Так что сил было достаточно, и свою следующую добычу я планировал забрать с собой, дабы сохранить напоследок. В то время я не так часто заставлял детей «летать». В основном я просто расправлялся с ними на месте, но этот метод начал всё больше и больше интересовать меня. Сев на край колодца, я начал ждать, пребывая в обличии Пеннивайза. Я никак не мог определиться, в какой именно форме находиться, когда я не под землёй, но при этом ничем не занимаюсь. Человеком я тогда и не думал становиться. Тем более вокруг было много других, более интересных существ, начиная от насекомых и заканчивая крупными представителями фауны того, что тогда называлось еще округом Мэн. Так что большую часть времени я был клоуном. Запах детской плоти учуял быстро. За время, проведённое на Земле, я научился различать пол, и этот запах явно принадлежал женской особи. Девочка, как я понял, куда-то очень спешила, судя по её сердцебиению, которое мне было слышно за несколько метров. Убедившись, что рядом никого больше нет, я принялся рассуждать, как же именно мне её напугать? Она была достаточно близко, и забраться в её мозг не составляло труда, поэтому я так и сделал. Но вот что странно: мысли были какие-то запутанные, а страхи непонятные. Я даже не понял, чего именно она боится, но списал всё это лишь на спешку этого маленького существа. В таком состоянии люди обычно путаются в собственных мыслях. Я решил, что буду действовать по старинке. Разговорю её, а там дальше по ходу пьесы. Человеческий язык я, благо, к тому моменту знал довольно неплохо, так что проблем возникнуть не должно было. Спрыгнув с колодца, я встал напротив тропинки, ведущей к нему из леса, и стал ждать. Звук трескающихся веток и топот ног приближались. Слюна начала медленно стекать по моей губе, но я быстро подобрал её, понимая, что в таком виде вряд ли произведу впечатление дружелюбного клоуна. — Пятница очень плохо себя вёл. Я думаю, будет лучше заменить его на среду. Что думаешь, вторник? — тонкий голос прорезался сразу, как девочка вышла из леса на открытое пространство. Я помню её, словно это было вчера. Лет девяти. Кудрявые светлые волосы до плеч, напоминающие торчащую солому, чуть суженые карие глаза, лёгкий сарафан до колен, рваный в нескольких местах, что было обычным делом в то время. Её пальцы сжимали небольшое ведро, с которым она и пришла к колодцу. Я выпрямился, смотря, как она подходит ко мне. На секунду её взгляд упал на меня, и она невольно подняла голову и замерла, слегка приоткрыв рот. Я не стал мешкать и приветливо улыбнулся, слегка поворачиваясь голову и настраивая свой голос на нужный лад. — Привет… — на секунду я замолчал. Её имя, которое я смог прочитать в её голове озадачило меня, так как прежде я нигде не встречал столь странных имён. Эмигрантов с Азии я раньше не встречал, а потому это было что-то вроде заморской диковины. — Привет, Кимико. Та ещё секунду смотрела на меня, не отрывая взгляда, после чего безразлично отвернулась и подошла к колодцу. Это озадачило. Как она могла хотя бы не удивиться присутствию клоуна? Хотя, возможно, она просто не знала, кто такие клоуны. Это понятие в то время было не столь распространённым, особенно в глуши, подобной Дерри. Я сохранил лицо и обернулся к ней, подходя и наклоняясь над её головой. — Разве родители не говорили, Кимико, что нельзя гулять в лесу одной? Ноль реакции. Она даже не посмотрела на меня, закрепляя ведро, чтобы сбросить в тот колодец. Тут уж мое терпение начало лопаться. Никогда ещё не было такого, чтобы меня просто игнорировали. Ни одно нормальное существо не станет закрывать на меня глаза. А уж тем более какая-то девочка. Да, она может быть глухой или слепой, но не всё же сразу! Я ведь не невидимый! Решив, что это пора прекращать, я вновь забрался к ней в голову, но мысли оставались такими же запутанными, и я ничего не смог понять, кроме её имени и ещё пару несущественных фактов из личной биографии. Кимико в свою очередь уже набрала в ведро воды и крутила рычаг, поднимая его на поверхность. Я смотрел на неё и чувствовал, как мои глаза медленно меняют цвет от злости. В ней не было ни грамма удивления. Странное спокойствие, которое я раньше никогда не ощущал. Пребывая в раздумьях, я не заметил, как она достала ведро, полное воды и обернулась на меня. От столь резкого действия я едва не оскалился, но сдержался, исподлобья смотря на неё, мерцая огнями. Это продолжалось около полминуты, пока она вдруг не заговорила. — Ты мне не нужен. Я не хотела клоуна. — Ч-что? — не выдержал я. — Меня зовут Пеннивайз… — Я придумываю имена. Вы сами себе их придумывать не можете. Правда, вторник? — она повернулась куда-то в бок, словно с кем-то разговаривая, но я видел, что там никого не было. И это озадачило. — Я Пеннивайз, клоун. — Какой? — Какой? — вновь опешил я. Никогда ещё мне так долго не приходилось с кем-то мусолить диалог, но мы словно говорили о разных вещах. Мое присутствие ничуть её не удивляло и если бы не мальчишка, которого я слопал утром, возможно её уверенность даже могла бы начать ослаблять меня. — Клоуны бывают грустные, смешные, танцующие, жонглирующие. Какой ты? Хотя стой, я сама придумаю, — она на секунду задумалась, пока я обрабатывал в голове только что сказанное ею заявление. — Будешь танцующим. Так интереснее. Но пятнице может не понравиться. Он не любит клоунов. Хотя пятнице ничего не нравится. Самый лучший вторник. — О чём ты? Я не понимаю тебя! — огрызнулся я. Больше тратить время на неё я не хотел. Из моих дёсен прорезались клыки, а рот начал трансформироваться. Чёрные когти вылезли из пальцев, готовые в любую секунду разорвать Кимико на части. Это напугало бы кого угодно… кроме неё. Она стояла, невозмутимо смотря на меня. Ни один мускул на её лице не дрогнул. —Другие так не делают. Почему ты делаешь? Даже пятница не был таким в нашу первую встречу. — Что?! — прорычал я, пуская слюни. — Раз уж ты теперь тоже со мной, то я придумаю тебе имя. Будешь Робертом. Робертом Греем. Так звали одного старика из нашего села. Он по пьяни утонул в озере. — Ты говоришь глупо! Я ни слова не понимаю! — уже конкретно начал закипать я. — Какая ещё пятница? Какой ещё вторник? — Они, — Кимико указала пальцем в сторону. Я развернулся, но там никого не было. Лишь пейзаж пустоши, плавно перетекающей в лес. Да и чужого присутствия я не ощущал. — Там никого нет, — угрюмо процедил я. — Ты их не видишь? Странно, обычно вы видите друг друга. Это понедельник, среда, пятница и вторник, — она приблизилась ко мне, вставая на мыски. — Вторник самый лучший. Но это секрет, — прошептала она. — П-почему я не удивляю тебя? — Бояться своего же воображения? Я что, сумасшедшая? — усмехнулась она и, обойдя меня, направилась обратно по лесной тропе. Это было похоже на пощечину. Больную и обидную. Никогда я ещё не был так унижен. Она что, даже не поняла, что я реален? Что не так с этим ребёнком? Что за странное поведение? — Я настоящий! Я — Пеннивайз! — Роберт Грей, — сказала она, не оборачиваясь. Я уже хотел нагнать мерзавку, впиться клыками в её горло, но остановился. Интерес поборол голод. В моей жизни не происходило ничего подобного. Она не испугалась. Даже не восприняла происходящее, как реальность, неся какую-то околесицу. И я решил подождать. Решил, что для начала утолю свой интерес, а затем уже голод.