***
Клоун добрался до дома 29 на Нейбол стрит за двадцать минут. Машину он намеренно брать не стал, так как знал о дурной славе сего района и о местных алкашах с бомжами, которые за минуту разобрали бы его авто на запчасти, чтобы потом продать за бутылку или дозу. Но тем не менее, монстр как и прежде питал чувство ностальгии к этому месту. Полусгоревший и сгнивший дом не вызывал отвращение, а лишь некое щемящие чувство внутри. Сколько воспоминаний (пусть не для всех приятных) было связано с ним. Пеннивайз открыл скрипучую калитку, ступая на потрескавшуюся и заросшую густой травой бетонную дорожку, простирающуюся от начала двора до самого крыльца. На удивление, этот путь до старого жилища не был обыденным для него. В большинстве своём клоун пробирался внутрь через канализацию, куда попадал из леса, неподалёку от моста поцелуев. Пригладив уже отросшую чёлку назад, он на секунду остановился перед первой ступенькой крыльца, чуя какой-то посторонний и крайне неприятный запах. Нос непроизвольно дёрнулся и монстр ещё раз бегло осмотрел здание снаружи. Во внешнем виде ничего не изменилось, хотя было ощущение, что что-то всё же не так. Решив не медлить, Пеннивайз быстро поднялся по ступеням, не обращая внимания на их пронзительный скрип и ухватившись за ручку двери, резко дёрнул на себя. В нос ударил едкий запах, напоминающий петрушку смешанную с табачным дымом и медикаментами. Глаза едва не заслезились и клоуну пришлось сомкнуть веки, дабы не спровоцировать раздражение. Похожий запах он ощущал от Каспера. — Закрой дверь! — раздался сиплый голос из глубины помещения. Очумевший Пеннивайз машинально захлопнул скрипучую ставню и та с грохотом захлопнулась, поднимая в воздух клоки пыли и грязи. Но из-за слабого удара вновь отварилась. Сквозь редкий дым, источающий запах перегара, монстр увидел несколько фигур, сидящих по всему периметру помещения. Все, как один они повернулись в его сторону. Кто-то даже завалился на бок и словно неваляшка вновь поднялся. Присмотревшись, монстр разглядел мужчин. Все, как на подбор одеты в рванье, с красными глазами, полуседыми спутанными бородками и редкими волосами. Некоторые прикрывали головы шапками или банданами. В общей сложности Пеннивайз насчитал девять человек. — Какого чёрта вы делаете в моем доме?! — оскалился клоун, забывая, что дом в принципе никогда не был его. — Чё? — простонал один из мужиков, сидевший ближе к старому дивану. — Ты коп? — Эм, нет. — Тогда вали! — крикнул второй, стоящий у окна, после чего начал судорожно кашлять. — В этом доме сто лет никто не живет. — отозвался ещё один, сидевший на диване и проедающий что-то на подобии сэндвича. Между кусочками хлеба Пеннивайз разглядел зеленую плесень. Еда явно была не первой свежести. — Я знаком с шерифом. Если не уйдёте, он вас выгонит, — горделиво сказал клоун, скрестив руки и задрав подбородок. Мужики переглянулись. Самый грязный из них медленно поднялся, буквально осыпаясь, и направился к нему. Ещё за полметра монстр учуял мерзкий запах исходящий от него. Неделями немытое тело, плюс явно пренебрежение интимной гигиеной превратили его в ходячую заразу. Хуже, чем вонь из канализации, а ведь клоун уже успел привыкнуть. Мужчина встал практически вплотную к Пеннивайзу, осматривая его своими покрасневшими от лопнувших вен глазами. Тот в свою очередь тоже не терял зрительный контакт, едва сдерживаясь, чтобы не сменить цвет глаз. С каждой секундой эта ситуация раздражала его всё больше и больше. Когда он ещё жил здесь, ни один бродяга не смел приблизиться к этому месту. Даже животные обходили дом 29 стороной. Единственными соседями Пеннивайза были птицы, в частности грачи, часто сидящие на трухлявом дереве во дворе. — Иди куда шёл, парень, — сказал мужчина, вытирая рукавом куртки нос. — Думаешь, шерифу лучше, когда бездомные сидят на улицах города, нежели в развалине? — Пусть валит, Крэк! — отозвался худощавый парень из другого угла. — Так значит, — ухмыльнулся клоун. Он отставил ногу назад и ступня со всей силой влетела в приоткрытую дверь, которая в этот раз намертво закрылась. Крэк, коим являлся его собеседник, от неожиданности едва откинулся назад, поражаясь такому мощному удару. Все замолчали. Пеннивайз стоял с опущенной головой, убрав руки в карманы и тихонько хихикал. — Знаете, вы подняли мне настроение, — писклявый и надрывистый голос заставил всех вскочить, отходя в другой конец комнаты. Монстр поднял голову, сверкая желтыми очами и пуская по пухлым губам вязкую слюну. — Так что, я вас не съем. Ну может, чуть-чуть. Грачи, привычно сидевшие на сухом дереве разлетелись, услышав громкие крики исходящие из дома. Эти птицы хорошо улавливают громкие звуки. Но вот до тех, кто жил по соседству они не дошли. Хотя о каких соседях может идти речь, если на Нейбол стрит стояли лишь старые трейлеры.***
— Друзья, сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память брата нашего меньшего. Мы никогда не забудем эти пять месяцев, что он провёл с нами. От маленького черепашонка до личности, которую мы никогда не забудем. Прошу всех тех, кто хочет проститься с покойным, подойти ближе. — Стенли закончил речь. Все неудачники окружили небольшую коробку, стоящую посередине двора Билла, который в это время находился в семейной поездке. На всех были надеты чёрные пиджаки и рубашки. Единственный, кто выделялся из общей массы был Урис, который нацепил традиционный еврейский похоронный наряд, в котором он пару лет назад вместе с отцом хоронил бабушку. Дети склонились над коробкой, в которой под белым платком лежало тело небольшой черепашки. На секунду у Эдди даже начался рвотный позыв, но из уважения к усопшему, мальчик смог его перебороть. Грустнее всего было конечно Ричи. Пускай прошло всего пять месяцев, но он успел привязаться к этому существу. Подошедший Майк похлопал его по плечу, давая понять, что очкарик не один. Казалось бы, смерть обычной черепахи, а сколько трагедии. — Кто-то из присутствующих хочет что-то сказать? — вновь подал голос Стенли после небольшой паузы. — Давайте я начну. Беверли вышла вперёд, опустив руки и скрестив пальцы. Чёрное платье, коем являлась чёрная футболка Пеннивайза, свободно висела на худом теле девочки, то и дело развиваясь на ветру. Ничего другого она найти не смогла, так как с темными вещами в гардеробе у неё был дефицит. — Мы все помним Матурина с того самого момента, когда думали, что Пеннивайз съел Морти. В ту самую минуту, когда мы зашли в зоомагазин я посмотрела в его аквариум и подумала «вот эта та самая черепашка». — Пускай ты и был мне иногда противен, — продолжил Эдди, поправляя чёрное поло. — Я всё равно любил держать тебя на руках. Пусть ты земноводное с очень острым клювом, который может легко раскусить мой палец, словно огурец. — Я прощаю тебя за то, что откусил страницу из моей библиотечной книжки. Пусть даже я и не вернул её обратно. — печально вздохнул Бен. — Ребят, думаете мы не перебарщиваем? — шепотом спросил Майк, стараясь держать голову опущенной. Дети переглянулись и пожали плечами. Делать ведь всё равно нечего. — Что же, если все простились, пора приступать к погребению. — сказал Урис, подняв голову и делая голос таким серьёзным, на сколько это возможно. — Ну, кто будет копать могилу?***
Пеннивайз ползал по грязному полу, собирая валяющиеся бутылки, шприцы и прочий мусор, который оставили непрошеные гости. Убрать всё самим у них не было сил, так как двоим из них клоун прокусил плечо, ещё четверым сломал рёбра в нескольких местах, одному оттяпал средний и безымянный пальцы, ещё двум оставил многочисленные укусы на теле, а самому дерзкому, который решил прогнать монстра, он едва не прогрыз голень до самой кости. Все до одного они в ужасе бежали и даже уползали из дома. Им бы всё равно никто не поверил. Кто будет верить наркоманам и алкоголикам? Вот Пеннивайз и решил, что отпустить их он вполне может. Хотя далось это ему нелегко. Так хотелось подольше насладиться их страхом, а то и вовсе разорвать на кусочки. Так или иначе, бардак они после себя оставили знатный. Клоун даже не знал, с чего начать, поэтому загребал весь мусор в одну кучу. Самым отвратительным было подбирать использованные презервативы. Пеннивайз даже не хотел думать для чего и с кем они их использовали, ведь их компания состояла из мужского коллектива. Единственное, что немного позабавило клоуна, это осколки от бутылок, разбросанные по полу. Давая выход своему внутреннему мазохисту, монстр снял кеды с носками и ходил по полу босиком. Осколки резали плоть, заставляя ступни кровоточить, но клоуна это не пугало. Раны он себе вылечит, а вот чувство возбуждения и боли, испытываемое при влезание в кожу сотен крошечных осколков было столь будоражащим, что у клоуна то и дела вырывались истерические смешки. Всё-таки боли тех парней ему было мало. Увидь его в таком состоянии неудачники, точно диагностировали бы ему психическое расстройство, если не сумасшествие. Но по сути так и было. Пеннивайз старался не показывать свою маниакальную натуру на людях, но когда он был один, мог позволить себе выплеснуть все порождения своей больной фантазии. Он сгрёб весь мусор в дальний угол комнаты и лёг на диван, уставившись куда-то в сторону. Вдруг он заметил скомканный клочок бумажки, который не убрал вначале. Лениво встав, он направился по направлению к углу, в котором лежал мусор. Стекло трескалось под тяжестью его веса, то и дело впаиваясь в кожу босых ног. Пеннивайз присел, беря бумажку в руки и быстро развернул её. Корявым почерком внутри было написано «Он стукнул кулаком об стол». Тут то монстр и вспомнил, что когда он ещё жил в этом доме, уже будучи знакомым с неудачниками, постоянно писал эту фразу где только можно. В ней выражалась некая одержимость детьми, которых он так и не смог съесть. Пеннивайз обернулся, осматривая помещение в котором находится. На стенах, полах и даже на некоторой мебели была написана эта самая фраза. «Бзик» пронеслось у него в голове. Клоун вновь скомкал бумажку, и, бросив к остальному мусору, вернулся на диван. Но только он уселся на старую седёлку, громкий стук раздался со стороны двери. Монстр напрягся, не понимая, кому надо стучаться в дверь заброшенного дома. Но через пару секунд ответ сам всплыл в голову. — Проваливай, Матурин! Я знаю, что это ты. Ставни со скрипом отворились и на пороге показался Черепаха. Он улыбнулся и хотел было переступить через порог, но остановился, видя осколки и окровавленные ноги своей противоположности. — Похоже, тебе не хватает острых ощущений, мой друг? — иронично спросил он, избирательно ступая мимо стекла от пивных и не только бутылок. Пеннивайз взглянул на свои ноги, пошевелив пальцами и заставляя осколки хрустеть. — Что? Неприятно? — с улыбкой спросил он. — На моей памяти ты делал вещи и похуже. — голубоволосый прошёл в центр помещения, пристально осматривая каждый его уголок. — Так вот где великое зло обитает? — Обитало. Теперь это лишь гниющее здание, ничего более. Да и жил я в основном не здесь, а в канализации. Так что, не угадал. — Ясно… — протянул Мэт. — Может, проведёшь для меня экскурсию? Это единственное место в городе, которое я не обследовал. — Пфффф, зачем мне напрягаться? — скривился клоун, вновь усаживаясь на диван. — Ладно. Тогда сам осмотрюсь. Но смотри, а то увижу что не следует. Или сломаю что-то. Хотя, ты сам говорил, что теперь это просто трухлявый дом, верно? Матурин горделиво задрал нос и направился в сторону кухни, пародируя этим обычное поведение клоуна. Тот проводил его презрительным взглядом, сидя на диване и поджимая под себя окровавленные ступни. Внутри стало как-то неспокойно. Пеннивайзу не хотелось, чтобы кто-то рыскал по его, пусть и прошлой обители. В доме всё-таки ещё остались уголки, которые напоминали монстру о его прошлом. А мысль о том, что Черепаха может осквернить их лишь одним своим отсутствием, заставляла его нервную систему работать на полную. — Полагаю, это та самая дыра в полу, куда свалился Каспбрак, не так ли? — раздался голос Черепахи из соседнего помещения. — Интересно, тут ещё осталась его кровь? — Эй! Ничего там не трогай! — взбесился клоун, и встав, быстрым шагом направился к кухне, хрустя стеклом на полу. Завернув за угол он увидел свою противоположность. Тот сидел над тем самым местом, куда приземлился мальчик. Сломанный кухонный стол так и лежал на том самом месте. Пеннивайз уже и подзабыл как именно это было. Хорошо запомнился лишь его эффектный выход из холодильника. Знатно он тогда напугал астматика. Тот едва не задохнулся. Матурин взял двумя пальцами одну из отложенных деревяшек и покрутил перед собой. — Мда. Легко отделался открытым переломом. Мог бы и позвоночник сломать. — Ничего страшного. Это ему урок боли. В жизни таких будет много. — фыркнул монстр, скрещивая руки на груди. — А ещё есть места, где ты убивал? — поинтересовался голубоволосый, поднимаясь с пола. — Хах, спрашиваешь! Каждый уголок этого дома пропитан болью и страхами моих жертв. Уж в чём, а в этом я хорош, не поспоришь. — И то верно. — улыбнулся Черепаха. И эта улыбка была столь приветливой, что клоуну на секунду стало не по себе. — Ну так, проведёшь экскурсию? Или мне дальше самому ходить. В другом случае клоун отказался бы, но смотря на свою противоположность его охватила гордость. Мэт не на столько изобретателен и креативен. Он в жизни бы не смог придумать те изощрённые и больные способы запугивания детей, которые создавал Пеннивайз для своих жертв. Клоун захотел похвастаться. — Ну, раз уж ты так просишь.***
Ричи вместе с Майком копали небольшую ямку. На удивление это оказалось сложнее, чем они думали. Земля во дворе Денбро была сухой и твёрдой. А в некоторых местах даже был залит бетонный фундамент. Это было третье по счету место, где они решили копать. Остальные наблюдали в томительном ожидании. Хорошо ещё, что солнце скрылось за тучами, а то стоять под ним во всём чёрном было как-то не очень. Бен держал коробку с телом черепашки, которое всё ещё было прикрыто платком. Хотелось поскорее закопать его, дабы снять с себя напряжение. Дети навеяли себе чувство некой ответственности за смерть этого животного. Хотя, как сказал продавец, в зоомагазине пять месяцев назад, такие черепашки очень часто умирают от естественных болезней. И Матурин не стал исключением. — Ребят, ямка достаточно глубокая. — оценивающе взглянул на углубление Эдди. — Да. Вот только коробка в ширину не поместится. — заметил Бен. — Мы же хотим его в коробке положить, верно? — Блин, у меня уже руки болят. — проныл Тойзер, разгибая спину и стирая со лба капли пота. — Друг, ты говоришь это так, будто бы каждый день вот такой лопатой убираешь навоз. — саркастично сказала Беверли. — Ребят, давайте без этого. Мне и так дурно. — прикрыл рот рукой Каспбрак. Ему вообще не очень нравилась вся эта идея с похоронами. Находиться рядом с трупом, пусть и обычной Черепахи напоминало ему о тех мерзких событиях, что он пережил с Пеннивайзом, начиная от прокаженного и заканчивая обглоданным зверем в ванной Миссис Харис. Но уйти он не мог, так что пришлось стоять ещё пятнадцать минут. Как только яма была готова, Урис аккуратно положил в неё коробку. Майк с Ричи принялись засыпать её землёй. Получилось не столь ровно, как ожидалось. Среди зеленого газона теперь была вполне заметная кучка земли, которая не утратила свою неприглядность даже после того, как Майк попробовал утрамбовать её лопатой. Но что сделано, то сделано. Дети вновь встали в круг. Еврей достал из внутреннего кармана небольшую книгу и открыл её на нужной странице. — Это ещё что? — не понял Ричи. — Молитвенник, конечно. — Эм, а почему буквы такие непонятные? — пригляделась к тексту Марш. — Потому что он на иврите. Перед упокоением нужно обязательно прочесть. Поминальная молитва за усопших, произносится в синагогах четыре раза в год после чтения Торы в праздничные дни. Но я думаю, тут хватит и одного. — Урис выпрямился, вобрав в легкие побольше воздуха. — Да вспомнит Бог душу отца моего, наставника моего; мужа моего; сына моего; брата моего; дядю моего; отошедшего в мир иной, — в награду за то, что я, не связывая себя обетом, дам ради него пожертвование… — Стоп. Но это же черепаха. Он даже не человек. — встрял Эдди. — Разве эта молитва подходит сюда? Еврей задумался. Прежде он никогда не видел похорон животных. Даже не знал, нужны ли какие-то отдельные молитвы для этого. — Эм… так, мне нужно пролистать книгу. Лучше присядьте, это займёт время.***
Пеннивайз с Матурином стояли наверху в той самой комнате, где клоун терзал Бетти Рипсон. Это была одна из немногих жертв, которых клоун не стал утаскивать под землю. Он разорвал её на две части. Одну съел сразу, а верхнюю оставил на потом. Он ещё долго забавлялся с ней, пока девочка в конечном итоге не испустила свой дух. Если приглядеться, то можно было рассмотреть засохшие капли крови на полу. Чуть дальше в комнате лежал старый заплесневелый матрас. На нем монстр любил лежать, обгладывая останки жертв. Одним из таких стал Эдвард Коркорон, чью руку он мусолил ещё неделю. Но всё это была лишь верхушка айсберга. Пеннивайз в красках описывал процесс того, как он пугал этим детей. Современную молодёжь уже сложно напугать призраками или клоунами. В ход шли более изощрённые средства. Примером таких был момент, когда Пеннивайз использовал образ пропавшего Джорджи, чтобы напугать Билла. Притворяться теми, кем дорожат дети, а после использовать это против них же было клоуну не в новинку. Да и сам процесс был довольно занимательным. Матурин молча слушал его. Шагая из комнаты в комнату и осматривая места погибели десятков детей. Пеннивайз же от волнения то и дело переминался с ноги на ногу, забыв об осколках, которые всё ещё торчали из пяток. Чувство того, что он рассказывает Черепахе что-то новое было невероятным. В эту минуту клоун чувствовал настоящее превосходство. Словно он читал ему наставления, а не наоборот. Слушатель из голубоволосого вышел отменный. Он не перебивал и лишь изредка покачивал головой, давая понять, что не теряет ход мыслей монстра. Тот же в свою очередь открыл всё больше страшных тайн дома номер 29. Одна была изощреннее другой, и чем больше клоун увлекался, тем страшнее и безумнее становились его рассказы. Ему попросту не с кем было это обсудить. Не с детьми же об этом беседовать. Они не выносили даже упоминания о его прошлой жизни. А Пеннивайз так хотелось рассказать о его превосходстве над людьми. — А потом я загнал его в тот угол, — он показал на небольшой проход между ступенями лестницы и порогом, плавно перетекающим в поворот. — Если присмотришься, то сможешь увидеть следы ногтей. Азаза, этот мальчишка в кровь их раздробил! Словно думал, что стену сможет прорубить. Как же его звали… уже не помню. Это лет тридцать назад было. Матурин подошёл к углу, и присев, провёл пальцами по узким и многочисленным царапинам, оставленными ногтями истерзанного мальчика. Тот явно находился на грани безумия, раз инстинкт самосохранения на столько притупился. — О, я же ещё не показал тебе подвал! — воскликнул Пеннивайз, и схватив свою противоположность за руку, потащил его мимо кухни к двери, ведущей на узкую лестницу на самый нижний этаж дома. Ещё до того, как монстр открыл дверь, Мэт почувствовал отвратительный запах сырости, смешанный с гниющим мясом или чем-то подобным. Пеннивайз же успел привыкнуть к нему, поэтому даже не замечал его присутствие. Они спустились в сырое помещение. Посреди которого стоял все тот же колодец. Матурин даже подумал, что за столько столетий он неплохо сохранился, учитывая, как часто им пользовался монстр. Клоун подошёл к нему, дергая за веревку, ведущую вниз. Канат заскрипел, словно вот-вот порвётся, а старый ролик, закреплённый на потолке осыпался ржавчиной. — А вот тут один парень повесился. Дело было так. Я его хотел утащить, а он не в какую. Нет, можно было бы шею свернуть и дело с концом, но я же не ищу лёгких путей. — монстр встал на край колодца, возвышаясь над Матурином, который смотрел на него своим спокойным и невозмутимыми взглядом. — Короче, я его начинаю тащить, а он хватается за канат и давай обвивать его вокруг себя. Тут я его и отпустил. Мальчишка такого не ожидал, а веревка на шее перекрутилась. Вот он и полетел так вниз. Помню этот хруст. Похоже на то, когда разгрызаешь кость. Хотя, тебе не с чем сравнивать. Ты же у нас не обжора. В общем, позабавиться с ним у меня всё равно не получилось. Хм… его имя тоже уже забыл. А было то это в прошлом году, совсем недавно. — Похоже, ты времени зря не терял. — наконец подал голос Черепаха. — Еще бы. Думаешь, я всё время нянькой был? — усмехнулся клоун спрыгивая с колодца и подходя к нему. Ноги он за время экскурсии успел излечить. Правда, ранки заживались дольше, чем ожидалось, так что энергии пришлось потратить больше. Но на это было не жалко. — В следующий раз может спущусь с тобой в канализацию. Но не сейчас. Не готов ты ещё к этому. — Думаешь? — спросил Черепаха. Он поднял ладонь и положил её клоуну на плечо. Тот уже привыкший у тактильным замашкам своей противоположности не стал брать это во внимание и продолжил смотреть на него, думая про себя, какую «экскурсию» он провёл. — Но знаешь, Пеннивайз… — глаза Мэта в один миг из зелёных стали фиолетовыми. — Мне и этого достаточно. Внутренние органы монстра сжались под давлением кулака. Изо рта вылетела струя крови и тело невольно изогнулось. Клоун не успел ничего понять, как отлетел в стену, и пробив её насквозь, упал на пол кухни, проехавшись спиной по деревянным и кирпичным обломкам, которые ещё секунду назад служили этому дому, как часть одной из его стен. Из горла вырвался хриплый стон. В глазах пошла рябь, а уши заложило. Алая жидкость потекла по затылку прямо на грязный пол, а живот словно отбили молотком. Пеннивайз приоткрыл глаза, но не успел он сфокусировать взгляд, как на живот снова что-то больно надавило. Нога Матурина твёрдо стояла на торсе клоуна, надавливая всё сильнее и сильнее. Черепаха возвышался над ним, сверкая пурпурными очами. Монстр рефлекторно схватился руками за ботинок противника, но сил из-за внезапной атаки не хватало. — Что ты… творишь? — сквозь боль прошипел клоун, плюясь кровью. — Ты просто ребёнок, Пеннивайз. Я ходил за тобой по этому дому и слушал эти вещи, с каждой секундой понимая, что ты до сих пор не можешь понять весь ужас того, что ты натворил. — Ах ты… Монстр не успел закончить. Черепаха достал из ниоткуда заострённое лезвие и вонзил ему в правое бедро. Крик Пеннивайза разнесся по всему зданию. Из раны начала течь кровь, а нога невольно дёргалась, из-за резкого сокращения мышц. Но Матурин даже не дрогнул, смотря на него всё тем же взглядом. В нем больше не было той наивности и доброты. Лишь скупость и злость. Так родители смотрят на провинившегося ребёнка, который ещё не осознал, что натворил. — Как ты можешь звать себя человеком? Ты издевался над людьми, потому что знал, что те слабее тебя. А уж тем более дети… Изображаешь из себя мазохиста? Не хватает боли? А что, если появится тот, кто сможет причинить её тебе? Уже не так забавно, правда? — Чего ты… добиваешься? Матурин убрал ногу с живота клоуна и тот резко вздохнул полной грудью. Но не успел он перевести дух, как Черепаха схватил его за шиворот, поднимая на себя. Не в силах сопротивляться, монстр поддался, чувствуя, что некоторые рёбра сломаны и раздроблены из-за удара об стену. Мэт притянул его к себе, не теряя зрительный контакт. — Я покажу тебе, какого это быть слабым. Ты потратил силы, чтобы восстановить ступни. Что же, этим ты не отделаешься. — он отпустил руку и монстр рухнул на пол, выпуская из глотки новый стон, вместе со струей крови. — Сейчас ты узнаешь, что чувствовали все те дети. Может тогда ты поймёшь. — Да брось, ты же… не такой. Откуда такая жестокость? Тебе… меня не жаль? — стал давить Пеннивайз, уповая на спасение. — Жаль. От всей души, которой у меня нет. Грачи, сидевшие на старом дереве вновь разлетелись от громкого и одинокого крика, доносящегося из дома номер 29. Он был протяжным и надрывистым. Но от части человеческим.***
Машина остановилась возле дома Денбро. Первыми из салона вылезли Билл и Джорджи. Заика держал на плече сразу два рюкзака: свой и брата. Малыш ещё в машине просил, чтобы он сам его нёс, но Билл знал, как сложно брату его надевать, так что, как только авто остановились, быстро выпрыгнул на дорогу с двумя рюкзаками сразу. — Билл, ну дай! Я могу нести! — надулся младший. — Ладно, ладно. Только дай я н-н-надену. Заика снял с плеча синий рюкзак и повесил брату. Тот весело подпрыгнул, добившись своего и повернулся к дому, после чего застыл. Следом из машины вылезли родители. Зак с большой походной сумкой, а супруга с зонтиком, который им так ни разу и не понадобился. Отец семейства обогнул авто, подходя к сыновьям, которые теперь вдвоём куда-то таращились. — Чего зависли? — не понял мужчина, пока сам не повернул голову в нужном направлении. Перед их домом стояли неудачники, одетые во всё чёрное и окружившие небольшую горстку земли. Стен всё ещё держал в руках молитвенник, одетый в традиционный наряд и зачитывая иврит. Со стороны это могло напоминав какой-то подростковый сатанинский клуб, нежели похороны. Больше всего конечно удивилась Миссис Денбро. Вот уж чего она не ожидала увидеть после выходной поездки… Первым приезжих заметил Бен, который на секунду приподнял опущенную голову и увидел семейку Денбро за забором, которые в полном непонимании смотрели на них. — Эм, ребят. Мы не одни. Все подняли головы и тут же застыли. Неловкое молчание повисло в воздухе. Эдди даже едва не начал задыхаться от такой неожиданной встречи. — Ого, а вы быстро. — выдавил из себя Ричи. — Билл, у меня нет на это ни настроения, ни времени. Разберись тут сам. — вздохнув, отец направился в дом вместе с женой и младшем сыном. Заика остался стоять всё с тем же непониманием на лице. — Ч-что происходит? — Мы хороним Матурина. — кратко пояснил Бен. — Он умер сегодня утром. Вот его могила. На ватных ногах Денбро подошёл к небольшой ямке, где теперь лежало тело покойного. — Но поч-ч-чему на моем дворе? — всё так же растеряно спросил мальчик. — Ну… у тебя инструменты есть в гараже. Плюс, У меня уже кошка похоронена. — начал рассуждать Ричи. — Но мы почти закончили. Хотя благодаря кое-кому проторчали тут на два часа дольше. Все косо покосились на Уриса, державшего в руках всё тот же молитвенник. — А что вы хотели? — пожал тот плечами. — Раз меня выбрали в качестве священника, то соблюдайте правила моей веры. — Ладно, не важно уже. — вздохнул Майк, облокачиваясь на лопату. — Билл, есть последние слова? Заика на секунду задумался и присел поближе к ямке. Он прежде никогда не хоронил животных. Да и к черепахе этой не питал какой-то внеземной любви. Так что распинаться было бы как-то лицемерно. — Покойся с миром, Матурин. — сказал он.***
Часы над камином показывали половину двенадцатого. На этот раз Марш не стала дожидаться монстра и отправилась спать, понимая, что завтра настанет суровый понедельник и если она не выспится, то про хорошую оценку за тест по математике можно будет забыть. Единственное, она разложила диван, ибо не знала в каком состоянии придёт монстр и будет ли на это способен. А опыт подсказывал, что прийти он может каким угодно. Морти тоже направился наверх, что для него не совсем характерно. Пеннивайз вернулся домой, еле сумев всунуть ключ в замочную скважину. Почти три часа он потратил на возвращение от Нейбол стрит до Джексон и ещё около часа, чтобы восстановиться после получения травм, которые не давали ему ходить. Никогда он не видел Матурина таким беспощадным. Черепаха дробил ему кости, прокалывал глаза, ломал шею, сдавливал внутренние органы, при этом не говоря ни слова на крики и вопли клоуна. Удары были столь сильными, что Пеннивайзу элементарно не хватало времени даже собраться, чтобы защитить себя. А потом Матурин ушёл, оставив его валяться в центре гостиной, истекая кровью и протяжно хрипя. Нет, монстр не просил помощи или пощады. Он слишком горд для этого. Но даже сделай он это, вряд ли бы голубоволосый внемлил бы этим мольбам. Клоун вошёл в дом, хромая и закрывая за собой дверь. Снять обувь стало настоящим испытанием, так как пальцы на ногах были сломаны и ещё до конца не восстановились, а из-за внутреннего кровотечения сгибаться стало настоящей пыткой. Кое-как разобравшись с этим, Пеннивайз добрался до дивана, даже не задавшись вопросом, почему тот уже расправлен. Ему было совсем не до этого. Лечь тоже оказалось не так просто. Приходилось медленно опускаться, без возможности упереться рукой, так как и на ней пальцы были сломаны. Черепаха не оставил ни одного живого места на теле клоуна. Разве что, волосы выдирать не стал. Лицо опухло, глаза заплыли, а пухлые губы кровоточили, пачкая подбородок. Вся одежда тоже была в крови, а в некоторых местах даже порвана из-за открытых переломов и торчащих костей, которые монстру пришлось вправлять ещё в доме на Нейбол, дабы вообще суметь уйти оттуда. Наконец-то он улёгся на диван, всё ещё чувствуя боль буквально везде. О том, чтобы переодеться не могло идти и речи. В таком состоянии он физически бы не осилил это. В кармане он нащупал разорванную десятку, на которую по идее должен был купить Беверли хлопья. Но теперь оставалось лишь лежать в одном положении, медленно исцеляясь и смотря в потолок. Внутри всё кипело, и это не только из-за травм. Пеннивайз злился на Черепаху. Злился всей душой. Как он посмел так с ним обойтись? Клоун в жизни бы не подумал, что в Мэте может быть столько жестокости. Он знал, что тот лишь притворяется таким добрым, но чтобы вот так… В голове всплыли образы всех тех детей, о которых Пеннивайз рассказывал своему «мучителю». Неожиданно для самого себя он вспомнил имена каждого из них. Салли Гологан, Мартин Скотт, Френк Аркин, Джимми Макклин, Ванесса Стронг, Роззи Молтон и ещё, и ещё, и еще… Монстр проговаривал их про себя, вспоминая какие пытки и ужаса придумывал для каждого из ребят. От этого почему-то становилось ещё больнее, но клоун не мог перестать думать о них. Также в голову взбрели те мужики, которых он выгнал из дома сегодня утром, предварительно искалечив. А ведь они кричали, что уйдут добровольно, лишь бы он их не трогал. — Ладно, пусть живут… — сказал сам себе монстр.