***
Польша находился прямо перед зданием его работы. Он очень хотел увидеться с венгром, но понимал, что ему для начала требуется поговорить с Германией. Это будет трудно, но надо попытаться. Польска подошёл к лифту, но там висела записка о том, что он временно не работает. Не удивительно, это 100% вина скандинавов, которые вместе, по пять человек, в лифт заходят. Как цыгане: везде вместе ходят, заходят и выходят. Придётся по лестнице… Польша умрёт на шестом этаже из-за отдышки. А вот Венгрия бы взял поляка на руки и донёс бы аж до зала собраний. Для него он самый сильный! И в той драке, что вчера произошла, скорее всего, венгр вышел достойным победителем. Но его сейчас рядом нет, придётся идти по лестнице, так ещё и самому. Первые три этажа он выдержал, дальше уже через силу. Четвёртый, пятый, шестой… На шестом работает Венгрия. Как же поляк сейчас близко находится… Но сперва Германия, а потом и венгр. Они обязательно сегодня увидятся. Дальше был седьмой этаж. Загвоздка в том, что лестница на восьмой находится на другом конце этажа. Лишь бы не встретить по дороге Австрию. Хотя он сейчас не представляет опасности для него, возможно, он даже поможет Германии быстрее принять решение по поводу Венгрии. Австриец же хочет подружиться с братом, а то, что Венгра отправят обратно к себе попросту нарушит его планы… Нет, это дело касается только Польши и Германии. И если его родной дядя, наверное, самый близкий человек для него, не смог переубедить немца, то вся надежда остаётся на Польску. Пока Польша направлялся к лестнице, его кто-то позвал. Неужели он так сильно засел в свои мысли, что не услышал шаги в коридоре. Он обернулся на звук и увидел удивлённого Чехию, который чуть не уронил свою папку. Вновь произнеся имя поляка, он сорвался с места и подбежал к нему, будто сияя от счастья. Они долго не виделись, поэтому и сам Польша не был против немного поговорить с другом. — Что ты тут делаешь? Ты к кому идёшь? — задал вопросы чех. — Я к Германии, мне нужно с ним поговорить по поводу Венгрии, — ответил Польска, слабо улыбнувшись. — Мы вчера об этом говорили. — О, так ты серьёзно?! — ещё сильнее удивился Чехия. — Ты же знаешь Германа, его никак не переубедить, он, как твёрдый дуб, будет стоять на своём. — Если не постараться и попытаться срубить его. И я знаю как, «я же знаю его». — Нет, не делай этого! — остановил того Чехия, схватив за руку. — Венгр и сам справится, не заставляй его чувствовать себя слишком слабым перед указами Германии. — Но это чистая правда! — отдёрнул руку Польша. — Твою ж мать… Я за Венгрией, — сказал чех и побежал к лестнице вниз. А поляк твёрдо пошагал в сторону лестницы наверх. Он чувствовал себя уверенно, но для себя не скрывал то, что ему страшно. Страшно от того, что Герман с ним сделает. Этот разговор явно подпортит настроение немца или даже выведет из себя. Польше на этот раз стоит аккуратно говорить с ним, тем более он знает, каким «наказанием» это может закончиться… Про это стоит забыть. Польска поднялся на одиннадцатый этаж. Поворот налево, и перед ним через коридор будет видна дверь в кабинет Германии. Так близко… Польша неровно дышал, будто задыхаясь, вспоминая моменты из «инцидента». Он боялся того, что это может ещё раз произойти, хоть и понимал, что у него будет помощь на подходе. Кстати, интересно, как Герман выглядит после той драки, ибо Венгрия больше всего предпочитает целиться в лицо. В пятницу он был бы не против, чтобы этому немцу набили морду, желательно до крови. Так, не вспоминать, Польша, забудь, навсегда забудь. А теперь иди в кабинет Германии… Где тебя будет преследовать строгий, угрожающий взгляд его глаз. Голубых, которые даже в темноте увидишь, но с другой стороны, они очень красивые. Кажется, это единственное, что было хорошего в Германе. И вот, Польша дошёл до этих дверей. За ними кроется что-то страшное и в то же время неизвестное. Возможно, он и не выйдет оттуда живым, ну, морально уж точно. Поляк постучал. Как обычно, три слабых стука, но в его ушах они были очень звонкими. Послышалось строгое «Входите». Снова этот голос… Он снился ему вчера. В голове сразу же вспомнился единственный момент из сна, который он навсегда запомнил: тот самый строгий, низкий тон голоса, который говорит о Польске. Какой он беспомощный, жалкий… но сладкий, приятный и забавный. На нём появилась язвительная, насмешливая улыбка. Глаза немца были направлены на поляка, изучая его с ног до головы. Голодный, жаждущий взгляд прямо в глаза. А дальше эхом, где-то сзади, вдалеке раздаётся чей-то смех. Польша в страхе резко оборачивается на звуки, но те будто были прямо за его спиной. Но нет, этот смех был везде. Поляк снова оборачивается, но Германии уже не было, будто он испарился или же это была иллюзия. В панике он начинает кружится, пытаясь найти немца, но безрезультатно. На миг он остановился, начал прислушиваться. Смех затих. Вдруг кто-то ему закрыл глаза и руки потянули его куда-то в бездну. По цвету рук было понятно, что это был Герман… Польша проснулся. Что тогда, что сейчас. Он сильно сжимал ручку двери, с ужасом вспоминая свой вчерашний кошмар, вернее, его самую ужасную часть. Глаза поляка расширились, брови были подняты. Он видел себя через отражение в полу. Нет, надо быть уверенным в себе, не показывать страх перед «зверем», а иначе он посмеет напасть. Ударив себя по лицу, Польша, выдохнув, дёрнул ручку. Он вошёл в кабинет. Пред ним, в паре шагов, Германия сидел за своим столом, держа в руках документы и читая их, а на компьютере была включена вкладка с новостями. Да уж, приходится узнавать о делах в своей стране через сомнительные СМИ. Хотя, что тут постыдного, нужны все варианты, раз уж столица и другие города намного позже докладывают информацию. — Если у Вас ничего нет, то уходите. Желательно не возвращаться больше, — сказал Германия, не отрываясь от бумаг. — Мне уйти? — Польша бы с радостью ушёл отсюда и больше никогда не возвращался. Но сегодня у него другие планы. — Да, уходите, если нечего сказать, — наверное, из-за того, что голос поляка был тихим, Герман даже и не понял, что это он. Разве его тихий голос действительно так сильно похож на голос Литвы? — … Ты ничего не хочешь мне сказать, Герман? — уже более громко спросил Польша, скрестив руки, ожидая извинений. Германия, который был реально занят, с недовольством поднял на того свой взгляд. На его лице сразу же появилось удивление, но из-за сильной нагрузки с утра и того, что его успел кто-то разозлить, это было мало заметно. Но Польша это заметил. — Польша? — Герман вздёрнул бровь, единственное, что показывало его недоумение. — Что ты здесь делаешь? К твоему счастью, тебя заменяет твоя столица, поэтому до полного выздоровления… — Заткнись, — резко перебил того поляк, нахмурившись. Германия был недоволен, нет, скорее огорчён таким поведением. Да, Польска теперь начинает ему грубить, приказывая заткнуться. Такой дерзости не видал ещё сам Британия, являясь некогда боссом поляка. — Какой грубый, — сказал Германия, уже подняв голову на собеседника. — Это было ожидаемо. — Закрой свой грязный рот, — так же грубо отрезал Польша. — Ублюдок… Ты как смеешь так поступать с Венгрией?! — Венгрия… — опустил взгляд Герман. — Не напоминай мне об этой неугомонной обезьяне, которая будто из зоопарка сбежала и теперь на всех нападает. — Ты как о нём отзываешься?! Не смей так о нём говорить, ты и мизинца его не стоишь! — разозлился поляк. — Как скажешь, Поль, — ласково назвал его немец, чтобы подразнить злого Польшу. У Польски было желание ударить Германию. Или нет, избить. Кстати, он заметил на лице немца кое-какие изменения. Вернее одно: синяк под глазом — дело рук венгра. Поляк начал приглядываться, чтобы ещё что-нибудь найти на его лице, ибо венгр вряд ли смог попасть только в глаз, мог и по носу или по щеке заехать. Это же Венгрия, его все знают. Германия заметил изучающий взгляд Польши и сразу понял, что тот обратил внимание на его синяк. — Красиво? Это дело рук твоего лучшего друга. Польша в глубине души был рад за то, что Венгрия отомстил за него, но сказать об этом немцу он не желал. Да и с другой стороны было даже как-то жалко лицо Германа. Такое красивое… Но душа чёрствая и злая, ни грамма совести и чести. — Почему замолчал? — … Мне нечего сказать. — О как… Если нечего сказать, то иди домой. — Нет. Я хочу с тобой поговорить. — Хм… Разве ты меня не ненавидишь? После того случая ты должен меня презирать, хотя, скорее всего, ты и так это делаешь. И я тебя не виню, это нормальная реакция, поэтому я к тебе и не лезу. И тебе не советую ко мне лезть. Для Польши это было странно. Германия признаёт свои ошибки? Это точно реальность? — Что? Герман вопросительно посмотрел на поляка, не понимая его. Вроде бы всё чётко и ясно сказал. А, точно… Немец должен был наоборот защищать себя, обвиняя жертву, как это делает большинство насильников. Но Германия — не большинство, и скрывать тот факт, что он совершил преступление — бесполезно и тупо, а немец отличался от большинства своим умом. Он был хитрым и часто заметал следы преступлений (например, та же история с вилкой и Бельгией), а так же способность всегда оставаться правым, находя подходящие аргументы и объяснения своим действиям. Некоторые считали это даром, но чтобы выжить, надо не зубрить, а мыслить… А сейчас он оказался в такой ситуации, где всё ясно: он изнасиловал Польшу. Всё, факт есть фактом, он это сделал, и оправданий такому действию нет… Но у него всегда есть туз в кармане. — Я как-то неправильно выразился? — спросил Германия. — Правильно, да, я тебя ненавижу. — … Я в какой-то степени рад, что ты меня ненавидишь за этот поступок. Но я прошу прощения. Я знаю, что простых слов не хватит, чтобы такая рана зажила, поэтому я побуду для тебя в качестве исполнителя желаний. — В смысле? — Чего ты хочешь, чтобы мы больше не вспоминали про этот инцидент? К сожалению, никакие деньги и сокровища не заставят поляка забыть самое ужасное событие в его жизни. Понадобится долгое время, чтобы жить как прежде, очень долгое время, чтобы восстановится… Но сейчас можно просить всё, что душе угодно. Германия же не хочет, чтобы Польша сильно страдал из-за того события, поэтому готов сделать всё для него. Интересно, что же у него попросить. Нет, не деньги, поляку это никак не поможет, да и заподозрят в каком-то подозрительном заработке… — Венгрия. — Кхм, не совсем понял твой ответ, объясни поподробнее, — немец начал чувствовать что-то неладное. — Ты уже сообщил Европейскому Союзу о Венгрии? — На что ты намекаешь, Поль? — Прошу, не называй меня «Полей», я тебе не разрешаю. — … Вопрос не изменился. — Я намекаю на то, чтобы ты оставил венгра здесь. Чтобы ты его не отправлял обратно в своё государство. Ты не смеешь нас разлучать, поэтому, если ты хочешь облегчить мне жизнь, то выполни одну мою просьбу: оставь Венгрию. Германия был готов с лёгкостью выполнить любую просьбу Польски, но такую он не ожидал. Венгрия был ему противен, он не хотел его видеть среди остальных членов ЕС во всех смыслах. Это была удача, когда венгр решился устроить с ним драку. Отличный шанс, чтобы наконец избавится от этого «угра»*, которого славяне чуть ли не своим единокровным родственником прозвали. Но, как оказалось, поляк будет горой стоять за этого венгра, как он когда-то за него. Конечно же… Они братья больше, чем Венгрия с Австрией, поэтому неудивительно, что Польша так яро выступает против решения немца. Это только подтвердило то, что они оба очень дороги друг для друга, раз уж поляк решил противоречить решению своего же начальника… Поступок, который достоин уважения самого Германа. — Ты же понимаешь, что если я его оставлю, то драки и стычки с другими членами ЕС, а так же официальными кандидатами не прекратятся? — Да, знаю, но тебе разве важнее то, как будут чувствовать себя другие, нежели я? Я же… Я же тебе нравлюсь, да? — … Нравился. — Хм, нравился… а сейчас, когда ты меня уже изнасиловал, я больше не кажусь таким желанным и прекрасным? — Ох, Польша… — вздохнул Германия. — Для меня ты всегда будешь прекрасным ярким солнышком, которое всегда красит мои день и ночь, заставляя забыть о всех проблемах и невзгодах. Запомни эти слова. От таких слов на щеках Польши появился слабый румянец. Ему всегда нравились такие простенькие комплименты в свою сторону, хоть он совсем не желал услышать эти слова от немца. Конкретно от этого немца. Но ему всё равно было приятно. — Я для тебя стал солнышком? — Ja, du bist mein liebe Sonne, — Герман не смог скрыть то, как улыбался, но только краями губ. — … Солнышку было очень больно от твоих действий. Больше не приближайся к солнышку, иначе оно будет громко плакать. — … Как скажешь, Польша. — … Ты оставишь Венгрию? Ради твоего солнышка, твоего самого любимого, дорого солнышка, — манипулировал поляк. — Если это солнышко всё это недоразумение забудет, то я готов, — через силу сказал Германия, так как не хотел идти на поводу у Польши, но приходилось. — Я готов забыть, вернее, хочу забыть. — Тогда хорошо… Я не буду говорить о Венгрии ЕС, он останется здесь. Польша почувствовал некое облегчение, когда немец это сказал. Он расплылся в победной улыбке, мысленно благодаря Германа за то, что тот принял верное решение. Неужели поляк смог… смог спасти своего друга. Австрия не смог, да и другие не смогли бы переубедить уж слишком упрямого немца. Только Польша, и то по договорённости. Но всё же, он смог. Это можно считать полноценной победой. — Польша, — обратился к тому немец. — Если это всё, то иди домой. — А… Да, хорошо, — поляк даже не заметил, как он, весь такой радостный, застыл на месте. Польска быстро пошёл в сторону двери. Он не планировал идти сразу домой, а хотел увидеть Венгрию. Они не виделись целых три дня, что очень непривычно для них. Польше не терпелось вновь услышать звонкий голос венгра. Да, он ещё отличался ото всех своим весёлым звонким, но в то же время немного басистым, голосом. Поляк очень и любил, и не любил басистые голоса, ибо у Германии он больше всех выделялся: строгий, негромкий басистый голос, но он заметил, что когда тот приходил к нему в гости, то голос становился более мягким. Наверное, тот понял, что даже его голос наводит страх среди окружающих. Как только Польша подошёл к двери, его отвлёк голос Германии: — Ты меня так и не простишь? — с долькой грусти спросил Герман, хотя знал, каким будет ответ. — Нет, — ответил Польска, сам того не понимая, почему самому стало как-то плохо. — Мне слишком больно, даже сейчас. — … Ладно, можешь идти… — … Попытайся сделать всё, чтобы я тебя простил. Польша после своих слов сразу же покинул кабинет. Он не до конца понимал, почему он это сказал. Может, он сам хочет с ним помириться. Поляку будет очень сложно простить немца за то, что тот с ним сделал, точнее, практически невозможно. Но внутри, где-то в глубине своей гордой души, он хочет с ним быть по-доброму. Не хочется той вражды, что была раньше, ибо для них двоих, да и не только, это будет не совсем хорошо. Польша только недавно понял, что поведение Германии зависит от их отношений, поэтому немец начал снова себя вести слишком сурово и жёстко по отношению к другим странам… Нет, Польша, это не твоя вина. Не смей винить себя в этом. Если Австрия сказал, что ты не виноват, то значит так и есть. Не вини себя в проблемах Германа и в том, как он теперь к другим относится. Поляк наконец смог спокойно выдохнуть. Сейчас он испытывал довольно высокое напряжение, но на этот раз, когда он встретился с Германией лицом к лицу, было не так страшно. Скорее всего, было страшно то, что немец в теории мог сейчас сделать, то есть то, что Польша сам себе напридумывал. Да, порой у него хорошенько шалит фантазия, которая может сильно подпортить его состояние. Но он сделал это, стоял на своём, стараясь не показывать свой страх, свою слабость перед Германом. Наверное, из-за того, что славянин не боялся его, он его выслушал… Кстати, это так. Пример с тем же Бельгией. Добрый и иногда чувственный, не любит участвовать в конфликтах, иначе начинает сразу же теряться. Бельгиец испытывает большой стресс, когда он встречается с Германом, потому что тот не брезгует на него наорать, чтобы поставить его на место. То же самое почти что с Хорватией и Словенией. Удивительным образом они намного ниже Германии по статусу, из-за чего тот чувствует своё «величие». А вот если к нему приходят такие страны, как Франция, Швеция, Австрия, Италия и подобные им, то немец уже не смеет повышать на них голос, особенно на француза, который с ним наравне, итальянца, его самого лучшего друга, и австрийца, его самого дорогого и родного «человека». Суть в том, что те никак не боятся его. И Польша тоже не боится его… Почти. От мыслей Польшу отвлекли звуки на нижнем этаже. Как звуки, скорее громкий разговор. Поляк вспомнил, как Чехия ему сказал, что тот позовёт Венгрию. И, судя по крикам, это были они. Славянину очень сильно хотелось наконец увидеть Венгрию, а ещё интереснее узнать, что с ним случилось после драки. Он хоть и умел нападать, но с защитой у него были проблемы и он мог пострадать. Поляк быстрым шагом пошёл к лестнице, а когда оказался на этаж ниже, то уже бежал в сторону двух голосов. Или даже трёх, голоса Чехии и Словакии были немного похожи. — Как ты вообще пустил его к Герману?! — услышал Польша голос Венгрии. Он уже близко. — Это же Польша, что с ним делать-то, — это был голос Чехии. Они были возле лестницы, но на нижнем этаже. Поляк был готов чуть ли не на перилах «прилететь» прямо венгру в руки. Когда он спускался, преодолевая сразу по две ступеньки, разговор прекратился. Польска ещё не до конца спустился, как увидел Венгрию, позади которого стояли Чехия и Словакия. У Польши аж сердце бешено застучало, когда он увидел удивлённое лицо венгра. Так и хотелось прыгнуть ему прямо в объятия и крепко-крепко обнять в ответ. — Польша! — крикнул Венгрия, вмиг став радостным. Венгр из привычки развёл руки в стороны, но поляк решил, что это повод, чтобы тот обнял его. Между ними было четыре ступеньки вниз, но для Польши это не было преградой и он решил прыгнуть прямо на Венгрию, в полёте разведя руки в стороны. Тот не ожидал такого, поэтому как только они оба столкнулись, то сразу же упали на пол, но славянин успел его обнять. Венгр стукнулся головой об пол и прошипел от боли, мысленно обматерив всё на свете. А вот Польске было хорошо, он упал на тело своего друга, крепко обнимая его и радуясь жизни. Незамедлительно послышался громкий смех со стороны двух братьев, которые окружили двух лучших друзей. — Лучше бы помогли, кретины, — через боль сказал Венгрия, приобнял Польшу одной рукой, а второй придерживал свою голову. — Поль, зачем так резко? — Я скучал по тебе, — сказал поляк, прижавшись к его телу. — Что ты ведёшь себя как девушка солдата, который только что припёрся с армии? Слезь с меня, пожалуйста. — Ладно, — сказал Польша и слез с «туши» своего приятеля. Чехия подал венгру руку и помог тому встать. Венгрия держался за свою голову, ибо было очень больно. — Прости меня, — извинился поляк, почувствовав себя виноватым. — Да ничего, просто предупреждай, когда собираешься на меня прыгать, а то смотрите, птичка с фотоаппарата прилетела. Венгрия и очухаться не успел, как его сразу же обнял Польша, да ещё и сильно прижался к нему. Ну, на ногах так намного лучше, чем на полу. Чехия снова издал смешок, но сразу же заткнулся. Это слишком милый момент. Двое друзей «давно» не виделись, и один, самый чувственный, не сдержался и сейчас сильно обнимает второго. Польша так скучал по нему, парочка дней казались ему целыми месяцами. Без всегда жизнерадостного голоса Венгрии, без его шуток, неглаженной рубашки, даже запаха его духов: свежесть, будто воздух после дождя, напоминал поляку их прошлое, когда те ночью выходили за пределы лагеря и отдыхали на природе. Да, это самое то. Польша без венгра, как без Мохито, то есть он не может нормально жить без этих двух вещей. Но Венгрия ему дороже всех, он ему и брат, и товарищ, и приятель, и комик, чуть ли не весь мир… — Польша, ты что, плачешь? — неожиданно задал вопрос Словакия, заметив, как на краях глаз поляка появились капельки слёз. — Эй, не порть такой момент. Польша и сам не заметил, что он плачет, но он не мог это больше контролировать. Он плакал, плакал от счастья, что он наконец встретился с Венгрией, а так же то, что их теперь никогда не разлучат. Поляк обвил шею венгра, уткнулся в его грудь и наконец позволил себе пустить слёзы, очень тихо всхлипывая. Наконец-то его некогда слёзы горечи и отчаяния стали слезами радости. — Поль, ну, что ты как маленькая девочка, которой Киндер не купили, — на этот раз это была добрая шутка от Венгрии. — Почему сразу девочка? — поинтересовался Чехия. — Потому что мальчик устроил бы «Танцы со звёздами» с участием «Голос дети», где он поёт метал-индастриал, — пошутил Словакия. Венгрия, не обращая внимания на разговор двух приятелей, погладил поляка по голове, но, не сдержавшись, запустил руку в его белые нежные кудряшки. Он всегда «восхвалял» его прекрасные волосы, он считал их очень красивыми, парни с кудряшками казались ему милыми, но кроме Польши он ни у кого больше не встречал таких волос, разве что у его отца и деда, но у того больше просто волнистые, чем кудри. Из-за того, что поляк плакал, у него ноги стали будто ватными и ему было немного сложно нормально стоять. Он хоть и плакал от позитивных эмоций, но когда он плачет, вне зависимости от чего и что он испытывает, у него резко теряются силы. Он не знает, из-за чего это, но никогда об этом не волновался, так как пытался контролировать эмоции. Но сейчас Польша не сдерживается, поэтому у него подкосились ноги, но венгр вовремя успел его обнять, тем самым придерживая его и не давая упасть, ибо упадёт он вместе с ним, опять. Венгрия знал, что происходит с поляком во время плача, поэтому решил «упасть» на колени вслед за другом. — У Польши опять это? — риторически спросил Чехия. — Похоже, что да. Поль, с тобой всё в порядке сейчас? — спросил Словакия. — Д-да-да, всё н-нормальн-но, — пытался нормально разговаривать поляк, не отпуская венгра. Как только Венгрия присел, Польша сел на его колени, повернувшись к нему боком и приобнимая за шею. Многие бы уже подумали, что это уж слишком «романтично», но у них это было в порядке вещей. Поляк любил нежности: объятия, сидения на коленках, плачь в плечо друга, комплименты друг другу и тд. Для них это не было чем-то «романтическим» или из ряда вон выходящим, а просто доверие и сильная близость друг к другу, не имеющая под этим сексуального и романтического контекста. Им, больше всего Польше, просто нравится это, а с кем, как не с самым лучшим другом, можно просто обниматься, чтобы успокоиться или порадоваться? — Поль, ты долго будешь плакать? У меня так рубашка вскоре намокнет, — тихо сказал Венгрия, старясь как-то оттянуть поляка от своей рубашки. Польска, поняв, что он немного перегибает, отстал от друга, но не решил вставать. Он снова взглянул на лицо венгра, ибо раньше не вглядывался в него. Лицо вроде бы было целое и невредимое, хотя на краю губ виднелся то ли синяк, то ли ушиб. Германию, значит, в глаз, а Венгрию в губу. — Губа, что с ней? — спросил Польша, вытирая уже высохшие дорожки слёз на щеках. — Герман, — сказал венгр. — Была драка и он врезал мне по губе. — Ох, она сейчас не болит? Он только по губе ударил или куда-то ещё? — беспокоился поляк, глазами ища другие раны. — Знаешь, Поль, — рядом к ним подсел Чехия. — Вот, как было…***
Понедельник, примерно 10:30
Венгрия сидел у себя в кабинете, переписываясь со своей столицей и параллельно читая новости СМИ, то есть, перепроверял информацию. На одном моменте он нажал не на ту статью и попал на новости связанные с Польшей. Венгр целые выходные пытался достучаться до своего друга, но тот ни в какую не собирался ему отвечать. Он даже самолично пришёл к дверям поляка, но тот ему не открыл, что наводило его на плохие мысли. Польша что-то скрывает от него, а именно себя, своё состояние и вид. Венгрия не знает и даже догадаться не может, что могло произойти в ту пятницу, после которой славянин внезапно решил ото всех закрыться. А если венгр ничего не знает, то и другие тем более. Венгрии тут надо работать, но ему больше всего хочется узнать, что случилось с его другом. Он догадывается, что с ним что-то случилось, но вот что именно? То ли болезнь, то ли несчастный случай, но он точно знает, что поляк ушёл где-то во время работы до перерыва. И это вряд ли что-то несерьёзное, ибо просто так с работы не отпустят… Хотя могут, и то это может сделать только Германия… Он тут точно замешан, он знает, почему Польша сейчас в очень плохом состоянии. А может… это как раз таки из-за Германа. Этот психопат мог всё, что угодно сделать или наговорить поляку, чтобы тот не был в силах даже открыть дверь своему самому дорогому другу и «человеку» в общем. Венгрия предупреждал Германию однажды: если он посмеет тронуть Польшу, заставит его плакать или страдать, хоть ненароком посмеет применить к нему какое угодно насилие — ему не жить. Как и немец, венгр не любит повторять дважды и всячески прощать кого-либо за ошибку, а сразу приступает к расплате за содеянное. Венгрия приостановил общение с Будапештом, приказав тому подождать его, после чего встал из-за своего стола и вышел из кабинета. Он направлялся в кабинет Германии. Венгр был зол, хотел отомстить за друга. Он хоть и не знает, что с ним сделал немец, но даже за лишнее слово в сторону «Солнышка» он готов набить ему морду. Оказавшись в лифте, он начал думать, что он сделает с Германом. Можно «спокойно» всё обсудить, но это же Венгрия и Германия, их разговор никогда не будет без криков, матов или оскорблений. Но это хоть что-то, Венгрия попытается что-то выяснить у этого немца, а вот если нет, то придётся применить свою силу. Герман хоть и выше него, на пару сантиметров, но это не значит, что венгр слабее него. Оба хоть и ходят в спортзалы, желательно в разные, тренируются и поддерживают форму, но Венгрия знает несколько манёвров, куда лучше ударить и как быстро вырубить оппонента. Он любит нападать первым, не то, что немец, который любит просто защищаться и не вступать в бой. Но Герман бывает хитёр, поэтому лучше сразу же выбить из него всю дурь, а не дать ему время подумать и быстро изучить тактику венгра. Как только лифт остановился на нужном этаже, Венгрия сразу же последовал в кабинет Германии. Дойдя до дверей, без стука он сразу же вошёл в кабинет, что немного взбесило немца, но увидев перед собой своего дядю, он даже и бровью не повёл. — Что надо? — грубо спросил Герман, снова вернувшись к своим документам. — Что ты сделал с Польшей? — спросил Венгрия, скрестив руки на груди и гневно смотря на немца. — Ничего, теперь можешь валить обратно, — увернулся от вопроса Германия. Венгра взбесило то, что тот даже не смотрит на него, лишь уткнулся в свои бумаги. Он подошёл к его столу, громко положив руки на стол и свысока наблюдая за Германией. Тот наконец решил поднять на него голову, только вот сам немец был сейчас очень занят, а значит очень зол. Сейчас его очень сильно бесит неожиданный визит Венгрии. — Не пизди, сучёныш. Я, блять, знаю, что ты что-то знаешь про Польшу и что с ним сейчас. Живо говори, что ты с ним сделал. — Послушай сюда, гадёныш, — Герман медленно поднялся и встал в такую же позу, что и венгр, но на фоне него был выше и чуть больше. — Как ты смеешь врываться в мой кабинет, мешая мне работать? — Как и ты, когда ворвался в жизнь Польши, мешая ему жить. — Пошёл вон. — Для начала скажи, что ты с ним сделал. Поверь, я не хочу устраивать здесь допрос или ещё хуже, я просто хочу получить ответ на свой вопрос. — Ты уже его получил. Уходи отсюда. — … Я заставлю тебя говорить, уж поверь мне. Венгрия не мог терпеть такое высокомерное и подлое поведение немца, он даже не мог находиться с ним в одном помещении. Дипломатически у Германии выбить информацию не получится, а в таком положении устраивать драку не вариант. Надо подождать… пока что венгр держится, чтобы не набить тому лицо, поэтому, пока он контролирует себя, надо уходить. Уходить, чтобы подумать и устроить тому засаду, когда тот не будет готов к его атаке. Венгрия быстро пошёл прочь из кабинета. Он понимал, что надо следовать плану Б, но было сложно вот так просто уйти, поддавшись приказу Германа. Но венгр это переживёт, а вот немец внезапную атаку вряд ли… У венгра был план. Как же ему повезло, что он с эстонцем был в нейтральных отношениях, ну, ещё из-за «авторитета» Венгрии среди стран ЕС и Европы. Почему повезло? Потому что Эстония среди своих братьев «хакер», и чтобы похвастаться, взломал страничку Нидерландов и угадал его пароль, а именно: I_want_to_live_in_Indonesia. Банально, но это как раз и описывало его, да и как-бы все знали о его «зависимости», ещё одном его наркотике, — Индонезии. Но не суть, главное, что Венгрия знает его пароль и почту, а значит через неё и напишет немцу. На самом деле, на работе звонят друг другу, а не пишут СМС, но это же Нидерланды, он бывает чуточку странным. Ладно, не странным, а необычными/универсальным. Венгр быстро вошёл на его страничку и написал Германии, что им надо кое-что обсудить. Нидерланды находится на седьмом этаже, а Герман не очень-то и любит спешить. И то, Венгрия хочет «встретить» его в коридоре перед залом собраний, чтобы их никто не беспокоил. Венгрия написал от лица Нидерландов, сообщение было прочтено. На вопросы, а-ля «Что надо?», «Это срочно?» он без проблем ответил. После чего венгр услышал, как на этаже выше громко захлопнулась дверь. Похоже, Германия был очень зол, ибо он не любит неожиданные встречи и переговоры. Ну, это же немцы, они любят планировать каждый свой час и каждую минуту. Венгрия спрятался за дверьми, они открываются внутрь коридора, так что его не заметят. Он услышал шаги Германа в зале, а затем тот резко открыл двери и пошёл в сторону лестницы. Время действовать. Венгрия аккуратно пошёл за ним, а когда они были где-то посередине коридора, то венгр тыкнул в немца в плечо. Тот слегка дёрнулся, а затем повернулся к венгру. Он никак и среагировать не успел, как Венгрия ударил его. Тот планировал ударить прямо в нос, но немного промахнулся и попал в глаз. Германия схватился за свой глаз, слегка пошатнулся. Было больно, но тот больше заехал ему по брови. Венгрия хотел быстрой победы, поэтому, не тратя ни секунды, со всей силы ударил ударил ногой прямо в грудь, почти в самое солнечное сплетение. Герману было очень больно, он не удержался на ногах и упал спиной прямо на пол. Из-за сильного удара он на пару секунд не мог дышать, а после пытался восстановить дыхание. Венгр сел на немца, схватив того за воротник и придвинув к себе. — Что ты сделал с Польшей?! — кричал на него Венгрия и ударил его по лицу. — Говори! Живо! Германия, убрав руку со своего глаза, гневно взглянул на венгра. Схватив того за руки, он пытался оттянуть их от себя, но потом понял, что это бесполезно. Венгрия тоже сильный противник, поэтому надо действовать хитро. Он удачно сел, прямо на торс немца, значит придётся использовать другой план. Как только Венгрия вновь замахнулся для удара, на этот раз кулаком, Герман успел того остановить, схватив за кулак. Тот не ожидал этого и на секунду завис. Их головы были близко друг к другу, поэтому немец ударился лбом об венгра. Венгрия не ожидал такого и схватился за лоб. Германия знал, что одним не обойтись, поэтому ударил его в губу, а тот ослабил хватку на воротнике, после чего немец смог следовать дальше своему плану. Он перехватил руки Венгрии и направил все свои силы на то, чтобы перевернуться вместе с венгром, что у него и получилось. Когда Герман оказался над ним, то сразу же отпустил его, отполз от него и встал. Он не хотел драться, хоть и очень хотел набить ему морду. — Вот ублюдок… — буркнул Венгрия, ровно встав и держась за губу. — Blödser, [Придурок] — сказал Германия, гневно глядя на венгра. Венгрия начал подходить к нему, сжав руки в кулаки. Он замахнулся на немца, но тот опять остановил удар. На это венгр и рассчитывал, после чего ударил того в живот. Герман скрутился от боли, но при ударе, будто как знал, схватил свободной рукой ногу угорца. Не думая, он потянул её на себя, из-за чего Венгрия потерял равновесие и упал. Тот ожидал такой подставы, поэтому немедленно со всей силы толкнул немца двумя ногами, от чего тот тоже упал. Венгр был очень зол. Мало того, что он что-то сделал с Польшей, так теперь имеет наглость сейчас с ним драться и ещё не устать. Венгрия чувствовал, как ему было больно, тем более они столкнулись лбами, из-за чего у него сильно разболелась голова. Он понимал, что немного потратил силы на бой, поэтому надо было быстро всё заканчивать. Венгр присел на пол, чтобы взглянуть на Германию. Тот падал два раза, ему попали чуть ли не в солнечное сплетение, сейчас он является лёгкой добычей. Венгрия снова сел и навис над ним, но на этот раз схватил его за руки и не был так близко к нему. — Что ты сделал с Польшей?! Отвечай, гандон, блять! — кричал на того венгр. — Жить, блять, надоело?! Я тебе все руки и ноги переломаю и скормлю бродячим псам, если не скажешь! — Нашёл, кому угрожать, алкаш ебучий! — кричал на того немец. — За такое поведение тебе светит не только ссылка, но и тюрьма! — Да мне похуй на это! Мне главное то, что ты сделал с моим другом! Говори, иначе ты тут на месте подохнешь! — Ты один момент не доглядел, Венгрия. Венгрия не понимал, что тот имел ввиду, вроде бы сейчас он доминировал над Германом и у того не было выхода из-под него. Он начал оглядывать себя и немца, но ничего такого не заметил… Кроме того, что он сел прямо между его ног. Венгр снова взглянул на Германию, но глазом не успел моргнуть, как его спину обвили ноги и тянули его в сторону. Оба перевернулись на бок, но немец из-за усталости не имел силы на то, чтобы перевернуться дальше и нависнуть над Венгрией, поэтому они и дальше продолжили лежать на боку. Венгрия вновь хотел вернуться в предыдущую позу, но Германия ещё мог сопротивляться. Сил у каждого было мало, угорец пытался перевернуть немца так, чтобы потом заломать ему руку, а может и свернуть её. Герман же, на удивление венгра, разместил одну свою ногу его между ног. Для Венгрии это был шанс, чтобы наконец завалить его, осталось только потянуть на себя… Но планы венгра рухнули тогда, когда Германия из последних сил ударил его коленом прямо в пах. Венгрия почувствовал такую сильную боль, что он даже закричать не мог, лишь полностью раскрыл глаза и выдавил из себя долгое: «Ох», а после чего сильно зажмурился и зашипел от ноющей боли. Герман оттолкнул от себя шипящего венгра, который, сведя ноги вместе, схватился за больное место. — Сука, блять, чтоб тебя метеором уебало… — прошипел Венгрия. — Прости, но ты заслужил, — встал на ноги Германия, держась свой до сих пор немного пульсирующий глаз. Венгру не нравилось, что он сейчас чувствует себя поверженным, поэтому спустя несколько секунд попытался встать, но боль была просто невыносимая. Герману даже стало немного жалко своего дядю, поэтому он подал ему руку. Как никак немец не хотел этого делать, но ему сильно надоели эти внеплановые бои. Венгрия взял того за руку, немного привстал, но, в качестве мести, потянул Германию за руку и тот снова упал, благо успел подставить под себя руки и не упасть прямо лицом об пол. Венгр наконец ровно встал и заимел желание отпинать гада, но с каждым движением ног ему было всё больнее. — Что здесь происходит?! — послышался голос сзади. Венгрия повернулся на звук и увидел, как ним подбегают три страны: Франция, Италия и Австрия. Похоже, им обоим сейчас влетит от француза… Или венгру, который стоит над «бедным» Германом. Австриец опередил всех и, схватит брата за руку, потянул на себя и отошёл с ним в сторону. Француз же с итальянцем сумели поднять Германию. — Che spavento! [Какой ужас!] — воскликнул Италия, увидев синяк на лице немца. — Что тут произошло?! — Вы что, подрались тут? Oh, merde… Почему вы оба такие неугомонные? Особенно ты, Венгрия, — жаловался Франция. — Что я-то опять? — тихим голосом спросил венгр, держась за плечо Австрии. — А то, что это уже не первый раз и, кажется, не последний! — француз был очень зол, что очень редко бывает из-за его спокойного характера. — А ты, Герман, зачем ты полез в драку? Смотри, Венгрия даже голос потерял. — Я только защищался и не более, — ответил Германия, держась за Италию. — Ты меня, блять, в пах ударил, ты совсем уже что-ли?! — воскликнул венгр, удивляясь только что услышанному. — Ничего не хочу слышать! — сказал француз. — Больше никаких драк. Неважно кто на кого напал, а кто оборонялся. А с тобой, Венгрия, у меня будет отдельный разговор… Но сегодня у меня хорошее настроение, не хочу портить свой рабочий день лишними разговорами и уроками жизни. — Хах, Британия наконец ответил на твои сообщения? — посмеялся немец. — … Угадал. Спустя столько месяцев молчания он наконец-то мне ответил. Давно его не видел, мне стоит его навестить. Поскорее бы лето, я готов обменять поездку в санаторий на месяц рядом со своим мужем. — Франц, вы уже… Уже как 52 года в разводе, — поправил того Италия. — Это ничего не значит, мы помирились в 73 году. — Но вы всё равно… — Так, хватит! Это наши сугубо личные отношения, но даю знать, что у нас серьёзные отношения. Пока он состоит в ЕС и я тут главный… Один из главных, то будет всё так, как я желаю. А желаю я то, чтобы Британия завязал со своим «брекзитом» и работал вместе с нами, то есть рядом со мной. — Почему Соединённое Королевство хочет покинуть Евросоюз, причина номер пять: высокомерие Франции; причина номер шесть: частые упоминание Франции о том, что они должны снова обручиться; причина номер… — Германия, хватит, благодаря тебе я давно выучил всё это наизусть! — обиделся француз. — Более десяти причин связанные с тобой? Надо же… — слегка удивился Герман. Пока те трое резко сменили тему разговора на то, какие у Франции с Британией отношения, Австрия решил наедине поговорить с Венгрией. — Эй, Венгрия, — венгр даже немного испугался резкого тихого голоса австрийца прямо в ухо. — Там ничего уже не болит? — Болит, даже очень, — признался тот. — Давай я отведу тебя в твой кабинет. — С чего такая резкая забота? Не смейся над моей слабостью, мне сейчас реально больно. — Я просто хочу помочь. Чёрт, у тебя ещё губа кровоточит. Так, давай лучше к врачу, я не собираюсь тебя в таком виде оставлять, — сказал Австрия и, положив руку того на своё плечо, пошёл с ним в сторону выхода. — Я тебе маленький ребёнок? Всё и так нормально, не надо за мной ухаживать, — но Венгрия не сопротивлялся своему брату. — Думаешь, я хуже Польши? Я хотя бы не на пустом месте сидел и закончил медицинский. — … Польша самый лучший, запомни. Он знает всё, что мне нужно. — Ром и виски? — фыркнул австриец. — Медицинский спирт ничем не хуже, хотя в твоём случае тебе надо добавлять туда лёд. — Лучше отведи меня к врачу, желательно к красивой и милой… — К сожалению, та самая красивая и милая сейчас не трудоспособная, поэтому она отдыхает у себя дома. — Ты про кого сейчас? — Про Польшу, а про кого же ещё… — Блять, у неё хуй…***
— Вот так мне рассказал Венгрия. Если что, то к нему вопросы, — закончил Чехия. — Этот ублюдок всё-таки меня перехитрил, так ещё и выставил меня виноватым перед всеми… — перебил того Венгрия. — И ты зря на меня прыгнул, мне теперь ещё больнее стало. — Извини… — Но не суть, Поль, — присоединился к разговору Словакия и сел возле чеха. — Мы уже убедились, что Германия, возможно, чуть сильнее венгра, но совсем чуть-чуть, на 0,5 процента, даже ниже! — словак специально так говорил, чтобы не расстраивать угорца. — Но это не так видно, как синяк под глазом, кроме этого я смог ударить его прямо сюда, — венгр указал на своё солнечное сплетение. — О как! — удивился Польша, даже немного испугался за немца, самую малость. — Зачем вы так друг с другом… — Может, потому что ты мне дорог? Я как-бы, если ты забыл, твой лучший друг, как Чехия и Словакия, но эти два брата-акробата не способны дать этому немцу отпор. — … Ты даже не знаешь причину, почему мне было плохо. — А это так важно? Я знаю, что в этом был виноват Герман, а то, что он с тобой сделал мне было до лампочки, хотя то, что ты не открыл мне дверь, меня сильно напугало. — И ещё то, что ты не выходил на связь, — добавил чех. — И Германия стал в пятницу более агрессивным, будто ты его отца оскорбил или того хуже, сравнил его с ним, — добавил словак. — Серьёзно? Хах, — Польше стало очень неловко, но прикрывал он это лёгкой улыбкой и смехом. — Но, если не секрет, что случилось в ту пятницу? — спросил Чехия. — В пятницу? Ну… — «Может, рассказать им? Или лучше просто сказать, что он домогался, Венгрия не удивится этому, ибо всегда называл его пидаром… Нет, лучше не стоит. Это же для меня позором будет, ибо они кому-то по пьяне точно нечаянно расскажут. Нет, не стоит.» — Я не хочу об этом говорить. Простите, но мне легче это забыть, а вам не знать. Ничего особенного… — Скажи одно: он тебя не бил? — спросил Венгрия. — … Нет, не бил. — Тогда ладно, переживёшь, не бойся. Я, точнее мы рядом, не дадим тебя в обиду. — Спасибо вам… Как же я вам благодарен… — молвил Польша, вновь прижавшись к Венгрии.