***
Начало мая. Дни были довольно однотипными, лишь иногда друзья Польши пытались как-то его развеселить на работе. Его офис был недалеко от кабинета Германии, но главное, что не прямо за стеной, как в Финляндии. Здесь можно и вечеринку устраивать: Герман не услышит. Но поляк так и не смог привыкнуть к тому, что за ним теперь нет особого надзора. Взгляд немца будто прямо за спиной, а может, и в самом разуме поляка. Не то, чтобы он начинает снова сходить с ума, а просто из непривычки. Так Польша пытается убедить себя в том, что это нормально для его и так убитого состояния и это обязательно пройдёт. Утром он слышал, как к Германии кто-то направился. Судя по тому, как тот уверенно и быстро шёл, это был либо Австрия в попыхах, либо Франция. Польска не уделил этому особое внимание и продолжал работать, а после захотел пойти в буфет за кофе. Этой ночью ему снова не дали спать навязчивые мысли о том, что он неправильно поступает по отношению к немцу. Надо быть намного строже, а он постоянно прощает его, надеясь, что тот обязательно догадается оставить его в покое и, желательно, съехать. Выйдя из офиса, он увидел Австрию, что шёл прямо на встречу поляку. Он выглядел опустошённо, словно случилась какая-то беда, а он ничего не может сделать. Если он шёл к Герману, то можно ссылаться на эту версию, ибо с начальником у всех полная беда. Но стоит из вежливости спросить, что произошло. — Австри? Выглядишь прям как я. Что случилось? Тот остановился рядом с поляком. Австриец грустно на него взглянул, сместив взгляд куда-то в сторону. Губы чуть задрожали, будто он хотел ответить, но не стал и судорожно вздохнул. Теперь он больше выглядел нервным и сильно обеспокоенным. Впервые Польша видит его таким встревоженным, что самому стало не по себе. — Что случилось? Мы можем обсудить это у меня, если хочешь, — предложил поляк. — … Я не думаю, что тебе нужно об этом знать. Да и не стоит вовсе, не положено так. Если Германия захочет — расскажет, но не я. И не сейчас уж точно. Прости меня, но мне нужно идти. Не успел Польска принять всю информацию, как Австрия быстрым шагом скрылся. Очень странное поведение, особенно для такой персоны, который любит поболтать и рассказать об «особенностях» других стран. Но стоит добавить, что австриец дал намёк на то, что это касается Германии, и это «что-то» — настолько серьёзное, что заставило самого Австри взволноваться. Раньше проблемы немца должны быть известны и поляку тоже, ибо он был их причиной, а тут что-то новое. У Польски появилось большое любопытство и в его голову пришла идея спросить об этом лично Германа… Но вспомнив, до чего дошло его любопытство в ту самую пятницу, он мигом передумал и закрылся у себя в кабинете, даже на ключ. В этот раз не хочется злить немца, чтобы тот снова совершил фатальную ошибку.***
После работы голову Польши не покидало то любопытство, которое создалось с самого утра. Почему австриец так распереживался? Обычно он так волнуется по двум поводам: либо он забыл выключить камин дома (а сейчас он им не пользуется), либо с Германией что-то случилось. И что-то важное он вряд ли оставит после работы, значит дело было крайне важное. Герман сейчас у себя в комнате и вроде не напряжён, как на рабочем месте, значит можно подойти и спросить, какое дело он оставил без ведома его собственного секретаря. Подойдя к двери, он услышал, что он с кем-то разговаривает по телефону. Разговор, как всегда, был на немецком. Обязательно говорить на немецком? А как же международный английский язык? Его американская версия? Нет? Какие мы скрытные. Единственное, что смог услышать и запомнить Польша, так это «Auto», «Mercedes-AMG…», «fünfhundert Euro» и «Von Berlin nach Brüssel». Если он не ошибается, то это касается перевозки машин. Но это лишь предположение Польски из услышанного. Когда разговор подошёл к концу, поляк постучался. Ему не разрешили войти, но Германия открыл дверь и встал в дверном проёме. Разве он что-то ещё скрывает в своей комнате или славянин «забанен» после давней находки? — С кем ты разговаривал? Что за авто ещё? Мне в подарок в качестве «извинений»? — спросил Польша. — … Чтобы ты зря не ждал чуда, то скажу сейчас. Завтра мне привезут мою машину. Недавно поезд отправился с Берлина до Брюсселя. Тебя это мало касается, ибо у тебя нет прав. — Зато есть у Австрии, а он очень добрый и не может мне отказать. — Тебя даже не смущает, что ты меня подслушивал и при этом требуешь от меня объяснений? Ты что с моей машиной хочешь сделать, а? — Просто интересуюсь разной хренью, паникёр.***
Польша мог взять и забыть тот случай, но нет. Как-бы он не старался, сам вид Германии прибавлял к этому больший интерес. Немец стал каким-то вялым, не как обычно. Часто закрывается в своей комнате, с каких-то пор начинает чаще нервничать: вернулась его привычка стучать пальцами и чаще принимать успокоительное. Возможно, он просто начал их часто пить при Польше, но это всё равно выглядит довольно странно. Поляку ничего не говорят, всё у них «нормально» и Польске нечего переживать. Польша и не переживает вовсе, ему просто любопытно. Не сдержался он уже в субботу, когда ему приходится целый день смотреть на грустную рожу Германии. Да и слышно, как Австрия начал куда-то выходить по вечерам. Что за движение, а Польша не в курсе? Это не дело, нужно разобраться. Оставив Германа на попечение Лютера (между прочим, самого ответственного в этом доме), он спустился к Австрии, благо тот был ещё дома. Австриец встретил его с улыбкой, но он забыл её натянуть перед тем, как открыть дверь. Иначе Польска не заметил бы такое же унылое выражение лица. Да, Австрия и Германия в самом деле близкие родственники, даже одна эмоция на двоих и это ещё поляк не начинал свою тираду на тему «Почему Германия такой… такой!». — Слушай, Австри, мы ведь друзья? — начал Польша, сев на пуфик напротив кресла с австрийцем. — Что у вас тут происходит? Герман такой вялый, прям как ты сейчас, только ещё хуже. — Поль, не стоит… — Волноваться, это не моё дело, это не так серьёзно; Траляля и Труляля вы оба, — перебил того славянин. — Что у вас случилось, говори. Может, смогу как-то исправить твои тусклые дни? Только не Германии, он всё ещё пидр. — … Я не могу тебе прямо взять и рассказать, мне нужно… хотя бы позавтракать, а то уже скоро… полдник? И да, мне нужно к Швейцарии заехать, поговорить надо. — Зачем? Это как-то с ним связано? Не томи, братан. Давай я тебе кофе сделаю, приготовлю что-нибудь на скорую руку, а ты подготовишься к рассказу. Услуга за услугу. — … Возможно, оно тебе действительно нужно. Давай, я не против.***
Когда завтрак (обед) в виде пасты с помидорами и зеленью и простой крепкий кофе были готовы, Австрия успел немного успокоиться. Когда кто-то рядом находится, то ему намного спокойнее и легче мыслить. Ощущение, что рядом есть хоть и небольшая, но поддержка со стороны друзей. Друзей? Вот это у Австри и Польши отношения возвысились. Поев замечательной еды от поляка, австриец пару минут собирался с мыслями, а после решил всё же начать. Поляк был рад, что тот не боится ему рассказывать о своих переживаниях, ибо это ведь самое главное в дружбе – взаимопонимание и выручка. — Слушай… Германия ещё не может начать лечение с Тайванем. Дело в том, что немцу и его психиатру нужно иногда отчитываться. Для этого есть ежемесячные справки, иногда через месяц, но Швейцария их раньше всех заправлял, когда проводил активное лечение с Германом… Когда их лечение подошло к концу, мы решили, что уж лучше Тайвань проведёт с ним приём и даст точную оценку его здоровья. Но так как Тайвань с головой поглощён в конфликт со своим сыном, Китаем, то не может это сделать сейчас. Я так лишь предполагаю, всем известно об их отношениях… ЕС недавно попросил Швейцарию выдать ему справку, ибо это нужно для того, чтобы Герман смог подать на отпуск наперёд, да и интересно ему, что сейчас с немцем. — Не вижу в этом проблемы, из-за чего вы оба такие печальные? Разве… Германа могут понизить или из ЕС выгнать? Невозможно. — … Швейцария, уже не как психиатр, а как законопослушный гражданин, должен предоставить Евросоюзу… информацию о том, что Герман совершил преступление против тебя. Услышав это, Польша впал в шок. Он, конечно, любое ожидал от швейцарца, но о таком даже представить в мыслях не мог. Он же врач, должен соблюдать врачебную тайну и помочь своему пациенту исправиться, а не сажать его в тюрьму. Да и как, ведь они родственники. Даже если Литва совершил какое-то преступление, то Польска, как его близкий родственник, прикроет. Сначала ударит по голове за такое, но в итоге прикроет. Даже не посмотрит, что Польша младше него на шестьдесят лет. Это ничего не меняет! Между прочим, младшее поколение всегда умнее за старших, да. Тем не менее, славянин не понимал логику Швейцарии… Но это ведь правильный поступок, если следовать закону. И почему Польша удивляется, когда должен, наоборот, радоваться, что Германия понесёт суровое наказание за свой поступок?.. Поляк сам не знает, почему так отреагировал, да и не имел времени обдумать этот вопрос, как будто Австрии есть дело до мнения Польски. — … У меня нет слов, — произнёс он, отведя взгляд в сторону. — Я хочу к нему поехать и попытаться переубедить, как это будет возможно… Но я не уверен в этом. Швейцария, конечно, хочет, чтобы Германия исправился, но закон… дело безжалостное. В этом случае никого нельзя щадить, но Герман… — … Не то, что мне как-то жаль этого засранца, он реально виноват. Правда… не знаю, как объяснить. Не думаю, что Швейцария правильно поступает. Он может и без этого обойтись. Просто он лишит Германа шанса на излечение! А мне нужно, чтобы он после тюрьмы был нормальным, а не психопатом с желанием мести! — … Возможно, ты прав. Но как это сказать Швейцарии? Он ведь тоже не глупый, просчитал все риски. — Ириски, блять. — Польша, будь серьёзнее. Заява уже написана, он не собирается вновь через силу её писать. — Если ты не можешь его переубедить, то, может… мы избавимся от этой заявы? Вернее «исчезла» в последний момент. Австрия вопросительно глядел на Польшу, подняв бровь. Он не стал отвечать, задумавшись над предложением. Как документ может так просто исчезнуть?.. По словам Германии, когда он к нему приходил ещё в апреле, Швейцария несколько дней пытался написать этот лист. Похоже, ему самому реально трудно это делать, так как это может разрушить жизнь Германа. Но швейцарец такой человек, который не просто не хочет, а боится нарушить закон. Но чтобы узнать правду – нужно напрямую у него спросить, и желательно сейчас. В то время, как Австрия думал, какой мотив на деле преследует Швейцария, у Польски за эти минуты в голове вызрел небольшой план. — Австри, у меня есть идея. Но для этого мне нужна помощь, как от друга Швейцарии, — хитро улыбнулся поляк, пытаясь создать небольшую интригу. — Друзья? Да что ты, мы просто хорошие приятели, — сказал австриец, немного засмущавшись. — Так, ты мне поможешь? Хотя тут тебе больше всего придётся поработать, а я буду отвлекающим манёвром. — Это не экшен-фильмы, это реальная жизнь и та ситуация, в которую даже самому отбитому человеку она покажется чересчур сумасшедшей. — Уж лучше послушай меня. Это хоть какая-то дельная попытка будет, нежели пытаться переубедить напуганного до чёртиков человека, который боится нарушить какой-то там закон. Да кто даже додумается как-то это узнать и накатать заяву на Германию и Швейцарию? Вот это и есть бред. Так что слушай… понадобится всего лишь машина Германа, которую он недавно забрал с растаможки. Беленькая такая. — Зачем нам машина?.. — За тем, что мне хочется на ней прокататься, а не на такси или автобусе. Просто приедем к Швейцарии на авто, в чём проблема? — … Германия нам не разрешит, это его недавняя покупка и он сам хочет её протестировать. Я не хочу её угнать. — Ой, вы такие нежные… А ничего, что ты ему жизнь спасти хочешь, нет? Просто возьми ключи или я тебе их принесу, пока это немец сидит и философствует в мыслях, не замечая даже Лютера с игрушкой. Я готов даже на такие риски-ириски ради того, чтобы ты поднял свою жопу и сел за руль! Я зря стараюсь?! — Всё нормально, просто… удивительно, что ты хочешь помочь Герману избежать наказания. — Это моё дело, как мне следует поступать. Я хочу так, чтобы обезопасить себя в будущем. И вообще, с каких пор это Швейцария пишет заяву? Его изнасиловали? Потерпевший должен обращаться! Я тут зря сижу и лечусь? Спасибо! — … Я согласен с тобой. Без твоего согласия он не смеет сообщать о таком, тем более вы знакомы и проходите терапию. … Ладно, твоя взяла. Я согласен. — Я всегда умею убеждать, — победно улыбнулся Польша и, желая откинуться на «спинку», упал на пол вместе с пуфиком.***
Австрия и Польша сразу после того, как поляк провёл маленькую «спецоперацию» по краже ключей на тумбочке в прихожей, поехали к Швейцарии. Поляка высадили на соседней улице, а австриец доехал до дома. План был таков: сначала в квартиру войдёт Австри, чтобы заговорить Швейцарию. В этот момент войдёт и Польша, чтобы рассказать Швейцарии о своём беспокойстве по поводу своего последнего сна и о кошмарах в последние дни. Если тот откажется поднимать об этом тему, то поляку придётся начать уговаривать его, чтобы потянуть время. В тот час Австрия, находясь один в кабинете швейцарца, найдёт справку и заберёт её. Они специально хотят «спрятать» справку на неделю раньше, чтобы Швейцария подумал, что потерял её. Австрия, как его близкий приятель, знает один его недочёт: Швейцария вспоминает о справке только тогда, когда приходит время её отправлять, при этом она у него всегда была готовая под рукой. И так как он уверен в том, что она у него готова, то проверять её наличие в последний день он не станет. Конечно, это лишь предположение Австри и не стоит надеется на сто процентное исполнение. В крайнем случае придётся провернуть такую махинацию ещё раз. Иногда Польша рад тому, что в ЕС обожают принимать всякую макулатуру, забыв о простой передаче файлов через интернет. Австрия припарковался возле дома и поднялся к Швейцарии. Его встретили с особой радостью. Как говорилось раньше, австриец был ему одним из самых близких друзей, так как большинству современных стран требуется больше Швейцария-психиатр, а не просто швейцарец. Австри пригласили во внутрь, вернее в гостиную, но тот предложил зайти в кабинет, чтобы поговорить «кое о чём». Швейцария, на удивление, прекрасно понял, что тот имеет в виду, а именно справку. Ему это не понравилось, но австриец попросил хотя бы прочитать её. Разрешение на рассмотрение дал сам лично Германия ещё в начале лечения, и тому, как психотерапевту, пришлось это сделать. Но это только ради того, чтобы Австри больше не поднимал эту тему. — Австри, я не могу так поступить, — сказал Швейцария, войдя в кабинет. — Да, мы не смеем нарушать конфиденциальность, но не тогда, когда клиент совершил такие особо тяжкие преступления! К твоему сведению, это прописано даже в законе. — Швейцария… Я понимаю, но, пожалуйста, подумай как понимающий здравомыслящий человек. Германия — очень почётный член ЕС, «Большой семёрки» и прочих всемирных организаций. Он руководитель Евросоюза. Герман — твой родственник, твой правнук, ты его прекрасно знаешь и в том числе то, какой он. Он хочет и будет меняться, но если ты сообщишь об этом преступлении ЕС, то сведёшь на нет все свои и его старания! Ты осознаёшь, что этими лишними сведениями ты сломаешь ему жизнь! — Если бы я мог по-другому, ты думаешь, я бы не воспользовался такой возможностью? Как мне тогда объяснить то, почему ко мне пришёл Польша? Если это всплывёт наверх, то кто во вторую очередь понесёт наказание?.. Австрия, ты сам сказал, что мы лучшие приятели. Друзья, если можно так выразиться. И я понимаю всю твою любовь и привязанность к своему племяннику. Я согласен с раньше сказанным тобой… Однако тебе стоит понять, что сделал Германия. Ты не осознаёшь степень тяжести его поступка, его точных мотивов и то, что будет дальше. Как и я. Мы не можем принять это и пытаемся сделать для себя так, будто этого не произошло. Но это случилось… и может случиться снова. Он сейчас несёт наибольшую опасность Польше. Я не могу рисковать жизнями их обоих… Я бы сам готов был понести наказание за мои просчёты. Но это будет решать суд, если к нему обратиться ЕС. Тут уже не я решаю, а сам Союз. И он не желает Германии одного лишь зла, с таким же понимаем и уважанием к нему относится. — … Я тебя понял, не стану тебя критиковать в этом деле… Но можешь показать, что ты написал? Каков весь итог? — Хорошо, — ответил Швейцария и залез во вторую шухлядку в своём рабочем столе. — … Евросоюз может и замять дело, как это делают с высокопоставленными людьми в большинстве странах, как это грустно не звучало. Конечно, не стоит надеяться на его милость в этом случае, но было бы… неплохо? Швейцарец предоставил сначала два документа о психическом здоровье. В них, как обычно, указывалось оценка псих. состояния Германии и прочее. Единственное, что добавилось — перенаправление и дополнительное обследование. Это уже касается Тайваня. После Швейцария нехотя показал Австрии ещё один. Это уже было прямая заява к ЕС, как к Организации и его Главе. Там прямо говорилось о том, что Германия совершил особо тяжкое преступление за статьёй 375 КК Бельгии и в следствии чего это произошло (псих. неуравновешенность). Австрийцу было неприятно это читать. Он определённо был согласен с тем, что он не может принять реальность. Кто бы мог в голове представить, что Германия совершит такое? Это уже не громкие слова… пока Австрия с грустью смотрит на документ в руках, Швейцария взял справку и положил их обратно в шухлядку. Вдруг в дверь постучали. — Нам двоим стоит с этим смириться и попытаться сейчас помочь Польше. Прошу, если он тебя не просит — не делай, ради его самого… Я открою, — сказал напоследок Швейцария и, встав, вышел встречать гостя. Открыв входную дверь, пред ним оказался чуть взволнованный Польша. Отчасти он реально беспокоился о том, чтобы Швейцария их не заподозрил. Но в основном это нужно было для правдоподобности. Швейцарец это сразу заметил и незамедлительно пустил его к себе. — Простите, что неожиданно к вам прихожу, без приглашений и прочего… — извинился Польска, пройдя внутрь. — Прощаю, — ответил Швейцария. — Можем пройти в гостиную и ты всё скажешь. Поляк поблагодарил того за гостеприимство и они оба прошли в гостевую. — Ничего не требуется? Может, стакана воды? — спросил швейцарец. — Нет, я по-быстрому, чтобы вам не нагнетать. — Польша, если честно, то я сюда приехал исключительно ради тебя. Для большего результата нам необходимо видеться вживую хотя бы пару раз в месяц. Одно дело по две стороны монитора, а другое — вживую. Поэтому не думай, что ты меня от чего-то отвлекаешь или нагнетаешь. Я рад тебя видеть у себя, — улыбнулся Швейцария. — Спасибо, — стеснительно улыбнулся поляк в ответ. — … Просто в последнее время меня мучают кошмары. Сначала это как обычный сон, будто я зритель, а потом, когда я становлюсь… участником сего дела, то начинается какая-то ересь. Причём часто это образ Германии… Я понимаю, что это лучше обсуждать на самом приёме, но я уже боюсь засыпать из-за этого! Мне там так становится страшно и не по себе. Сначала Герман везде, потом какие-то тени, монстры из видеоигр даже! — … Это уже надо обращаться к неврологу, но, лично на моё усмотрение, тут работает та же терапия, что и у нас. Позволь спросить, что именно ты видишь? Может, чувствуешь? — … Честно, я помню лишь моменты, и то самые жуткие. Например… Черт, я забыл моменты с Германом, но они у меня и так были расплывчатые. Но он делал или пытался сделать со мной очень плохое. И чаще всего это похоже на из… изнасилование! Швейцария, ещё чувствуя себя подавлено из-за разговора с Австрией, печально вздохнул. — Выслушай меня, — попросил Швейцария, чтобы их диалог не был похож на предыдущий. — Ты прекрасно знаешь, что такое сон, сновидения. У кого-то они бессмысленные, как какой-то мультик, а у кого-то это может быть пережитое прошлое или скорое будущее… Кошмары — это тревожный сон. Они могут быть результатом долговременного стресса, пережитой травмы, пугающие непереработанные мысли, текущие крайне тревожные события — это твои страхи. Тебе снится Герман, который обязательно хочет сделать тебе больно, снова ранить. Для тебя Германия — насильник, очень плохой человек, что представляет для тебя опасность. Если брать в счёт «тени» и «монстров», я могу предположить, что это может быть страх неизвестности. Ты не чувствуешь себя в безопасности, мы к этому давно пришли. И как мы уже обсуждали, ты стал менее дружелюбно относиться к недавним приятелям, с кем у тебя малый уровень отношений. Ты можешь думать, что какой-то незнакомый тебе человек может причинить вред. — Ещё и проблемы с доверием… Неужели настолько всё плохо? — Это мои предположения и я не могу дать точную оценку, пока мы не займёмся терапией, связанной с твоими снами. Это могут быть твои главные страхи, однако это может быть переутомление, неправильный режим сна, алкоголь и тому подобное. Мы обязательно это обсудим в воскресенье. — Хорошо… Значит, эти кошмары могут быть вызваны… ПТСР? — Вполне возможно, но нам всё же стоит об этом отдельно поговорить. Рекомендую соблюдать режим и следить за своим здоровьем во всех сферах. Главное перед сном расслабиться, можно даже сделать себе горячую ванную при ароматических свечах, — на конец Швейцария тихо хихикнул, чтобы немного разбавить обстановку. — Можно не жить вместе с Германом и половина проблем исчезнет, — пошутил Польша, ибо такое невозможно. — Ладно, обсудим это в другой раз. Спасибо, что хотя бы… дали мне понять сам принцип, да. Пожелав друг другу удачи, оба попрощались и поляк вышел. Он спустился и мигом сел в машину, дожидаясь Австрию. Тот, на удивление, сильно задерживался, аж на целых двадцать минут. За это время Польска успел побежать в ближайшую пекарню за сырными слойками для себя и приятеля. Когда он вернулся, подождал ещё пару минут и из дома наконец-то вышел австриец. Сев в машину, Польша сразу же начал расспрашивать его. — Получилось?! Где этот документ? — спрашивал Польска, ожидая увидеть долгожданную бумажку. Но Австрия лишь загадочно улыбнулся и молча смотрел на поляка. Тот не увидел нигде намёков или подтекстов, странно на него глядя. — Ты так и не ответил на мой вопрос, Поль, — ехидно сказал австриец. — Почему ты решился помочь Германии? — … Потому что… без него в Евросоюзе не будет дисциплины, он важное государство в Европе и мире, он сам по себе государство и может таким образом опозорить народ, — перечислял Польска то, что раньше некогда говорил сам ЕС и Австрия. — А если без заучивания? Своими словами, — тот был чуть ли не готов начать хихикать с реакции поляка. — Он важный, всё! Только этот злоебучий немец сможет угомонить скандинавскую семью и следить за всеми двадцати семью странами. Ещё и страной управляет! Мне что, в греческие боги выставлять ещё?! Не будем об этом! — Ладно-ладно, прости меня, просто это очень удивительно с твоей стороны… Германия будет очень счастлив, это ты будешь у него в богах. — Так, а где документ?***
Швейцария вышел из кабинета. Австрия так и знал, что что-то пойдёт не по плану. Документ у него в руках, швейцарец знает, что он будет у него и заберёт его. Польша сможет заговорить любого человека в мире, поэтому у него есть время обдумать новый план. В голову ничего не лезло. В итоге вместо плана появились плохие мысли по поводу того, что будет, если эта заява окажется в руках ЕС. Если он обратится в правоохранительные органы, то об этом деле узнает весь мир, этого нельзя избежать. Германия потеряет всё. Он снова станет думать, что он похож на свою семью, что немцы не могут быть нормальными — они все больные на голову и крайне опасны. Австрия запутался. Действительно, не хочется в это верить, он всегда хочет найти хоть какие-то плюсы, чтобы оправдать Германию. Почему он не может с такой же уверенностью оправдать Рейха, говоря, что он был хорошим отцом? А ГИ? Пруссия?.. Австриец отложил лист в сторону и попытался успокоиться. Вздохнув и массируя виски, он сосредоточился на судьбе документа… В голову пришла мысль. Можно найти похожую за видом бумагу и просто подменить. Швейцария не будет вглядываться, но чтобы уж точно, то придётся немного с ним поговорить, а во время разговора просто протянуть лист. Швейцарец сам рассказал ему о таком психологическом трюке, только вместо бумаги он представлял мусор, чтобы самому его не выносить и дать собеседнику. Австрия решил спрятать заяву, как и планировалось, а именно сложить в несколько раз и спрятать в карман. После он по-быстрому отыскал на стеллаже папки и начал выбирать листы. Хорошо отчасти то, что Швейцария написал документ на компьютере и ему не придётся искать рукопись. Сев обратно, он принял недавнее печальное выражение лица, но уже уставленное в стол. Подождав ещё некоторое время, Польша ушёл и в кабинет мигом вернулся Швейцария. По его чутка радостному виду можно сказать, что разговор прошёл очень даже хорошо. При плохом разговоре было бы весьма проблематично, ибо швейцарец любит зацикливаться на не очень приятных вещах. Просто Швейцария мог сам взглянуть на заяву, чтобы подумать насчёт своего решения. Но он спокойно сел за своё место и сказал, что приходил Польша и пришлось на пару минут оставить австрийца. — Не стоит нам сейчас зацикливаться на проблемах, настроение только хорошее появилось, — Австрия, положив заяву на стол, поставил на неё руки. — Лучше расскажи, как ты справляешься с той жарой. — Знаешь, в Бельгии сейчас тоже не зима, но определённо чуть получше, — подхватил тему швейцарец. — У вас хотя бы дождик, а мы боремся с засухой. Интересно, что будет на дне Конфедерации со всеми этими кострами и фейерверками, которые я ненавижу. Да я ещё в начале июля буду сам как костёр! Пока они разговаривали об обычных вещах и темах. Швейцария рассказывал о том, что «рамочные переговоры», с которым никак до конца не может разобраться его Федеральный совет и хочет вообще приостановить весь процесс. На что целых четыре года потратили? Во время его рассказа Австрия протянул тому лист. Тот, как и ожидалось, взял документ и, продолжая говорить, спрятал его. План удался. — Кстати, недавно прикрыли место, где я принтером пользовался, — резко перевёл тему разговора Швейцария, всё-таки заметив, что ему вручают документ. — Не знаешь, где ещё можно воспользоваться принтером? Не хочется покупать сюда принтер, ибо я потрачу весь свой бюджет на них, чтобы распечатать несчастный документ. — К сожалению, не знаю. Но я понимаю твою беду, у нас в штабе такая же проблема.***
— План вышел не совсем идеальный, но с меня подозрения уже выпали, — сказал Австрия. — Как же я некрасиво поступил, однако… — Все мы не без греха… А он точно ничего не заметит? — Перед тем, как уйти, он сказал, что у него через час встреча с Бельгией и ему стоит подготовиться. Это касается переговоров, нужно расстроить кое-кого. — Ладно, понятно… покажешь заяву? — Конечно, во время дороги почитаешь. Так, мы куда едем? Просто прокатиться или, может, в торговый центр? — Давай в центр, всё равно нечего делать. Только выбирай центр подальше, хочу прокатиться на этой машинке. Ой, простите, Auto, — с немецким акцентом сказал поляк шутки ради. Затем они поехали. К сожалению, Австрия очень бережливый, если дело касается бензина, и особенно его главный страх — закончится бензин и ему придётся его покупать, а не Герману. Поэтому они остановились возле одного из центров и пошли скупаться. В отличии от Австрии, который выбирал себе одежду, Польша сразу же пошёл искать еду. Сейчас обед, поэтому не удивительно. У каждого свои приоритеты в жизни. После «шопинга» и обеда они планировали двинуться домой. Но кое-кто им помешал… Когда Австрия и Польша спокойно беседовали в машине и попивали колу, австриец внезапно замолчал и попросил поляка о том же. Польска хотел спросить, что случилось, пока Австри смотрел на парковку. И какая неожиданность! Германия! Прямо рядом с их машиной, вот это везение! Сначала он их не заметил, продолжая что-то читать в телефоне, но после посмотрел на машину. Сначала было просто совпадение — у Германии такая же машина. Потом он пригляделся к номерам. Было недопонимание, что вскоре сменилось на большой шок. Его взгляд с номером быстро перешёл на лобовое стекло прямо на Австрию, который сам пребывал в удивлении и чутка в страхе. Польша тоже не малость встревожился, но выражение лица Германа вызывали только тихий истеричный смех. Австриец тоже посчитал это смешным, но он прекрасно знает, что хорошо получит за «угон». Германия неспеша подходил к дверям Австрии, и тот, всё ещё нервничая, но так же пытаясь не улыбнуться, опустил стекло. Поляк, прикрыв своё лицо, отвернулся и беззвучно смеялся. Когда Герман и Австри вновь встретились взглядами, повисло неловкое молчание. Водитель не сдержался тогда, когда немец развёл руки в стороны, увидев его и Польшу. — Guten Tag, — поздоровался Германия, но в его голосе не было той самой нотки гнева или раздражения, а простое удивление. Возможно, ему самому показалось это смешным. — Servus, — поздоровался в ответ австриец, облокотившись об рулевое колесо и прикрыв рот. — Reden? — уже не скрывал своей ухмылки немец. Смысла отказывать ему не было, поэтому Австрия вышел из машины, оставив Польску одного на размышление. Хорошо, что Германия не начал истерику прямо на парковке, а отнёсся к этому с юмором. Удивительно, что вне работы он не особо зацикливается на правилах и нормах морали. В ЕС обычно всех гонит по кабинетам и следит за тем, чтобы Нидерланды не вернулся к употреблению наркоты (из-за несчастного случая на работе), а тут за угон автомобиля стоит смеётся. Германия всё такой же странный, как всегда.***
Прошла злосчастная неделя и наступил понедельник. Возможно, это будет самый напряжённый день в жизни Германа. Даже утро началось с того, что немец вёл себя очень вяло: медленно ходил, часто впадал в свои мысли и долго засиживался ванной, что в итоге пришёл на работу за пару минут до её начала. Австрию и Польшу это потрясло. Поляк понимал, что это из-за Швейцарии и той проклятой заявы. Но ему даже не хотелось его поддерживать или успокаивать в данный момент. Где-то в глубине души он радовался, что тот по-настоящему чувствует себя на грани увольнения и позора. Германия боится потерять всех и вся, еле как сдерживает при Польше слёзы и панику. И Польска не станет от себя скрывать то, что Герман это всё заслужил, должен испытать такой же страх, как и поляк со всеми остальными странами в Евросоюзе. Он считает правильным то, что он радуется, будто действительно должен радоваться этому. Ведь нормально ли то, что, ненавидя человека, ты должен радоваться его отчаянию и неудачам?.. Польша привёл для себя пару примеров, что неправильно, но для немца сделал большое исключение. Единственное, что беспокоит, так это то, что Швейцария мог заметить пропажу и напечатать заяву по-новому. Польска не хотел забивать себе с утра голову чем-то плохим, потому надеелся, что слова Австрии сбудутся. Хочется ведь увидеть сначала то, как Германия весь рабочий день «ссытся», а потом безумно удивляется от того, что его пронесло. А если узнает, что этот сделал Польша? Да он будет ему ноги целовать, да в боги воздвигнет на уровень Австри. Конечно, поляк будет всё время отказывать от «благодарения» и будет вести себя, будто просто подал ему салфетку, набивая себе более выгодное предложение. Нормальным было то, что он ему помог? Возможно, хоть для пострадавшего от рук немца это выглядит очень странно. Но везде нужно искать выгоду, и это то, что Герман будет в о-о-очень большом долгу перед Польской. А если немец начнёт строить из себя главного, то поляк будет ему так же о-о-очень часто напоминать ему об этом и тот умолкнет. Ой, какой Польша корыстный и меркантильный, прямо весь в Венгрию пошёл. А в кого пошёл венгр? Очевидно, что весь в своего отца, о котором так любит напоминать Словакия и получать по шапке. Польша вышел на час раньше на работу вместе с Австри. Оба, несомненно, переживали, но решили не заострять на этом внимание. Нужно вести себя, чтобы никто, а особенно ЕС что-то не заподозрил. Евросоюз, несмотря на то, что он просто организация, имеет и свой характер. Известен прежде всего тем, что может с любого вытянуть правду. К примеру, когда Польша только вступил в Евросоюз, одним днём он решил немного выпить пива перед работой. Всего пару глотков, а ЕС прямо с порога это узнал. Поляк уже не помнит деталей, но Евросоюз тогда молчал и пилил его серьёзным взглядом, вытянув всю правду изо рта славянина. Тогда Польша хоть и был ещё новеньким и неопытным, тем не менее, ЕС уже врать совсем не хочется. Примерно то же самое имеет Германия, которого, скорее всего, научили такому и теперь он этим практически всегда пользуется. И во что это вылилось?.. Не стоит хотя бы сейчас вспоминать пятничный инцидент, Польша! А ведь только настроение появилось на работе, как тут снова мысли о ужасном. Когда Герман наконец пришёл на своё рабочее место, Польска начал просто ждать. Ему впервые так не терпится узнать, удался ли план. Даже страшно представить, что сейчас у Австрии происходит, ибо он полагается только на то, что Швейцария не написал заяву от руки. Тот знает Евросоюз не хуже других, в том числе то, что тот принимает любые документы только в печатном виде. Хотя, узнав про тот инцидент, ему будет не до того, что швейцарец решил написать это ручкой. Может, Швейцария, потеряв документ, одумается писать его? Это давит и на его совесть, как никак, ему тоже может быть больно и сложно принести это в руки Евросоюза. Да и писать снова те же слова так же будет не по себе, ошибки будет делать. Польше интересно, но ему не нравится то, что он думает о том, что план не удастся. Зачем ему эти нервы на рабочем месте? Пусть Германия перед своим парламентом дико потеет и волнуется. Прошло пару часов, поляк закончил утреннее заседание с парламентом. Настроение было хорошее, вносить новинки никто не собирается и все вели себя спокойно. Впервые Польска не напрягался и большую часть только слушал. По работе дальше ничего масштабного не планировалось, никаких встреч и переговоров. Поляк мог спокойно отдыхать, ожидая новостей и общаясь со своими городами. Государства в ЕС вовремя не сидят просто так на рабочем месте. У них всегда есть запланированные встречи, переговоры, чаще всего дистанционно. Иногда собираются советы ЕС и некоторым странам необходимо там присутствовать. Так же происходят встреча с депутатами, их штаб-квартира совсем рядом. Один минус в том, что приходится работать и со своим народным и с Европарламентом. Но они привыкли к такой нагрузке и начинают планировать встречи бегом вперёд, хоть иногда бывают экстренные совещания, на которых большинство стран смотрит целую драму между оппозицией и нынешней властью. Добро пожаловать в удивительный мир парламента Венгрии и Польши, действия которых противоречат всем законам о Евросоюзе! Попивая кофеёк, Польша свободные минуты смотрел на улицу, думая о том, как легка человеческая жизнь без всей этой политики в голове. А ведь это смысл жизни поляка. Много раз он видел, как люди в комментариях говорили, что они «вне политики» и «как же было бы хорошо, если политика не будет в творчестве/фильмах/сериалах/музыке и так далее», «Почему Вы приплетаете к этому фото политику? Неужели Польша не может просто сфоткаться на фоне Львова?». Честно, ради споров в комментариях он и сделал это фото. А ведь люди даже не понимают, что политики не избежать никому, даже в Швейцарии. Ведь нужно знать, за кого они голосуют, ибо Польше всех их терпеть нужно и спасать собственный зад от санкций. Эх, жизнь без политики действительно была бы прекрасна… Глядя в окно, он увидел Швейцарию, идущий прямо в ЕС. Поляк даже чутка испугался. Его не очень хорошо видно, но есть предположение, что тот спокоен. Как тут можно быть спокойным, когда с твоими пациентами творится полный кошмар? Польше пришлось даже присесть за свой рабочий стол. Теперь настала интрига, прям как в фильмах. Что произойдёт? Швейцария написал новую заяву или решил рассказать обо всём сам? Или же он одумался, когда потерял документ? Может, он поменяет изнасилование на избиение или подобное этому? Польска даже не уверен в том, что швейцарец пришёл к окончательному выводу. Он может по пути продумывать то, что сказать или предоставить ЕС. Ох, лучше бы Польша не знал об этом и вообще не стал помогать, ибо сам начинает сидеть тут на иголках. В кабинет постучался и вошёл такой же взволнованный Австрия. Похоже, он заметил Швейцарию на улице. — Сигаретка не найдётся? — спросил австриец в шутку. — Швейцария уже пришёл. — Видел, — ответил Польша. — Впервые мне так интересно, чёрт, будто сериал в реальной жизни смотрю! — А мне как страшно… есть водичка? Я сейчас сдохну от волнения. — А ведь говорят, что психологи должны, наоборот, успокаивать, — посмеялся Польска, идя набирать стакан воды для приятеля. Австрия решил на время посидеть с Польшей, так ему намного легче переносить стресс. Тем более рядом Польска, который готов его веселить хоть каждую секунду, хотя это похоже больше на защитную реакцию. Хорошо это или нет, но кабинет ЕС довольно далеко и нельзя будет следить за шагами Швейцарии. Возможно, его можно «заметить», если кто-нибудь его увидит и начнёт с самой основной фразы приветствия со Швейцарией: «Ого, кого я вижу!». Минут двадцать пришлось им сидеть и ожидать всего, что угодно. В коридоре послышались шаги из стороны кабинета Германии. Его вызвали? Похоже, что нет, ибо он постучался в кабинет Польши. Поляк разрешил ему войти. Да, и вправду Герман. По лицу видно, что он пытается сохранять хладнокровие, но как тут не заметить растерянный взгляд и лёгкое подрагивание его рук? — Герман, — обратился к тому Австрия и подошёл к нему. — Всё будет нормально, Швейцария должен был одуматься! — Мне конец, — твёрдо сказал немец. — Он уже у Евросоюза. — … Вот тут у тебя очко и заиграло, — подстебнул того Польска. Давно такую фразу сказать хотел. — Польша! Не нагнетай, прошу! — попросил австриец. — Боже, да всё будет нормально! — не выдержал поляк такого напряжения с их стороны. — Не скажет Швейцария Союзу об этом, себе же хуже сделает! Хватит тут дрожать, как будто две дрели! И вообще, мой кабинет не предназначен для паники и прочей печали. Идите к себе! — Польша, не агрессируй, — сказал Австрия, но уже более сдержанным тоном. — Как всегда Польшу никто не хочет слушать. Прекрасно! Только Германия понял, что поляк сейчас раздражён именно из-за него, потому предложил Австрии пойти к нему в кабинет и там всё обсудить. Так они и сделали, оставив поляка наедине. Из-за ситуации с ЕС и Швейцарией Польска позабыл о своей работе и решил сейчас же к ней приступить. Она как раз поможет ему отвлечься от этого. И для него как раз появилась работа, ибо ему как раз звонит Варшава. Его столица звонит только по очень важным вопросам, и этот раз не был исключением. Он сообщил ему о том, что 25-ого мая ему вместе со Словакией и Украиной прийти на заседание с Еврокомиссией, где будут обсуждаться тема про поводу транзита газа. От услышанного Польша раздражённо выдохнул, но не сдержался и матюкнулся. Только проблем с газом и энергетикой ему сейчас не хватало. Уже больше семи лет идёт «расследование» Еврокомиссии насчёт доминирования «Газпрома» в странах Балтии, Болгарии и Польше. С этими русскими компаниями в стране и их договорами, что в редких случаях соблюдались с их стороны, одни лишь проблемы и заморочки. А в итоге что будет? Поляк не удивится, если Еврокомиссия снова им всё простит, наложит немного обязательств и спокойно отпустит. А как думать насчёт энергетической безопасности в Польше – так мы молчим и дальше пользуемся «Северными потоками». И здесь даже Германия виноват! В два раза теперь бесит! После небольшого обсуждения, Польша закончил разговор с Варшавой и решил снова изучить вопрос, чтобы подготовиться к пятничной конференции. Там надо выложиться на полную, иначе подумают, что правительство хуже некуда и, как и 12-ого мая, устроят новый «Марш за свободу». Это заняло мало времени, всего лишь час-полтора, поляк особо не следит за временем, если оно не приближается к обеду. А он, кстати, через пол часа. Вот это он замечает. Во время работы он слышал, как Австрия идёт к себе в офис, а потом то, как кто-то направляется к Германии. На минуту он отвлёкся на это, думая, что ЕС идёт поквитаться с немцем, но решил, что дело по газу важнее сейчас. Через некоторое время снова были шаги, но уже от кабинета начальника. К Польше никто не собирался входить, а если это был ЕС, который узнал правду, то он бы точно решил бы поговорить с ним. Может, ложная тревога? Когда время начало приближаться к перерыву, Польска решил пойти к Германии и узнать, что произошло. Жаль, что он не уследил за тем, когда уходит Швейцария, а может, он ещё здесь. На этот раз поляк шёл более уверенно к Герману, чем в прошлые разы. Но возле самих дверей он подумал, что немец, наоборот, сильно разозлился не только из-за доноса швейцарца, а и на самого Польшу. В приступе паники или гнева Германия вряд ли будет хорошенько раздумывать, кто на самом деле виноват, кроме него самого и может вымести весь свой гнев на Польску. Снова… Так, Польша, не думай об этом. Если что, то нужно сразу же валить и не ждать, пока тот к тебе подойдёт и схватит. Сразу беги к Австрии и там прячься. На крайний случай взять Венгрию, как живой щит. Фух… Поляк постучался к немцу, ему разрешили войти и он сделал это. Увидев Германию и его выражение лица, складывалось ощущение, что он стал спокойнее, но это было слишком спокойно, как для того, чья жизнь стояла под серьёзной угрозой. Те нотки печали в его глазах не говорили о том, что: «Ой, как всё плохо, меня посадят и будут считать за больного извращенца!». Что-то явно интересное случилось. — Это Евросоюз к тебе заходил? — спросил Польша, стоя у двери. — Да, это он, — апатично ответил Герман. — Тебе это важно? — Очень, ты ведь мой начальник, — с равнодушием сказал поляк, лишь бы ему дали ответ. — И что же, всё вылезло наружу? Герман замолчал, но только чтобы собраться с мыслями, ибо сам до конца не понимал всю ситуацию. Он всё же был растерян. По-видимому, произошло то, чего тот вообще не ожидал. Но говорил он весьма спокойно, нежели ранее, будто его чуть опустило. — Тебе в подробностях сказать, что произошло? — Без разницы, говори уже. — Как скажешь… Евросоюз пришёл ко мне по поводу моего здоровья. Ты раньше не знал, но именно он был, так сказать, мотиватором того, чтобы я начал курс лечения. И его постоянно беспокоит моё состояние здоровья… Он был разочарован, что ничего не вышло уже известным нам причинам. Евросоюз порекомендовал мне не перенапрягаться на работе, ибо вы, мои любимые коллеги, делаете мне дополнительные хлопоты и нервы. Трудно управлять одной частью Европы (Восточной), при этом ещё проблемы из-за новых отношений Финляндии и Эстонии, желанием Нида «забыться», Британия со своим выходом отсюда, а Украина с приходом к нам. Это… заморачивает меня. Но я сам был на это согласен, я не собираюсь убегать от своей ответственности за всех вас… но больше всего в заботе о тебе. Ты в этом не виноват, это я всё… ублюдок конченный. — … Согласен с последним, — вставил поляк. — Но и то, что ты перенапрягаешься – тоже верно. Попробуй отдохнуть от всех нас. Даже в отпуск с нами не езжай. Побудь в Германии, со своей семьёй, ты к ней привык, да и они любят тебя намного больше, чем я. Я тебя ненавижу от всего сердца, но это хотя бы искренне. — … Я планировал это, только надо решиться, какой месяц для этого выбрать. Зависит от того, сколько важных встреч будет запланировано чтобы ничего не упустить. В 2007 году один раз так произошло, что пришлось Испании в шортах и майке прийти на собрание, ибо его предупредили о нём только за час до начала. Обожаю ООН. — Не переводи тему. ЕС знает про инцидент? — … Ни слова про это не сказал. Только прошёлся по здоровью и всё, ушёл. — … Интересно получается, не кажется? Может, Швейцария одумался? — Я не знаю, я сам видел, как он распечатывает ту заяву… Может, Евросоюз знает, но промолчал? Хоть он был просто обеспокоен диагнозом, да и всё. — Хм, может, кое-кто «уничтожил» эту заяву? Или он её случайно «потерял»? Как думаешь? — поднял бровь поляк и скрестил руки. Германия странно смотрел на Польшу, не понимая, на что тот намекает. Он помнил, как делал такую же позу и лицо, когда пытался сделать своим друзьям намёк на что-то. Не зря тогда он пошёл в буфет, теперь знает практически всё про посыл таких движений. — Ты на что-то намекаешь, Поль, я прав? Изволь сказать прямо о том, что ты хочешь мне донести. Польша, запрокинув голову назад, томно вздохнул. Иногда немец такой тугодум в простых вещах, а ведь имеет диплом магистра по физике и прикладной математики. Вроде бы умный, а совершает такие омерзительные вещи. — Не благодари, если что, — с такой «загадочной» фразой Польша вышел из кабинета. Он на секунду успел уловить сначала смятение, а потом полный казус в лице Германии. Пусть побудет в таком состоянии, славянину нравится за таким наблюдать. Польска решил уже идти на обед, ведь оставалось всего лишь несколько минут, так ещё по мере приближения к нему уже слышался топот и чьи-то разговоры возле буфета. Кстати, на этот раз Польша забыл свой обед дома, потому ему придётся питаться снова тем, что попадёт на полки. Войдя в столовую, он увидел Австрию, что тоже был спокоен. Видимо, их план удался. — Хэй, Австри, — подошёл к тому поляк. — Всё нормально? А я ведь говорил, что всё пучком будет. — Да, говорил… и оказался прав, — улыбнулся австриец, выбирая себе напиток. — Я поговорил потом со Швейцарией. Он сказал, что передумал. Это, конечно, не совсем законно и правильно… но Евросоюз и сам Германия были под серьёзной угрозой, он решил не рушить ему жизнь. Всё-таки, он хочет поменяться и старается. Я верю, что у Германа всё получиться, по-другому никак не выйдет. — Ага, лишь бы я перестал жить с ним в одной квартире. Польша тоже верил, что Герман может излечиться. Но в то же время у него были сомнения, и причём не объяснены логикой, а банальное нежелание, чтобы у немца всё было хорошо. Возможно, это неправильно с его стороны так думать… но Швейцария сказал, что такие чувства и мысли вполне объяснимы, обычное явление. А если нормально, значит так и надо думать. Хотя бы психотерапевт думает, что его ненависть к насильнику нормальна, это только он признаёт. Во всяком случае, Польска не был категорически против того, чтобы Германия вылечился, хотя бы немного стал умнее.***
Наконец наступил конец рабочего дня. Теперь Польша может прогуляться с полусонным Венгрией по вечернему Брюсселю, посмеяться с того, как Словакия уснул и упал лицом прямо в обед, а Чехия в это время сидел и дико смеялся. Теперь к словаку всю неделю будут обращаться на «Сладкий», но тот понимает юмор и не станет обижаться, а лишь будет подражать этому и пытаться катить к «одинокому» Францу. Однажды кто-то пытался так катить, в итоге на следующий день Британия приехал и все начали говорить: «Франция нашёл себе нового папика», «Ты потерял Франца, он теперь со Шведом гуляет, с ним хотя бы можно ликёрчика попробовать в субботу, а ты сам по себе горький кофе». Дания ожидал, что за это прилетит только Швеции, но в итоге получили оба. После недолгой прогулки Польска пришёл домой, где его с нетерпением ждал Лютер. Сразу же в ход пошли объятия и даже поцелуи. Поляк обожает собак, особенно когда они всегда такие послушные и милые, как польский огар. — Морда ты моя малая, лапки мои мягенькие, — говорил Польша, гладя везде щенка. — Вырастишь – будешь моим верным защитником и охотником, но такой же милашкой ты у меня навсегда останешься. Лютер радостно гавкал, встретив своего хозяина, и хотел запрыгнуть ему аж на плечи. Вместе с пёсиком он пошёл на кухню, чтобы дать тому лакомство за его ожидание. В гостиной в это время сидел Германия, и он сразу же встал с кресла при виде поляка. Наверное, он специально его ждал. — Что ты тогда имел ввиду? — спросил Герман, намекнув на тот диалог у него в кабинете. — … Тебе Австрия так и не сказал? У него и спроси, — отмахнулся от вопроса Польша, остановившись. — Я хочу услышать правду от тебя, какой бы она ни была. Разве вы смогли переубедить Швейцарию? — Эх, ни вечера без твоих разборок… Забрали мы у него заяву, переубедить смогли таким образом. Я и Австрия, дело мелкое. Можешь не благодарить. — Стой, дай секунду подумать… То есть… вы меня спасли? Вы оба? Ты?!.. Но зачем? Ты же меня до боли ненавидишь, а тут решил помочь Австрии. Это ведь даже незаконно! — Ой, будто тебя когда-то интересовали законы. Почему я так поступил, спрашиваешь? Потому что без тебя Евросоюз просядет, да и немцев твоих слишком жаль. Их государство – свихнувшийся насильник! Ещё и нервотрёпка со всеми судами, исками, адвокатами, Боже! Да пошёл ты уже! — … Вы оба… пошли на такое? Скрыть это всё, хотя я это заслужил… — И заслуживаешь, поверь, но уж лучше ты посидишь с Тайванем и станешь более сдержанным, нежели выйдешь из тюрьмы и возьмёшься за старое, так ещё и с желанием мести. Германия замер в диком шоке. Вновь тот же растерянные, словно у щенка глаза. Рот приоткрыт от удивления, а руки застыли в воздухе. Лишь брови чутка подрагивали, не зная, удивляться ли этому или серьёзно задуматься о мотивах такого поступка. Слова, сказанные Польшей, – лишь небольшое оправдание своим действиям, которые, честно говоря, беспочвенны и сделаны из жалости к Герману и Австри. Тем не менее, это всё же довольно серьёзный и смелый поступок: увести немца от заслуженного наказания и дать шанс на изменения, не зная, возможно ли это. Германия… восхищён Польшей. И от такого поступка хочется его только сильнее любить. Впервые за долгое время у немца заиграло сердце. Прямо как тогда, когда тот пошёл с ним в ресторан, впустил в свой дом, пошёл к нему на ужин… будто Польска нежно обнял его и без того разбитое сердце, вдохнув в него ещё немного жизни. — Польша… — тихо произнёс Герман, глядя прямо в глаза поляка. — Я поверить не могу… — Так не верь, мне то что с этого, — перебил того славянин. — Да я готов всё, что пожелаешь сделать! Польша! — немец хотел подойти к нему, но вовремя остановился, чтобы не нервировать своего спасителя. — Да я практически ничего не сделал, ты Австрию лучше одаривай! — Но ты ведь согласился! Как мне тебя отблагодарить? Не простыми словами, я готов на большее! Всё, на что буду способен, только чтобы ты был доволен! — Не надо мне ничего, просто дай посидеть с Лютером наедине. — Как скажешь, не буду тебя трогать! Мне для тебя сделать «сюрприз», я так понимаю? — Я никаких намёков тебе не делаю, сиди и отдыхай, — сказал Польша и пошёл на кухню, а следом за ним и питомец. Придя на кухню, он не сдержался и широко улыбнулся. Наконец-то Герман стал «хорошеньким» и можно воплощать в жизнь свои меркантильные желания. Не стоит, конечно, перебарщивать, но зато можно просить много чего полезного. Или же дожидаться приятного сюрприза. По крайней мере, главная «плюшка» от всего этого это то, что его оставят в покое и будут восхвалять. Польска понимает, что со временем ему это надоест, но это будет потом, а сейчас стоит наслаждаться свободным временем вместе с Лютером.