Игра началась

Это даже мило - меняться местами. На этот раз инвалидное кресло по центру почти пустого ангара не для меня, и в груди распускается почти детский восторг, смешанный со злым чувством удовлетворения. В этом моменте меня устраивает почти все. Почти, потому что белобрысая сучка все никак не может прийти в чувства, а вылитое на ее голову ведро ледяной воды не помогает от слова совсем. И она продолжает тряпичной куклой мокнуть, пристегнутая к моему вынужденному трону ремнями для особо тяжелых случаев. Отдыхаешь, любимая? Отдыхай. Это все равно ненадолго, и ты, конечно, проснёшься, а я буду ждать. Разглядываю пейзаж за мутным окном и никак не привыкну, что стою на своих собственных ногах. Слабости больше нет, проблема решена, и я полон съедающей нутро злобы. Как будто был рождён для того, чтобы вселять в сердца людей страх. Мой покойный папаша был из такого теста, а я - идеальный наследник, которого по собственной глупости оставила в живых злая мачеха. Слишком самоуверенно. Слишком опрометчиво. В конце-концов, невестка способна максимум на скрытую травлю, и на некоторых это даже подействовало. Но мне было почти шесть, я хотел жить, и радовать гнусную рыжую тварь безвременной кончиной не собирался. За спиной скулит женушка, выплевывая воду и собственную слюну на пол. Оборачиваюсь, делаю шаг вперёд, и маленькая дрянь дергается. - Тело не слушается? - Я хочу, чтобы ты боялась. - Чувство не из приятных, правда, любимая? Пальцы путаются в мокрых волосах, но зато жёнушка может хотя бы взглянуть на меня. Посмотри на меня, дрянь. Чувствую себя главным злодеем паршивенького боевика, а Джерен остаётся только плюнуть мне в лицо, собрав остатки сил. Но плюс в том, что у неё даже пальцем двинуть не выйдет, и злое удовлетворение скребёт грудную клетку изнутри, пытаясь вылезти наружу. Время придёт, а пока задушевный разговор с моей благоверной. - Знаешь, в чем отличие наших с тобой ситуаций? Она медленно кривит рот. - Остаточное действие миорелаксанта скоро пройдёт, и ты придёшь в норму уже к утру. А я сидел в этом кресле двадцать чертовых лет. - Щека мелко спазмирует. Наверное, иногда лучше прокричаться, потому что деланное спокойствие выносит дверь чердака с ноги. Дьяволица закрывает глаза, и на щеках остаются грязные дорожки из слез и туши. И для кого, интересно, столько трудов? Смываю краску с ее лица ещё одним ведром воды, и женушка почти оживает, почти верещит, втягивая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Ты даже не представляешь, сколько желаний тебе придётся исполнить, моя золотая рыбка. Мне так хорошо, как не было уже давно. Достаю из кармана моток жесткой бечевки, и меня накрывает с головой двухметровая волна какого-то идиотского и неуместного экстаза. - Смотри. - Опускаюсь на корточки перед красавицей-женой. - Я не буду сильно мучить тебя. Мы пройдём все этапы за одну ночь. А затем посмотрим один интересный фильм. - Затягиваю веревку вокруг тонких запястий. Положение не из приятных, знаю, но заставить дрянь чувствовать чужую боль иначе невозможно. Она прогонит через себя, станет послушной и кроткой. Или будет злой, как дюжина хвостатых чертей. Не важно. Главное - цель дрессуры. А я планирую попасть в яблочко. Собираю мокрые волосы жёнушки на затылке, скручиваю в жгут и закалываю кольцом от ключей офиса. Конструкция совершенно хлипкая, но мне плевать, я лишь хочу открыть ей обзор для чудесного киномарафона. Смартфон в моей руке загорается холодным светом, Джерен хмурится, уставившись своими большими испуганными глазищами в экран блокировки. Прости. Я задел твои чувства фотографией Джемре? Ты права, давно пора попрощаться с детскими привязанностями. На видео нет звука, но мне и не нужно - все видно слишком хорошо. Даже чересчур, и лицевые мышцы снова хаотично сокращаются. Лицо маленькой Карачай бледнеет, покрывается кирпично-бурыми пятнами, а я смотрю. - Как тебе, любимая? Все в лучших традициях триллера. - Джерен жмурится. Согласен, смотреть на издевательства над беспомощным инвалидом крайне неприятное зрелище, но что поделать. - Это ещё не конец фильма. - Говорю. Заправляю ещё влажный локон. Красивые серьги из белого золота спокойно болтаются на ушах, а об стены ангара эхом разбивается тихий скрежет тормозов. За что я люблю своих новых сотрудников безопасности, так это за молчаливость. Они не сплетничают, как верная свита дядюшки, не задают лишних вопросов. И исполнительные, как, мать их, джины из бутылки. Минусов нет, одни только плюсы. Мне нравятся эти туповатые ребята с одной единственной целью - исполнять указания непосредственного начальника без промедления, без страха и без жалости. Идеальные маньяки и социопаты, только без мозгов. Слышу как крошится гравий под ногами моих верных солдат. Разворачиваю кресло на 180 градусов. - Нам пора, любимая. В дьяволице уже чуть больше сил, и она пытается брыкаться. Не выйдет, малышка. У меня всегда есть добавка, но я хочу, чтобы ты чувствовала. У чёрного микроавтобуса предупреждаю охрану. - Осторожнее. Я очень дорожу своей женой. Прячу смартфон в карман брюк и удобно устраиваюсь в пассажирском кресле. Нужно отдохнуть.