Игра началась

Мне хочется сдохнуть. Взять и сдохнуть на этом самом месте, но я не умираю. И даже взгляд мучителя-мужа меня не берет. А ещё меня постоянно знобит, мне холодно и больно, а на запястьях не успели зажить оставленные веревкой резанные раны. - Будет лучше, если ты привыкнешь к новой роли, дорогуша. - Напоминает муженёк. Что за новая роль понимаю плохо, но лучше согласиться заранее. Боюсь, как хренова Дюймовочка, что сожрут лягушки, что обесчестит крот и далее по списку. Только вот мой крот даже прикасаться ко мне не собирается. Даже если я, вцепившись в его ноги, буду умолять. Он дал обет безбрачия и ждёт свою единственную. Провожу в комнате каждый день уходящей недели, даже не утруждаясь спуститься вниз и встретить муженька с работы, на которую эта сволочь ходит настолько исправно, что у меня начинается мигрень. Он уходит, приходит и снова уходит, не забывая в промежутках о поддержании своего статуса мстителя. Я боюсь, потому что не знаю, какой день окажется последним днём моей жизни. Боюсь, когда он целует в висок, вжимаясь грудью в мою спину. Боюсь одной лишь тени Недима Карачая. Боюсь каждое новое утро. Я не знаю, что ему от меня нужно и не имею ни малейшего понятия, что могу ему дать кроме податливого женского тела в красивой обертке из дорогого шёлка и французского кружева. Но он даже этого от меня не хочет. Снова крашусь, как умалишенная, надеваю очередное платье из личной коллекции произведений искусств, прячу следы от верёвок за широкими браслетами и, наконец, вылезаю из своей норы. На нижней ступеньке меня хватает за локоть ведьма Шениз и выжидательно смотрит. Что мне рассказать тебе, тварь? Или напомнить о моем сыне? Выдергиваю руку из цепких лап недосвекрови. Я обязательно найду способ выпотрошить твои внутренности. Вот увидишь, Шениз. Вот увидишь. Но сначала я приклею на лицо самое влюблённое выражение лица, что у меня есть. Я хорошая актриса, и даже папа Агях верит нашей с муженьком грязной лжи. Называет меня маленькой дьяволицей за глаза, но верит. Даже рыжая ведьма начинает сомневаться, и остатаневшая, голодная тварь под рёбрами мерзко хихикает. В передней небольшое столпотворение. Чувствую себя сраной наложницей великого падишаха Недима Карачая, которая ждёт фиолетового платка, но жду не я одна, и это не может не радовать. Моя ангелоподобная сестра тоже ждёт, когда срок ее тюремного заключения подойдёт к концу, и с рук слетят ржавые кандалы под названием Дженк Карачай. Прекрасно, что это ярмо больше не украшает мою шею. Как, оказывается, легко прощаться со своими мечтами о долго и счастливо, если есть более приятная альтернатива, и в моем случае эта альтернатива гордо вышагивает по начищенному паркету проходной. Вот и муженёк. Джерен, фас! И я вырываюсь вперед раньше, чем сестра успевает метнуть взгляд в сторону моего мужа. Моего, Джемре. Место, Джемре. Веду пальцами по кромке ворота пиджака, задевая тёплую шею. Жилы натягиваются, а мышцы твердеют. Не смотри на меня так. - Я скучала. - Слышишь, сестренка? - Как прошёл день на работе? - Играю роль жены так, что смело могу забирать свою пальмовую ветвь, оскар и золотой глобус. Муженёк шумно выдыхает. - Хорошо, любимая. Все хорошо. - Недим играет однозначно лучше, но прокалывается на самом простом. Мне тоже противно, дорогой, но держи свой тик при себе. Со стороны кухни выныривает Нуртен со своим любимым «Пашам», адресованным Недиму и Дженку, а мне становится скучно. Не женщина - ангел. Безукоризненная, как памятник. - Нурти, я голодная, как волк. - Звезда Инстаграма отлипает от сотого по счету смартфона. И тебя на зубок попробую, милочка. Посмотрим, насколько ты крепкая. Шоу заканчивается, ведьма Шениз семенит дорогущими лодочками за своим мужем - мы с сестрой становимся безмолвными тенями своих. В комнате я выдыхаю, но это быстро проходит. На смену облегчению приходит новая волна страха. Муженёк защелкивает дверь на замок и оборачивается, а меня снова подергивает нервной судорогой. - Наигралась? - Герой освобождает шею от галстука. Я делаю шаг назад. - Недим. - Как будто могу его остановить. - Наигралась, спрашиваю? Ещё один шаг назад, и я вбиваюсь бёдрами в край стола. Муженёк расстегивает рубашку. Он похож на гребанного гепарда, готового к прыжку, а я, судя по выражению его лица, добыча. На первом этаже Нуртен носится с сервировкой стола, звенят приборы и тарелки, я слышу голоса мамы и бабушки, но продолжаю ястребом следить за психопатом, который по несчастливой случайности стал моим мужем. Думай, Джерен. Думай! - Я тоже соскучился. - Шепотом. И у тела какая-то совершенно странная реакция, но я беру себя в руки насколько возможно. Слышу шумное дыхание у самого уха, и было бы неплохо провалиться на первый этаж прямо сейчас. - Так соскучился, любимая. Можем прямо сейчас утолить нашу тоску. Его пальцы грубые и шершавые. Сжимает мой подбородок с такой силой, что он едва не крошится. А потом муженёк смеётся, отшвыривая мое лицо. - Я не насильник, любимая. - Голова звенит. - Ты бледная. Сделай с этим что-нибудь. Он исчезает за дверью гардеробной комнаты, а мне хочется сдохнуть ещё больше. Сдираю с подбородка следы чужих пальцев и замечаю, что собственные мелко трясутся. Мне страшно, но я хочу повторить.