Сумеречные фантазии родом из глубокой ночи

Давным-давно в глухом лесу жил старый-престарый дом. Камни, из которых он был сложен, покрылись тёмно-зелёным мхом, двери и ставни покосились, пауки нашли прибежище во всех углах, и теперь ажурная паутина поблёскивала в редких лучах солнца. Внутри царило запустение и влажная темнота. Днём дом хранил непроницаемое молчание, а вечером начинал говорить. Тоскливый скрип истерзанных насекомыми половиц вплетался в гудение поблёкшей черепицы, тихий шёпот сквозняков переговаривался с протяжным воем давно не используемой печной трубы. Все дорожки и тропинки к этому дому давно заросли, и могучие деревья скрыли своими стволами незнамо откуда взявшееся посреди леса жилище. Луна прошлась серебряной краской по листве и хвое, по одежде и волосам трёх путников, испуганно жавшихся друг к другу. Сбежавшие от жестокого хозяина двое юношей и молодая девушка сошли с тропы, чтобы сбить со следа преследователей, и только сейчас начинали осознавать, к чему привела их отчаянная решимость во что бы то ни стало спасти от незавидной участи прекрасную Изабель. — Простите, — расплакалась Изабель, и её брат Алек, высокий черноволосый с ясным спокойным взором, немедленно прижал её к себе, утешая. — Ты совершенно не при чём, Иззи, — ободряюще улыбнулся крепко сложенный светловолосый Джейс и протянул ей свою руку. — Ночь закончится, и мы сможем выбраться отсюда. Изабель хотела кивнуть, но внезапный шорох, раздавшийся из кустов, заставил её испуганно вскрикнуть. Тёмный силуэт огромного и свирепого волка промелькнул совсем рядом, ветки качнулись из стороны в сторону и замерли. Где-то вдалеке послышался одинокий волчий вой. Изабель тихо вскрикнула и сжала в своей ладошке лёгкий посох. Джейс огляделся, но совершенно одинаковые деревья хранили издевательское молчание. Много слухов ходило про этот лес, много тайн было скрыто за разлапистыми ветвями. Сколько путников пропало в этих таинственных и зловещих дебрях в тщетной попытке сбежать от жестокого барона Моргенштерна во владения доброго и справедливого виконта Гэрроуэя. Джейс повернул голову к брату. Алек, нахмурив брови, пристально всматривался в темноту, а затем резко выдохнул. — Быстрее, — скомандовал он. — Там вдалеке что-то есть. Джейс покрепче перехватил тяжёлую дубинку и, не говоря ни слова рванул за Алеком и Изабель. Острый глаз лучника никогда ещё не обманывал брата. Соревнование, призом в котором стали три жизни, началось. Алек бежал впереди, за ним, не отставая ни на шаг, Изабель и Джейс. А вокруг мелькали грозные тени волков. Один из самых смелых попробовал подобраться сзади, но тут же ретировался, огретый прямо по носу тяжёлым ударом дубины. Второй пал, сражённый метким выстрелом из лука. Третий в полной мере прочувствовал силу маленьких ручек Изабель, когда она вонзила острый конец своего посоха прямо в пасть серого монстра. Волков становилось всё больше, и вот уже холодные жёлтые и зелёные глаза повсюду: впереди, сзади, по сторонам. Алек потянулся за стрелой, но колчан опустел. Стоящий впереди вожак стаи обнажил клыки, и Алек с размаху запихнул свой лук ему в пасть. Несколько драгоценных мгновений, и троица оказалась прямо перед домом. Зубы лязгнули, но всё ещё крепкая дубовая дверь захлопнулась прямо перед носом разозлённого зверя. Луна скрылась за облаками, и всё погрузилось в темноту. Звуки стихли, рассеялись в воздухе, который внезапно стал тяжёлым и густым. Алек осмотрелся. Дом был необычным, наполненным магией, которая едва слышно звенела при соприкосновении с обнажённой кожей. — Что-то тут не так, — сказал Алек, наблюдая, как серебристый луч от только что вынырнувшей из-за облаков луны прочертил дорожку от окна к камину. — Нужно развести огонь. Сложенные аккуратной стопкой поленья давно ждали умелых рук, которые ими займутся. Сразу стало светлее и теплее. Изабель подошла ближе и протянула руки к огню. — Ты ничего не чувствуешь? — спросил её Алек, которому не давало покоя странное ощущение. — Да что тут чувствовать? — влез в беседу Джейс и протянул всем по ломтю свежего хлеба. — Волшебством тут пахнет, не иначе. Небось, дом колдуньи какой или ведьмы. Но доброй, это по веточке чародей-куста видно. Зло такое на дух не переносит. Так что ешьте, только поблагодарите. Мне так бабушка рассказывала, а она про колдунов и ведьм много чего знала. Алек отломил кусочек и осторожно положил его в рот. Вкус был невероятным, родным и домашним. — Идите спать, а я подежурю. Джейс пожал плечами и с удобством устроился на мягком тюфяке возле мирно сопящей Изабель, а Алек остался наедине с домом, который пел ему баллады древних. Взамен Алек рассказывал простые истории о своей жизни. Ночь медленно истончалась, и вместе с первым лучом солнца бархатный голос дома смолк, уступив безмолвию заброшенности. Алек поднялся на ноги. — Спасибо тебе, — тихо прошептал он и отправился будить сестру и брата, чтобы снова отправится в путь. Лес в этот раз больше не был врагом, он словно указывал на нужные тропы, мягко подталкивал в спины и заботливо убирал с дороги любые препятствия. К вечеру они вышли к маленькой деревеньке, в которой жители несказанно им обрадовались. День пролетал за днём. Алек исправно служил в гвардии виконта, который по достоинству оценил умения молодого воина. Джейс познакомился с падчерицей виконта Гэрроуэя, а Изабель сдружилась с молодым пажом по имени Саймон, который ради прекрасных глаз забросил свои книги куда подальше. Именно Саймон, услышав всю историю неразлучной троицы, побледнел, забормотал что-то непонятное, а потом убежал. — Вот, — радостно оповестил он всех, когда вернулся через полчаса и грохнул на стол огромный пыльный фолиант. — Это легенда о короле Магнусе и его коварной возлюбленной Камилле, которая предала его и превратила в дом много-много лет назад. Никто не знает, где он находится и как снять это заклятие. Видимо, именно он помог вам в ту ночь. Алек ничего не сказал, ни слова не добавил в оживлённый разговор, а утром собрал вещи и отправился в длинное и опасное путешествие, тихо напевая печальную балладу о любви, которую никак не мог забыть.