Сумеречные фантазии родом из глубокой ночи

Перед тем, как уйти, ты научил меня смелости звезд: Их свет живет вечно, даже после смерти. Задыхаясь, ты объяснил мне бесконечность, Объяснил, насколько это необыкновенно и прекрасно — просто существовать. Sleeping At Last — Saturn

***

Сумеречные охотники ушли, и Магнус остался один. Неправильное слово, нехорошее, подводящее черту. Слово, режущее слух, не оставляющее сомнений, что тот, возле кого он сейчас стоял на коленях, мёртв. Пустые глаза пугали жестокой откровенностью: он потерял друга. Война, которая уже столько забрала, не остановилась у порога этого дома. Она вошла, выбив дверь железным сапогом, разбросала вещи, разбила их, разорвала письма, оставив на полу свои белые отметины. Магнус ненавидел войну. Снова и снова она настигала всех, кого он любил и кем дорожил, обрывала длинные нити жизней, беспощадно, жестоко, глупо. Он сжал в руке холодеющую ладонь и всхлипнул. Крик, застрявший в горле, обжёг лёгкие и сдавил сердце. Война ушла искать других жертв, и в тишине, укрывшей его покрывалом, Магнус различил тихие шаги скорби. С кончиков пальцев сорвались синие искры. Магия рвалась к Рагнору, словно пыталась его оживить, вернуть тепло остывающему телу, словно в её силах было заставить кровь бежать по венам или приподнять уголки тонких губ в лукавой улыбке. Магнус стиснул зубы, чтобы удержать бушующую энергию, но сил не осталось. Ультрамариновые потоки закружились по комнате, и воздух запел тихую песнь утраты, а Магнус продолжал держать руку, позволяя боли заполнять комнату. Где-то далеко время равнодушно продолжало идти своей дорогой, мир на всех парах нёсся к новому дню, люди боролись за счастье, совершали ошибки, улыбались и грустили, а Магнус боялся шевельнуться. Любое движение — признание, уступка, поражение, шаг к жизни, в которой Рагнора уже не будет. Время исчезло, растворилось в горе, а потом возродилось. Магнус поднял руку, и ледяной ветер заморозил синие потоки, покрыл их колючим инеем, вторгся в сердцевину, разодрав на части. Осколки посыпались на пол с лёгким звоном. Магнус сжал руку в кулак и прошептал заклинание, а затем закрыл Рагнору глаза. В воздух взлетели сотни бабочек с крыльями цвета индиго. Одна для каждого человека, в жизни которого его друг оставил след. Маленькие и большие, они закружились хороводом над головой, прощаясь с древним магом, и вылетели в окно, а Магнус прикоснулся губами к высокому лбу. Хлопок в ладоши переместил их на поляну, на которой его друга ждало ложе, сложенное из цветов. Магнус обвёл глазами пустое пространство. Никого. Страх стал постоянным спутником нижнемирцев, загнал их в норы, отравил души. Гламур исчез, обнажив метку, и яркая искра полетела навстречу серому хмурому небу, разорвалась на тысячи огней, что начали спускаться к земле, оставляя после себя светящийся след. Сияющий шатёр, сплетённый из тонких переливающихся нитей, очертил золотой круг, и Магнус шагнул в его центр. Высоко в небе засияла ещё одна искра, и на поляне появилась Катарина. Магнус протянул ей руку и сжал в ладони холодные пальчики. Негромкий хлопок оповестил о новом госте. Магнус повернулся к давнему врагу, но прощание не время для распрей. Лоренцо подошёл ближе и несмело коснулся плеча Магнуса, выражая молчаливое сочувствие. Страх стал постоянным спутником нижнемирцев, но на ложе был Рагнор. Маги забыли об опасностях, о Валентине, о давних разногласиях. Они стояли вместе, плечом к плечу, разделяя боль и утрату, безмолвное напоминание, что смерть приходит к каждому. Магнус протянул руки ладонями вверх, и десятки магов повторили его жест. Цветы вспыхнули, взвились колдовским огнём и скрыли тело Рагнора за завесой пламени. Маги начали покидать поляну, но Магнус не мог сдвинуться с места. Катарина сжала его в объятиях и исчезла, не говоря ни слова, а он продолжал стоять, наблюдая за красноватым отблеском углей, за гаснущим шатром, за свинцовым небом, которое жалось к земле. — Прости меня, — прошептал Магнус, нарушая негласные законы. — Прости, что так редко слушал тебя, что уделял мало времени, что не смог показать, как много наша дружба значила для нас, как много для меня значил ты. Угли потухли и рассыпались в пыль, прах смешался с пеплом, потемнел и превратился в чёрную плодородную землю. Капли дождя ринулись вниз, напитывая её влагой, и через мгновение упругие ростки устремились к свету, раскрывая тёмно-зелёные листочки. Магнус осторожно коснулся их рукой, и они качнулись навстречу. Придёт время, и появятся бутоны, что расцветут в минуту смерти. Магнус глубоко вдохнул, и огненно-красная хиганбана легла на изумрудное ложе. Последнее прощай для давнего друга. Лофт встретил Магнуса вязкой тишиной, в которой любые звуки казались насмешкой над горем. Старый фотоальбом просился в руки, и Магнус не смог ему отказать. Прошлое, пойманное в ловушку объективов, растеклось по страницам чёрно-белыми красками, оживило воспоминания, весёлые и не очень. Магнус провёл рукой по фото, с которого ему улыбалась красивая черноволосая девушка и двое счастливых друзей. Рагнор и Камилла. Обоих больше не будет в его жизни. Магнус остался один.