Эта глава содержит упоминания о невыполнении обязанностей в отношении ребёнка и эмоциональном насилии со стороны родителей-алкоголиков.
Новый учитель Рей откладывает свитки в сторону и встаёт. Это длительный процесс. Он двигается с томной грацией, и он такой высокий: на то, чтобы выпрямиться в полный рост, у него уходит какое-то время. В отличие от строгой чёрной мантии, в которой он был на пиру в честь начала нового учебного года, его сегодняшняя одежда совершенно не привлекла бы к себе внимания в маггловском Лондоне. На нём голубовато-серый жилет, пиджак и брюки в тон, накрахмаленная белая рубашка и тёмно-синий галстук. Одежда подогнана идеально, подчёркивая его спортивное телосложение, и золотые лучи утреннего солнца, льющиеся сквозь окна, падают на его искусно взъерошенные волосы, вьющиеся у воротника. При взгляде на него у Рей перехватывает дыхание. — Добро пожаловать на седьмой год обучения Защите от тёмных искусств, — профессор Соло мгновенно захватывает внимание аудитории; праздная болтовня, начавшаяся вокруг Рей во время переклички, резко обрывается. — Цель этого занятия состоит в том, чтобы Хогвартс гордился вами, когда вы сдадите свои предстоящие экзамены по ЖАБА, результаты которых определят ваше будущее в волшебном мире. Как странно, думает Рей, слышать американский акцент, мягко звучащий в стенах Хогвартса. Это настолько необычно, что даже самые болтливые ученики цепляются за каждое слово. Даже когда он, по-видимому, издевается над ними. — Я просматривал вашу учебную программу за последних шесть лет и, честно говоря, удивлён, что вам в принципе удалось наскрести баллы за СОВ по этому предмету на пятом курсе, — продолжает Соло, вызвав волну беспокойных ёрзаний у большинства собравшихся. — Ну, по правде говоря, сэр, наскребли-то с трудом, — заявляет Сефф Хеллин. Его соседи по факультету одобрительно бормочут. Коллективное недовольство Когтеврана по поводу низкого качества их образования по ЗОТИ приобрело на данный момент легендарный размах. — Действительно. — Губы Соло сжимаются в тонкую линию. — До меня у вас было шесть разных преподавателей. У каждого из них были свои методы, свои планы уроков… и только двое из них довели учебный год до конца. — Он выглядит так, словно его обманули, и это не должно быть так мило, как считает Рей. — Пожалуй, начнём с демонстрации того, что вы действительно знаете. Встаньте. — Ну и ворчун, а? — бормочет Роуз, вставая вместе со всеми. Рей лишь пожимает плечами. Если бы она была на его месте, то, вероятно, тоже была бы раздражена. Директор Кеноби упомянул, что знает семью профессора Соло уже много лет — может, он принял должность преподавателя по ЗОТИ лишь в качестве дружеского одолжения? Ей ужасно любопытно. Ей хочется узнать о нём абсолютно всё. Он достаёт из внутреннего кармана пиджака палочку из терновника. Рей находится достаточно близко, чтобы разглядеть замысловатую резьбу и маленькие завитушки на дереве. Перепутать стили попросту невозможно. Откуда у американца палочка Сан Текки из Косого переулка? Профессор Соло крутит запястьем; подобно Красному морю, ряды пустых столов расступаются, освобождая широкое пространство посреди класса. — Мы пойдём в обратном алфавитном порядке, — говорит он. — Когда я назову ваше имя, пройдите в центр и продемонстрируйте требуемые чары. Варв, прошу вас. Бэйзел Варв отрывается от группки Пуффендуйцев. Он самый высокий на седьмом курсе, с массивной фигурой, благодаря которой он — опасный загонщик на поле для квиддича, но прямо сейчас его зелёные глаза распахнуты словно две луны. Соло сотворяет из воздуха тяжёлый на вид деревянный шкаф. — Отталкивающие чары, — командует он. Бэйзел нерешительно направляет палочку на шкаф. — Флиппендо! Зеркало на шкафу трескается, но сама массивная конструкция не сдвигается ни на дюйм. И явно не опрокидывается. Соло хмурится. — Это элементарное заклинание второго класса, Варв. Бэйзел опускает голову. — Извините, профессор. Минуты тянутся, пока студенты по очереди выходят вперёд и один за другим разочаровывают своего нового преподавателя по ЗОТИ. Когда наступает очередь Роуз, Соло снова взмахивает палочкой — на этот раз в направлении шкафа — и тот начинает трястись. Дверь распахивается настежь. И тут из шкафа появляется Пейдж Тико: уперев руки в бока и глядя на Роуз, она поджимает губы и постукивает ногой по полу. Рей стискивает зубы. В классе стоит абсолютная тишина. Она не может… Но уже слишком поздно. Из её груди вырывается смешок. И как только Финн это слышит, его плечи тоже начинают трястись, и он закрывает себе рот ладонью. Само собой, величайшим страхом Роуз является разочарованная старшая сестра. Услышав едва сдерживаемое хихиканье Финна и Рей, Роуз вытягивает шею и одаривает их свирепым взглядом. — Ой, закройтесь! — шипит она. Из-за чего они смеются ещё сильнее. Рей издаёт очень громкое, непривлекательное, поросячье фырканье, которое эхом разносится по классу. И это выводит Роуз из себя. Она тоже начинает хихикать, и боггарт в образе Пейдж Тико исчезает без единого заклинания. Профессор Бен Соло смотрит на Финна, Рей и Роуз со смесью недоверия и раздражения. Финн толкает Рей локтем в бок — универсальный жест, как бы говорящий: нам крышка. Она сдерживает веселье, пока, в конце концов, ей не удается проглотить его целиком. В груди у Рей давит. А в глазах стоят слёзы. — Ясно. — Тон Соло мог бы заморозить Чёрное озеро. — Кажется, я начинаю понимать, почему текучесть кадров тут зашкаливает. — Хотите сказать, что вы не в курсе? И снова она, со своим большим ртом, готовит не те слова, абсолютно не к месту. Рей не до конца осознаёт, что эти слова произнесены ей самой, пока взгляд тёмных глаз Соло не обжигает её и рядом стоящие сокурсники не начинают незаметно отстраняться, чтобы его гнев не обрушился и на них тоже. Удерживая его взгляд, она едва может пошевелиться и чувствует, как воздух между ними наполняется электричеством. Она не знает, хочет ли увянуть в пронзительных глубинах его безраздельного внимания — или расцвести в нём. Но прежде чем она успевает сделать выбор, он отворачивается и призывает следующего ученика наложить Взрывное заклятие на теперь уже пустой шкаф… Так и продолжается. Единственный раз, когда он выглядит не таким уж грозным, это когда Корр Селла создаёт безупречную дымовую завесу, точно удерживаемую в пределах указанного им диаметра. — Вполне пригодно, мисс Селла, — хвалит он её. Рей крепче стискивает в пальцах свою палочку из осины. Я не завидую, твёрдо говорит она себе. Когда подходит её очередь, Соло, прислонившись к учительскому столу и скрестив руки на груди, задумчиво смотрит ей в лицо. А она с неповиновением и вызовом вздёргивает подбородок. — Заклинание Патронуса, — приказывает он. Сокурсники Рей начинают перешёптываться между собой. Вызывание зримой позитивной энергии, известной как Патронус — дух-хранитель — это смехотворно продвинутая магия, далеко выходящая за пределы уровня ЖАБА. Он мстит ей за её наглость, она уверена в этом, вероятно, ожидая либо впечатляющего провала заклинания, либо смиренного признания, что она понятия не имеет, как это заклинание сотворить. Чего он не знает, так это того, что у неё было долгое и скучное лето. Семья Тико гостила в Сайгоне, а Финн вёл хогвартскую команду по игре в плюй-камни к славной победе на турнире в Будапеште, и Рей провела большую часть этого лета, запершись в своей комнате с дюжиной учебников и раздвигая границы собственных возможностей, в то время как её родители пили и ругались, напрочь забыв, что у них есть дочь. Нетрудно представить себе счастливое воспоминание, ведь её день рождения был всего два дня назад. Кончиком волшебной палочки вырисовывая в воздухе круги, Рей мысленно представляет себе лимонный тортик, поющих сокурсников, оранжевое пламя свечи, превращающееся в дюжину бабочек, Роуз, сидящую за пуффендуйским столом и салютующую ей тыквенным соком. — Экспекто патронум! Из кончика палочки Рей вырывается призрачный силуэт. Это лань, тонкая и серебристая, и она резко бросается на профессора Соло, который дёргается, когда она проходит сквозь него, прежде чем растаять в пятачке солнечного света. Пуффендуйцы изумлённо ахают. Гриффиндорцы ликуют. Когтевранцы разражаются аплодисментами. Слизеринцы остаются такими же непроницаемыми, как и всегда, хотя, если судить по приподнятым бровям, некоторые из них, пожалуй, находятся под впечатлением. Но всё это лишь фоновые помехи. Рей не может смотреть ни на что другое, кроме бледного лица своего профессора. Она едва не дрожит, ожидая, когда он заговорит и подтвердит, что она лучше, чем Корр Селла. Скажет ей… чёрт, скажет ей, что она хорошая девочка. Она представляет себе, как он говорит это своим глубоким, обжигающим голосом. Просто чудо, что палочка не сломалась от того, как сильно Рей её сжимает. Его губы кривятся. — Что ж, если мисс Ниима может вызвать телесного Патронуса, не вижу причин, почему бы всем вам не стремиться к подобным высотам, — обращается Соло к остальным ученикам, хотя его чернильные, прорезанные звёздами глаза по-прежнему устремлены на Рей. — Я даю вам всем неделю на то, чтобы ознакомиться с теорией этого заклинания и научиться его использовать. В следующую пятницу у нас будет практический тест. Ликующие возгласы гриффиндорцев перерастают в недовольные. — Мисс Ниима, — невозмутимо продолжает Соло. — Учитывая ваши продвинутые навыки, я ожидаю, что на следующей неделе вы сможете вызвать своего Патронуса невербально. Рей тихонько возвращается к своим сокурсникам, в то время как очередной ученик занимает центральное место. Её щёки пылают. — Он не ворчун, — исправляет она Роуз самым тихим, самым неслышным голосом, на который только способна. — Он сволочь.***
В эти выходные Рей не идёт в Хогсмид. Финн и Роуз сейчас находятся в фазе воссоединения влюблённых после нескольких месяцев разлуки, и в школе она уже достаточно прочувствовала себя третьим колесом. Она провожает их, настаивая, что ей самой нужно заниматься, а вместо этого проводит большую часть субботы, исследуя окрестности. Особенность Хогвартса в том, что здесь всегда есть что-то новое, из чего можно сделать открытие. Лестницы движутся по собственной воле, ведя в коридоры, которые прежде были недоступны. С портретами интересно общаться, даже если некоторые из них довольно грубы. Есть залы с трофеями, заброшенные кабинеты, жуткие коридоры и захламлённые складские помещения, заполненные причудливыми безделушками и зачарованными артефактами, над которыми Рей может корпеть часами. Замок — лучшее место, в котором можно потеряться. Рей считает своим домом Хогвартс, а не обветшалую муниципальную квартирку, в которой она выросла, самостоятельно заботясь о себе. Стараясь держаться подальше от своей склонной к истерикам матери, Рей отчаивалась, думая, что жизнь никогда не станет лучше, и она до конца своих дней обречена на это мелкое, убогое существование. Это продолжалось вплоть до того дня, пока в кухонное окно не влетела сова — родители тогда были в гостиной в отключке — и не уронила письмо ей в миску с хлопьями, к счастью, перед тем, как Рей налила туда молоко. Сначала она подумала, что это какая-то хитроумная шутка, но чуть позже в тот же день в дверь постучал Чуи. Он взял её с собой в Косой переулок, чтобы купить ей волшебную палочку, мантию и школьные принадлежности на деньги из хогвартского фонда для неблагополучных магглорождённых учеников. А ещё он заколдовал письмо о приёме так, чтобы казалось, будто оно из… Ну, из обычной школы-интерната. Когда Рей вернулась домой, мать рассмеялась ей в лицо. А отец приложил усилия и пообещал, что отвезет её на вокзал, но наступил день отъезда, и он был с похмелья, вялым и ворчливым, так что Рей отправилась в путь сама. Она прогоняет горькие воспоминания прочь. В начале июля она закончит школу и сможет навсегда оставить эту часть своей жизни позади. Но сегодня ленивый субботний день, в замке тихо, большинство учеников либо в Хогсмиде, либо наслаждаются солнечным светом на территории Хогвартса, и она может гулять по замку беспрепятственно. Рей поднимается на седьмой этаж. Там висит уморительный движущийся гобелен, на который она с удовольствием смотрит — красочно сотканное изображение глупой попытки Варнавы Вздрюченного обучить троллей балету. Тролли гарцуют по лесной поляне в розовых пачках и одинаковых башмачках, некоторые из них лупят несчастного волшебника по голове дубинками. С тех пор как она на четвёртом курсе наткнулась на этот гобелен, Рей часто проводила кучу времени, просто наблюдая за этой сценой и посмеиваясь про себя. Сегодня, однако, в стене напротив гобелена появляется дверной проём, которого прежде там не было. Из него выбегают пятеро домовых эльфов, неся швабры, совки и большие бутыли с моющим раствором. Когда выходит последний эльф, дверь исчезает. Эльфы машут Рей, когда замечают её. Она улыбается в ответ и приветствует каждого из них по имени. — Откуда же вы все взялись? — спрашивает она, кивая в сторону теперь уже глухой стены. — Это Выручай-комната, мисс, — пищит Арту. — Мы пользуемся ею, когда у нас заканчиваются чистящие средства! Рей нетерпеливо наклоняется вперёд. Потайная комната — это было бы так кстати. — Можешь сказать мне, как туда попасть? Эльфы не колеблются. Рей обнаружила кухню ещё на первом курсе, и с тех пор они её баловали. Если говорить начистоту, она их обожает, и Рей почти уверена, что они любят её больше, чем большинство сокурсников. Трипио, самый эрудированный из домовых эльфов, высоким гнусавым голосом передаёт ей инструкции, после чего он и его товарищи с громким треском исчезают, отправившись по своим делам. Оставшись в коридоре в одиночестве — и чувствуя себя немного глупо — Рей трижды проходится перед стеной туда-обратно, думая «очень, очень сильно» о том, в каком именно месте она нуждается. В чём-то тихом. В чём-то, где она сможет исчезнуть, не обращая внимания на одиночество. Может, с закусками? Когда появляется дверь, Рей едва не визжит. Она врывается в Выручай-комнату, и… — Потрясающе, — выдыхает она, её сердце пылает от радости.***
— Да это просто удивительно! — восхищается Финн. Сразу после ужина Рей привела его и Роуз к своей новейшей находке. Сейчас восемь вечера, а значит, у них остаётся чуть меньше двух часов до того, как они вернутся в свои общежития. По правде говоря, Рей подумывает о том, чтобы пропустить комендантский час и просто переночевать здесь. Это отличная комната. Размером с большой собор, она содержит в себе целые башенки всевозможных предметов, которые, очевидно, были брошены или спрятаны бесчисленными поколениями обитателей Хогвартса. В ней груды сломанной мебели, тысячи книг, множество остроконечных шляп всевозможных цветов, неудачные эксперименты с зельями, застывшие в треснувших флаконах, окровавленные и ржавые средневековые мечи и топоры, драгоценные камни, кусочки скорлупы драконьих яиц… И много чего ещё. — Но никакой еды, — печально заявляет Рей. — Думаю, даже это место должно соответствовать Закону Трансфигурации Гэмпа. — Ну ты же не можешь быть голодной после того, как уничтожила тот ростбиф! — увещевает Роуз. — Ой, погоди, о чём это я… Ещё как можешь. — Отвали, — со смехом отвечает Рей. Когда её друзья начинают играть с клыкастым фрисби, выдернутым из многочисленных груд запрещённых предметов, она ретируется по проходу, который прежде не рассмотрела как следует. Кто-то до неё надел на голову уродливой статуи колдуна парик и диадему, и сразу за этим жутким наваждением находится клетка, в которой содержится пятиногий скелет существа, которое она не узнает — но Роуз, вероятно, узнает. Она зовёт подругу, чтобы та подошла посмотреть, но в этот самый момент её взгляд падает на серебристую рябь, беспорядочно накинутую на ближайший ящик. Финн и Роуз сворачивают за угол и сразу же останавливаются, увидев прозрачную мерцающую ткань, которую держит Рей. — Это что… — Финн замолкает в недоумении. — Мантия-невидимка! — с ликованием заканчивает Роуз. — Они очень редки… У моего прадеда была такая, но через пару поколений чары ослабли… Ну же, Рей, примерь, посмотрим, до сих пор ли она действует… Рей набрасывает мантию на плечи, натягивает капюшон на голову… Судя по восторженным взглядам на лицах Финна и Роуз, им больше не нужно беспокоиться о том, что их поймают за нарушение комендантского часа.***
Рей не привыкла оставаться в гриффиндорской башне после десяти вечера — просто никогда прежде она не делала этого столь открыто. Вместо того, чтобы ходить на цыпочках и нырять в пустые классные комнаты или прятаться за статуями и доспехами, она прогуливается по тёмным коридорам Хогвартса с Финном и Роуз так дерзко, как им троим хочется. Друзья надёжно скрыты мантией-невидимкой, благодаря которой невооруженному глазу они незаметны. Они оставались в Комнате со Спрятанными Вещами до тех пор, пока Финн не начал зевать. Сейчас уже почти полночь, и они проходят мимо завхоза, Ункара Платта, который делает обход, высоко держа фонарь и тихо напевая единственному живому существу, к которому он когда-либо проявлял хоть каплю человечности — Мистеру Блинчику, его жирному коричнево-белому коту, который, по убеждению Рей, является чистейшим злом в пушистой плоти. Блестя в свете лампы, зловещие жёлтые глаза Мистера Блинчика щурятся в сторону Финна, Рей и Роуз, которые тихонько крадутся мимо. На мгновение Рей охватывает вполне реальный страх, что вонючий кот сумеет обнаружить их присутствие, но вскоре его бархатистые ушки презрительно дёргаются, и он продолжает ковылять за Платтом, высоко задрав хвост. — Обожаю эту мантию, — шепчет Финн, как только они оказываются вне пределов слышимости. Сначала они провожают Роуз. Общежития Пуффендуя расположены на цокольном этаже замка; когда они пересекают вестибюль, главные двери внезапно распахиваются, впуская обильное количество осеннего бриза и лунного света. Финн, Рей и Роуз инстинктивно жмутся к ближайшей стене. Посмотрев вниз, Рей убеждается, что ни одна из их ног не выглядывает из-под мантии. На пороге маячат две фигуры — их очертания размыты тусклым сиянием ясной ночи. Пульс Рей учащается, когда она понимает, что это профессор Соло в сопровождении Чубакки. — Что ж, — рычит молодой человек, пока его тяжёлые ботинки глухо стучат по каменному полу, а факелы вдоль стен непроизвольно зажигаются при его приближении. — Это была пустая трата времени. На нём что-то вроде охотничьего костюма. Чёрная рубчатая туника, чёрные брюки, толстые кожаные перчатки. Развевающийся плащ. Он похож на тёмных магов, от которых сам же учит студентов защищаться. Рей дрожит. — Говорю тебе, Бен, там что-то есть, — своим грубым голосом настаивает Чуи. Он держит в руках арбалет — массивную штуку, которая, кажется, вполне способна разрушить целое здание. — Кентавры напуганы. Все их знаки указывают на несчастье. — Предсказания едва ли можно назвать точной наукой, — тон Соло становится резким. — Я иду спать. Чуи вздыхает, но кивает. — По и Оби-Ван до сих пор там. Нужно дать им знать, что мы решили вернуться. — Ладно. — Соло вытягивает свою палочку, и выводит резкую и более естественную версию круговых узоров, которые демонстрировала Рей в классе по Защите от тёмных искусств. Его Патронус материализуется, а потом прыгает обратно во двор замка, чтобы отыскать профессора Дэмерона и директора Кеноби, и передать им сообщение. Ещё долго после того, как учителя покинули вестибюль, Финн, Рей и Роуз остаются на месте. В случае с Финном и Роуз это происходит потому, что они не могут уйти без мантии, ведь она соскользнёт, если Рей останется там, где стоит. А в случае Рей это происходит потому, что она боится, ведь если она пошевелится, то мир вокруг неё рухнет. Патронус Бена Соло — олень.