Горестный принц / the heartbreak prince

Запретный лес стар и огромен. Он существовал ещё до того, как в десятом веке был построен замок Хогвартс, и деревья в этом лесу считаются древними. Ветви буков, дубов, сосен, клёнов и тисов, растущих достаточно близко друг к другу, переплетаются и заслоняют то, что осталось от дневного света. Прохладная, влажная тьма поглощает Рей целиком. «Люмос», — думает она, и на кончике её волшебной палочки загорается крошечный шар голубовато-белого света. Этого едва хватает, чтобы видеть, но она не может рисковать, сделав его побольше, — он и так достаточно заметен, а лес — это пристанище для существ гораздо крупнее и куда опаснее эрклингов. На втором курсе они с Финном и Роуз решили погулять по лесу и наткнулись на акромантула; одного из тех, о которых писали в учебниках. Перед ней лежит тропа — если бы Рей просто придерживалась её, то не слишком бы беспокоилась. К сожалению, у мистера Блинчика возникло своё мнение на этот счёт. Мелкий гремлин, осмелившись последовать глубже в лес, оказался удивительно и удручающе искусен в уклонении от оглушающих заклинаний. В результате прошло уже около часа с тех пор, как она пустилась в погоню, и теперь Рей понятия не имеет, где находится. О тропе можно только вспоминать. Единственная радость: мистер Блинчик жирный настолько, что шума от него предостаточно. Таким образом, даже когда кот исчезает из виду, Рей удаётся выследить его без труда. Всё, что ей нужно делать, так это следовать за звуком шуршащих листьев и хрустящих под ногами веток. Когда она, наконец, догоняет его, это лишь потому, что кот замирает на месте. Подобравшись, он поджимает под себя белые, словно носочки, лапы и плотно прижимает уши к голове. Его жёлтые, широко распахнутые, словно блюдца, глаза сияют в свете волшебной палочки. — Вот ты где, глупый кот, — поднимая его с земли, ворчит Рей. Кот не сопротивляется, но напряжён так, словно готов прыгнуть в любой момент. — Мерлинова борода, да ты тяжелее… Нечто с треском продирается сквозь растущие впереди деревья. Рей замирает. «Нокс», — думает она, и шар света исчезает. Теперь она окружена темнотой со всех сторон, а мистер Блинчик мёртвым грузом лежит у неё на руках. Какое-то существо тихонько рычит, а потом начинает петь, рыская в зарослях. Голос — гротескная пародия на человеческий, и принадлежит он совершенно точно не эрклингу. В прошлом году профессор Вирс научил их словам песенки эрклингов, чтобы ученики могли распознать этих тварей — не шепчи и не кричи, мы зовём тебя в ночи. Уведём тебя мы прочь, поспеши за нами в ночь… — но эта песня на языке, который Рей совершенно не узнаёт. Она не оказывает факультету Гриффиндор ни грамма чести, будучи напуганной настолько, но эта песня подобна лезвию, скользящему по позвоночнику, — резкая и леденящая. Существо находится в нескольких футах от неё. Даже если оно может видеть в темноте, как и многие другие лесные создания, Рей скрыта от его взгляда стволами деревьев и растительностью точно так же, как и он скрыт от неё. Пожалуй, ей удастся потихоньку удрать, верно? Она просто должна вести себя очень тихо… Песня замолкает, сменяясь порывистым, рокочущим сопением. Существо принюхивается. Рей бросается бежать. Позади неё раздаётся рёв, и она сразу понимает, что охота началась. Она несется по лесу, спотыкаясь, колючки царапают ноги. Мистер Блинчик вцепляется ей в плечо, когтями впиваясь в кожу, испускает ужаснейшие, жалобнейшие вопли, но эти звуки ничто по сравнению с шумом, издаваемым огромным, неизвестным зверем, который мчится за ними. В боку колет, а сердце вырывается из груди, но у Рей нет выбора, она должна бежать дальше… Лабиринт из деревьев заканчивается полянкой. Солнце уже село, на пасмурном небе зажглись первые звёзды. В сумерках стелется туман. Позади неё ломается ветка. Мистер Блинчик шипит, и каждый волосок на его тельце встаёт дыбом. Рей медленно оборачивается. Вот тогда-то она и видит мантикору. Это одно из опаснейших созданий волшебного мира, которое до сего момента Рей видела лишь на иллюстрациях в книжках. Оно размером с хижину Чуи, с желтовато-коричневым мускулистым телом льва и сегментированным хвостом скорпиона, который изогнут высоко, демонстрируя на конце жуткое острое жало с блестящими каплями смертоносного яда. У существа человеческое лицо, мужское и выпуклое, окружённое гривой косматого меха. Оно смотрит на Рей голодными глазами, растягивая губы в клыкастой улыбке. По сути, мантикоры не разговаривают, хотя умением говорить эти существа наделены. Они ревут и рычат, и поют, выслеживая и поедая свою добычу. Существо прыгает на неё. В порыве чистого инстинкта Рей направляет палочку на зверя и выкрикивает первое пришедшее на ум заклинание. — Остолбеней! Не причиняя вреда, заклинание отскакивает от бока мантикоры. Для большинства видов магии шкура этого существа неуязвима — Рей совсем об этом забыла. По правде, ей ничего не остаётся делать, кроме как броситься бежать дальше. Рей срывается с места обратно к деревьям, а мистер Блинчик орёт и в панике вцепляется в неё когтями. У неё идёт кровь, но из-за адреналина она едва ли обращает внимания на боль. Себе за спину она выпускает заклинание за заклинанием, обламывая большие ветви деревьев, преграждая мантикоре путь, преображая землю в грязь и зыбучие пески, заколдовывая кустарники и вьющиеся стебли растений, чтобы те превращались в ловушки. Всё, что угодно, лишь бы задержать преследователя, всё, что угодно, лишь бы выиграть время. Начинается дождь. Который сначала просто моросит, капельки воды просачиваются сквозь крошечные щели в кроне деревьев. Но постепенно он превращается в полноценный ливень. Рей добирается до рощи, в которой растут сплошные тисы, силуэты деревьев извиваются к небу в виде бороздчатых корявых теней. Она прижимается к одному из толстых чешуйчатых стволов. Мистер Блинчик снова завывает, и Рей, с помощью заклинания левитации, поднимает его на ближайшую ветку. По крайней мере, у кота хватило ума скрыться, втиснувшись в сплетение листьев и исчезнув из виду. Мантикора не станет возиться с кошкой, пока рядом человек — более предпочтительная для этих существ пища. Рей напрягает слух, сквозь вой ветра и дождя прислушивается к любым признакам приближения чудовища. Ей нужна помощь. Она понятия не имеет, где находится тропа, и не представляет, как вернуться в замок. Никто не знает, что она в лесу. Преследуемая мантикорой. Дрожащими пальцами она крепко сжимает палочку. И концентрируется, вызывая самые счастливые воспоминания, какие только может себе представить. Профессор Соло говорит Джин, что Рей станет хорошим мракоборцем. Джин обещает поговорить с самим Кассианом Андором. «Я наберу достаточно баллов по ЖАБА, а потом пойду работать в Министерство, —зажмурившись, говорит себе Рей, пока дождевая вода смешивается со слезами на её щеках. — У меня будет свой собственный домик, свой собственный счёт в банке. Я стану мракоборцем. После Хогвартса меня ждёт целая жизнь. После сегодняшнего вечера у меня вся жизнь впереди». Экспекто Патронум. Материализуется серебристая лань, сверкая во влажной темноте так ярко, словно соткана из лунного света. — Найди Бена Соло, — распоряжается Рей, несмотря на комок в горле, несмотря на то, что у неё стучат зубы. — Скажи ему, что я в Запретном лесу. В тисовой роще. Бархатистые ушки лани дёргаются, а затем она отскакивает, подпрыгивает высоко, к самым верхушкам деревьев, оставляя за собой звёздный след. Рей смотрит до тех пор, пока от него ничего не остаётся. А потом садится на корточки, стараясь казаться как можно меньше. Она очень сожалеет, что после занятий сбросила верхнюю одежду; дождь льёт так сильно, что, подобно стеклу, едва не прорезает обнажённую кожу, и она замёрзла и несчастна, ноги и руки исцарапаны до чёртиков колючками и когтями мистера Блинчика. Радует только то, что, похоже, ей на время удалось ускользнуть от мантикоры. Огромное количество тисовых деревьев, растущих примерно на одном акре земли, обеспечит ей мало-мальскую защиту. «Это распространённое заблуждение, что тисовые деревья являются символом смерти, поскольку их часто можно встретить на кладбищах», — ещё на первом курсе классу Рей поведала профессор Травологии Ларма Ди’Эйси. «Но на самом деле они символизируют возрождение. Не являясь ни добром, ни злом, они лишь сохраняют равновесие. Их можно использовать в качестве защиты. Тисы — очень могущественные деревья». Рей наколдовывает серебряный кинжал, который из-за дождя едва не выскальзывает из рук, но ей удаётся вырезать на стволе руну — два распростёртых крыла со звездой в центре. Символ Феникса, символ защиты от сглаза. Как предмет, Изучение древних рун склоняется скорее к теории, но это не значит, что Рей переполнена множеством идей о том, как выйти из этого затруднительного положения. Даже если вырезанная на тисовом дереве защитная руна не сработает, это всё равно лучше, чем сидеть, сложа руки. Она избавляется от кинжала с помощью магии и ждёт. Дождь льёт как из ведра. Становится ещё темнее и холоднее. Сердце замирает, когда она снова слышит мантикору. Из-за грозы существо не в силах учуять её запах сразу, но оно рыщет вокруг. Пение существа мягко струится сквозь какофонию стихий. Мантикора приближается. Подавляя всхлипы, Рей мысленно пробегает по защитным заклинаниям, подготавливаясь. Магия не проникнет сквозь шкуру чудовища, но если ей удастся попасть ему в глаз или в распахнутую пасть… Она чувствует себя очень маленькой. Очень маленькой, невероятно замёрзшей и ужасно одинокой. Сознание наполнено страхом, что вот так она и умрёт. Вдруг… раздаются шаги. Кто-то бежит. Короткая потасовка, за которой следует безошибочный свист прорезающего воздух заклинания. Мантикора кричит от боли. Голос существа мог бы сойти за человеческий, но он слишком скрипуч и гулок, чтобы являться таковым на самом деле. Однако следующий голос, который звучит сквозь ночь, дождь и ветер, определённо человеческий, и она сразу же узнаёт того, кому этот голос принадлежит. — Рей! Она и не представляла, что он знает её сокращённое имя. Даже не думала, что он замечал, когда одноклассники обращались к ней так на уроках. Рей вылезает из-за дерева и выпускает сноп красных искр из кончика своей осиновой палочки, который укажет Соло на её местоположение. В ответ на это в нескольких футах от неё вспыхивает шар света, и тогда она видит его. В отблеске голубовато-белого сияния, он бежит к ней. На нём белая рубашка, чёрный галстук и брюки, но нет пиджака и мантии. Рей думает, что он, должно быть, как раз собирался на пир, когда его нашёл её Патронус. Он добирается до неё как раз в тот момент, когда рычащее лицо мантикоры вырисовывается из темноты за его плечом. Рей действует быстро, выстреливая Коньюктивитусом. Мантикора отшатывается, глаза существа распухают. Бок чудовища покалечен, испещрён фурункулами, а мех опалён. Какое-то кислотное заклинание… и тёмное, судя по всему. Рей хватает Соло за руку и тащит его в тень тисового дерева, на котором вырезала символ Феникса. Они успевают как раз в тот момент, когда целительные способности мантикоры начинают действовать. Шкура на боку существа начинает разглаживаться, пока оно моргает, глядя на них исцелившимися глазами. А потом зверь бросается на них… И останавливается. — Какого… — Соло в замешательстве оглядывает тисовое дерево, пока мантикора кружит вокруг, не желая или не в силах подойти ближе. Рей наблюдает, как взгляд тёмных глаз её профессора опускается на руну, вырезанную на стволе, а затем обращается к ней. — Чтобы добиться защиты такой мощности требуется серебряный кинжал. — Знаю, — говорит Рей. — Я его наколдовала. Соло пристально на неё смотрит. На самом деле немного смешно, что он выглядит ошарашенным настолько, учитывая ситуацию в целом. Он встряхивает головой, словно пытаясь прояснить мысли. Рей указывает на мантикору. — Это не эрклинг. — Может, обсудим методы Оби-Вана по снижению паники в другой раз? — парирует Соло. — Защита долго не продержится… А как только мы выпустим атакующие заклинания из-за границы, она и вовсе сломается. Рей, послушай меня. Именно это она и делает, отворачиваясь от зверя, чтобы снизу вверх взглянуть на Соло. Мокрые от дождевой воды тёмные волосы прилипли к бледному узкому лицу. Его глаза горят, но сейчас для неё надёжнее него нет ничего на свете. — Я научу тебя одному проклятию. Мы должны наслать его одновременно — согласно моим исследованиям, благодаря родственным сердцевинам наших палочек мощность заклинания увеличится в десять раз, и мы сможем убить это существо, но у нас есть только один шанс. У тебя должно получиться с первой попытки. Сделаешь это ради меня? Рей кивает. Он бросился в Запретный лес, чтобы спасти её. Она его не подведёт. Соло учит её чарам. Сначала она практикуется в произношении заклинания, а затем в движении палочки. Всё это время мантикора кружит вокруг них, рыская туда-сюда, скорпионий хвост мелькает, человеческое лицо ухмыляется. Зверь тихонько урчит. — Готова? — спрашивает Соло. — Да. Они двигаются в унисон, словно зеркальные копии друг друга, направляют палочки на громоздкую фигуру во тьме. Заклинание — Сектумсемпра — соскальзывает с языка Рей, а её запястье рассекает воздух в тандеме с запястьем профессора Соло. По венам Рей течёт магия, которая вырывается из кончиков её пальцев в перо и осину, а затем в воздух, превращаясь во вспышку ослепительного белого света рядом с той, что исходит из палочки Соло. Два луча сливаются воедино. Рей чувствует точный момент, когда защитное поле распадается, и мантикора тоже это замечает. С быстротой молнии существо бросается на них. Объединённое проклятие попадает зверю прямо в грудь. Магия настолько сильна, что она швыряет мантикору на землю. Результат ужасающий и мгновенный. Многочисленные рваные раны пронизывают тело льва, открываясь всё шире и шире, пока мех существа не пропитывается таким количеством чернильной крови, что даже стеной стоящему ливню не под силу смыть её целиком. Мантикора стонет и корчится на траве. Из ран льётся ещё больше крови. Чересчур человеческие глаза становятся стеклянными и невидящими, из клыкастой пасти вываливается скользкий язык. Зверь мёртв. Рей завороженно смотрит на труп. Это её рук дело. Она убила мантикору. Ну… с помощью Соло. И, кстати, о Соло… — У тебя кровь. Она скорее слышит, чем видит, как он это произносит. В скудном свете палочки она продолжает смотреть на мёртвое существо, на обмякшее тело, изрешечённое дождём. — Кот, — шепчет Рей оцепенело, чувствуя, как накатывает усталость за последние несколько часов. — Я имею в виду кота Платта… Он убежал в лес, и я пошла за ним. Он меня поцарапал. Соло ничего не отвечает. Оторвав взгляд от поверженной мантикоры, Рей смотрит вверх, на мрачные ветви тиса. — Он всё ещё должен быть там, наверху, и нам нужно придумать, как спустить его… Фраза обрывается на резком вдохе, когда Соло резко входит в её личное пространство. Снова. Похоже, ему действительно нравится это делать. А ещё ему очень нравится сердито смотреть на неё сверху вниз. Только на этот раз никакой маски и близко нет. Его лицо лишено всякого цвета, черты напряжены от едва сдерживаемой ярости. Мрачный взгляд режет острее любого кинжала. Рей с вызовом вздёргивает подбородок, хотя сама не знает зачем. — Я правильно понял, — отчеканивает Соло, — что девушка, которая сумела использовать заклинание Патронуса, чтобы послать сообщение, которая знала, что защита может быть создана благодаря серебру, тису и руне Феникса… — каждый слог угрожающе мягок, но легко слышим сквозь проливной дождь, потому что он стоит невероятно близко к ней… — Девушка, которая с первой попытки наложила тайное тёмное проклятие… Ты хочешь сказать, что эта самая девушка лишена здравого смысла и инстинкта самосохранения настолько, что отправилась в Запретный лес гоняться за кошкой? В Рей начинает закипать гнев. — Во-первых, Оби-Ван сказал, что в лесу нашествие эрклингов. Нас на шестом курсе обучили, как обращаться с этими тварями, а поскольку я уже взрослая, то полагала, что буду невосприимчива к их зову. Если бы преподаватели были честны с самого начала… — Мы не хотели поднимать панику, — перебивает её Соло. — Мы охотимся на мантикору с первой учебной недели, и во время нашей третьей встречи с этим зверем Оби-Ван смог заполучить кровь, необходимую для сдерживающих чар. Чудовище не могло покинуть лес. Ты была бы в безопасности, если бы просто следовала правилам и не совалась сюда. — Тогда, наверное, мне следовало ждать в сторонке, пока мистера Блинчика съедят… — Это же кот! Более того, его зовут мистер Блинчик, и это… Я даже не стану говорить, насколько это глупо… Это грёбаный кот! — Соло лишь чуточку повышает голос, но от этого звучит он куда страшнее. Словно свернувшаяся в нём ярость кипит в ожидании броска. — Это грёбаный кот, а ты могла погибнуть… — Но не погибла же! — кричит Рей в ответ. — Только потому, что удалось позвать на помощь меня. И с чего вдруг, мисс Ниима? — одним широким шагом он вдруг оказывается ещё ближе к ней, вынуждая её прижаться спиной к стволу дерева. — Вы могли позвать Оби-Вана. Или Мотму, своего декана. Но вместо этого вы послали своего Патронуса ко мне. Почему? Рей сглатывает. Ребристая чешуйчатая кора тиса впивается ей в спину. — Я не знаю… Маска Соло снята. Его взгляд пылает. — А мне кажется, что знаешь! — рычит он. И у Рей остаётся лишь мгновение, чтобы осознать: она в беде. Лишь мгновение, чтобы понять: ни одна из опасностей, которыми грозила ей мантикора, ни в силах сравниться с тем, что может сотворить Бен Соло; прежде чем его руки врезаются в ствол дерева по обе стороны от её головы, заключая Рей в клетку; прежде чем он сминает её губы в жёстком, яростном поцелуе, который на вкус напоминает дождевую воду и тёмную магию. В поцелуе, таком же бурном, как и ревущая, продуваемая всеми ветрами ночь, окружающая их обоих.