Mystical Love

Music: UNSECRET, Neoni — Omens       Хванун занял место где-то в средних рядах вместе с Гонхаком и сидел, нервно озираясь. Он довольно сильно переживал за проект, который так сильно влиял на оценку, да и Гонхак никак не помогал избавиться от этой нервозности, потому что утром, видимо, встал не с той ноги и был не в духе. Делать проект с Гонхаком Хвануну не понравилось. Он внезапно понял, почему у него и раньше даже мысли не возникало о совместной работе с другом: тот попросту терпеть не мог сидеть и корпеть над учёбой, для Гонхака это было пыткой, даже если от него требовалось поработать с полчаса. По этой причине Хванун тащил этот проект на себе, но, будучи неуверенным в своих силах, он не знал, чем дело кончится. Гонхаку оценки «удовлетворительно» хватило бы, а вот Хванун рассчитывал на твёрдую оценку «хорошо» как минимум, иначе он матери в глаза бы посмотреть не смог. Он и так каждый божий день подыхал от стыда за свою любовь к Гонхи, а после неожиданного признания стыд усилился.       Хванун скосил взгляд влево, где в ряду перед ним сидел Гонхи рядом с какими-то двумя девушками с его факультета. Хвануну так нравилось на него смотреть, что одного мгновения хватало для того, чтобы почувствовать внутреннее тепло. Возникающую при этом где-то в груди боль Хванун упрямо игнорировал.       Вокруг вдруг послышались шепотки, и Хванун, повернувшись ко входу, увидел Ёнджо с Сохо, которые только что вошли. Те сели на передний ряд прямо возле двери, и по их лицам было видно, что им абсолютно на всё пофиг. Оба выглядели уставшими, но не это бросалось в глаза. Хванун никогда бы не забыл чёрную толстовку Ёнджо с серебряными вставками, ведь когда-то они втроём чуть ли не передрались с продавцом торгового отдела за скидку, которая значилась на бирке, но не пробилась на кассе. И эта самая толстовка была сейчас на Сохо. Да и штаны как будто Хванун видел когда-то на Ёнджо, пусть это были самые обычные чёрные брюки, какие могут быть у каждого. В любом случае, одной толстовки, перекочевавшей к Сохо, для Хвануна оказалось достаточно, чтобы он начал вдруг ни с того ни с сего краснеть. Он продолжал наблюдать за этими двумя, и даже несмотря на то, что они молча ждали начала пары, вывалив распечатки к проекту на стол перед собой, но Хванун явно чувствовал, что атмосфера между ними поменялась. Это же явно чувствовали другие и всё продолжали о чём-то шептаться, бросая взгляды на этих двоих, которым всё ещё было пофиг. Когда профессор вошёл в аудиторию, Ёнджо сразу же вызвался выступить с проектом первым, и Сохо, вскочив и тряхнув головой, словно пытался прийти в себя, двинулся за ним к доске. То ли Хвануну показалось, то ли он действительно услышал такой диалог:       — Ну давай, показывай, на что способен. Облажаешься, узнаешь, что будет.       — Да кто это облажается, — усмехнулся Сохо, закатывая рукава толстовки. — Смотри и учись, салага.       Даже если Хвануну всё это почудилось, но их нереально спокойные и лучащиеся уверенностью в себе взгляды друг на друга не заметить было невозможно. Сохо так расслабленно стал представлять проект, словно полжизни занимался ораторским искусством и мог впарить полезность любой фигни и лить чушь в уши безнаказанно двадцать четыре на семь. Ёнджо внимательно слушал и переключал для него слайды, и пусть его лицо оставалось серьёзным, но Хванун знал, что его друг полностью удовлетворён тем, что делает и как излагает информацию его партнёр по проекту. Хванун не понимал, что с ним происходит, но чем дольше он за этими двумя наблюдал, тем сильнее стучало его сердце и тем радостнее ему становилось. Почему-то аж до слёз. Ему в самом деле неожиданно захотелось плакать от того, что он видел их вместе, что они больше не дерутся и не ругаются. Чувство оказалось непривычным для Хвануна, тем более, изначально он был против, чтобы Ёнджо связывался с Сохо, в частности из-за того, что Сохо Лис и неизвестно, чем оно может аукнуться. И что же сейчас? Хвануна аж распирало от необъяснимого счастья. И он утешил себя тем, что у куратора больше не будет причин докапываться до Ёнджо, если тот впрямь перестанет разводить драки с Сохо по поводу и без.       Хванун ощутил дрожь под пальцами и обнаружил, что стол дрожит из-за сидящего рядом Гонхака. Посмотрев на него, Хванун вдруг обнаружил, что тот не на шутку взбешен и смотрит куда-то в стол невидящим взглядом.       — Ты в порядке? — как можно мягче поинтересовался Хванун, на что Гонхак сглотнул, и выдавил:       — Да, всё нормально.       И хоть выглядело всё так, словно ничего не нормально, Хванун решил пока оставить эту проблему на потом. Его глаза так и норовили вернуться туда, где Сохо представлял их с Ёнджо проект. Хванун легко признавался в душе, что от Сохо сложно оторвать взгляд: вот настолько он красивый и обаятельный, когда чувствует себя комфортно и на своей волне. Оглядев аудиторию, не было никого, кроме странно ведущего себя Гонхака, кто отвлекался бы и не слушал Сохо.       — Отлично, можете садиться на свои места, — немного нервно поправив очки на переносице, произнёс преподаватель, который даже слов правильных не нашёл сразу, чтобы похвалить такое блестящее выступление.       — Ему понравилось, отвечаю, — с довольной полуулыбкой на губах сказал Сохо, стрельнув глазами в сторону Ёнджо. Он вряд ли заметил, как пошло это выглядело, но Хванун всё прекрасно видел, неотрывно наблюдая за этими двумя. Ёнджо хмыкнул, усмехаясь, и легонько провёл кончиками пальцев по задней части шеи Сохо, отчего Хванун аж икнул от смущения, и ответил:       — Спасибо. Ты хорошо поработал.       «Да ну ладно, мне показалось же, да? Что это было как-то интимно… Что происходит… Ничего же не происходит, да? Я себе надумал…» — краснея так, что лицо почти дымилось, думал Хванун. Он вдруг решил, что это он извращенец и ему теперь везде всё пошлым кажется, особенно когда где-то рядом Лис, да ещё и не один. Хванун быстро глянул на Гонхи и тут же отвернулся обратно, пряча лицо в ладонях и пытаясь привести себя в порядок.       После того, как все отстрелялись с проектом, Хванун попрощался с Гонхаком и пошёл в библиотеку, где собирался позаниматься английским. Гонхак, само собой, ни за какие коврижки к нему бы не присоединился, так что он отправился куда-то за пределы территории университета. Ёнджо, как правило, тоже ходил в перерывах в библиотеку, но в этот раз и он отчего-то отказался, да и вообще после пары выглядел так, будто куда-то сильно торопится, причём не один, а с Сохо, что было вдвойне подозрительно, но Хванун решил пока об этом не спрашивать. Просидев полтора часа в библиотеке и выполнив целую кучу упражнений, Хванун позвонил Ёнджо. Он хотел встретиться с ним и пойти на следующую пару, но не дозвонился, поэтому пошёл искать его по комнатам отдыха. Не найдя друга, он неосознанно пошёл к спортзалу, где, к его счастью или же наоборот, был Гонхи с несколькими парнями из баскетбольной команды, которые уже прощались и засобирались уходить.       — Ох, Гонхи, извини… Я просто подумал, вдруг ты видел Ёнджо. Я уже обыскался, — с максимально виноватым видом, будто сделал что-то плохое, опустил взгляд Хванун, подходя к Гонхи, который терпеливо дождался его с мячом в руке.       — Ну… Тебе повезло, видимо? — улыбнулся Гонхи, протягивая руку с мячом в сторону раздевалки. — Дрыхнет твой друг. Как я понял из их неразборчивой речи, они всю ночь не спали.       — Они?       — Ну да, вместе с Сохо. После сдачи проекта они стали уговаривать меня впустить их поспать в раздевалку. Я уж подумывал послать их, ведь не хочется по шапке от капитана получать за использование раздевалки не по назначению, но жалко их стало. Видон у обоих был как у мертвецов. Хотя я им говорил, чтоб в комнату отдыха какую-нибудь шли, но они всё ныли, мол, там люди будут мешать, всё такое. Так что пришлось взять на себя ответственность и молиться, чтобы капитан не пришёл в эти полтора часа сюда. Остальным парням-то пофиг, они никому не расскажут, сами не без грешка.       — Я звонил Ёнджо, но он не взял трубку. Видимо, придётся его самому разбудить…       — Тогда пошли. Сохо меня просил разбудить его, если сам не проснётся. — Гонхи шёл впереди и всё болтал без умолку, пока Хванун пытался спрятать так и норовящую вылезти наружу улыбку. — У него следующей парой психология какая-то там, а может общая дисциплина. Что-то явно по его профилю, о таких предметах он печётся больше всего и всеми силами старается не прогуливать. Поэтому! — Гонхи воззвёл палец вверх. — Поэтому мы должны постараться и разбудить их.       — Хорошо, — ответил Хванун, улыбка которого всё-таки засияла на его губах, глядя на такого приветливого и расслабленного Гонхи. И Хванун мог бы ещё долго пребывать в этом состоянии затопившей его влюблённости, если бы он не зашёл в раздевалку и не врезался прямо в спину замеревшего на пороге Гонхи. Хванун извинился, обошёл парня перед собой и встал истуканом точно так же, как и он.       Хванун был не из тех людей, кто поднимает людей на смех, но если бы ему кто-нибудь сказал, что такое может произойти, он бы, пожалуй, по-настоящему усомнился и сказал «да ладно, чушь какая». Ведь такого он и представить себе не посмел бы: вместо того, чтобы улечься на разных скамейках, эти двое почему-то выбрали одну. Даже одному на узкой деревянной скамье было нелегко уместиться, наверное, это тоже было одной из причин, почему Гонхи посылал этих двоих спать именно в комнату отдыха, где были диваны, пусть там спать особо-то и не положено, но всё же лучше, чем здесь. Тем не менее, сонливость взяла своё, и эти непримеримые враги в прошлом не придумали ничего лучше, чем вот так: Сохо лежал на спине на скамейке, а Ёнджо лежал… на нём. Чтобы Ёнджо с него не свалился, Сохо ещё и обнял его за шею и сопел тому в макушку, как ни в чём не бывало. Ёнджо обхватывал руками тело Сохо, это наверняка было жутко неудобно для обоих, но они продолжали спать и игнорировать звуки своих мобильных телефонов. Неожиданно сработал будильник на телефоне Ёнджо, но они всё так же спали, не шелохнувшись.       — Ну дела, — выдал Гонхи, то ли от нервозности, то ли просто на автомате начиная подкидывать в правой руке баскетбольный мяч.       — Никогда не думал, что увижу что-то подобное, — неловко смеясь, произнёс Хванун. Увиденное так явно подчёркивало перемену в отношениях Ёнджо с Сохо, что Хвануну становилось неудобно. А ещё неудобнее было из-за того, что он смотрел на всё это вместе с Гонхи. «И чего это я смущаюсь, ничего ж такого… Вроде…» — всё ещё пытался как-то успокоить себя Хванун.       — Рота, подъём! — вдруг повысил голос Гонхи, беря мяч подмышку и приближаясь к двоим спящим, которые на такой громкий вопль никак не среагировали. — Сохо, вставай быстро, иначе я столкну вас обоих с этой жёсткой лавки на ещё более жёсткий пол.       Сохо приоткрыл один глаз и со вздохом его закрыл. Хванун уж думал, что тот обратно насыпает, а Гонхи уже занёс ногу, собираясь исполнить своё недавно озвученное намерение, когда Сохо вдруг проговорил:       — Ёнджо, просыпайся. Пошли на пары.       Тот не среагировал, но Сохо продолжал спокойно говорить ему это, слегка похлопывая по спине. Ёнджо, наконец, зашевелился, после чего с трудом поднял своё тело над Сохо и сонно уставился на него.       — Мне тоже не хочется, но придётся. Мы же знали, что будет, если после бессонной ночи поспать так мало.       — Ебануться… — вырвалось из Ёнджо, который большим и указательным пальцами правой руки принялся тереть глаза. Он кое-как поднялся на ноги. Сохо пока хватило только на то, чтобы сесть на лавке, матеря свет дня за то, что тот такой яркий.       — Э… Пошли тогда? — сказал Хванун Ёнджо, и тот как-то заторможенно кивнул. Они уже направились к выходу, когда Ёнджо, будто о чём-то вспомнив, обернулся к Сохо и бросил:       — Я позвоню тебе вечером. Не забудь взять трубку.       — Зачем тебе мне звонить… — устало отозвался Сохо.       — Ты знаешь зачем, — обрубил Ёнджо, и они с Хвануном вышли из зала. По лицу Сохо Хванун мог прочитать такое же замешательство, которое испытывал сам. Поди, Сохо понятия не имел, чего Ёнджо вдруг вздумалось ему звонить, когда их работа над проектом уже завершена.       Когда Хванун вышел вместе с Ёнджо из раздевалки, они вдруг увидели, что за трибунами прячутся две девчонки. Ёнджо оказался рядом с ними в мгновения ока и Хванун обомлел от такой скорости. Когда он добежал до них, то пропустил уже всё самое важное из их разговора, хотя он и так догадывался, что Ёнджо спрашивал у них, что они забыли в пустом зале. А когда из раздевалки вышли Сохо с уже переодетым Гонхи, то Ёнджо посмотрел в их сторону, дождался, когда те приблизятся, и проговорил:       — Я так понимаю, они пришли к тебе.       Сохо удивлённо взглянул на Ёнджо, затем не менее удивлённо на девушек рядом с ним. Знаком с ними он явно не был.       — Они с первого курса. Ну, понимаешь… Сталкерят, так как очень стесняются подойти к тебе и заговорить как нормальные люди, — добавил Ёнджо, не глядя на Сохо. Хванун внимательно смотрел на друга, но прочитать его эмоций так и не смог: больно уж непонятными они были.       — Как ты можешь так говорить, сонбэ! — возмутилась более смелая девушка из двоих, пока вторая только краснела, бросая весьма красноречивые взгляды на Сохо. И гадалкой быть не надо, чтобы понять, что обе девушки влюблены в него по уши. Хванун перевёл взгляд на виновника сей сцены, и тот неожиданно расплылся в довольной улыбке, которой окатил обеих девушек, заставляя краснеть уже не только их лица, но и уши впридачу.       — Могли бы подойти. Я же не кусаюсь! — со смехом произнёс Сохо и тихо добавил: — В отличие от некоторых.       Ёнджо рядом с Хвануном неожиданно тихо откашлялся и одарил Сохо тяжёлым взглядом. С каждой минутой наблюдения за ними Хванун понимал всё меньше, но наличие каких-то тайн между ними стало бесспорным. Хванун бы продолжил развивать эту мысль, если бы Ёнджо вдруг не развернулся и не потащил его прочь из спортзала. Хванун успел только наспех попрощаться и бросить быстрый взгляд на Сохо, который задумчиво смотрел вслед Ёнджо.

***

Music: Mystery — Save Me       Одним осенним днём, когда погода наконец-то выдалась неплохая для того, чтобы вытащиться на улицу, Гонхак обнаружил себя стоящим возле торгового центра. Пусть ярко светило солнце, ветер всё равно был такой же холодный, как и в течение последних нескольких недель. Поэтому Гонхака и поражало, как легко был одет рядом стоящий в полном молчании Дончжу. Гонхак даже немного начал беспокоиться в стиле взрослых, которые его самого частенько бесили своим «слишком лёгкая куртка для такого мороза», «надень шапку» и прочей опекательной ерундой. У Дончжу была совершенно открытая голая шея с чокером, куртка была распахнута и Гонхаку даже казалось, что весь Дончжу пышет жаром. Наверное, об него даже можно было бы погреться, если тебе самому слишком холодно.       Вот так Гонхак отвлекал себя всякими мыслями, лишь бы не задумываться лишний раз о том, что он, собственно, забыл в субботу в торговом центре вместе с Дончжу. Ответ был настолько же прост, насколько противен: они пришли сюда на свидание. Конечно, столь блестящая мысль не могла посетить ни голову Гонхака, ни голову Дончжу. Зачинщиком действа был Донмён. Когда тот позвонил, Гонхак прям ни на секунду не усомнился в том, что ничего хорошего ему сейчас не скажут.       — В эту субботу пойдём на двойное свидание, — заявил по телефону Донмён, чем моментально привёл Гонхака в ярость. Тому ещё никогда настолько сильно не хотелось кидать вещи в комнате в приступе злости, но всё, как говорится, бывает в первый раз. И только один Дончжу поспособствовал тому, чтобы Гонхак хоть как-то смирился с тем, что творит Донмён. Когда Гонхак позвонил Дончжу, начиная орать прямо в трубку и бросаться самыми крепкими словечками, Дончжу спокойно его выслушал и попросил потерпеть, а взамен он возьмёт его с собой на встречу с Сесилией, только тссс, чтобы Донмён об этом не прознал. Примерно в этот момент Гонхак понял, что Дончжу не только на его стороне, но и ещё не так-то прост, каким кажется на первый и даже десятый взгляд.       В тот день они вдвоём пришли в кофейню, где за столом сидела шикарная как и всегда Сесилия в очках и с рабочим настроем. Она была так занята, что никто не смел её беспокоить, наблюдая издалека. Когда Гонхак вошёл в помещение, сразу же заметил, что Сесилия приковала к себе вообще все взгляды вокруг. Когда она увидела их с Дончжу, она лишь спокойно кивнула и пригласила сесть за её столик, попросив подождать немного, когда она закончит. Гонхак пошёл заказать что-нибудь, решив оплатить весь их заказ, раз есть такая возможность, после чего вернулся, увидев, что Сесилия уже, кажется, всё доделала и одаривала Дончжу милой улыбкой, болтая с ним о том и о сём. Гонхака это слегка задело, но он понял, что к такой девушке как Сесилия путь для него всё равно будет тернист и надо терпеть. Он показал ей ту самую статью о Лисах, которую находил Хванун. Сесилия, внимательно всё прочитав, сказала:       — Написанное здесь правда, эту статью точно писал Лис. Но найти его мы всё равно не сможем, хотя было бы неплохо расспросить его. Возможно, кто-то знает немного больше.       — Вы хотите узнать больше о себе? — спросил Гонхак, двигая к Дончжу его латте.       — Конечно. Это, чёрт возьми, крайне важно, — отозвалась Сесилия, со вздохом протягивая телефон Гонхаку.       — Можно взглянуть? — спросил Дончжу, и Гонхак показал ему ту же самую статью.       — Твои глаза от таких статей невинности лишаться, малыш… — фыркнула Сесилия, но останавливать его всё равно не стала. Это не тот случай, когда меньше знаешь и крепче спишь. Тут меньше знаешь, больше огребаешь, как в прошлый раз с Лисьей болезнью у Дончжу.       — О! — вдруг воскликнул Дончжу, прочитав, кажется, всего пару строк. — Так это же я написал.       У Сесилии из руки выпала десертная ложка, со звоном ударившись о стол, сбоку послышался кашель подавившегося кофе Гонхака.       — Что значит «я написал»? — мило улыбаясь, спросила Сесилия, и за улыбкой этой крылись явно не радость со счастьем, а опасность и жажда влепить леща.       — Ну, то и значит, — будничным тоном ответил Дончжу и отодвинул телефон по столу в сторону Гонхака, потеряв интерес к статье.       — Ты даже не знал, что ты Лис. Как-то одно с другим не клеится, — заметил Гонхак, разблокировав ещё раз телефон и окидывая статью взглядом. — Более того, написано так, что никто из твоего окружения ни за что бы не догадался, что это твоя работа.       — Верно. Стиль написания совершенно тебе противоречит, — согласилась Сесилия с Гонхаком. — Ты, малыш, не шути так. Я пытаюсь найти какие-то зацепки, с поисками всё так туго, что нет времени на всякую ерунду.       — Мне разницы нет, верите вы мне или нет, — едва заметно улыбнулся Дончжу, поднося чашку с латте к носу и вдыхая молочный аромат.       — Ээээ, ладно… — протянула Сесилия. — Можешь объяснить, как ты написал её и когда? Я не могу ничего понять.       — Конечно, тут нет никакого секрета. Мне просто… приснился странный сон. Тогда мне он показался таким таинственным и не совсем нормальным. Я проснулся в каком-то непонятном настроении, будто никак проснуться не мог. Тогда же и написал эту статью. Было ощущение, что вовсе не я её пишу, но звучит бредово, да? В конце концов, вся эта статья, комментарии, всё связанное с этим кажется мне каким-то подозрительным, меня посещает неприятное ощущение отчуждённости, когда я читаю эти строки. Поэтому я забыл об этом на некоторое время, пока недавно у нас с Донмёном не началась Лисья болезнь.       — То есть, это и правда твоя статья… — разочарованно произнесла Сесилия, снимая очки и в расстройстве потирая переносицу.       — Моя. Там и никнейм стоит — LittleXi00. Нуна, ты же знаешь…       — Да. «Xi» — это «Сион», два нуля в конце, наверное, год рождения.       — Верно.       — Ты даже не представляешь, как Сохо расстроится в очередной раз, когда узнает, что ты написал эту статью, — с горечью усмехнулась Сесилия, глядя на свой недоеденный десерт с задумчивостью человека, который не понял, хватит ему или лучше ёбнуть добавки, чтоб состояние из херового превратилось в «херово на максималках».       — А причём тут Сохо-хён? — непонимающе спросил Дончжу, выглядя при этом действительно взволнованно. Гонхак даже подумал, что Дончжу почему-то больше всего волнуется именно о Сохо.       — Он же всегда ждёт от меня каких-то хороших вестей. Пожалуй, его действительно волнует вопрос поисков информации о нас. Но мы с ним вечно долбился лбами об эту неприступную стену, не находя ничего. Честно сказать, уже руки опускаются. Напишу ему сейчас, лучше не тянуть с этим… — сказала Сесилия и быстро написала что-то в Какао. Не прошло и минуты, как Сохо позвонил.       — Что ты такое, бля, написала там? — послышался из трубки голос разгневанного Сохо, который тоже явно не поверил в то, что ему сообщила Сесилия.       — Хочешь сам с ним поговорить? — закрыв динамик, спросила Сесилия у Дончжу, и тот, явно нервничая, взял у неё трубку, тут же говоря:       — Хён… Прости.       — Мелкий, просто скажи, что это шутка, и я сразу всё прощу, — угрожающе гремел Сохо. — Чего ты последнюю надежду у нас отнимаешь? Просто скажи, что это грёбанная шутка!       — Нет, хён… Прости, но я не могу сказать этого, — крепко сжимая чёрный тонкий телефон Сесилии в пальцах, выдавил Дончжу. — Я и не думал, что эта статья так много для тебя значит. Я написал её в беспамятстве и неизвестно зачем. Пожалуйста, прости меня.       Сохо некоторое время молчал, после чего Гонхак уже с трудом мог расслышать, что он сказал, потому что Сохо больше не кричал в трубку.       — Ладно. Не эта статья много для меня значит, а наша принадлежность к Лисам и то, какие последствия всё это может нести за собой. Глупо было надеяться чего-то добиться от какой-то статьи из интернета. Просто у нас совсем не осталось зацепок. Эта была единственной. Не скажи ты сегодня, что ты написал эту статью, мы бы вряд ли нашли её автора, так что и результат впоследствии был бы не лучше. Прости, что накричал. Ты не виноват.       — Нет, я… Хён, прости меня, — задыхаясь, произнёс Дончжу, тяжело прикрыв глаза. — Я… Ничего во всём этом не понимаю.       — Потому что всегда находится кто-нибудь, кто тебя защитит, Дончжу, — сказал Сохо. — Но когда-нибудь может произойти нечто, отчего либо тебя не смогут спасти, либо не успеют. — Он немного помолчал, после чего тяжело вздохнул. — Так что будь осторожен. И удали эту статью от греха подальше.       Дончжу попрощался с Сохо, дав тому обещание удалить статью. Сесилия с жалостью смотрела на него, после чего попыталась как-то его приободрить, говоря что-то вроде «ну ладно, ладно… не вини себя» и «Сохо с этим справится, так что забудь уже об этом». Гонхак наблюдал за этими страданиями со стороны, но совсем не чувствовал жалости ни к кому из них: ни к Дончжу, ни к Сохо, ни к Сесилии даже. Ему было непонятно, к чему так убиваться. Зато он уяснил, что если Дончжу наивный, не понимает, как работает этот мир, и в целом ведёт себя как несмышлёныш, у которого ещё и с проявлением эмоций какие-то проблемы, это всё совсем не означает, что он простачок.       — Пришли всё-таки, хех, — послышался голос Донмёна, и Гонхак лениво посмотрел в их с Гиуком сторону. Его лицо неконтролируемо скривилось.       — Привет! — радостно воскликнул Гиук, у которого настроение было явно лучше, чем у всех присутствующих разом. — Уххххх, как же классно встретиться вот так с братанами в выходной!       — Это двойное свидание, — напомнил ему Донмён.       — Да я понял, — засмеялся Гиук, хватая своего парня за руку и таща его в сторону входа. — Сто лет в кино не ходил! Нажрусь попкорна!       — Наемся… — поправил его Донмён, махнув рукой брату и жестом зовя пойти с ними.       — Налакаюсь кока-колы!       — Напьюсь… И вообще я тебе больше поллитрового стакана не позволю купить, — проворчал Донмён.       — Порублюсь в игровые автоматы! — позитивно восклицал Гиук, и Донмён сдался спорить с ним, лишь мягко улыбнувшись и насильно остановив его за руку. Встав напротив него, Донмён поправил его вечно растрёпанные волосы и Гиук наконец-то перестал болтать без умолку, заворожённо глядя на нежную улыбку Донмёна. Гонхак от такого чуть не блеванул.       — Помоги мне, Бог… — пробурчал он, отворачиваясь от раздражающей его картины.       — Пусть делают что хотят, — посмеиваясь, произнёс Дончжу. — Лучше давай выберем подходящий фильм, хён. Может, ты уже на что-то нацелился?       — О, кстати об этом… Вон постер. Пошли на него? — тут же отвлекаясь от бесящей его парочки, спросил Гонхак, и Дончжу кивнул.       — Мне особо нет разницы, на какой фильм идти, так что прислушаюсь к твоему совету, — сказал он, но возникший словно из воздуха Донмён с ним оказался не согласен.       — А ну стоять! Триллер? Ну уж нет, — решительно брякнул он. — Вон то, видите? Пойдём? Пойдём, а? — канючил он у Гиука, который неловко улыбнулся, явно желая пойти на что-то другое.       — Оставь сопливую романтику девчонкам, — обрубил Гонхак, всё больше провоцируя Донмёна, который, в раздражении закатив глаза, бросил ему в лицо:       — Что плохого в том, чтобы любить романтику?       — Да, что плохого?! — вдруг присоединился Гиук, который пару секунд назад совсем не выглядел заинтересованным в том фильме.       — Разве что твоё сердце настолько очерствело, что тебя совсем ничего не трогает, что приходится догоняться всякими ужасными вещами!       — Да! Чего? — Гиук повернулся к Донмёну. — Ты преувеличиваешь, не настолько он чёрствый.       — Может, хватит? — осторожно попытался вклиниться в спор Дончжу, но безуспешно.       — Ты чему моего друга учишь? Быть подкаблучником? Ох, неправильное какое-то слово в вашей ситуации, но ты понял, — съязвил Гонхак.       — Это не так… — тихо проговорил явно несогласный Гиук.       — Что, ему уже и согласиться со мной нельзя? Сразу подкаблучник! Куда ты, Дончжу? — спросил Донмён, замечая, как его брат, спокойно сняв куртку, куда-то молча уходит.       — Гонхак-хён, не сходишь со мной? — спросил Дончжу, оборачиваясь. — Хочу посмотреть, какие ещё фильмы сейчас идут в здешнем кинотеатре. Возможно, получится найти что-то, что понравится всем.       — Хорошо, — сказал Гонхак, решив, что так явно лучше, чем продолжать препираться с Донмёном.       В конце концов, Донмён с Гиуком отправились за ними к кинотеатру, где, поругавшись ещё немного, они остановились на каком-то фильме в жанре фантастики с элементами триллера и драмы. Только когда они уже купили билеты, Гонхак вдруг понял, что если б не Дончжу, то они бы так и стояли в холле торгового центра, ругаясь как торгашки на рынке.       — У нас ещё есть около сорока минут до начала, — сказал Донмён. — Куда пойдём?       — Давайте пойдём куда-нибудь раздельно, — сразу же заявил Гонхак, не желая лишнюю минуту проводить с Донмёном рядом.       — Хорошо. Бери моего брата и иди куда хочешь. Не опаздывайте на фильм, — холодно произнёс Донмён, хватая Гиука под руку и уводя того куда-то в сторону отделов с одеждой.       — Сорок минут — не так уж и много… Тогда пошли туда? — Дончжу указал на отдел спорттоваров, пока Гонхак снимал с себя куртку, в которой ему уже становилось слишком жарко. — Хотя бы просто посмотрим на что-нибудь.       — Отлично, меня устраивает, — сказал Гонхак и пошёл в магазин первым. Там он вновь попускал слюни на какие-то дорогие, но очень удобные кроссовки. Подобные он видел в другом магазине и всё мечтал прикупить, как будет возможность.       — Ты хочешь снова заняться футболом, Гонхак-хён? — спросил Дончжу как будто равнодушно. Гонхак, взглянув на него, подумал, что Дончжу явно не просто так задал такой вопрос.       — Ну, я уже играл несколько раз с университетской командой. Хочется заниматься с ними на регулярной основе, как твой друг занимается с баскетболистами.       — У тебя… обязательно получится, — сказал Дончжу, и пусть он не улыбался, но звучал так, словно правда верил в то, что говорит. Гонхак прям ощутил возросшую на пару единиц решимость.       — Только вот для этого надо приобрести нормальную обувь.       — Это не такое большое препятствие, — со смехом отозвался Дончжу, и был, в общем-то, прав. Гонхак, выпрямившись, повернулся к нему. Дончжу, худенький в своей полосатой кофте и с чокером на шее, вызывал у Гонхака какую-то ненормальную жалость из-за того, что тот настолько не подходил даже обычному спортивному магазину. Как будто Дончжу и спорт были прямо противоположны.       — А ты не хочешь попробовать снова? — вырвалось у Гонхака, на что Дончжу с какой-то усталостью в улыбке ответил:       — Не хочу.       — Хочешь ведь, — сразу догадался Гонхак.       — Хорошо, даже если так… Я всё равно не буду. Школа одно, университет — совсем другое. Никому не нужно слабое звено в команде. Неуклюжее, неповоротливое. У меня не хватит выносливости даже одну тренировку выдержать.       — Почему ты совсем в себя не веришь? Я же говорил, что тебе нужно начать тренироваться и всё будет отлично.       — Не будет, хён.       — Да говорят тебе…       — Хён, хватит меня мучить этим разговором. Ничего не выйдет.       Гонхаку показалось, что Дончжу правда чувствовал боль от того, что не может стать лучше в спорте, стать сильнее. Однако сдаваться как Дончжу Гонхак не привык, и, если уж обстоятельства сложились так, что они вынуждены проводить друг с другом время, то Гонхак не хотел, чтобы Дончжу сдавался так легко.       — Походи со мной в качалку, а там посмотрим, насколько ты безнадёжен.       — А ты туда ходишь?       — Иногда. Но надо чаще.       — Пф…. Лентяй, — засмеялся Дончжу, сразу же раскусив истинную причину, почему Гонхак пропускал тренировки в качалке: тому частенько было впадлу.       Гонхак вышел из магазина первым и сразу увидел четверых девушек с пакетами с одеждой. Обернувшись, он встретился взглядом с Дончжу, который не обратил никакого внимания на девчонок, зато они, как и ожидал Гонхак, заметили Дончжу и как-то резко затормозили. Гонхак недовольно вздохнул и, схватив Дончжу за рукав, потащил за собой в сторону кинотеатра, чтобы успеть до начала фильма купить попкорн и избежать чрезмерного женского внимания в сторону Дончжу.       — Что-то не так? — спросил младший, послушно вышагивая за Гонхаком, который спустя шагов десять всё-таки отпустил его рукав, прекращая оттягивать ткань.       — Что мне сделать, чтобы ты привлекал к нам меньше внимания? — спросил Гонхак, но Дончжу лишь пожал плечами. На кассе около кинотеатра Дончжу умудрился поймать ещё несколько непрошенных взглядов, заставляя Гонхака в очередной раз вспомнить, кем являлся Дончжу. А когда парень, стоящий за кассой, прямо-таки завис, глядя на Дончжу, Гонхака совсем скукожило. Когда с ними были Донмён с Гиуком, Гонхак как-то и не замечал, смотрит на них кто-то или нет, но стоило заприметить парочку взглядов, как за ними стали бросаться в глаза и остальные смотрящие в их сторону люди.       — Молодой человек, вы тоже идёте на этот фильм? — обратился к Дончжу какой-то мужчина лет сорока в расстёгнутом пальто и стильных очках. Выглядел тот совершенно нормально, его можно было бы даже назвать привлекательным мужчиной, но Гонхак почему-то увидел в этой попытке заговорить что-то не то. Тут же вставая между Дончжу и этим мужчиной, Гонхак чётко проговорил:       — Что бы вам от него ни понадобилось, он здесь со мной. Идите своей дорогой.       — «Он здесь со мной»… Отлично сказано, — послышался голос Донмёна рядом, когда мужчина резко развернулся и направился прочь. Гонхак одарил их с Гиуком холодным взглядом.       — К нему и взрослые мужики клеятся, между прочим. Нормально тебе? — спросил он у Донмёна.       — Нет, конечно. Хотя кто же знает, клеился тот мужчина или просто захотел поболтать, — фыркнул Донмён, переплетая пальцы с пальцами Гиука и отпивая из стакана кофе.       — Сам-то веришь, что он просто так подошёл?       — Сколько подозрительности. Однако я рад, что ты так волнуешься за моего брата.       — Ни хера я не волнуюсь, — выплюнул Гонхак и пошёл в кинозал, протягивая билет проверяющей у входа.       Хоть они и выбрали фильм, который должен был понравиться всем, Гонхак всё же чувствовал какую-то скуку, глядя на все эти космические пространства и серые корабли на экране. Первую половину фильма он лениво жевал сырный попкорн, после чего его стало клонить в сон. Несколько раз Гонхак смотрел на сидящего рядом Дончжу, по лицу которого совершенно нельзя было понять, нравится ему фильм или нет. На двоих других, сидящих ещё дальше от него, Гонхак вовсе не хотел смотреть. В какой-то момент Гонхака совсем сморило. Ему всё ещё немного хотелось наблюдать за происходящим на экране, поэтому он не откинулся назад, а неосознанно положил голову на плечо Дончжу, и только когда почувствовал мягкую ткань чужой одежды виском, подумал, что ему тааааак пофиг, да и Дончжу точно против не будет, поэтому можно лежать сколько хочешь, да и вообще очень даже удобно.       — Что они там делают? Мы же на свидании, нельзя, чтоб они просто так сидели… — прошептал Донмён и взглянул через Гиука на этих вдвоих, но внезапно обнаружил, что те прекрасно сами справились с тем, чтобы создать впечатление, будто они парочка.       — Думаю, ты больше ничего не заставишь их сделать. За руки они точно не возьмутся, — сказал Гиук, выглядя при этом крайне удивлённым. Он тоже не ожидал, что Гонхак будет так непринуждённо вести себя рядом с Дончжу. Наоборот, он думал, что тот будет всё время напряжённым.       — Ладно, хватит с них и этого, — прошептал в ответ Донмён, вновь поворачиваясь к экрану и немного заметнее сжимая ладонь Гиука. — Я удивлён. Гонхак-хён начинает сам делать то, что, по идее, я должен ему подсказывать.       — Думаю, ему просто скучно смотреть этот фильм, вот и всё, — тихо произнёс Гиук, и Донмён пусть с натягом, но поверил в это.       Гонхак в это время их прекрасно слышал, но находился в крайне странном душевном состоянии, потому даже тени возмущения в себе не отыскал. На экране двое, мужчина и женщина, находящиеся на космическом корабле, начали целоваться в порыве страсти, и всё это под трогательную музыку. Сладкий запах от Дончжу с каждой секундой всё сильнее опутывал Гонхака, накрывая волнующим дурманом. И пока эта приторная сладость захватывала всё его существо, Гонхак смотрел на экран, и ему даже начинало глючиться, что на экране он с Сесилией. «Ну, было бы неплохо», — подумал Гонхак, понимая, что именно ради этого всего он и терпит все эти свиданки и гейское притворство. Ради того, чтобы заполучить ту, кто ему точно подойдёт. Гонхак старался слишком часто не думать о ней, не думать о том, как сильно он хочет быть с ней и как ему жаль, что она скоро на несколько месяцев уедет в свою страну. И лишь в такие моменты, когда от скуки начинаешь слишком много думать, Гонхак давал слабину, предаваясь всяким мыслям. Например, о том, что она, наверное, пахнет так же приятно, как Дончжу. Так как Сесилия особо к себе не подпускала, то Гонхак даже не успел этого заметить во время их непродолжительного общения, но он ни капли не сомневался, что она тоже поразительно сладко и вкусно пахнет. Вдруг в голову пришла мысль, что Донмён тоже Лис, а, значит, тоже источает такой аромат. От этой мысли Гонхака внезапно посетило разочарование, но и то быстро выветрилось, смытое сладким запахом от Дончжу. Как и в прошлые разы, Гонхаку хотелось вдохнуть его поглубже, потонуть в этой сладости. У него медленно начала ехать крыша от того, что он не мог перестать думать о Сесилии, окутанный головокружительным ароматом.       — Хён, ты в порядке? — вдруг спросил сидящий рядом Дончжу, положивший ладонь на лоб Гонхака. — Ты как-то тяжело дышишь и… такой горячий.       Гонхак резко сел прямо, отрываясь от плеча Дончжу. Он чувствовал красноту на своих щеках от того, что его так далеко занесло в своих мыслях и что это заметили. Гонхак совсем не был болен. Он посмотрел на Дончжу и понял, что всё началось именно из-за него. Эта мысль громом шарахнула по Гонхаку и остаток фильма он сидел, желая лишь биться головой о стену из-за такого проявления слабости.