Он живой

      Весь перелёт прошёл как в тумане. Женя смотрел в иллюминатор и не представлял, что ему делать. Он боялся за Лёшу. Волновался из-за того, что тот не брал трубку. Женя даже не ел и не пил ничего в самолёте, когда принесли еду и напитки. Он только думал о Лёше. И сердце Мильковского сжималось от страха за любимого. Женя не брал с собой ничего, кроме ручной клади, в которой было всё самое необходимое. Выйдя из аэропорта, Женя поймал первое попавшееся такси и, назвав адрес, уставился вперёд в одну точку, не замечая неоспоримых красот города на Неве.       Выйдя из такси, Женя посмотрел на заученный текст бумажки, на которой написал адрес и позвонил в домофон. Ему сразу открыли, и Женя молнией поднялся наверх. Дверь открыла красивая женщина и Женя сразу понял, в кого внешностью пошёл Лёша. Под её глазами залегли тени, да и сама она выглядела печальной.        — Здравствуйте, — улыбается Женя.        — Здравствуй, Жень. — она пропускает Мильковского в квартиру и закрывает за ним дверь.       Тот, осмотревшись, разувается и проходит за ней в гостиную.       Светло-коричневые стены, небольшой телевизор на тумбочке. Шкаф с книгами и фотографиями.        — Можно посмотреть? — спрашивает Женька у мамы Лёши, и, дождавшись кивка, он подходит к стене и рассматривает фотографии.       Вот фотография, где Лёша сидит на сцене на стуле, а в его руках — аккордеон. Наверное, тогда он выступал в каком-нибудь конкурсе или на концерте, посвящённому какому-то празднику… Вот Лёша стоит с сахарной ватой на фоне колеса обозрения, вот он ловит с отцом рыбу, вот он обнимается с родителями и на его голове — праздничный колпак. День рождения? Скорее всего.       Женя улыбнулся, рассматривая фотографии, а затем обернулся к маме барабанщика.        — Так где Лёша? — спрашивает Женя, и женщина печально смотрит на него.        — Он в больнице… И просил передать тебе это, в одном случае. — она берёт письмо с тумбочки и протягивает его Жене. — Но, думаю, никто не скажет тебе, что с Лёшей, лучше, чем он. Так что передаю тебе его сейчас.       Женя взял в руки белый конверт и задумчиво повертел его в руках. Закрытый, с подписью «А.Б» на стыке треугольного клапана и основной части конверта. Не вскрывалось… Наверное, Лёша в общих чертах рассказал о том, что написал здесь. Дрожащими от дурного предчувствия руками, Женя вскрыл конверт и ему показалось, что его запечатывали, чтобы точно никто не смог продержать содержимое, но на самом Женя просто сильно волновался. Он развернул бумагу и ему показалось, что он не видит текст, буквы плыли перед его глазами, а в горле появился неприятный комок.       Знаешь, Жень, я никогда не умел нормально начинать письма. Я очень рад, что встретился с тобой, что играю в группе… Я никогда не говорил тебе этого, потому что был слаб. Боялся увидеть в твоём взгляде жалость. То что случилось со мной — это жизнь. Знаешь, так случается. Люди живут, радуются, встречаются, умирают и всё это кажется мимолётным мгновением перед смертью. Жизнь так коротка, что жалости в её конце не место.       Да, в конце… У меня обнаружился рак лёгкого и я был в ужасе, когда узнал об этом. Если ты это читаешь, то либо операция прошла успешно, но мой организм уже отравлен этой болезнью и умирает, либо я умер на операционном столе, хотя это маловероятно. Может быть мама передала тебе письмо, чтобы ты знал, что со мной.       Прости за молчание, я видел, что ты замечал что-то странное. Кашель, долгое засиживание в ванной (я ревел как малолетняя девчонка, к слову). Я хотел расстаться с тобой, оборвать все связи, заставить меня ненавидеть, к примеру, вовремя поцеловав какую-нибудь фанатку, сделав вид, что она моя «девушка». Но это было бы не честно. Да и не смог бы я так поступить…       Я люблю тебя, Жень, и поэтому я не смог сделать тебе больно этим. Но я с горечью осознаю, что делаю больно тебе именно сейчас. Знаешь, мне кажется, что боль — вечный спутник любви. Люди делают друг другу больно, но любовь от этого не угасает. Приходит только горечь и печаль от осознания всей ситуации.       Я понимаю, что я затянул это письмо, но мне тяжело осознавать, что это, возможно, последний раз, когда я пишу тебе. Я хочу напоследок подарить несколько своих футболок с символикой музыкальных групп и чёрную кожанку, которую ты так любишь у меня заимствовать. Она тебе очень идёт.       Люблю.       Лёша       Женя почувствовал что-то влажное на щеках и утёр слёзы, льющиеся рукой из глаз. Горло сдавило. Он почти не мог дышать и только смотрел на письмо в его руках. Боже… Как ему было больно, как он боялся, что никогда не увидит Лёшу и что с ним уже никогда не увидится.        — Что… он… жив? — спрашивает Женя, сквозь всхлипы.       А про себя Женя слышит таким родным голосом: «Боже, Женя, держи себя в руках». Женя смотрит на маму Лёши и ждёт ответа.