Заново

      Ночь начала вступать в свои права, делая каждую вещь темнее. Казалось, будто тьма лезла из каждых щелей, из каждой ветхой избы, пытаясь найти свет, чтобы вскоре загасить и его. Сухие деревья невесело покачивались на ветру, нагоняя страх.       Ещё больше пугала абсолютная тишина. Никаких звуков просто не было. Странным это уже не казалось: в таких-то местах и живности никакой не было.       На темное небо наползали серые тучи, загораживая собой и так блеклые звёзды.       Попытавшись проигнорировать съехавшую вывеску, команда направилась искать ночлег. Надеяться на хорошенький домик не следовало: все это давно поняли. Если повезёт, можно остаться у какого-нибудь жителя, а если нет, то придется лезть в заброшенные хижины.       Хотя кого они обманывают?       Навряд ли здесь найдется муха, не говоря уже о человеке. Но если он всё-таки есть, то пусть он хотя бы будет живым. И, желательно, в уме.       — Эм, нам же нужно искать ночлег, да? — неуверенно подал голос Гроуви, рассматривая ближайшие постройки. — Предлагаю начать с них, — он указал пальцем на дома, расположенные по правую сторону тропы.       — Давайте разделимся? Так быстрее, а у нас нет времени, — кинула Ева, положив руки на талию и осматривая друзей. — Что? — раздраженно поинтересовалась она, как только увидела странный взгляд мужа, направленный на нее. Точнее, за ее спину.       — Да нет, нет, — затараторил Персидаль, быстро двигая руками. Подумав, что нужно побольше спать, он постарался утихомирить свое предчувствие. Просто показалось. Да.       Евангелина скривилась, но сделала вид, что поверила. Адамай незаметно усмехнулся, решив ничего не говорить. Остальные лишь проигнорировали эту сцену.       — Давайте по двое пойдем? Ну, так, на всякий случай. Тут же что-то случилось, да? — заговорила Арпогон, тыкая вывеску длинным пальцем. Деревяшка покачнулась и с грохотом упала на твердую землю, заставляя женщину отшагнуть назад и прижать руки к телу. — Упс.       Может, раньше у Евы и были сомнения, но теперь кра точно была уверена: той ночью что-то случилось. И, видно, что-то страшное, потому что Амалия побывала во многих страшных ситуациях. Но даже тогда ее подруга была в нормальном состоянии, а сейчас…       Как только вывеска достигла земли, Шеран-Шарм с диким испугом отшатнулась назад, издав при этом короткий вскрик. Ее глаза быстро метались в разные стороны, будто не знали, куда себя деть. Руки она быстро расставила в стороны, отходя ещё назад.       — А-амалия, что случилось? — кра подбежала к подруге, помогая ей прийти в себя. Садида лишь пару раз мотнула головой, показывая, что к разговору не готова. Евангелина быстро посмотрела в сторону ошарашенных друзей, и лишь переведя взгляд на Юго, усердно отводящего глаза, она наконец сделала вывод:       — Ты знаешь.       Не вопрос, скорее констатация факта, который теперь кажется слишком очевидным. И Ева знала, что не ошиблась, ведь после ее слов элиатроп замялся ещё больше.       Амалия опустила голову и вырвала руку из сильной хватки подруги, не отходя от нее.       — Потом, — все, что она прошептала Еве, прежде чем потащить ее к первой развалине.       «Ты расскажешь мне всё, братец, всё, — послышался голос Адамая в голове элиатропа, и он быстро посмотрел на дракона. Он, казалось, и не говорил ничего: стоял боком к брату и не обращал на него внимания, и лишь постоянные быстрые взгляды говорили о его причастности. — Не увильнешь, не пытайся».       «Как же», — вздохнул Юго, совершено забыв, что Адамай сейчас слышит его. Последний тихо пророкотал.       — Пошли, что стоишь, — проговорил элиатроп, взял брата за лапу и открыл портал ко второму домику. — Кто ж тебя такого непутевого ещё возьмёт, — тихо прошептал он, протаскивая брата за собой.       — Так и ты не возьмёшь, силенок не хватит, — засмеялся дракон, как только они оказались у хижины.       — Ой, кажется, уже взял, — притворно съязвил Юго, прикладывая руки к груди.       — Это просто я позволил, — довольно парировал Адамай.       Элиатроп закатил глаза и подошёл к поехавшей с петель двери. Обычная дряхлая деревянная дверь: ничего необычного. Чуть правее нее находилось пыльное окно, одно из стёкл которого отсутствовало.       — Постучимся или так войдём? — Юго повернулся к брату, заглядывая в его глаза.       — Вот ты серьезно думаешь, что там кто-то есть? — произнес Адамай, поглядывая на Еву, которая чуть ли ни с размаху открыла дверь соседнего дома. — Давай так.       Сделав лицо «ну ладно», парень открыл дверь, чуть-чуть надавив на нее. Хорошо хоть подавил в себе недавнее желание навалиться на нее спиной.       Громкий скрип заставил элиатропа зажмурить один глаз. Когда все звуки прекратились, братья зашли во внутрь.       Обстановка была… небогатая. Во всём доме больше не было никаких дверей, и все совмещалось в небольшом помещении. В правом углу на табуретке стоял тазик с трещиной, чуть дальше располагалась бочка, предположительно, для воды. В паре шагов от нее был пустой стол, но дом был настолько мал, что одно было с уверенностью сказать, что он расположен посередине. Сам столик был очень маленьким, старым и блеклым. Одна его ножка подкосилась, и подпиралась теперь какой-то деревяшкой. Рядышком расположился невысокий шкафчик, похоже, скрещенный с комодом. За верхними стеклянными дверцами была деревянная посуда, а нижние ящики были вывернуты и оттуда ввалилась небольшая горка одежды. Недалеко была лавочка, на которой, наверное, спали.       Если посчитать, табуреток было две: одна у входа, с тазиком, и вторая — у стола. Скорее всего, здесь жил один человек, максимум — двое, но не больше. Для выяснения этого разгребать грязную одежду не хотелось, да было это без надобности. В любом случае, этот дом не подходил, если только остаться здесь одному, но разделяться было бы глупо, а для большой компании эта хижинка была слишком мала.       Брезгливо осмотрев дом, Адамай вышел наружу. Нахождение здесь не предвещало ничего хорошего. Оглядевшись, он увидел Руэля и Арпогон, выходящих из следующего дома. Видимо, тот тоже не подходил, так как энутроф отрицательно покачал головой и повел супругу к следующему дому.       У Амалии и Евы тоже дела были не очень. Все дома здесь были очень маленькими, не подходящими для ночлега хотя бы потому, что спать пришлось бы на деревянном грязном полу.       — Я так понимаю, разделяться мы не будем? — устало спросила Евангелина и качнула головой.       — Можно было бы попробовать поспать в разных домах, в чем проблема? — поинтересовался Персидаль, взмахнув руками. Он искренне недоумевал, почему же им так нужно быть всем вместе, но даже у него тоже в душу прокрались сомнения насчёт этого места. Не было доверия к обстановке, домам и, что не мало важно, к некоторым товарищам. Даже не в плане предательства, нет. Гроуви беспокоило состояние подруги, пусть он и делал вид, что ничего не замечает. А после недавнего «происшествия», случившегося у всех на глазах, иоп потерял доверие к этой парочке, скрывающей что-то важное.       — Это просто опасно, — удручённо вздохнула Ева, закрыв глаза. — Если мы будем держаться вместе, то нас будет сложнее одолеть. Я, конечно, не могу знать точно, но мне кажется, что мы не будем здесь в безопасности, — она моргнула пару раз, прежде чем измотано выдохнуть.       — Я считаю, что она права, — заговорила Арпогон, обнимая правую руку мужа, — ведь мы не можем знать точно, что на нас не нападут.       — Было бы, кому нападать, — загадочно начал Адамай и закрыл глаза. — Но, думаю, я всё-таки за то, чтобы не разделяться.       — Это все, конечно, очень, эм… немного глупо, — вновь начала кра и оглянулась: сзади неё послышался шорох в ветках, — но чем черт не шутит, — убедившись, что ничего в кустах нет, Евангелина со спокойной душой развернулась к друзьям.       Спорить с ней никто больше не хотел, так что было принято решение, что заночевать можно на полянке, которая находилась недалеко.       Место было не слишком красочным. В общем, слово «свежесть» это место не знало. И, видимо, знать не хотело. Возможно можно было бы хоть немного освежиться в ручейке, протекающем совсем в сотне метров от поляны, но идти туда через заросли не хотелось. К счастью, один плюс был: много сухих палок для костра. Чем, собственно, скоро и воспользовались.       Искренне недоумевая, Амалия вытащила из очередной груды веток какой-то платок. Однотонный грязный платок. Видимо, белый. Никаких узоров на нем не было: только две буквы.       «ДП».       — «Инициалы?..» — сразу пронеслась мысль в голове Шеран-Шарм, на что она только без интереса приподняла брови, положила тряпку недалеко от себя и плюхнулась на землю.       Блаженно закрыв глаза, она наконец позволила себе расслабиться и прилечь. Было холодно, но садиться ближе к костру садида не хотела: уж слишком жарко становилось ногам. В конце концов, ей не в первой мерзнуть. Но контраст был слишком ощутим: ноги все ещё жгло, а ладони оцепенели от холода. И лечь по-другому было нельзя, она не одна, а костерчик к был слишком маленьким.       «Бворк, да когда же я смогу нормально пожить?! — проклиная всех и вся, Амалия очень завидовала Адамаю. Ему-то холод не страшен. — Все, это был последний раз, когда я отправилась в поход в такой большой компании. Одно дело, когда вдвоем, а другое…»       Шеран-Шарм не выдержала и всё-таки села. Почувствовав, что руки начало покалывать, она наконец попыталась успокоиться. Выходило пока не очень, но главное было начать и отвлечься на что-нибудь.       Некоторые из их команды отсутствовали: кому-то же нужно было поставлять хворост. Внезапно рядом с прошлой кучкой открылся портал, и оттуда посыпались огромные толстые полена, веточки и много чего подобного. Вроде там ещё были засохшие ветви хвойных деревьев, что несомненно радовало: их иголки очень хорошо горят, пусть и всего лишь пару секунд.       Вдруг появился другой портал, и из него буквально вывалился Гроуви, в попытке найти место, где его никто не увидит. Следом за ним появилась Ева, правда у нее приступ рвоты был слишком слабым, поэтому она уверенной походкой подошла к местечку рядом с Амалией.       После же вышел сам Юго, смахивая щепки с правой руки.       — Этого достаточно? — быстро произнес он, как только подошёл поближе. Элиатроп кивнул на огромные кучи деревяшку и вновь перевел взгляд на друзей.       Откуда-то слева послышался шорох и топот, что несомненно принадлежали Гроуви, что вяло тащился.       — Предлагаю поспать, — тут же отозвался он, падая рядышком с женой и приобнимая ее. Ева по-доброму усмехнулась, утыкаясь ему в плечо и закрывая глаза с нежной улыбкой.