О чём мечтает сердце принца?

              На ночевку мы остановились под чистым небом. По-настоящему чистым, сине-черным и усыпанным звездами. Не могу сказать, что обрадовался такому повороту, я-то надеялся на постоялый двор или хотя бы случайную избушку в подвернувшейся деревеньке. Но в какой-то момент карета остановилась и в дверцу постучался Тэхён (да-да, кучер оказался тезкой священника, что, честно говоря, резко убило всё доверие к нему), объявивший, что до ближайшего поселения еще далеко, а лошади устали и ничего не видят в сгустившейся темноте. Я понял, спасения ждать не стоит. Не зря доверие сдохло, не зря. Мы остановились, расположились и стали дожидаться ужина. Великая честь готовить его досталась мне, так как ничего готового уже не было, как и повара. Пока Чонгук мило болтал о чем-то с Тэхёном, гуляя вокруг нашей стоянки, я ковырялся вокруг котелка и пытался сотворить из сомнительной крупы кашу. Каша, кстати, получилась. Но еще более сомнительная, о чем священник не преминул сообщить. Остальные же тактично промолчали — сытно, и хватит с нас. В тот-то вечер я и понял, чем отличается талант истинного кулинара от умения приготовить неплохое блюдо по давно изученному рецепту из специально подобранных продуктов, в удобной обстановке и с привычными инструментами и техникой. Так вот, талантом я не обладал, так что тем вечером в желудке уныло урчала пресная слизеподобная каша. Вскоре разговоры у костра стихли, путники стали укладываться спать. Чонгук с Тэхёном как-то умудрились разместиться в карете, Стражники чуть ли не в обнимку устроились в повозке. Кучер остался дозорным. Я же завернулся в выданное мне тонкое одеяло, улегся неподалеку от костра и мрачно уставился на карету. «В ней, наверное, холоднее, — успокаивал я себя. — Да и не вытянуться нормально. Неудобно. А у меня просторно, костер под боком. Клещи всякие. Ветер. Красота!» Так или иначе, но через какое-то время я всё же заснул, хотя и мучился завистью до последнего. Снился дом. Снился лучший друг. Сидя в теплой и уютной кухне, мы говорили о какой-то ерунде, вспоминали школьные годы, обсуждали планы на ближайшие отпуска, а потом его голос вдруг стал совсем иным и пугающе требовательным. Он потряс меня за плечо. — Подъем, я говорю, — повторил голос, и я понял, что это вовсе не мой друг. С трудом продрав глаза и вернувшись в печальную реальность, я уставился на Ёнджуна, свесившегося надо мной. В жарком свете костра он выглядел как-то жутко. — Твой караул. — Но я… не было такого уговора, эй… — Смотри в оба, — потягиваясь, бросил Ёнджун и отвернулся. — В этих лесах полно разбойников. Будешь сторожить до сумерек, а там разбудишь Кая и сможешь подремать еще немного. Осоловело оглядываясь по сторонам, я сел. Карета не подавала признаков жизни. Телега тихо скрипнула под весом забирающегося в уютное гнездышко Ёнджуна. Костер увлеченно занимался своими делами, не обращая внимания на творящийся вокруг беспредел. Всё было спокойно. И только конь как-то неодобрительно пялился на меня. Арми спала рядом, устроившись под кустом и изредка тихонько фыркая, а этот лежал, подняв голову, весь напряженный, будто готовый вот-вот пуститься галопом с места. Не сводил взгляда ни на секунду. Продолжалось это долго, я уже начал думать, что просто не нравлюсь копытной твари. А потом вдруг конь неспешно поднялся и побрел в лесную чащу. Нет, чтобы настолько меня недолюбливать… Это уже перебор. И как только веревку умудрился снять, которой был к карете привязан? Перегрыз, что ли? — Эй ты! — шикнул я, разумеется, не дождавшись никакого ответа. — Вернись, скотина. Вернись, ты, как там тебя… Арми, скажи ему! Кобылка, разумеется даже хвостом не повела. Потоптавшись в нерешительности возле костра, я окинул взглядом спящие кареты-телеги и поплелся следом. Не хватало еще упустить эту чертову животину. Нагнал я его довольно скоро, но возвращаться конь наотрез отказался. Так и плелся себе преспокойно через дебри, хотя я упорно тащил его назад то за хвост, то за копыта. — Да что с тобой, зараза? — рычал я от злости, обнимая коня за шею и пытаясь развернуть. Говоря честно, к тому моменту я уже не был уверен, что смогу найти обратную дорогу, но не терял надежду вразумить упрямца. — Куда ты прешься среди ночи?! — К реке, — тихо раздалось в ответ. Я аж тряпкой повис на шее коня, в момент похолодев от ужаса и слабо проблеяв: — Пить захотел, милок? — Нет, поговорить надо. Без свидетелей. — Как скажешь, — выдохнул я, еле-еле перебирая ватными ногами и теперь уже не отпуская животину по совсем другой причине. Через несколько минут деревья услужливо расступились, ветви отпрянули в стороны, и мы с конем выбрались на пологий берег тихой речушки. Чуть выше по течению, чем заводь, куда мы вечером ходили искупаться и набрать воды. Копытная зараза выбрала обходные пути. Отлипнув от лошадиной шеи и мешком повалившись в высокую траву, я вздохнул. Конь преспокойно побрел дальше. — Эй, а разговор? — окликнул я. — Что у тебя был за разговор ко мне? — Да так, ничего необычного, — ответил голосок откуда-то слева. Я повернул голову, догадавшись, что происходит. Феечка парила в воздухе и смотрела на меня с нескрываемым отвращением. Уверен, она уже сто раз пожалела, что не отправилась искать другую душу. — Как у тебя дела? — Благодарю, неплохо, — выдавил я. — Как с поцелуем любви? — С поцелуем — никак, но я почти уверен, что со мной флиртуют. Цветочки вокруг нас один за одним зажигались неярким светом, так что можно было уже оглядеться. Феечка уселась на торчащий из земли массивный корень, сложила крылья и протянула что-то непонятное, задумчиво кивая. — Ладно, мы пока не очень спешим, — сказала она, махнув ручкой. — Но это, похоже, затянется... — Ничего, — улыбнулся я. — Совместные путешествия сближают, так что поездка даже пойдет на пользу. Любовь не любовь, но симпатию обеспечим! — Да, конечно, — пробормотала феечка, а потом дернулась и вылупилась на меня. — Погоди. О ком ты? С кем это ты симпатию обеспечиваешь? — Ну… Чонгук… — Чонгук?! — взвыла крошка-фея, моментально вскочив на ноги и хватаясь за голову. — Великие духи лесов! Что же ты творишь, глупый человек! Какого лешего ты к нему пристал, ты должен был влюбить в себя Дженни! Таков был мой план! — Полегче, дамочка, — процедил я, аккуратно надавив пальцем феечке на макушку и заставив замереть. Крошка стояла, сгорбившись, крепко сжав кулачки, насупившись, и злобно смотрела из-под челки. — Во-первых, могла бы рассказать мне, раз уж у тебя был какой-то план. Во-вторых, прости, я больше склоняюсь к мужчинам… чем к тринадцатилетним девчонкам. Убрав руку, посмотрел, как феечка деловито поправляет прическу, и снова улыбнулся. В тот вечер на ней было забавное платье-одуванчик. Так и хотелось дунуть. — Брось. Ну чем поцелуй с Дженни может помочь? Я уже понял, что шансов вернуться назад у меня нет, значит, он нужен тебе для каких-то других целей… как мы с Джен можем предотвратить войну? — Ей суждено было стать тайной любовницей короля. — Генриха, что ли?! — воскликнул я, шарахнувшись в сторону. — Да ты что! Она же совсем крошка! — Будущего короля, — с раздражением уточнила феечка, снова усаживаясь и задумчиво кусая губки. — Но… — Я нахмурился, потирая подбородок. Тоже задумался. — Хосока? Дженни их семье прислуживает, с другими принцами не пересекается даже. Но как же так? Мне казалось, у Хосока очень нежные отношения с женой, не до любовниц… — Не знаю. — Феечка хлопнула себя по коленке и развела руками. — Это еще не было понятно. Но ты должен был научить Дженни многому, изменить ее взгляд на жизнь и вещи вокруг, превратить в умную и расчетливую даму, способную плести интриги, тайно влиять на короля, практически управлять страной… Она бы смогла избежать этих неприятностей. Теперь всё пошло крахом. — Ну, изначально так себе был план, если честно. — Щелкнув пальцем по ближайшему светящемуся цветку, я усмехнулся, наблюдая за облачком сверкающей пыльцы. — Я и собаку-то не смог научить тапочки приносить. Дженни ни читать не умеет, ни в шахматы играть, ни подслушивать. Я не хочу сказать, что она глупа. Отлично соображает. Но ее же это не интересует, малышка Джен увлечена только вышивкой, услужением госпоже и порядком в покоях. А серыми кардиналами просто так не становятся. Тут нужно сильное желание. — Вот ты и должен был его пробудить своей непокорностью и непривычными для нее рассуждениями. — Так, может быть, для этого ей не обязательно со мной целоваться?.. — Поздно. — Феечка так тяжело и печально вздохнула, что я всё же почувствовал укол совести и притих. — Я уже не чувствую этого будущего. Мы его упустили. Потому и пришла… — Значит, будет какое-то другое. Что ты в нем чувствуешь? В расслабляющем шуме леса думать совсем не хотелось. Глядя на переливающуюся бликами реку, я неосознанно рвал травинки на мелкие кусочки, пачкая руки в зеленом соке. В голову в очередной раз лезли картины из прошлого, оставленной в другом мире жизни. Интересно, как там родители? Как у брата на работе? Чем друг занимается? Кто заботится теперь о моем Холли?.. И всё ли с ним в порядке? — Слушай, а ты можешь узнать, что там с моим телом? Его быстро нашли? — М? — грустная феечка перевела на меня взгляд. — Да, нормально всё. На следующий день соседи устали от беспрерывного лая и тявканья. Дверь у тебя была не закрыта, так что нашли. — А как дела у… — Я не знаю, — перебила крошка. — Узнала только, что будет с твоим телом, потому что ты переживал об этом. Но я не представляю, что сейчас творится с твоими близкими. У меня и свои есть, кого надо спасать. Твоя жизнь в том мире закончилась, если забыл. Не хочешь помогать — можем закончить и в этом. — Не передергивай! Я не отказываюсь помогать. Просто не понимаю, что ты теперь от меня хочешь. Раз уж ты видишь будущее, скажи, что делать, чтобы не случилось этой твоей войны? — Ох, Юнги, если бы я только знала. Когда пойму что-нибудь, скажу. А ты пока будь осторожен и вливайся в этот мир. — Ой, точно! — Я резко встал. — Мне же возвращаться пора, я же там сторожу у костра. Эй… фея, слушай… а где конь?

***

Тишина стояла напряженная. Как после моих пьяных шуток на свадьбе брата. Все думали. Солнышко задорно светило в спины, птицы заливались трелями, а я делал вид, что ничего особенного не происходит. Принц смотрел с философским любопытством, стражники — хмуро, кучер — крайне удивленно, а священник… — Исчадие Ада, — серьезно заключил Тэхён, хорошенько всё обмозговав. Мы все дружно перевели на него взгляды. Нет, лошадка, конечно, была необычной. Да и сам факт того, что накануне вместо нее был конь… но всё же Шуга была милашкой! Фея меня с ней познакомила. Шуга с ходу ткнулась мордой мне в шею, смачно лизнула в лицо и, довольно виляя белоснежным хвостом, повела к стоянке. Так что лично мне она очень даже нравилась. — Почему же Ада? — не выдержал я и недовольно нахмурился. — Она появилась во время твоего караула. Ты ее привел. А ты… — Да-да. Исчадие Ада. Понял. — Шуга неспешно обошла нас, будто красуясь, и положила морду мне на плечо. Я с удовольствием погладил бархатную белую шею. — Эй, красавица моя, ты палишься, теперь все поймут, кто вытащил тебя из преисподней, чтобы помогала в коварных планах. Да? Да, детка, будешь помогать мне? Будешь жрать противных служителей богини? Шуга фыркнула и весело заржала. Эта лошадка точно меня понимала. Не знаю, что это было за существо на самом деле, но на вопросы она отвечала связно, кивала или мотала головой. Понял я это после недолгого разговора ночью, и теперь наслаждался весельем в черных лошадиных глазах. — Довольно тратить драгоценное время на пустяки, — махнул рукой Чонгук, когда стало ясно, что еще чуть-чуть, и Тэхён разозлится. — Пришло время отправляться в дорогу, негоже так задерживаться. Завтракаем, а после сразу в путь. Я рассчитывал сегодня вечером уже быть на месте. Ослушаться никто не посмел. Шуга без сомнений позволила кучеру запрячь ее вместо пропавшего коня, покрасовалась передо мной, гордо вскинув голову и стуча копытом по травке, а потом переключила всё свое внимание на топтавшуюся рядом Арми. То за гриву потянет, то за ушко куснет. — Даже моя лошадь флиртует с вашей, — пробормотал я, наблюдая. — Да нам на роду написано быть вместе, мой принц. — В карету иди, — вздохнул Чонгук, — если хочешь быть вместе, а не остаться в этом лесу в одиночестве. К вечеру начало холодать. Я сначала подумал, что собирается гроза, но дело было в другом — мы просто приближались к Кампануле. Как оказалось, это была северная провинция (да, наверное, поэтому на карте она была сверху, хммм). Она славилась холодами, снегом, льдом… обморожениями, наверное. И, хотя белых медведей там, как я выяснил, не водилось, этот зверь ей очень подходил в качестве символа. Чонгук с Тэхёном достали заранее заготовленное утепление — плащи и теплые нижние кофты из шерсти. Удивительно, но и мне колючий и жаркий плащ перепал. Сначала я, не поверив в снежную сказку, уложил его рядом с собой, но очень скоро закутался с головой, жалея, что обогреватель не прилагается. Забился в угол кареты, поджал ноги и глядел на пейзаж, наконец поняв, почему окошки такие крохотные. Теперь уже не просто свежий сквознячок пробегал, теперь ледяной ветер швырял пригоршнями пушистые хлопья снега. И, как назло, тряпочку, игравшую роль занавеса, никак не удавалось привязать одним из углов, завязка просто не доставала до крючка. Так что занавес наш трепыхался и хлопал. Я жался в свой уголок, старался придавливать занавес и время от времени поглядывал на спутников. Тэхён с самым одухотворенным лицом, на которое, похоже, был способен, читал священную книженцию. Чонгук же, не беспокоясь о тряске, умудрялся царапать на пергаменте пером какие-то стихи. Дело, судя по всему, отлично шло, в карете так и витало вдохновение. Поэт, ничего не скажешь. Так и тянулось время. Еле-еле. К счастью, когда я готов был уже взвыть от тоски и холода, послышались шуршание и голос. Чонгук подорвался, приоткрывая дверь и выглядывая наружу, откуда до него пытался докричаться чуть затормозивший карету кучер Тэ. — Останавливай, — только и услышали мы приказ принца. Карета окончательно встала, и он без промедления спрыгнул в снег. — Что-то приключилось? — настороженно поинтересовался Тэхён. Похоже, он еще больше моего не хотел непредвиденных неприятностей. Опасался куда-то не успеть или разбойников боялся, интересно? — Чимин, — коротко бросил Чонгук. И его тут же и след простыл. — Что это такое? — проворчал я, видя, что и Тэхён необычайно оживился, спрятал книгу, спешно поправил одежку и даже прическу и выскочил следом. Я вздохнул. — Ну и ладно. Надеюсь, это дикий зверь, который их там сожрет. Закрыв глаза, я улегся на скамью и накрылся одеялом принца с головой. Голоса оставались поблизости, но я о них даже не думал: не слышно панических криков — и ладно. А если что и случится, так Кай с Ёнджуном не ради оздоровительной прогулки принца сопровождают. Сделают свою работу. Но голоса казались скорее веселыми. И я был готов поклясться: тот новый, что вскоре присоединился к уже знакомым мне — особенно. Было в нем что-то настолько родное и приятное… так и подмывало выбраться из своего кокона и взглянуть. Мужской, но довольно нежный и чарующий. Вот только слова я разбирал не все. Получил письмо от епископа. Засобирался в столицу. Волнуется, как же там без него. Сайрана-то толковая, но сможет ли одна церковь держать в порядке. Ни разу еще не отлучался после избрания. А предыдущий глава… «Так, ясно, — проворчал мой внутренний голос, — еще один церковный главнюк». С представителями этого славного вида мне что-то не везло, так что и знакомство я решил отложить до крайнего случая. Теперь, когда Тэхён встретился с коллегой, я оставался в меньшинстве и рисковал не выдержать богоугодного натиска. — Но по каким же делам призвал тебя… этот старый драный кот? — Вопрос Тэхёна я услышал уже в полусне, так что не был уверен, что не чудится, но всё равно довольно улыбнулся, впервые почувствовав к нему что-то положительное. — Я отправлял ему прошение о пересмотре некоторых местных правил. И как раз получил дозволение явиться на прием, чтобы этот вопрос обсудить. Жаль, конечно, что именно сейчас приходится ехать. — Отчего же? — Сейчас в имении наместника большой праздник. Его дочка стала совсем взрослой… — Лалиса, — тихо сказал Чонгук, — в прошлом году впервые вышла в свет, но тут же и ушла обратно в тень. Говорят, родители никак не могли заставить упрямицу отправиться хоть на один бал, потому завидная, казалось бы, невеста не обзавелась поклонниками. — Теперь-то наместник намерен сам обустроить брак любимой дочери. Уже вовсю перебирает претендентов. Беря во внимание его высокое положение и обширные земли, это не должно было бы стать проблемой. Но… — Но? — Наместник изволит нос воротить, — рассмеялся Чимин. — Поговаривают даже, он всё еще жаждет замахнуться на одного из принцев. — Это то, что нам нужно! Я подскочил, услышав тоненький голосок. Фея держалась за шторку и осторожно выглядывала наружу через узкую щелочку. В этот раз на ней был явно плотный и теплый плащик, не походивший ни на что растительное. Замерзла, цветочек мой, мышку какую-то на шубу пустила. — Даже не мечтай, — проворчал я, зевая и потирая плечи. — Я не отдам Чонгука этой девахе, кем бы она там ни была. Хоть дочка наместника, хоть дочка короля, хоть дочка самой богини. — Он еще и возникает! — Феечка оглянулась, возмущенно упирая руки в бока. Еще чуть-чуть — и я даже испугался бы такой суровости. Но, увы, был слишком голодный, холодный и измученный. — В небытие захотел? Я всё еще могу это устроить. Ты уже сломал мне один план, дорогуша. Не мешай продумывать новый. — Я серьезно. Либо отправляй в это твое небытие, либо смирись, что Чонгука я отдам только в крайнем случае. В самом крайнем. Я нравлюсь ему, не сомневайся. Всё. Мы оба знаем, что у нас сотни путей, чтобы добиться того, чего ты хочешь… хотя не оба мы знаем, чего именно ты хочешь… — Я же объясняла, — раздражено скривила губы фея. — Междоусобная война! Мы не должны дать принцам начать сражаться за власть и расколоть королевство. — Да чего им сражаться-то? Король выберет преемника, остальные смирятся. Ну, может, устроят пару покушений. Но я уверен, что не дойдет у них до войны. Папку они уважают и слушаются. — Король не успеет назначить преемника. — Фея тяжело вздохнула и уселась на мое колено. Смотрела она с такой искренней тоской, что усомниться в честности не было сил и желания. — Его здоровье уже ослабло. Генрих дождется сыновей из их путешествия. Но не успеет объявить свое решение. Если феи и их магия не вмешаются, то в королевстве наступят тяжелые и темные времена, с которыми не сравнится даже война четырнадцатилетней давности. — А может, в таком случае тебе стоило поторопить Генриха, чтобы решал быстрее? Или как-то помочь ему со здоровьем? — Не всё в этом мире можно решить с помощью магии, увы. — Фея с досадой пожала плечиками. — Кое-чего добиться невозможно, как ни старайся. Поэтому нам стоит сосредоточиться на том, чему можно помочь... — Что ж, — хмыкнул я, отводя взгляд. — Вот теперь я тебя по-настоящему понял. Но разве может брак Чонгука как-то спасти нас? Как это вообще должно повлиять на остальных принцев? Почему ты думаешь, что это заставит их отказаться от борьбы за власть? — Но ведь… — Фея растерянно опустила голову. — Поцелуй любви. Он — сильная и древняя магия. Не панацея, конечно, но уж что-нибудь-то решит. Поможет хотя бы прояснить варианты будущего. — Да ты сама не представляешь, чего добиваешься, — добродушно, но устало рассмеялся я, вдруг осознав это до боли четко. — Если поцелуй любви способен чем-то помочь, я сделаю все и без помощи посторонних девиц. Вот увидишь. — Юнги? — Шторка отодвинулась, в карету заглянул удивленный Чонгук. Он осмотрелся, не нашел ничего странного и уставился на меня. — Ты с кем разговариваешь? — Стихи ваши читаю, — ляпнул я, кивнув на оставленные на скамье записи. Чонгук спешно цапнул свиток, заныкав подальше под плащ и молча закрыл шторку. Я вздохнул. — Жаль, я местную письменность не разбираю, а то бы и правда глянул, что вы там сочиняете, мой принц. Почему-то закрадывалось подозрение, что на творчество его вполне могло оказать влияние то непривычное чтиво, что я случайно притащил в его мир. Ох, я б такое послушал. — И всё же я настаиваю. Чонгуку будет лучше жениться на дочке наместника, уверена, это событие породит более удачные варианты будущего. — Породит, — фыркнул я, отмахнувшись. — В этом я уж точно помогать не стану, меня и другие варианты устроят. — Упрямец. Я оглянулся. Феечки в карете уже не было, то ли поняла, что говорить со мной бесполезно, то ли сдалась, принимая такую позицию. Дальнейший путь оказался, несмотря на холод, куда приятнее. Тэхён, до того рвавшийся в Кампанулу по каким-то таинственным делам, и думать забыл о них, махнув на прощание лапкой и с воодушевлением перескочив в крытую повозку Чимина. Какой-то у них там назрел серьезный и опасный план, который Чонгук, неохотно и с опаской, но одобрил. В карете мы остались вдвоем. И всё сразу стало как-то меньше напрягать. И взглядом никто не буровит, и поговорить можно о чем угодно, и под теплую меховую шубку принца руки спрятать безнаказанно. В такой обстановке и жить снова хочется. — Расскажи немного о себе. — О себе? — удивленно протянул я, скосив на принца взгляд. — Что? — Кем ты раньше был? — спросил Чонгук, не отрываясь от своих записей, но уже давно ничего не чиркая. — В своем мире. Чем занимался? — Разносторонне одаренной личностью был, — усмехнулся я, снова удобно устраиваясь у него под боком. — Много всякого любил и пробовал. Мне друг даже рок-группу собрать предлагал. — Что собрать? — Эм… — я замялся, — шайку суровых менестрелей, так это назовем. Чтоб тяжелая музыка, мрачные песни, хриплые голоса, визги и слезы восторженных почитательниц. Но это не моё немного, певец из меня средненький. А по основной работе по сути продавцом был. — Торговец? — хмыкнул Чонгук. — И чем же торговал? — Как бы вам объяснить? Мы продавали такие приспособления, с помощью которых человек может хоть целый день на одном кресле спокойно сидеть и не рыпаться. — Пыточные кресла, что ли? — принц округлил глаза. — Почти, только пытки эти всем нравились. Мы эти приспособления компьютерами звали. У них много всяких интересных применений, и для пользы, и для развлечения. Там и для вас нашлось бы занятие по душе. — Нет, спасибо, я пока жить хочу. — Чонгук свернул свои записи в трубочку и куда-то спрятал. — А в остальном? Хм… Жена и дети у тебя есть? — Хах. А знаете, мой принц. Я могу вам спеть одну песню, нравится она мне очень. Про передовые взгляды на отношения, хоть и матерная и пошлая, но веселая и пронимает. — Чего? — рассмеялся Чонгук. И я, увы, осознал, что всю прелесть песенки он не поймет и не оценит. — Ничего. Нет у меня жены, — сказал, отворачиваясь к окну. — Но это хотя бы ожидаемо, я никогда и не планировал жениться. А у вас почему до сих пор нет? Восемнадцать лет уже. Как я понимаю, для вашего народа это немало, должны уже хотя бы готовиться к браку, если не второго ребенка ждать. Неужели не нашлась подходящая невеста? — Не нашлась, — пожал плечами Чонгук. — Но, боюсь, в ближайшие несколько дней мне будут активно ее… находить. Всегда были эти разговоры, все были уверены, что дочка наместника Кампанулы станет мне женой. Просто почему-то не доходило до заключения договора, поэтому я и избегал столь странной участи. Если теперь наместник твердо решил ее женить… — Неплохой вариант, наверное. Нет? — Неплохой. Она знатная, благовоспитанная, хороша собой, с большим приданым. Даже для принца достойная пара, верно. Раньше я думал, что рано или поздно просто приму это, женюсь на ней, как положено. Но в последнее время, говоря честно, я начинаю смотреть на всё по-новому. Твоя необычность заставляет размышлять о том, о чем раньше и в голову не приходило размышлять… В голове моей мелькнула странная мысль: «Хоть бы он не стал тайным любовником будущего короля». — Что ж, как бы фея ни ругалась, похоже, я убил в вас желание жениться. Очередной план накрылся. Упс. — Что у вас там с ней за дела? Какие планы? Чего вы пытаетесь добиться? — Если я расскажу, вы меня сумасшедшим считать не начнете? — Не думаю, — протянул Чонгук, качая головой. — Я уже понял, что ты в здравом уме и не склонен врать. Поэтому, полагаю, теперь я могу верить твоим историям. И меня несказанно интересует, что же за дела у тебя с феями. Уже давно люди не видели их... некоторые даже перестали верить, что феи существуют. Но, раз тебя привела в наш мир именно фея, полагаю, они всё еще есть, они всё еще беспокоятся о нас. И это любопытно. Расскажешь подробнее? — Что ж, — хмыкнул я, размышляя. Не всё, разумеется, но кое-что я точно мог ему объяснить. Это облегчило бы взаимопонимание. Вот только что и как? — Как и говорил вам Хосок, меня притащили сюда, чтобы предотвратить войну между принцами. Вот только беда в том, что мы не представляем, что именно для этого нужно делать... Фея цепляется то за одну идею, то за другую, строит какие-то нелепые планы, но даже толком их не объясняет. А в это время я подметаю полы и завтрак в постель приношу. Всё это не очень-то походит на спасение страны. Кажется, можно было и без меня обойтись. — Думаю, нельзя было. — Чонгук задумчиво нахмурился. — Я мало чего знаю и помню о феях, но уж точно уверен, что они лишнего не делают. Были причины привести тебя сюда. — Да... еще одна беда в том, что я отказываюсь делать некоторые вещи. — Отказываешься? — изумленно переспросил принц. — Почему? Как можно, когда на кону стоит покой в королевстве?! — Фея сказала, что есть разные пути. А раз у нас есть сотни разных вариантов будущего, — отводя взгляд, пояснил я, с трудом заставляя себя сохранять спокойствие, — предпочту выбрать тот, где мне не приходится отдавать вас какой-то... девушке. Как-то так. — Твоя позиция мне ясна. — Принц тоже отвернулся и я услышал тихий-тихий смешок. — Может быть, расскажешь о себе что-нибудь еще? Мне очень интересно узнать как можно больше.