О чём мечтает сердце принца?

              Скажу прямо, в мои планы на путешествие входили пять свиданий. По одному роскошному и незабываемому свиданию на каждую посещенную провинцию, которые должны были заставить принца обратить внимание не только на народ, но и на конкретного его представителя. Но Кампанула что-то не располагала. Дожидаясь вечера, я уже предчувствовал, что можно не рассчитывать даже на обычный приятный разговор… Со своей новой «подработки» принц вернулся, когда уже стемнело. Нам наконец разрешили занять одну из гостевых спален в обширном имении наместника, выстроенном из дерева, как та скромная избушка в лесу, но по размерам, кажется, с половину королевского замка. Спаленка, кстати, тоже была немаленькой, уж побольше покоев Чонгука. Прямо говоря, огромная и неописуемо уютная комната. Кругом древесина, мех, пушистые шерстяные пледы и покрывала, толстые свечи в плошках, отделанный булыжниками очаг. И даже висящие над ним оленьи рога меня ничуть не смущали. Стильненько. — Я уже и забыл, что такое покой и уют, — пробормотал Чонгук, потирая шею. Я внимательно прислушивался, приложив ухо к двери. Шаги домоправительницы стихли, никаких других звуков не появлялось, так что я тоже со спокойной совестью облегченно вздохнул и расслабился. Чонгук уже вовсю раздевался. Он давно привык делать всё сам, ведь от моей помощи толку было мало. Так что, когда я немного пришел в себя и оглянулся, принц был уже в одной только свободной домашней рубахе и пробовал воду в ванной. У меня аж скулы свело от зависти. После такой долгой дороги, сна в лесной сторожке и рабочего дня на пропахшей жареным кухне хотелось понежиться в горячем источнике. Выпить чаю со сладкими булочками. Просто отдохнуть. Но пришлось собирать и складывать скинутые принцем вещи. — Эй, не присоединишься? — Голос был почти мурчащий. Я удивленно оглянулся, замерев с плащом в руках. — Ванна-то здесь большая, и на четверых хватит. Но такой большой компании я не перенесу, а вот ты… то есть, я имею в виду… ты сам же говорил, что не можешь без горячей ванны. — Я бы очень хотел, но, кажется, пока не готов морально. — М?.. — Уж лучше я после вас, мой принц. Отвернувшись, я покачал головой, то ли не в силах уложить в голове, что он вдруг предложил такое, то ли не веря, что я взял и отказался. Эй, Юнги, ты делаешь успехи! Вот это сила воли! А через пару минут раздался стук в дверь, и с той стороны послышался уже знакомый мне голос. Не дожидаясь разрешения на свою просьбу войти, Бомгю влетел в комнату, захлопнув дверь и подперев ее спиной. Мы с Чонгуком переглянулись, кажется, вместе радуясь, что я всё же не принял его приглашение. Трудно было бы доказать, что я принцу просто спинку тер, ничего больше. — Я только-только вернулся с рыбного промысла, — начал тараторить Бомгю. Я так и замер со щеткой и сапогом в руках, наблюдая исподлобья. Выглядел и вел он себя в тот вечер так, будто давно был лучшим другом Чонгука, который делится всем мало-мальски важным и даже совсем не важным. Либо умело притворялся, либо расслабился из-за непривычной обстановки, либо борьба за власть не мешала ему чувствовать к брату какую-то симпатию. А может, так проявлялись перемены, начавшиеся с леди Су. — Подумать только, до чего же это скучное занятие! Цельный день только и занимаешься тем, что сидишь у лунки и ждешь поклева… сидишь и ждешь, сидишь и ждешь. Нет, разговор этот не был таким уж интересным. Чтоб вы понимали, я даже вернулся к чистке сапогов… хотя и любовался всё это время сидящим в горячей воде Чонгуком. Он то и дело поправлял рукой волосы, убирая влажные пряди назад, по его шее на ключицы и грудь текли редкие капли, над водой время от времени показывались колени. Ну просто заготовка для эротических фантазий. И пока Бомгю сидел и трындел о всякой ерунде… Чонгук был прекрасен! И заставлял меня забывать обо всех проблемах и неприятностях. Я даже не сразу осознал, когда принцы куда-то засобирались. Просто, продолжая пялиться, подал полотенце и одежду, как велели, и вернулся к работе. А Чонгук между тем накинул поверх ночной рубахи какое-то подобие халата, прихватил подсвечник с тремя огарками и вышел, весело болтая с братом. Я так и замер, пялясь на дверь. Думал, что всё, конец удовольствию, снова придется возвращаться к нудной работе. Но, к счастью, пошли они не так уж далеко. Между соседней комнатой и нашей была толстая стена. Толстая, но продырявленная насквозь в уголке, то ли для вентиляции, то ли специально для подслушивания. Первое меня не особо волновало, а вот второе заинтересовало, даже очень. Дальнейший разговор был не такой уж интересный. И я уже на полном серьезе собирался вернуться к чистке и уборке, когда вдруг мелькнула новая тема, реально злободневная тема. — О, к слову, я видел сегодня Лалису, — заговорил Бомгю. — Должен признать, она еще похорошела. Что думаешь? — Думаю?.. — неуверенно переспросил Чонгук. — О ней я не думаю. Она хороша собой, но совершенно меня не интересует, если уж честно. — Не интересует? Ох, Гук. Да кто же тебя тогда интересует? — Не знаю… в последнее время я начал думать, что меня интересуют совсем другие люди… — Другие? И какие же? — Не знаю, готов ли я с кем-то делиться подобными мыслями и чувствами, — тихо ответил Чонгук, вздохнув. Я склонился еще ниже, прислушиваясь. — С другой стороны, думаю, если я с кем и могу это обсудить, то только с тобой. На какое-то время воцарилась тишина, я слышал только треск огня в очаге и свист ветра за окнами. А после Чонгук что-то шепнул совсем уж тихо, я даже не услышал. Впрочем, реакция Бомгю моментально расставила всё по местам. — Мужчины?! — Тебе ли удивляться и строить такое лицо?! Ты и сам… — Ну, — Бомгю усмехнулся. — Что ж, допустим, мужчины, но это же не значит… Хм, теперь понимаю, почему ты согласился поделиться именно со мной. У меня ситуация была другая. Ты должен понимать, что меня к мужчинам не тянет. Я долгое время думал, что влюблен в девушку… — Субин скрывал от тебя? — Разумеется! До определенного момента он всё это скрывал, ведь, согласись, ситуация скользкая, это большая тайна. Но через время мы оба поняли, что стали друг другу ближе, чем просто хорошие знакомые, приятели или друзья. Вот тогда, убедившись, что его чувства взаимны, Субин и признался… — Скажи, Бомгю, ты легко смирился с тем, что леди Су не леди? — Легко? О нет. — Бомгю тихо рассмеялся. Смех его, как и говор, был спокойным, мелодичным, приятным. — Да мне потребовалось полгода, чтобы принять это. Когда он сказал мне, я думал, что умру от горя на месте, это было чудовищно. Всю весну я мучился и терзался. Молил богиню о покое. И только после казавшихся бесконечными страданий нашел этот покой… может, с ума я сошел, может, великие истины познал. Но со временем привык. Однако, прошу не заблуждаться, это далось мне не так просто, и это не моя сущность. — И что же? Всё же… больше ты не думаешь, что неправильно это, двум мужчинам друг друга любить? — Может быть, и неправильно, а может, и правильно. Почем нам знать? Но, если честно, большая там разница, что ли: с женщиной, с мужчиной, сам с собой. — Собой? — недоуменно переспросил Чонгук. — А-а-а, ты про… Оу. Но, позволь, как же… когда с мужчиной… Хм, как? — Да способов-то много. Ах, точно, ты же у нас единственный остался девственник. Бомгю снова тихо посмеялся, похоже, наслаждаясь смущением собеседника. А я готов был поспорить, что Чонгук немало смутился. И следующие полчаса Бомгю рассказывал любопытному старшему братцу о разных тонкостях. Да с таким знанием дела, что и мне впору было хватать блокнотик и записывать льющуюся водопадом мудрость. Но я только млел, прижимаясь ухом к стене, впитывал каждое слово и давал волю фантазии, еле сдерживаясь, чтобы не дать волю еще и рукам. — А ты почему так живо интересуешься? Что, и твое ледяное сердце кто-то сумел покорить? Только не говори, что Намджун, такого альянса я не переживу. — Разумеется, не он. — Угу. Значит, кто-то всё-таки есть. — Снова наступило молчание, я слышал только неясное шуршание. А потом тишину нарушил неожиданно громкий и резкий голос: — Неужто служка? Скажи, что нет! — Но… — Одумайся, Чонгук. — Голос Бомгю наполнился искренним сочувствием. — Все мы иногда на служанок да крестьянок засматриваемся. Ничего дурного в том нет, если иногда развлечься… или даже время от времени. Генрих тоже частенько к себе в покои кухарку требует. — Да ты что?! Какую из них? — Темненькую с синими глазами. У нее еще такие пухлые и сочные… губы. — Груди? — Угу. Но и губы тоже. — Поверить не могу. — Так вот, о чем я. Ничего ужасного не случится, если просто получить удовольствие. Но относиться к этому серьезно… Чонгук, я же знаю тебя. И вижу, что ты сильно увлечен. Не спорю, он по-своему интересный. Да и внешне… — М? Ты помнишь, как он выглядит? — Конечно. Рыжие волосы, зеленые глаза. — Вот вообще нет. — Пусть так. Я не помню его, не знаю, что он из себя представляет, но я точно знаю, что у вас никогда не будет тех отношений, о которых можно мечтать. Принца и слугу не может связать сказка о любви. Так не бывает. Тебе лучше отпустить это сейчас, как можно раньше, чтобы не стало больнее. — Да не думал я об этом так серьезно, — проворчал Чонгук. — Просто любопытно стало. — Не забывай то, что я сказал. — Брось. — Послышался скрип. Похоже, кто-то встал из-за стола. Я напрягся, готовясь вскочить и делать вид, что занят какими-то делами. — Я и сам прекрасно понимаю, что принцы не влюбляются в слуг. За шагами последовало сдержанное прощание. Открылась дверь. Я поднялся и поспешил к кровати, рывком снял с нее покрывало и принялся взбивать пышные подушки. Когда Чонгук зашел, я как раз поправлял одеяло. — Вы вернулись, — натянуто улыбнулся я, складывая покрывало. — Как дела, ваше высочество? — Очевидно, лучше, чем у моего плаща, — довольно холодно отозвался Чонгук. — Ты должен был уже привести его в порядок. Улыбка с моего лица тут же сползла. Отложив покрывало, я взялся за щетку. — Не нужно теперь, займешься этим завтра, он всё равно мне не нужен. Сейчас — принеси мне ужин. А после можешь быть свободен. — С… вободен? — Свободен, — кивнул Чонгук, неспешно расстегивая камзол. — Кай, Ёнджун и Тэ уже, наверное, спят, так что веди себя тихо, когда пойдешь в снятую для вас комнату. — Но я думал, что останусь здесь. Вдруг понадоблюсь. Разве… — Если ты забыл, в замке ты всегда помогал мне готовиться ко сну, но не оставался на ночь в моей комнате. — Чонгук расправил длинные пряди волос и оглянулся через плечо, смотря строго. Совсем как в первые дни. Как будто и не было между нами теплых улыбок, откровенных разговоров… не спорю, заигрывающие взгляды могли мне просто привидеться, но уж нарастающие понемногу доверие и симпатия точно были! И вот, после всех трудов моей надежде просто взяли и переломили хребет. — И, будь добр, поспеши. Я утомился за этот день, хочу скорее лечь спать. — Да. Конечно, мой принц. Я вышел из комнаты, бездумно спустился на первый этаж, кое-как объяснил местным работникам, чего хочу, и скоро вернулся. Чонгук зажигал расставленные свечи. Он был уже в ночной рубахе, вовсю готовился ко сну и даже не глянул на меня. Бросил только: «Поставь на стол». Так я и сделал. Постоял еще немного у двери, дожидаясь, может, найдутся еще поручения. Поняв, что принцу больше ничего не нужно, взял для себя один подсвечник и вышел. В доме было тихо и немного холодно. Уже даже слуги заканчивали работу, отправлялись отдыхать. Гасили свет. Плетясь по едва слышно скрипящим полам, я хмурился и думал о своем, не ожидая никого встретить. Но в мысли вклинился негромкий оклик. — Слуга, — позвал голос позади. Я оглянулся. Бомгю стоял в нескольких шагах, держа серебряный трисвечник. От жаркого света лицо его не казалось ни капли дружелюбнее. — Подойди. Я хочу кое-что тебе сказать. — Сказать? Ха. Идите-ка вы в пешее эротическое, ваше высочество, — устало бросил я, а после развернулся и, стискивая кулаки от злости, припустил по лестнице, спеша убраться прочь. — Из-за тебя это всё, придурок.

***

Сказать, что я испугался — ничего не сказать. Чонгук подкрался незаметно. Хотя, наверное, всё дело в том, что я кипел от злости и досады, потому совершенно ничего вокруг не слышал. Парни только чудом не проснулись, когда я в испуге вскрикнул, почувствовав на плече чью-то руку. Чонгук шикнул, выпрямился и, кивнув на дверь, первым вышел из комнаты. Недоуменно оглядевшись, я медленно поднялся, потер мерзнущие плечи и вышел следом. В длинном коридоре горела всего одна свеча в подвешенном на стену подсвечнике, но ее света вполне хватало. Чонгук ждал в паре шагов, сложив руки на груди, смотря в пол и покусывая губу. Когда я осторожно закрыл за собой дверь, он неуверенно поднял взгляд. — Что-то случилось, ваше высочество? — спросил я, пытаясь скрыть свое удивление. — Я… не мог заснуть, — честно ответил он. — Наш короткий разговор не давал мне покоя, поэтому я решил прийти и извиниться. Это было грубо, я не должен был так себя вести, а потому прошу твоего прощения. — Ого, — выдохнул я, окончательно потеряв самообладание. А после нервно усмехнулся. — Да нет. Это ведь нормальное общение между принцем и слугой. Вам не за что извиняться… — Есть, — перебил Чонгук. — Мы оба прекрасно знаем, что я дал тебе повод рассчитывать на другое отношение и обращение. А раз дал повод, раз наше общение вышло за эти рамки, я не должен был вести себя подобным образом. Я был расстроен из-за одолевавших меня переживаний по поводу… по многим поводам. Потому и сорвался. Но я ни в коем случае не хотел тебя задеть. И… вообще-то не хотел тебя выгонять. — Так вы, значит, хотите позвать меня обратно в ваши покои? — с усмешкой уточнил я, подпирая стену плечом и глядя на него с нескрываемым интересом и весельем. — Я правильно вас понял? — Если ты не будешь против, — пожал плечами Чонгук. — Ни в коем случае не настаиваю. Не смею тебе приказывать. Но если ты всё же захочешь вернуться в покои, я буду, наверное, чувствовать себя в некоторой степени лучше. Ведь места там много, хватит и на двоих. — Хватить-то хватит. — Я хмыкнул. — Но я не уверен, что стоит менять шило на мыло. Какая мне разница, в какой комнате ютиться на полу? Здесь хотя бы уже местечко устроено и нагрето… — Там и кровать просторная. Думаю, я всё равно смогу достаточно хорошо выспаться, если даже кто-то устроится на другой ее стороне. Кровать чудесная: мягко, тепло и чисто. Что скажешь? — Только вещи свои заберу, — улыбнулся я и снова просочился в комнату. О, в его покоях было намного приятнее, тут и говорить не о чем. И дело вовсе не в просторе, мягкой кровати и прочих бытовых прелестях. Просто вместо трех настораживающих друзьяшек, до сих пор косо и недоверчиво на меня поглядывающих, был уже ставший родным принц. Кутаясь в свое одеяло, я слушал его спокойное дыхание и чувствовал, что наконец проваливаюсь в долгожданный сон. Отпускаю все переживания, терзавшие последние пару часов, и забываюсь сладкими видениями. Что может быть лучше? На второй день план действий был уже более продуманным. С самого раннего утра Чонгук собрался и отправился к охотникам, разбудив меня лишь перед самым уходом, чтоб никто не застал слугу, дрыхнущего в постели принца. Не то чтобы я действительно проснулся, но на всякий случай переполз в кресло. Оно, кстати, оказалось не менее удобным. А когда принцы вернулись, я уже снова хотел спать, хотя и было по моим предположениям часов пять. Чонгук принимал ванну, я отправился на кухню, чтобы принести ему ужин, а Бомгю… Бомгю, как и положено любому нормальному принцу, поджидал какого-то там слугу в темном углу, чтобы выскочить неожиданно и преградить дорогу. Хотелось залепить ему стейком по хорошенькой мордашке, чтобы знал, что не стоит вот так пугать людей, но я просто устало вздохнул и выжидательно на него уставился. — Здравствуй, слуга, — начал он после долгих гляделок и тут же замолчал. — Здравствуйте, не мой принц, — кисло отозвался я, отводя взгляд. — Ну надо же. Снова и снова мы с вами сталкиваемся. Какое тесное поместье… — Тонко подмечено. — Бомгю кивнул. Разговор что-то затягивался, нещадно тратя время. Но попытка слинять не удалась, стоило мне попытаться сделать шаг, Бомгю тут же сдвинулся в сторону, снова преграждая путь. — Кого только в нем ни встретишь, верно? Даже людей из других миров. Ха… Я прищурился, краем глаза заметив, что он перевел на меня взгляд, ожидая реакции. — Действительно, — протянул я. — Чудеса чудесатые. — Не уверен. — В его голосе вдруг почувствовалась непривычная открытая жесткость. — Уже нет причин сомневаться, ты не из нашего мира, а значит, как-то связан с колдовством. И я вижу, что Чонгука это очаровывает: он любит всё необычное, ему нравится узнавать новое… Но что-то я не уверен, что он может тебе доверять. Что мы можем. Что вообще привело в наш мир колдуна из другого мира? — Пришел жрать девственников. — Я меланхолично пожал плечами. Колдуна? Ишь, выдумал! Но не спорить же с ним. — Чонгук — первый в списке жертв, аппетитно выглядит. Через пару дней выберу удачный момент и запеку с зеленью, чтобы… — Можешь юлить, — покачал головой Бомгю, — можешь врать всем. Можешь и дальше одурманивать моему брату разум. Пока не знаю, что ты замышляешь, но я не дам тебе ему навредить. — И это говорит человек, который пытался вышибить Чонгука не только из борьбы за корону, но и из ордена рыцарей. Замечательно. Лучше бы потренировали его в сражениях на мечах, раз так волнуетесь за безопасность своего братишки. Я цокнул, выразив всё оставшееся недовольство, и протиснулся мимо, теперь уже не обращая внимания на попытки Бомгю остановить меня. Принц проводил ледяным взглядом, выражающим ой как много… и в тот же вечер предложил Чонгуку потренироваться вместе. Они практиковались во внутреннем дворе, звеня мечами, а я любовался на это через окошко спальни, жевал поджаристые орешки и довольно улыбался. Тайно управлять принцами оказалось куда проще, чем я ожидал.

***

Казалось бы, всё шло идеально. По утрам Чонгук уходил на работы, заслуживая нам разрешение жить под крышей и кушать. По вечерам общался с местными жителями и тренировался с Бомгю. После записывал в свитки впечатления от очередного насыщенного дня. А к ночи, уставший и разбитый, заваливался в постель и требовал сделать ему расслабляющий массаж. Такая жизнь мне даже нравилась! Учитывая, что я при этом мог делать почти всё, что захочу… Но, разумеется, очередные проблемы не заставили себя долго ждать — наместник собрался со всей активностью начать зазывать принцев в женихи. В очередной снежный денек Чонгук и Бомгю с самого утра, прямо сказать, трусливо прятались в спальне. А меня отправили на разведку, велев на любые вопросы врать, что принцы, мол, отбыли в поход в лес, до ночи самой не вернутся. Я так и сделал. Никто, конечно, не поверил, но и вламываться к уединившимся высочествам не посмели. Скрипели зубами и ждали. А на противоположном конце имения между тем скрипела зубами невеста. Вот ее-то в спальне держали силком, заперев на все засовы и даже комодиком каким-то подперев, чтобы точно не улизнула. Девушка тоскливо оглядывала местность из окошка второго этажа и горестно вздыхала, да погромче, чтобы точно все услышали. Лалиса, похоже, была бы и рада отбросить образ благовоспитанной девушки и закатить знатный скандал, но отец, виновник всех ее неприятностей, и близко к спальне дочери не подходил. Понимал, наверное, на что нарвется. Возвращаясь из конюшни, где проверял своих обожаемых лошадок, я на какое-то время замер под ее окнами, задумчиво осматривая стену и прикидывая, можно ли по ней спуститься со второго этажа, ничего себе не сломав. Лалиса опустила взгляд. Нос и щеки были румяными от мороза, но упрямица никак не хотела закрывать ставни, всё пялилась на снег. То ли надеялась высмотреть пробегающего отца, то ли гуляла так. Махнув мне ладошкой, она улыбнулась. — Здрасти, — чуть кивнул я, махнув в ответ толстой варежкой. — Забавная выходит ситуация. Все позапирались, сидят по углам. Долго это будет длиться? — Пока папенька не остынет, — пожала плечами Лалиса и поправила пуховой платок. — Уж очень он на меня сегодня осерчал, когда я осмелилась заявить, что за принца не пойду. — А могу ли уточнить, за какого именно не пойдете? — Ни за какого, — хмуро проворчала девушка и недовольно надула губки. — Погодите-ка… а вы, собственно, кто такой будете? Простите мою невежливость, но мы так и не знакомы. Я видела вас в компании обоих принцев, но всё еще не имею понятия… — Мин Юнги, — представился я, кланяясь. — Колдун из другого мира. — Колдун! — заинтересованно протянула Лалиса. — То-то у вас одежды такие странные. И маска эта на глазах… для чего она? Вашим глазам вредит солнечный свет, да? — Нет, это просто для зрения, чтобы видеть лучше. Ну да не в этом суть. Лучше вернемся к вашей проблеме. Слушайте, Лалиса, я мог бы вам помочь. Знаете, какое самое верное колдовское средство для налаживания взаимопонимания? — Нет, господин колдун. Какое? — Поцелуй любви, — улыбнулся я, давя смешок. — Пойдите к отцу, чмокните от души в щеку и объяснитесь как следует. Не даром же с древних времен это считается одним из самых действенных видов магии, подвластной простым людям. Поцелуй любви — сильная и древняя магия. Не панацея, конечно, но уж вашу проблему, уверен, решит. Лалиса вздохнула, похоже, не очень-то поверив, а после дернулась и резко оглянулась. — Простите, господин Юнги, что так прерываю беседу, но ко мне кто-то пришел! Она спешно запахнула ставни, а я попытался прислушаться. Увы, с такого расстояния я ничего не мог разобрать, лишь едва-едва улавливал голоса. Так что и задерживаться на морозе не стал. Поплелся обратно в комнату Чонгука. Бомгю всё еще был там. Сидел в кресле и перечитывал свои свитки. Стоило мне войти, как оба принца выжидательно на меня уставились. — Как обстановка? — спросил Чонгук, замерев с надкусанным яблоком в руках. — О, замечательно! — улыбнулся я. — Шуга, похоже, нашла подход к Арми. Уже спят в обнимку… если можно так сказать про лошадей. Но они как-то умудрились втиснуться в одно стойло и о чем-то мило воркуют. — Я про обстановку в имении. — Да черт знает, — отмахнулся я. — К Лалисе там кто-то пришел, наверное, отец. Видимо, сейчас у них будет серьезный разговор… но подробностей я не знаю. — Так узнай, — возмущенно выпалил Бомгю. — Сходи и узнай, расспроси слуг. Наверное, кто-то уже подслушал. Собери сплетни. Разве не этим вы занимаетесь большую часть времени? — Пардон муа, — протянул я с кислой миной, — я совсем недавно стал слугой, еще не все тонкости знаю. Бомгю чуть приподнял одну бровь, до того красноречиво выразив все свои чувства и мысли по этому поводу, что я даже реально устыдился собственного поведения. — Ладно-ладно, — закатил глаза я, поднимая руки в знак капитуляции и уходя из комнаты. — Пойду и попробую расспросить местных слуг. А вы сидите тут, как две трусливых курицы. Мимо моего плеча пролетела, ударившись о дверь и шмякнувшись на пол, знакомая тапочка. Я только головой покачал. Чонгук, Чонгук, ну какой принц до такого опустится? Весь в своих братцев… Стоило только появиться на кухне, как меня тут же припрягли намывать посуду. Домоправительница заявила, что чувствует приближение какого-то важного события, так что нужно начинать готовиться к очередной пирушке. Все местные слуги без промедления кинулись готовить целые горы еды. Да, я был как раз кстати. Намывая горшки и плошки, я и думать забыл о задании, которое мне дали принцы. Размышлял о своем… Как же, наверное, тяжко было моей маме, когда мы жили все вместе. Мы никогда не кушали все вместе, как в каких-нибудь фильмах. У всех было свое расписание, а маме приходилось всех обслуживать: каждому подавать теплый обед, за каждым посуду потом мыть. Честное слово, сейчас бы я куда больше ценил ее старания, обязательно помогал. Или хотя бы спустил свои сбережения на покупку какой-нибудь полезной техники для нее: посудомоечной машины или мультиварки. Для нашей семьи подобные вещи всё еще были излишней роскошью, но, как ни странно, именно средневековый мир помог мне понять, что это не излишества, это норма, которая помогает сберечь много времени и сил, которые так нужны для нормальной жизни. — Ох, мам, как же я недооценивал всю ту работу, которую ты ради нас делала каждый день. — Я проверил очередной глиняный горшок на наличие вредных феечек, но нашел там только прилипший к стенкам лук, так что тяжко вздохнул и продолжил. Из кухни восхитительно пахло тушащимся мяском, а в моечной было одиноко, прохладно и тихо. Только шуршала в углу кошка с котятами да плескалась вода. Атмосфера самая располагающая к размышлениям о судьбе и планах на жизнь. Слишком задумавшись о своем, я аж дернулся, услышав чей-то чужой голос. Снова заглянул в глиняный горшок, всматриваясь в грязную воду с плавающими шмотками укропа, и пожал плечами, возвращаясь к работе. Оклик повторился. Значит, не показалось. Прижав недомытый горшок к груди, я неохотно повернулся на кривоногой табуретке, глядя на пришедшую. Это была не домоправительница или кто-то из слуг, это была сама дочка наместника. Прячась в тени и опасливо озираясь, стреляла глазками в мою сторону, стараясь привлечь внимание. — Тут никого из ваших слуг нет, — отвернувшись, пробормотал я, надеясь, что девушка не успела рассмотреть лица. — Все в кухне, госпожа. — Я по вашу душу, господин колдун, — прошептала Лалиса, скользнув в моечную и прикрыв за собой дверь. — Хотела поблагодарить вас за добрый совет. Он очень мне помог. Буду честна, я имела глупость не поверить вам в самом начале, но поцелуй любви расставил всё по своим местам! — Серьезно, что ли? — с сомнением хмыкнул я, переведя на девушку взгляд. Лалиса подтянула табуретку, сев рядом и смотря с поразительным восхищением. Вот же доверчивая куколка… — Ну, я вас поздравляю тогда. И что? Больше вас не пытаются выдать за принца? — Нет, — звонко и заразительно рассмеялась девушка, прикрываясь ладошкой. — Папенька всё обдумал и решил принять мою сторону. Он дал согласие на брак с главой охотничей гильдии! — Так вот что за событие почувствовала домоправительница, — зачерпывая горшком чистую воду из ушата, пробормотал я. Насыпал песочка и улыбнулся. Кто бы мог подумать, что зола, песок и солома будут так замечательно отмывать глиняные горшки, прекрасно заменив специальное средство для посуды? Да, апельсином не пахнет, но зато без химии. — Вот у кого точно способности к предсказанию. Так вы просто поблагодарить меня хотели? — Да. Вы подбодрили меня, сама бы я не решилась… И еще. Могу я просить вас об услуге?  — Имейте в виду, я бесплатно не работаю, — тут же вякнул я, как типичное дитя капитализма. — Но выслушать могу. Что за услуга? — Это может показаться ужасно грубым… — Лалиса отвела взгляд, явно смущаясь, заламывая худенькие пальчики. Даже чуточку покраснела. Я заинтересовался еще больше. — Не могли бы вы передать его величеству Чонгуку мою просьбу? — Ммм?.. — Я прошу его, не как принца, а как старого друга, умоляю войти в мое положение и понять мои сокровенные чувства. Я осмелюсь попросить его… уехать завтра, прежде, чем настанет день моей свадьбы. Так будет лучше и проще для всех нас. Я даже чуточку растерялся от такого заявления. Лалиса встала со своего стула, вежливо мне поклонилась, как будто всё еще не подозревая, что говорит вовсе не с уважаемым волшебником, и выпорхнула из комнатки. Я, кошка и котята проводили ее взглядами и вернулись каждый к своему занятию. Нет, отказать в такой просьбе я определенно не мог.