***
…глотнул воздуха и резко сел. — Чонгук, вы слишком тяжелый, — в полусне закончил я свою мысль. Сонно осмотревшись, удивленно притих. Чонгук сидел напротив, за рабочим столом, вылупившись на меня. Масляная лампа жарко освещала его лицо и листы с текстами, которые парень перебирал. Да, точно, подумалось мне, он собирался написать свои заметки. А я, видимо, задрых на кровати, поддавшись усталости. Откуда-то справа раздалось гаденькое хихиканье Шуги, сидевшей у кровати и делавшей вид, что с невероятным увлечением складывает кубики из разной по цвету древесины башенкой, совершенно ничего не замечая вокруг. Я вздохнул и плюхнулся обратно на подушку, старательно притворяясь, что спокойно сплю дальше. А сам вспоминал в деталях тот дурной сон. Вернее, сон-то был не дурной, мне он даже понравился, но вот ситуация из-за него вышла неловкая… Какое-то время в комнате было почти тихо. Я лежал и постепенно успокаивался, думая, что надо будет заодно нарисовать Чонгука в образе русалочки, когда дойдут руки до врученных Клематисом холстов и красок… А после послышался тихий шепот: — Шуга? Слушай, вопрос есть. — Кобылка тихо всхрапнула. — Как думаешь… он прав? Может, мне стоит поменьше есть? Я звучно сглотнул, думая, что придется как-то загладить эту неловкость, чтобы парень не начал еще и из-за своей внешности комплексовать. Слишком шикарная внешность, волноваться из-за нее должно только мое романтично настроенное сердце.***
Когда я ушел из дома, Чонгук с Шугой еще спали. В одной кровати, да. Копыта, если что, были идеально чистыми, я специально проверил, собираясь чуть позже закатить маленький скандальчик, но они оказались чище всего, что я видел в этом их королевстве. Утро выдалось тихим и унылым. После наполненного приятными моментами вечера, было странное ощущение, а когда вспомнилось ночное происшествие со сном, стало и вовсе не по себе. Как будто всё заволокло дымкой и ты ждешь, что вот-вот услышишь сирену, означающую приближение монстров. Так что я решил сходить к реке и освежиться, чтобы прогнать туман из мыслей. Было, наверное, около шести утра. Кто-то всё еще нежился в своей постели, кто-то уже давно приступил к работе, а кто-то, как те двое на берегу, что встретились мне на обратном пути, махнул на природу порыбачить и подышать свежим воздухом. Впрочем, тут он везде был примерно одинаково свежий. Один из парочки сосредоточенно смотрел на волны, как будто ловил рыбу не на приманку, а на гипноз. Второй совершенно никакого внимания ни на лежащую рядом удочку, ни на природу не обращал: сидел на траве, отвернувшись от друга, читал толстую стопку бумаг, изображающую подобие книги, и лениво отмахивался от ранней мошкары. Я торопливо просеменил мимо, делая вид, что не заметил никого, и пытаясь быть незамеченным, однако вслед донеслось громкое «Юнги, куда бежим?» от Тэ, который, кажется, был слишком увлечен чтением, чтобы замечать хоть что-то вокруг себя. Кай встрепенулся от неожиданности и удивленно оглянулся. Заметив меня, приветственно махнул рукой. Я улыбнулся в ответ. Кто бы подумал, что он рыбачит?.. — О, еще один, — едва подняв взгляд, усмехнулся Тэ. Я оглянулся. Ёнджун остановился рядом, дыша шумно, как после бега, осмотрел собравшуюся компанию и почему-то покачал головой. Как будто осуждающе. Глотнул побольше воздуха и тут же высказал свое недовольство: — Я по всему городу тебя ищу, а ты тут рыбку ловишь? С ума сошел?! — Выпалил, а потом вдруг сморщил нос, уставившись на меня. Может, отвращение выразил, может, просто удивился такой компании. Выглядело грубовато, но меня не волновало. — Здравствуй, Юнги. Я не успел ничего ответить, Ёнджун снова накинулся со своими возмущениями на, увы, в противоположность ему веселого и беззаботного друга. Тот всё слушал и с улыбкой глядел снизу вверх. — Ты чего хотел-то? — спросил он, когда ворчание сошло на нет. — Я? Да просто волновался. В комнате не появляешься, ночуешь неизвестно где… — Ох… — усмехнулся Кай. — Не волнуйся, у меня всё нормально. Живу в лесу, питаюсь ягодами, корешками, рыбкой. В сочувствии не нуждаюсь. — Чонгук сказал, ты до сих пор не зашел к нему забрать жалование на эти дни. Почему? — Забыл. Ёнджун вздохнул, опуская плечи. И я даже его понимал. Лень и забывчивость близких иногда доставляют хлопоты. Переживаешь за них, носишься, помочь пытаешься, а в ответ получаешь невозмутимую улыбочку. — На что ж ты купил эту рубашку? Она же новая… — Не купил. Обменял в храме на двух сомов и одного речного аспида, которых тут поймал. Знаешь, в храме есть комнатка обмена, туда можно отнести вещи, которые тебе не нужны. И взять что-то нужно… — Кай удивленно замолк, когда друг резко наклонился, потянул его за воротник и от души нюхнул. — Почему ты пахнешь, как принц Чонгук? — спросил Ёнджун уже почти строго. Я шагнул чуть ближе, принюхиваясь, и ошарашенно округлил глаза, понимая, что он прав. — Это его рубашка? — Нет! Нет, конечно. Я просто… купил себе флакончик цветочного масла. Любопытства ради. Наверное, такое же, как у его высочества. Это случайность. Я не вру. — Кай! Ну нельзя же так. Я тебя с момента приезда не видел. Где ты живешь? С девушкой какой-то познакомился? Понравилась в кои-то веки? Ну так скажи честно, я же всё пойму, волноваться хоть перестану. — Я же сказал, — развел руками Кай. — Самовольно захватил свободный кусок леса, обустроил там себе уютный шалашик. Приглашу на новоселье, когда закончу подготовку. — Подготовку к чему? — К твоему приходу. Ты главное не волнуйся, всё со мной в порядке, не голодаю, не пропаду. — Ёнджун нахмурился, бормоча что-то про посильную помощь и необходимое содействие близкому человеку, но его перебила вскинутая рука. — Клюет, — пояснил Кай. — У тебя уже целое ведро наклевало за это утро, — тихо ответил Тэ, возвращаясь к книге. Кстати, к тому моменту я рассмотрел ее название. По мотивам романа Майкла Морпурго «Боевой конь». Вот ничего удивительного. — Ты столько не съешь. — Продам. — Сомневаюсь, что местные торговцы рыбой будут рады такому конкуренту, — вставил я свои два словечка. — На рынке тут строгие законы. — Тогда снова обменяю… Идите уже, не пугайте мне рыбу. А минут через пять мы с Ёнджуном уже, и правда, медленно шли к центру. — Если бы все люди были ответственными и предупреждали перед тем, как уйти куда-то… жить было бы проще, — ворчал он. Я с удивлением вытащил из волос парня и выбросил почти сухой листочек. Складывалось впечатление, что он Кая в первую очередь в зарослях да оврагах искал. Впрочем, может, так и было. Может, Ёнджун лучше знает, где этого надо искать… — Не намного, — возразил я. — Это лишь одна проблема из миллионов. А жизнь придумана, чтобы быть трудной со всех сторон. — Я задумчиво посмотрел на ведро с двумя крупными рыбинами, которых мне настоятельно всучили, и понял, что пора бы прибавить шагу, если хочу успеть сделать из них завтрак до того, как Чонгук свинтит чинить бывшему наместнику сарай. — Кстати, а он неплох в рыбалке. Ему бы спининг, как у моего бати… — Слушай, Юнги, — чуть скривился Ёнджун, — все уже давно поняли, что ты из другого мира, весь из себя иной и непонятный. Хватит выделываться. Вечно бубнишь про какие-то автомобили, секьюрити, дробовики, а потом «Ой, извините, забылся». Надоел уже. Либо говори о том, что мы способны понять, либо помалкивай, не делай из нас дураков. — Уж что я в тебе люблю, Ёнджун, так это прямоту, — рассмеялся я, пристыженно отводя взгляд. — Ты прав. Совершенно прав. И нюх у тебя нехилый, ишь учуял же… — Я живу с Каем семь лет, я любые изменения в его запахе уловлю, — совершенно серьезно ответил Ёнджун. — Неужели ты бы не заметил, если бы твой брат вдруг впервые в жизни начал прихорашиваться и пахнуть цветочками? — Заметил бы, — рассмеялся я. — Но тебе не стоит волноваться. Лично я думаю, он планирует какой-то сюрприз для тебя. — Не все мужики вокруг в мужиков влюбляются, — вздохнул он как-то устало. — Наверное, тебе могло так показаться из-за некоторых подобных случаев в твоем ближайшем окружении. Но лично я думаю, ты просто магнитишь такие случаи… — Значит, и вас примагнитил не просто так, — закончил я, хлопнув его по плечу, и тут же прибавил шагу, взбегая первым по ступенькам. Продолжать диалог не хотелось, уж очень легко Ёнджун воспринимал все мои намеки, оборачивая против меня. Вскоре я мог окончательно слить спор, так что поспешил слиться сам. — Бывай, зануда. Не скучай. — У тебя ведро с рыбой капает, — крикнул Ёнджун вслед, усмехнулся и исчез где-то под помостом, а я озадаченно посмотрел на цепочку капелек на полах. Стыдоба!.. — Доброго утра, Юнги, — окликнул мягкий голос откуда-то справа. Я тут же спрятал ведро за спиной, натянуто улыбаясь, и обернулся. Передо мной стоял Субин. Смотрел весьма доброжелательно и даже мягко улыбался. Похмелье это у него так проявляется, что ли? — Рада встретиться. — Утречка, леди Су. Мы вчера так и не успели перекинуться хоть парой слов… — Я замолчал, понимая, что не имею понятия, чем вообще закончить это предложение. — Да, — тут же пришел на выручку Субин. — Весь мой вечер прошел в водовороте бесед со старыми знакомыми. Не могу не отметить, все мои близкие, кто имел возможность пообщаться, отзываются о вас весьма положительно. — Прям так и все? — усмехнулся я. — И его высочество Бомгю тоже, — веселее улыбнулся Субин, прекрасно поняв намек. — Он ни за что в жизни этого не признает прямо, но он считает вас достойным уважения человеком. Он как-то обмолвился… о, это большая-большая тайна, поклянитесь, что ни одним словом не намекнете ему, что кто-то проболтался… Он сказал, имей его величество Генрих возможность узнать вас поближе, счел бы вас еще одним доводом выбрать Чонгука следующим королем. — Безумно лестно, — от души рассмеялся я. — Причем, не знаю что именно: что меня так высоко ценят, или что нас с Чонгуком уже воспринимают как неразлучный тандем. — Слухи между принцами распространяются быстро, — философски пожал плечами Субин. — Со скоростью самых быстрых в королевстве магических почтовых голубей. — Буду иметь в виду. — А у вас, кстати, за спиной что-то капает… — Да-да, знаю, — хмыкнул я, убирая ведро вперед, — уже на пятки накапало. — Что ж, не смею тогда задерживать, полагаю, вам нужно спешить. Всего доброго. — Бывайте, — подмигнул я и тут же припустил к кухне, прямо чувствуя веселый взгляд Субина спиной. Ну, блин, с кем ни бывает… пока не сам протекаю и капаю, не так всё страшно!***
Чонгук сбежал раньше, чем я даже вернулся, что уж говорить про завтрак. Так что рыба была безжалостно брошена в маринад по местному рецепту и забыта до самого ужина. А весь день я корячился над своими планами, пытаясь привести путанные мысли в порядок, чтобы изложить их максимально ясно и полно, ничего важного не упустив, но и не скатившись до истеричного «Мать вашу, люди, мойте руки почаще!». Мы многое успели обсудить с Клематисом. А потом он отвел меня в больницу. И это стало настоящим шоком… Нет, в больницу я даже не зашел, шок случился еще в воротах их двора. Двор был огорожен высокой глиняной стеной, напоминавшей принятые в Рёмерии, а внутри ютилось двухэтажное небольшое здание. На первый взгляд — ничего такого уж ужасного. Поросший густой зеленой травой двор, колодец, натянутые между деревьями веревки с развешанным бельем, костлявая кляча, меланхолично оглядывавшая всё вокруг из-под полузакрытых век. Но дальше всё оказалось не так хорошо. Первым делом нас встретил звонкий детский смех — несколько ребятишек лет пяти-семи баловались с пойманными тут же змейками-хвостиками, цепляя их друг на друга. «Дети из нашего сиротского приюта», — пояснил Клематис. Я кивнул. Следом послышался строгий голос женщины, отчитывавшей скромно притихшую девушку за слишком растрепанные волосы. Они были одеты в бежевые платья до земли из необработанного грубого льна. «Монахини», — шепнул Клематис, видимо, боясь, что те услышат. Я опять кивнул. А завершил всё громоподобный раскатистый и надрывный кашель. Я перевел настороженный взгляд на тощего и бледного мужчину, на платке его виднелась кровь. «А вот и болеющий, — с тоской вздохнул Клематис, — больница занимает правую половину комнат первого этажа». Я кивнул и тут же вышел. Задерживаться дальше не захотел. Малодушно сбежал. Но настолько твердо уверился, что основательно возьмусь за дело, как, кажется, еще никогда в жизни ни в чем не был уверен. Мы вернулись в имение Клематиса молча, а уже после принялись за жаркие обсуждения. Даже Намджун в какой-то момент присоединился, вернувшись пораньше, охотно выслушал идеи и даже пообещал помочь. Постепенно планы обретали всё большую четкость. Теперь мы знали, с чего нужно начинать. Вечером, когда Чонгук, вернулся, я всё еще сидел над бумагами, готовил сразу несколько писем. Парень скинул рубаху, потянулся, зевая, а после с любопытством заглянул мне через плечо, проверяя, чем я так увлечен в этот раз. Или просто в щеку чмокнуть хотел, а между делом заметил нечто необычное… — Ого, у тебя тут уже столько всего… — пробормотал Чонгук, растерянно глядя на исписанные листы. — Посвятишь хоть в планы? Я бы тоже хотел как-нибудь помочь. — Принесите что-нибудь вкусное попить, — буркнул я, не отвлекаясь от мысли, чтобы не забыть. Парень так и замер, опершись на стол и глядя на меня как-то выжидательно. Дописав предложение до конца, я поднял взгляд. — Что? Я же вас по-дружески прошу, не приказываю. — Да я-то принесу, — заверил Чонгук, выпрямляясь, — никаких проблем. Просто… мы ведь договорились перейти на ты. — Ааа… — Я покивал. — Окей. Гук, метнулся на кухню и принес мне попить, а то я скоро от жажды загнусь. И проверь рыбу, которая в горшке томится. Если пахнет горелым… тащи, будем есть, что ж остается. Парень усмехнулся, натянул рубашку и вышел из комнаты. Я обернулся, глядя на едва заглянувшую в окно Шугу. Кобылка уже вовсю карабкалась к нам. — Ты чего это не с Арми? — спросил я. — Не поругались, надеюсь? Шуга замерла, глядя весьма выразительно, одно из поднятых торчком ушей медленно опустилось. Я прекрасно понял мысль, которую она хотела донести: во всех нормальных парах люди и лошади время от времени отдыхают друг от друга, чтобы не надоесть. Я пожал плечами, мысленно признавая ее правоту, но не говоря ничего вслух, и вернулся к записям. Кобыла окончательно протиснулась в комнату и тут же стянула с полки коробок с полюбившимися деревянными кубиками. Через пару минут на единственный свободный кусочек стола передо мной встал высокий глиняный стакан, больше напоминающий кувшин. Из него торчали две соломинки, а внутри было молоко с каким-то ягодным соком. …One milkshake, two straws. — Рыба готова, есть будешь? — спросил Чонгук, располагаясь ужинать за другой столик. — Ну… наверное, еще слишком горячо всё равно, — неуверенно ответил я, снова обмакивая перо в чернила, которых, к слову, почти не осталось. Зато пятно со дна кареты так и не получилось вывести… — Сейчас, немного допишу, потом поем. Хочу хотя бы с одним делом закончить сегодня. — Как скажешь. — Чонгук натянул рукав на ладонь и осторожно снял крышку с одного из горшков, принюхиваясь к поднявшемуся парку. Речной аспид пах просто восхитительно. А я боялся, что рыба, названная в честь змеи, не порадует. — Давно мы рыбку не ели. Оммм… Ой, прости, молчу, не мешаю. Я скосил на него взгляд. Парень попытался выловить двузубой вилкой кусочек рыбы, но та оказалась слишком нежной, мягкой, слишком разваливалась. Зачерпнув рыбы с соусом ложкой, Чонгук довольно улыбнулся, подул и аккуратно попробовал, хлюпнув. — Чонгук? — после третьей ложки подал голос я. — Дай денег. — Что-то хочешь купить? Сколько надо? — Нууу… У тебя, наверное, столько нет. — На эти слова парень поднял растерянный взгляд. — Хочу, чтобы ты попросил короля выделить денег на строительство. Мы тут подумали и пришли к выводу, что нужно срочно навести порядок. Монастырь Святой Весны — одна сплошная куча из монастыря, детского приюта и больницы. Ты же в курсе, да? И это просто чудовищно, потому что дети и монахи заперты в одном дворе с тяжело больными и заразными людьми. Детей, конечно, обычно выводят погулять в другое время, не вместе с больными, но всё равно… Мы с Клематисом хотим попросить у короля денег на строительство хотя бы одного нового отдельного здания. — Оу… — Чонгук зачерпнул несколько ложек в миску и протянул мне. — Это звучит очень разумно. — Если ты согласишься нам помочь, дело пойдет лучше. Клематис завтра же может встретиться с местным прорабом, вскоре будут готовы схемы и смета. Мы готовы предложить два разных по стоимости варианта. Подешевле: если построить одно здание, где будут объединены монастырь с приютом. И подороже: где будут два здания, тогда приют можно будет тоже частично вытащить из-под контроля церкви, развивать по-новому… Если ты понимаешь, о чем я. Что скажешь? — Да, я… — Чонгук перевел взгляд на окно, за которым стало уже совсем темно, неосознанно помешивая рыбу в горшке. — Поговорю об этом с Клематисом завтра утром. Замечательная идея, обязательно вас поддержу и напишу Генриху письмо с просьбой. Думаю, он должен согласиться. Только… что такое смета? — Смета? — Я хмыкнул, призадумавшись о культуре строительного дела, существующей в этих краях. — Надеюсь, прораб не спросит того же… Ну, это подробно расписанные затраты, что сколько будет стоить. Чтобы заранее знать, сколько денег нужно выделить. — О, тоже замечательная вещь! Чтобы не утекало всё в чей-то бездонный карман. Как с нашим прошлым главой церкви Сердца Долины было, когда он всё отстраивал и отстраивал церковь, но так ничего и не отстроил. — Отлично. Я вот тут расписал, — пробормотал я, протягивая длинный свиток. — Прочитай потом и… приложи к письму для Генриха, если можно. — Хорошо. А там что? — спросил Чонгук, кивнув на прочие листы, занимавшие половину стола. — Много всякого. Пара записочек для Джису, — я заодно выудил два листа, решив, что в этом завале нужно навести порядок. — Клематис вложит их в письмо для Лилаи, чтобы передала Джису. Отец ее мужа ведь заведует чем-то вроде родильного кабинета, если можно так сказать, хочу приобщить его знания и опыт к делу. Эту отрасль ведь тоже нужно развивать. А тут я начал составлять что-то вроде списка советов, как бы пособие… эммм, пособие по гигиене. Черт возьми, когда говоришь вслух, это звучит как-то глупо и даже высокомерно. — Я нахмурился, чувствуя себя крайне неловко. — Пособие. Как будто учить взялся, хотя сам никакого образования не имею. Да я даже не помнил никогда разницу между гриппом и простудой. — Какая разница, что ты чего-то не понимаешь о здоровье и лечении? — пожал плечами Чонгук. — Ты ведь и не пытаешься самолично кому-то настойки выдавать. Ты хочешь просто дать толчок развитию науки, направить знающих и ответственных людей. Нести просвещение в массы, понимание о минимальных нормах. Я так понял твои планы. Разве нет? Пиши свои письма и не переживай. Лечить будут умеющие люди. А ты просто этим людям поможешь. Я задумчиво кивнул и отодвинул от себя листы с записями. Нет, если снова начали возникать такие мысли, мне было самое время отвлечься и отдохнуть. Расслабиться, чтобы не перетрудиться. Речной аспид оказался отменным и на вкус, в горшках не осталось ни капельки соуса. Только несколько тоненьких косточек. В доме окончательно всё стихло, большинство его обитателей уже спали. Я сидел за столом, лениво жевал тончайшие звездочки сушеной карамболы и наблюдал за неспешно готовящимся ко сну принцем. А в голову опять сами собой строчки из песни лезли. «Fucking's cool, but Yoongi's the romantic type». Чонгук закончил переодеваться, уселся на постель, накрыл ноги одеялом и сладко потянулся всем телом, зевая. Ну вот какого черта некоторые выглядят так мило и соблазнительно, даже когда просто зевают? «Loitering on cliffs, thinking about stuff like…» Парень потушил одну из ламп. В комнате стало заметно темнее. «Screwing you on the beach at night». — Иди сюда, — весело позвал Чонгук, поманив рукой. Я дернулся, прогоняя восторженное оцепенение, и собирался уже подняться, но потом вдруг сообразил, что зовет он вовсе не меня. Шуга, услышав это, тут же и пошла, видимо, не в ее характере отказываться от таких приглашений. Чонгук сдвинул подушки и похлопал по перине. — Заползай, не стесняйся. — Гук, ты так вторую кровать сломаешь, — сказал я, качая головой. — И опять не с тобой, — дерзко улыбнулся парень, заставив меня аж ахнуть. Шуга с тихим храпом-смехом уселась на кровать, помяла перину копытами, как кот лапками, и с восторгом на морде посмотрела на меня. — Расслабься, эта кровать сделана из подогнанных друг к другу бревен, они точно выдержат стройную и изящную лошадку. — Так, может быть, я тогда пойду в конюшню ночевать? — Может, — с готовностью ответил Чонгук. — Но вообще справа от меня есть еще немного места. Думаю, может уместиться один стройный и изящный человек, если прижмется поближе… — Щас Клематиса позову, — буркнул я, — минуточку. — Эй-эй, что это вы тут такое творите? — прервал нашу беседу новый тоненький голосок. Мы все посмотрели на влетевшую в окно Тильсин. В тот вечер она походила на ангелочка, одетого в белоснежное платье и увенчанного тоненькой тиарой, как нимбом. — Шу-уга, как неприлично… Кобыла только весело фыркнула на ее шутливый упрек. — Спасибо, дамочка, мы тут сами разберемся со своими постельным тетрисом. Вы-то чего явились? — Зачем так грубо? Я просто хочу спросить, как продвигаются дела. У меня очень радующие предчувствия, так что хотела убедиться. — Тильсин искренне улыбнулась, усаживаясь на закрытую скляночку с чернилами. — Как у вас с Клематисом? Поладили? — Поладили? — добродушно усмехнулся Чонгук. — Да они скоро на пару нам тут весь мир перевернут с ног на голову! Медицину взялись развивать. — Ого, рада слышать! Не зря я рискнула вас свести. Заодно напишите королю Генриху, чтобы доверился врачу, которого ему советовал Намджун… — Намджун? — чуть поднял брови Чонгук. — Генрих отказался от врача, которого ему советовал Намджун? Почему? — Опасения и сомнения, недоверие. Генрих долгие годы не знал, как относиться к врачам-новаторам, ведь тех не признавала церковь. — Тильсин стиснула пальчиками край платья. — Но уже всё не так серьезно. Он засомневался в авторитете лекарей. Я чувствую очень хорошие волны, положительные перемены наслаиваются друг на друга, создают благоприятный фон… Короче говоря, Генрих согласится, если вы напишете и попросите. Это важно для нас. Обязательно напишите. — Да, конечно, — кивнул Чонгук, — мы с Намджуном завтра же напишем ему письмо. И об этом тоже упомянем. Обязательно. — Отлично. Честно говоря, именно для этого я и пришла, — тихонько рассмеялась Тильсин, вставая на ноги. — Это поможет Генриху прожить еще хоть какое-то время. И в здравом уме назначить преемника. Что ж, быстро решили вопрос. Рада была повидаться. — Эй, Тильсин, — окликнул Чонгук, подавшись вперед. — А вы… не чувствуете… кого он выберет? Ну, может быть, хотя бы примерно? — Идем, Шуга, — задорно улыбнулась феечка, оставив принца без ответа, зато подмигнув на прощание. — Нам нужно кое-что обсудить. И она тут же исчезла. Кобыла озадаченно огляделась, видимо, не понимая, куда ей идти-то нужно, но после поплелась к окну. Видимо, через него ходить Шуге понравилось. Вскоре в комнате стало тихо. Я потушил свет, спешно ополоснулся, переоделся и забрался под одеяло. — О чем поговорим? — шепотом спросил Чонгук, когда в комнате настала идеальная тишина. — Лишь бы не о делах, — ответил я, зевая. — Хотите, расскажу о том, как на первом курсе пару месяцев стриптизером подрабатывал? — Мммм. Давай. Звучит многообещающе. — О, вы даже не представляете, насколько. Итак, всё началось с того дня, когда у меня в голове застряла одна пошлая песня про романтичного типа…