Варвары

от: Гриз Тиль кому: Морриган локация: Тюрингия, Германия дата: три недели до операции «Миллениум»

      Ты здесь, Морриган? Это я, Гриз       Сегодня ночью мы с Заком, Зоей и Вивулом прилетели в Германию в чреве «Геркулеса» канадских военно-воздушных сил. Мадрид — Рейкьявик — Стокгольм — Эрфурт. Это был долгий перелёт, на последнем этапе которого мы делили самолёт с несколькими тоннами гуманитарной помощи. С нами путешествует Лисье Ухо: краснокожему телохранителю приказано сопровождать близнецов в ходе их турне по охваченной гражданской войной Европе, а он, думаю, и не против отправиться за Зоей хоть на край света.       Зак твёрдо намерен найти и вернуть Акселя, где бы наш младший брат ни находился. Это так мило: кузену тоже двадцать два, однако он считает себя взрослым мужчиной, ответственным не только за Комнинов, но и за Тилей тоже.       Спасти Акселя, отучить меня курить и убивать людей, свергнуть диктатуру... У Зака куча планов на эту зиму.       В данный момент я тусуюсь в женском туалете Эрфуртской средней школы. Ни разу в жизни не курила в школьном туалете, но, как говорят, никогда не поздно начать. В предрассветном небе за окном заходит на посадку, подмигивая навигационными огоньками, очередной «Геркулес». Над припорошенными снегом красными черепичными крышами летит комета, а на горизонте темным-темно от холмов и деревьев Тюрингского леса. Где-то там обитают лыжники и чудовища из сказок.       Германия. Зима. Отпад. Не малая родина, но уже близко. Столь же близко к дому, сколь далеко от изначальной цели моей миссии.       Прости, Британия, прости, Ма-шесть.       Пробраться обратно в класс не так-то просто. Коридоры школы густо завалены зимним обмундированием, спальными мешками, одеялами и пирамидами сухого пайка, десятилетиями пылившегося на складах скандинавской армии. Создаётся впечатление, что хозяйственные шведы просто сбагрили восставшим германцам стратегические запасы просроченного барахла под видом гуманитарной помощи. Имущества Германской Свободной армии так много, что для школьников места уже не осталось: гражданская война и эпидемия маньчжурского гриппа позволяют детям наслаждаться осенними каникулами, плавно перетекающими в зимние.       Когда я возвращаюсь к остальным, Вивул уже развернул квадратный подбородок в сторону длинной блондинки по имени Пернилла и непринуждённо беседует с ней об английском футболе. Кажется, Пернилла приостановила карьеру биатлонистки ради службы в повстанческой армии, и я вообще не удивлена, что они с карфагенянином поладили. У спортсменов всегда найдутся общие темы для поболтать и потрахаться.       Усаживаясь рядом, я закидываю ноги Вивулу на колени подошвами к шведской биатлонистке, ненавязчиво помечая свою территорию. И Пернилла, подняв ладони в жесте «ой, этот парень занят?», откатывается подальше в офисном кресле на колёсиках.       — Ты ведь кузина Зака, да? — говорит Пернилла. — Та, которая Попрыгунчик? — Она дружелюбно обстреливает меня пальцами.       — А почему он называет тебя Попрыгунчиком? — спрашивает Вивул.       Это как-то связано с балетной сектой, куда меня затащила Райк. Не хочу рассказывать об этом эпизоде, ведь тогда Вивул наверняка попросит Зою показать мои детские фотки в пачке и прочие компрометирующие материалы.       — Представляешь, — делится радостью Вивул, — Пернилла тоже болеет за «Манкуниум Юнайтед».       Я делаю взгляд жестоким, как во время избиения Каспара Хорнига, и он покашливает, умолкая.       Наша команда по спасению мира расположилась в типичном школьном классе, откуда повстанцы уволокли большую часть парт. На маркерной доске вместо какого-нибудь школьного мозголомства прикреплена магнитиками крупномасштабная карта боевых действий на территории Южной Германии.       Помимо нас троих, Зои и Лисьего Уха в классе присутствует Юсси — ещё один хоккеист из команды Университета Новой Сконе. Юсси сидит на полу перед теликом, переключая каналы в поисках чего-нибудь наименее отстойного. Его шапка-ушанка со стоячими ушами — единственное, что видно с моей позиции. «Хрусь», — периодически слышно, как он дегустирует очередное кушанье из шведского пайка.       — О-о, — говорит Юсси. — Я на-ашёл тун-нца в лимоне и ри-исовый пудинг. Ел их пять зим наза-ад, когда н-наш полк был ра-азвёрнут у новгородской гра-аницы, в Вост-точной Ка-арелии.       — Никогда не забирался так далеко на север, — признаётся Вивул. — Там очень холодно?       — Не-е, — отзывается шапка Юсси. — Сор-рок три гра-адуса всего.       На шведском телевидении в кадре возникает полевой командир повстанцев, точнее, громадный воротник из овечьей шерсти и натянутая на голову балаклава, поверх которой надеты очки-авиаторы и альпийская шляпа с лихо загнутыми полями. Самого человека под кучей одежды не разглядеть, однако плашка в нижней части экрана информирует, что это — некий Нильс, командир тринадцатой дивизии Германской Свободной армии.       — Потрясающе, — громко восхищается Зоя, не вынимая изо рта тонкую дамскую сигарету. Она фотографирует экран телевизора. — Это однозначно самая стильная гражданская война в римской истории. Когда всё закончится, напишу для Vogue большую статью под заголовком «Война и мода: социально-политический феномен на рубеже тысячелетий».       Камера делает наезд на происходящее у Нильса за спиной: там лязгают танки и боевые машины пехоты, густо облепленные бойцами Германской Свободной армии. Повстанцы демонстрируют оттопыренные большие пальцы и «виктори», пока бронемашины одна за другой входят в поворот, брызгаясь снежно-грязевым месивом из-под гусениц. Всё это на фоне депрессивного неба цвета грязной простыни.       Замечаю, что среди германских борцов с тиранией Рима доминирует северное ответвление испанского стиля «гламурный сепаратизм»: патронные ленты, накинутые крест-накрест на шубы и парки, рукавички с выделенным указательным пальцем, тёплые лыжные маски и брюки с кучей накладных карманов.       Мой намётанный глаз также фиксирует в толпе как минимум двух шведских авианаводчиков.       Юсси переключает ящик на очередной новостной канал, где показывают дядю Константина, выступающего с речью перед кучей народа в Малаге. За его спиной — флаги с двуглавыми орлами и синее море.       Зоя разворачивается спиной к телику, чтобы её запечатлели на фоне отца. Пернилла подкатывает кресло к Зое, быстро-быстро перебирая ногами по полу, а Лисье Ухо с готовностью их фотографирует. Иногда он выглядит он немного жалко — этакая смесь преданного пса и ботаника, мечтающего о благосклонности школьной королевы.       А Юсси говорит, переключая канал:       — Да срал я в эт-то мо-оре, оно не зам-мерза-ает даже.       Вчера вечером, рассказывает мужчина из телика, парламент Королевства Скандинавия одобрил проведение гуманитарной интервенции в охваченной восстанием Германии. Скандинавские самолёты наносят удары по войскам легата Хорнига и другим лояльным режиму силам, поддерживая наступление Германской Свободной армии. Юсси говорит:       — О-о, здесь есть би-исквит, изгат-товленный до моего ра-аждения.       Юсси переключает канал. Переключает. Переключает. Попутно говорит:       — А он съед-добный впа-алне.       Несколько кликов спустя злодейского вида дама в восточных одеяниях гневается на прекрасную рыжеволосую девушку. Девушка вполне натурально изображает горечь и страх на ярко раскрашенном лице: она знает, что спасительная смерть её героине не светит, и кабальный контракт на девять тысяч серий этого мыла предстоит отрабатывать до первых морщин. Камера по очереди берёт их лица крупным планом. Играет тревожная музыка.       — Во-о, — говорит Юсси. — Давайт-те оста-авим сериал? Будем пер-режива-ать над вы-ыдума-анными проблемами вместо реа-альных.       — Разве ты способен переживать? — с сомнением в голосе осведомляется Пернилла.       — Да-а. — Ушанка Юсси важно кивает. — Прост-то я эт-того не пока-азываю.       — Это всё sisu, — говорит Зоя.       — Что такое sisu? — спрашивает Вивул.       — Ну-у-у... — интригующе тянет Юсси.       А Зоя его обрывает:       — ...О нет. Нет-нет, только не начинай заново, ради бога! До сих пор не могу забыть, как на первом курсе Юсси объяснял мне и Заку, что такое sisu. Мы трижды успели понять сами и могли уже подробно объяснить кому угодно, а Юсси всё рассказывал и рассказывал. Вот это и есть sisu. Просто оставь сериал.       Клиффхэнгерная восточная музыка едва успевает отзвучать, когда в класс вваливаются Зак и Даг. Кузен и его тафгай несут увесистый на вид ящик тёмно-зелёного цвета, исписанный полустёртыми надписями на винландском варианте шведского. В таких обычно хранят оружие и боеприпасы.       Почти в ту же секунду сериал прерывается экстренным выпуском новостей. Франческа Ди Гримальдо, ослепительная в красном пальто, сначала смачно проходится по Британии и Скандинавии, а затем призывает патриотов сплотиться перед лицом иностранной агрессии. Она обещает наказать германских мятежников по всей строгости закона.       — О да, детка, — рычит Даг, опуская на раз-два принесённый ящик. Он явно не пустой. — Приходи сюда и накажи меня.       Юсси нажимает кнопку, тем самым лишая дуче голоса, а Зак пришлёпывает новую карту поверх старой и молча почёсывает подбородок, изучая местность в нижнем правом углу. Он спрашивает:       — Оберхоф. Кто-нибудь из вас бывал там прежде?       Пернилла подкатывается ближе.       — Ты б ещё спросил, бывала ли я в Эстерсунде. — Она теребит длинную косу, рассматривая карту снизу вверх. — Ага. Высоты до девятисот метров, ёлки и долбаный ветер, из-за которого я проиграла последнюю гонку сучке Йоргенсен. Дважды промазала на последнем круге.       — Отлично, — продолжает Зак. — Персонал приюта рассказал нам, что некий человек из АИСИ увёз Акселя вчера днём. И я сомневаюсь, что увёз далеко на юг или запад, потому что все дороги там кишат германскими повстанцами.       — Человек из АИСИ? — Эта информация заставляет меня насторожиться.       Зак оборачивается.       — Да. Прыщавый, волосатый, говорил с сильным мадьярским акцентом. Фамилию они не запомнили.       Только не это. Блядский Аттила Орбан. Я уже и не думала когда-нибудь повстречать его снова, а этот тип, оказывается, висел у меня на хвосте. И похитил Акселя. Дерьмовейшая новость.       — Если верить показаниям пленных парней из римской контрразведки, вот тут, — Зак тыкает фломастером в карту, — и тут в Тюрингском лесу расположены небольшие перевалочные пункты, в которых можно отсидеться какое-то время. Пять и одиннадцать километров западу от Оберхофа соответственно. Я хочу наведаться сначала в один, а потом и в другой не позднее чем сегодня на закате.       Мы сидим и слушаем Исаака, как команда по спасению мира — эпического героя, готового повести нас на цитадель главного злодея.       — Это может быть опасно. — Кузен назидательно поднимает фломастер. — Линия фронта там «плавает». Кроме того, штаб германских повстанцев не исключает скорого контрнаступления пятнадцатого легиона в этом секторе. Если кто-то вдруг передумал идти, я не обижусь.       — Тысяча ёбаных диктаторов! — взрывается Даг. — Вальхалла ждёт, братан. Какая разница — прикрывать тебя на льду или на войне.       Даг — эталонный тафгай: бочонок с мускулами, сломанным носом и без пары передних зубов. Он носит баллистические очки и густую белую бороду, которая делает его похожим на персонажа скандинавского эпоса.       — Вивул. — Я толкаю карфагенянина пяткой. — А ты не хочешь отрастить бороду? Согласно исследованиям британских учёных, бородатые мужчины сражаются эффективнее бритых.       Мордашка Вивула смотрит на меня, обрамлённая кудрявой пшеничной копной. Его красивые резные скулы и ореховые глаза.       — Меня устраивает моя боевая эффективность, — отвечает он. — Чтобы сражаться эффективно, нужны руки, а не рудиментарный мех.       — Точно, — соглашается Пернилла, — Вальхалла ждёт. — Она неторопливо разминается, сложив руки на закинутую за плечи снайперскую винтовку: крутит торсом влево и вправо, словно биатлонистка перед забегом. — Мы знаем: духовно ты один из нас. Просто притворяешься таким правильным крещёным ромеем.       Зак разводит руками.       — Это отвратительно — брать ребёнка в заложники, — возмущается Зоя. — Лисье Ухо, вы отправитесь в Тюрингский лес с ними и будете охранять Зака.       Краснокожий телохранитель стреляет глазами туда-сюда. Хочет, наверное, возразить, что его приставили беречь именно Зою, но не решается.       Юсси говорит:       — О-о, овсян-ное печенье.       А склонившийся над ящиком Зак гремит массивными замками.       — Ты хорошо себя вела, Попрыгунчик? — притворно сурово спрашивает он.       Откинув крышку, кузен извлекает из ящика винтовку AR-18. Вся такая восхитительно блестящая и промасленная, Малютка Армалайт буквально просится на ручки.       — Это, — рассказывает Зак, — гуманитарная помощь из Винланда.       Он подбрасывает винтовку, и я ловлю её.       — В сегодняшней Европе, — говорит Зак, — «хороший гражданин» означает «вооружённый гражданин».