Твои синяки принадлежат только мне

      Адам медленно шёл по сухому асфальту, шаркая ногами. Он сто раз подумал, прежде чем пойти туда, куда он направлялся. И всё-таки мысли до сих пор мучали его. «Разве мне оно надо? Зачем я всё это устроил?» — Размышлял парень по дороге к знакомому ему дому. Он часто приходил сюда ещё до вчерашней беседы с Трубодрочером. Наблюдал за Эриком, за тем, как он проводит время со своей большой семьёй, незаметно заглядывая в окна. Он искренне не понимал почему он это делает, но всё же его что-то подталкивало к тому, чтобы снова подойти к дому его, вроде как, неприятеля.       Адам потянулся рукой к звонку, а потом быстро отдёрнул руку. В нерешительности парень снова протянул руку к двери, решив постучаться в неё. Но он так и не сделал этого. Несколько минут он стоял, тупо глядя в деревянную дверь. А потом его ступор прервался неожиданным появлением из дверного проёма Эрика. Похоже тот собирался пойти в школу — на нём была всё та же вчерашняя до необычности простая одежда и рюкзак. Он стоял к Адаму спиной, прощаясь с семьёй и закрывая дверь. Похоже он не заметил парня, так как когда повернулся, то слабо вскрикнул, по привычке вжимаясь в дверь. — Адам?! Что ты тут делаешь?! — Я… Я принёс тебе кое-что… — Адам протянул Эрику сумку. — Это что? Моя сумка?.. — Глупо хлопая ресницами и тараща глаза на Адама, спросил Эрик. — Да это та самая сумка, которую у тебя украли в твой день рождения. — Что?! Откуда она у тебя? Как ты её достал? — Это долгая история, Тр. Эрик. — В каком таком смысле долгая история? — Давай поговорим не здесь… — Сказал парень, оборачиваясь и смотря по сторонам. — Ну… Хорошо, а где? — Пойдем.

***

      Они пришли на какую-то помойку, в которой была куча всякого хлама от старых, поломанных, никому не нужных машин до битой и оставшейся целой посуды. Везде валялись осколки, разные поржавевшие запчасти, какие-то детали, разный мусор. Это место не говорило ни о чём о хорошем и только напрягало обстановку. Поэтому Эрик со страхом оглядывался по сторонам в надежде увидеть каких-нибудь людей, чтобы в случае чего позвать на помощь. Но никого не видел. От этой ситуации у парня дрожали коленки и становилось то жарко, то холодно. Наедине с тем, кто донимал его столько лет надо было быть начеку. — А обязательно было идти в такую глушь? — Здесь никого нет, это мне и нравится. — А мне нет. Даже наоборот. — Боишься меня? — Спросил Адам, развернувшись к Эрику, который от неожиданности остановился на месте. — А что ещё мне делать, когда парень, который столько лет издевался надо мной, вдруг ведёт меня туда, где никого больше нет?       На это Адаму не нашлось чего ответить, поэтому он просто промолчал и пошел дальше, по пути распинывая всякий хлам и освобождая тем самым путь. Но Эрик не пошёл следом за ним. Он просто стоял на одном месте как вкопанный и, казалось, хотел просверлить в спине Адама дырку своим взглядом. Тот будто почувствовал его испепеляющий от непонимания происходящего взгляд и обернулся. Он развёл руками, в немом вопросе шевеля губы, хмуря брови и щуря по-своему глаза. Эрик на это ответил молчанием, ожидая его реакции. Долго ждать не пришлось. Парень медленно подошёл к нему, наклонился и заглянул в глаза. Его лицо было так близко с лицом Эрика, что он почувствовал его дыхание на своих губах. Такое тихое, размеренное. «Что будет если я приближусь? Чуть-чуть, на пару сантиметров? Стоп. Что за мысли лезут в мою голову? О чём я вообще думаю?» — Эрик с возмущением боролся со своими мыслями в своей голове и с желанием, пробравшимся в его разум, в действительности. Тело не слушалось парня. Но он всё-таки сумел отстраниться от Адама. Хоть и не намного. — Эй! Прекращай. Пошли. — Адам вдруг схватил Эрика за запястье и повёл за собой.       Темнокожий парень вздрогнул от неожиданности. А Адам кажется даже и не заметил этого. Его лицо, словно камень, ничего не отражало, было таким же спокойным и безмятежным как всегда. Эрику захотелось вдруг почему-то ударить парня. «Почему меня это так взволновало? А он почему выглядит таким… Обычным? С каких пор он может вот так просто взять меня за руку и куда-то повести? Хоть он и прижимал меня к стенке в школе и угрожал расправой, но ведь он никогда меня… Не брал за руку? Херня какая-то… Но почему же меня это так удивляет?» Но тем не менее, Эрик уже через секунду шёл рядом, почти вплотную, с Адамом и, кажется, даже чуть заметно подпрыгивал. А его рука так и осталась быть зажатой в чужой ладони. Эрик чувствовал его тепло, пульсацию исходящую от его вен. С каждым новым ударом пульса парня обдавало дрожью, а по спине бегали мурашки. Но это чувство не было неприятным, скорее даже наоборот. Его можно было описать, представить как мёд — такой же приторно сладкий, тянущийся, заволакивающий… — Так, давай остановимся здесь. — Сказал Адам, отпуская руку Эрика. Когда тот понял, что чужая рука больше не держит его, то почувствовал какую-то…досаду. Будто у него что-то забрали, отняли. Стало грустно. А лицо Адама как назло было всё таким же безэмоциональным. — Ты проверил, на месте ли деньги, документы? — А? Что? — В сумке всё на месте? — А… Денег нет… Телефон и документы вроде тут… А откуда у тебя, кстати, моя сумка? — Сказал Эрик, опираясь спиной о какую-то поломанную машину. — Я… Посмотрел запись с видеокамер в том кинотеатре, в котором у тебя украли сумку. Вором оказался, кстати, один из парней, которых в этом году выгнал из школы мой папа. — Так Отис ещё и про сумку рассказал… Но он же сам не знает… Ты говорил с его мамой? — Нет. Только с Отисом. Видимо ему рассказала его мама. Он говорил, что это она тебя привезла к нему домой. Хотя я бы ещё с ней поболтал… Ну ты знаешь… Она такая сек… — Да-да, я знаю. — Протараторил Эрик, закатывая глаза. — Так что же заставило тебя сделать это? — Сделать что? — О, не тупи! Поехать в такую даль, чтобы ещё наверное больше часа или двух просматривать записи с видеокамер, искать этого вора… Зачем? Для чего, Адам? — Ну наверное чтобы искупить свои грехи перед тобой. — Пролепетал Адам, улыбаясь уголками губ. — Ты… Ты серьёзно? Это так странно… Всё самое плохое, что могло произойти, свалилось на мою голову за такое короткое время… Я потерял лучшего друга… А ты… Я этого вообще не ожидал. Не ожидал даже тогда, когда всё шло как по маслу, когда всё было хорошо, не то что сейчас. — Не ожидал того, что я перестану тебя доставать? — Да. Не ожидал даже этого… А ведь ты… пошёл даже дальше… — Бормотал парень себе под нос, в смущении теребя лямку от сумки. — Хочешь узнать, насколько далеко я могу зайти? — Сладко прошептал парень, приближаясь к Эрику. По телу темнокожего парня снова пробежал табун мурашек, его бросило в пот, стало как-то не по себе. Нет, он не чувствовал себя не в своей тарелке, неловкость была, но ему не было неприятно. То же самое чувство, что он испытал, когда Адам взял его за руку, пробрало всю его сущность. — О-очень хотелось бы узнать… Но я спешу! Мне срочно нужно в школу! Пока. Увидимся там! — Воскликнул парень, быстрым шагом уходя от Адама, оставляя его одного. — И да, спасибо за сумку! — Да-а… Не за что… — Прошептал Адам, когда Эрик уже исчез из виду. Он махнул рукой, закрыл глаза и тихо выругался. А потом вдруг взял какую-то длинную железную балку, замахнулся и разбил ею несколько бутылок, стоящих на низких деревянных столбиках. Осколки со звоном посыпались на землю. Тогда он взял ещё несколько бутылок и стеклянных банок, поставил их туда же и, занесся балку над головой, разбил их. Потом он снова и снова разбивал посуду, бутылки и банки. Он не следил за временем, наслаждался вымещением злости и гнева на посуде. Он злился на себя. Адам не понимал, что он делает, что чувствует. Ему хотелось что-нибудь делать Эрику, разговаривать с ним, быть с ним… Но он не понимал почему. Раньше ему хотелось получать от Трубодрочера только еду и деньги. А сейчас будто что-то изменилось. Захотелось чего-то большего, чего-то… Романтичного? Адаму захотелось, чтобы Эрик стал его другом? Хотя Адам всегда считал, что то, что он делает — это правильно. И Эрик всегда был ему симпатичен. Адам донимал его, угрожал, но не делал это, потому что терпеть не мог темнокожего, а скорее наоборот. Он сам не понимал, как это вообще возможно. Но так и было.