Когда Лавеллан выбрала путь Некроманта, я надеялась на кат-сцену с Виуусом Анаксасом. В этой специализации для Инквизитора много тьмы (в частности, это видно в диалогах сопартийцев и в боевых миссиях), и я полагала, что это добавит интересных моментов в отношения Лавеллан и Соласа.
***
Что же касается шемленов, я считала Виууса довольно красивым — смуглая кожа и глаза, цвета железной коры, темные тени в тех местах, где должна расти борода, и гладкие круглые уши на лысом черепе. Он был довольно хорошо сложен, одет в кожу цвета морской волны и каштанов, украшенную кораллового цвета геральдикой Великого Некрополя. Мы создали алтарь в моей комнате, установив сотню и одну свечу с завесным огнем, каждая из них была мантрой, и выстроили в ряд три украшенных драгоценными камнями черепа. Я потратила больше недели, чтобы очистить черепа от магии, а затем долго полировала их тканью, прежде чем вставить драгоценные камни в узор руны Морталитаси. Дориан помог мне на Штормовом берегу, и мы смогли найти три неповрежденных черепа, зубы и челюсть, в очень хорошем состоянии, было видно, что после смерти кости обрабатывали с большой осторожностью. Это увеличивало шансы на то, что при жизни они были уважаемыми людьми, так что их тела, вернее, уже кости, для духов были гораздо привлекательнее. Когда мы только начали изучать черепа — это было чрезвычайно мрачно; я убила шемленов больше, чем было необходимо, но я никогда не интересовалась их костями. Позже эти черепа вошли в обыденность: жуткую, быть может, несколько зловещую, как и Тень, но все же обыденность. Я начала замечать тонкие различия между ними, понимая, кто мог носить царственное выражение лица, кто был озорным, третий — вовсе детский. Это позволяло легко представить себе людей, которыми они когда-то были, будто натягивало на них кожу, и они становились для меня настоящими. Если Солас легко видел красоту древнего разрушенного храма, то я научилась видеть жизнь в этих костях. В одну из наших практик Виуус попросил меня опустить барьер и встать на колени. Он стоял позади меня, касаясь моего плеча кончиками своих пальцев, и что-то напевал. В отличие от Песни Света, это была даже не песня, а заклинание, и его прикосновения на самом деле были руной, узором, который он прочертил от моих плеч до головы. Это была подготовка, сделка. Я не могла просить какого-либо духа вести меня, если сама не была готова однажды провести его — после моей смерти другой маг сможет забрать мой череп, и драгоценные камни будут повторять линии касания Виууса. А однажды какой-нибудь незнакомый дух одолжит мои кости, чтобы снова увидеть этот мир. Я находила утешение в этих мыслях — однажды я не буду сражаться, однажды я не буду бояться. Магия заполнила комнату, и Якорь вспыхнул, реагируя на тонкую Завесу. Даже не открывая глаз, я знала, что в воздухе находятся тысячи крошечных огоньков, дрейфующих вокруг, как светлячки летним вечером. Тогда я произнесла заклинание, но не призыв, а приглашение. Один за другим изнутри вспыхивали черепа, духи приходили в них, чтобы посмотреть и исследовать эльфийскую магессу, которая их звала. Открыв глаза я встретилась с их пристальным взглядом, следы забытых черт лица словно окутали сам череп. Огни гасли и загорались вновь, пока каждый дух не занял поочередно череп, чтобы тоже иметь возможность меня увидеть. Прошел час, огоньки вокруг были все столь же ярки, черепа вспыхивали и гасли с каждым гостем из Тени. Виуус опустился на колени рядом со мной и прошептал мне на ухо: — Это необычно, Инквизитор. Я никогда не видел, чтобы духи проявляли такое любопытство, такую нерешительность. Мое сердце забилось чаще. Я подумала о драгоценных камнях, которые выбрала, о заклинаниях, которые удерживали их в безопасности. Я подумала о ста одной свечи, ведь я могла ошибиться с любой из них, и о заклинании, которое я использовала для призыва. Я повернулась к Виуусу, чтобы спросить, где я ошиблась, а он был столь близко ко мне, что наши лица соприкоснулись. — Давайте проявим терпение, — сказал он. По ощущениям прошел еще один час, и Виуус поднялся на ноги. — Поднимите свой барьер, но не двигайтесь с этого места, пока я не вернусь. Сквозь голубое свечение свечей я почти ничего не видела, но я слышала, как он спускается по лестнице. Духи продолжали посещать мои покои, они скользили вдоль мерцающего купола моего барьера, проскальзывая в черепа, чтобы посмотреть на меня, а потом уходили. Солас однажды сказал мне, что отсутствие у духов физической формы не делает их менее уникальными, и потому я не боялась. Эти духи были будто пилигримы, пришедшие повидаться со мной, и они мало чем отличались от настоящих, которые приходят в Скайхолд каждый день. Виуус вернулся с квадратной коробкой полированного дерева и окованной железом — идеальная. Он опустился на колени рядом со мной и осторожно приоткрыл ее, обнажив череп, закутанный в бархат цвета портвейна. Он был инкрустирован обсидианом и рассветником, но узор, которым они были выложен, похож на мой собственный. Свет вспыхнул в глазницах черепа, и Виуус впал в транс, его губы шевелились. Через некоторое время свет померк, и Виуус открыл глаза. — У духов есть беспокойство. — Из-за Якоря? Мне говорили, что его магия ощущается не как обычная. — Дело не в этом, Инквизитор. Они говорят, что могущественный дух уже присоединился к вам, и что они боятся возмездия с его стороны. — Коул, — выдохнула я. — Инквизитор? — Один из моих спутников — дух. Дух сострадания, им не нужно его бояться. Мы близки, но я не привязывала его к себе. — Давайте посмотрим, сможем ли мы объяснить это духам. Возможно, нас посетит кто-то более храбрый. Виуус встал у меня за спиной и снова начал колдовать, увеличивая количество и силу огоньков, когда я снова опустила свой барьер. То, что произошло потом, случилось очень быстро. Магия пронеслась по комнате, как надвигающаяся буря, и по позе Виууса я поняла, что именно этого он ожидал с самого начала. Воздух был свежий и чистый, и я увидела свет, вспыхнувший во всех трех черепах. — Теперь вы должны выбрать, кого принять. Присматриваться и выносить приговор, — сказал он. — Я готова сделать это ради обучения некромантии. Присматриваться и выносить приговор. Три духа решили рискнуть своим существованием ради меня, но я могла принять только одного. Я протянула им навстречу свою ауру, пробуя их магию на вкус. Я думала, что все духи будут разными, но они были почти неразличимы, как три шпиона Лелианы — каждый скрытный, умный и храбрый. В первый момент нашего знакомства с духами я ощутила, как магия притягивает к себе, закручивая в водоворот, это было вроде рукопожатия или объятий. Один из духов пел. Не буквально, конечно, но я почувствовала это в нем, какой-то ритм в его магии, привлекший меня. Это был череп с детским лицом, еще нежный и круглый, теперь украшенный узором из эверита и буресердника. Я положила на него руку, как учил меня Виуус, и толкнула его магическим потоком. — Вы начали путь, который ведет далеко за пределы, где другие должны остановиться. Меня наполнило теплом, когда дух вернул мне мой жест, и если бы не Солас, я бы не узнала в этом нежного поцелуя. Все было сделано. Свет внутри всех черепов потух, но один из них все еще покалывал руку остатками магии. Виуус взмахом руки зажег свечи в комнате, их теплый свет вернул мои покои к привычному виду. Я медленно встала, мои колени немного затекли, в руках я бережно держала тот самый череп. В нем был дух, который всегда придет, на мой зов, и я никогда не буду одна. Он будет мучить моих врагов кошмарами наяву, принимать образ другого человека, чтобы идти рядом со мной, и если я умру и уйду в Тень — он поднимет мое тело, чтобы оно могло отомстить. — Вы увидите, Инквизитор, что жизнь это не конец, как некоторые могут подумать. Добро пожаловать.