Анализирую немного, как будет выглядеть законный союз между Гаспаром и эльфами, а не тот вариант "сильной руки" из игры. Вежливость города берет...
***
К тому времени, как я покинула свои апартаменты, остальная часть Инквизиции уже прибыла на бал. Я должна буду ехать одна в личном экипаже герцога де Гислена — карета, инкрустированная кованым серебром, с замысловатыми узорами из инея и огня, запряженная двумя пятнистыми серыми лошадьми. Люси проводила меня до самых ворот, где меня дожидались не менее дюжины эльфов для моей свиты: кучер, форейтор, эскорт, лакеи и почетный караул — все в регалиях дома Гислен. — Это наша привилегия, ваша милость, — сказала Люси, напоминая мне, что никто в Орлее никогда не видел, чтобы эльфы обладали хоть какой-то силой. Скорее всего, никто даже не рассматривал такую возможность. Я же хотела, чтобы они гордились не мной, а нашим Народом. Мы можем гораздо больше, чем просто выпрашивать объедки и жить в тени шемленов. Возможно, когда эта ночь закончится, у них появится причина верить во что-то большее. Я осторожно спустилась по ступенькам, вспоминая наставления Вивьен: как нужно держать голову и расправлять плечи, как позволять бедрам двигаться вперед, как переносить вес на пятки, как держать пальцы полусогнутыми в орлеанском стиле. Она говорила, что если я не научусь быть аристократкой наедине с собой, то я просто рухну под пристальным взглядом публики. Один из лакеев низко поклонился при моем приближении и протянул руку в перчатке, чтобы помочь мне подняться на ступеньку кареты. Внутри стояли две маленькие скамейки, покрытые стеганым бархатом, и я осторожно присела на самый край. Корсет почти не позволял мне расслабить спину, а нелепый покрой платья заставлял меня беспокоиться, что оно может рассыпаться в любой момент. И вот мы мчим по улицам Халамширала, колеса тихо стучат по мостовой. Я попыталась разглядеть город сквозь замерзшие окна, но он проплыл мимо меня, как в тумане. Сомневаюсь, чтобы от эльфийского прошлого тут хоть что-нибудь сохранилось, и все же, оказаться там, где мои предки, наконец, смогли сбросить с себя свои ноши... Карета остановилась раньше, чем я ожидала, и лакей распахнул маленькую дверцу. Он протянул руку, чтобы помочь мне, и я легко приняла ее, чтобы уравновесить свой вес, все еще не доверяя себе на каблуках. Почувствовав твердую мостовую под ногами, я выпрямилась, и лакей низко поклонился мне. Жозефина уже стояла у входа во дворец вместе с отрядом людей Великого герцога, и я шагнула им навстречу. Мы вместе вошли в дворцовый сад, стражники выстроились в ряд и приветствовали нас, когда мы подошли. — Встреча с вами — большое удовольствие, Инквизитор Лавеллан. Гаспар совсем не походил на того пафосного лорда с портретов, что я видела раньше, — война оставила на нем свой след. Вместо мужчины в кружевах и оборках передо мной стоял мускулистый воин, одетый в доспехи из вулканического золота. Его лицо и череп были выбриты, но уже потемнели от пробивающейся щетины, и я не ожидала, что его голос будет таким насыщенным и мелодичным. — Из Западного предела доходят вести, что вы дрались с армией демонов. Представьте, чего сможет добиться Инквизиция с полной поддержкой истинного императора Орлея! — А истинный на это раз — это какой? Я все время их путаю. — Конечно же, мужественный и обаятельный, миледи, — сказал он со смехом и поклоном. Я невольно усмехнулась. Вивьен сказала мне, что Гаспар терпеть не может Игру, но все же любому шемлену требовалось определенное мастерство, чтобы очаровать долийца. — Миледи, вы готовы эпатировать придворных своим появлением на балу под руку с ненавистным узурпатором? Это тоже была шутка; настоящим шоком для меня было то, что эльфийские женщины были слугами и шлюхами, но не почетными гостями Великого герцога. Но сейчас, стоя перед ним с этим человеческим макияжем, одетая в их парадное одеяние, я была далека от подобных мыслей. И когда он предложил мне свою руку, я приняла ее. Гаспар взял меня под руку и повел по саду. Мы шли, тихо переговариваясь, но прекрасно осознавая, что нас слышат вокруг. Мы остановились около эркерного окна под решеткой, полностью обвитой плющом. Здесь было уединенно. Гаспар откашлялся. — Дружеская просьба: есть кое-что, чем вы могли бы заняться сегодня вечером. Эта эльфийская дама Бриала, боюсь, хочет сорвать переговоры. — Я бы очень хотела считать вас своим другом, но хотела бы сказать, что я — единственная эльфийская женщина, которая должна волновать вас сегодня вечером. — Я слышал много слухов о ваших… друзьях, миледи. Я повернулась к Гаспару, чтобы посмотреть на него, и одной рукой он приобнял меня за талию. Сквозь прорези маски я увидела отблески огней в его глазах, и напомнила себе поблагодарить Сэру позже. Я подошла чуть ближе к нему, чтобы погладить его палантин из лисьего меха. — Тогда вы слышали и то, с каким энтузиазмом я готова поддерживать своих друзей. Он тихо хмыкнул: — И кого же вы считаете своим другом, миледи Лавеллан? — Позвольте мне говорить откровенно. Я ничего не понимаю в человеческой политике и еще меньше в Игре, но я бы назвала любого человека, который уважает мой народ, настоящим другом. — Я ненавижу Игру, но если мы будем играть плохо, враги выставят нас злодеями. — Тогда я надеюсь, что вместе мы сыграем блестящую партию, милорд. — Мы заставляем двор ждать, леди Инквизитор. Пойдемте? Я последовала за ним к мраморным ступеням, и все смотрели на нас, пока мы поднимались к Дворцовым дверям. Я была благодарна Люси за то, что ее плотный макияж скрывал мой глубокий румянец; все дворяне вокруг шептались об эльфийской дикарке, шутке Гаспара. А тот, нисколько не смущаясь, шел вперед и вел сейчас «кролика» под руку, и вид у него был настолько самодовольный, что я невольно тоже подняла подбородок выше. Когда нас объявили вместе, он наклонился и засмеялся мне в ухо: — Видели их лица? Незабываемо. Мы стояли у подножия лестницы, пока глашатай объявлял прибывших со мной гостей. Я вежливо улыбалась, когда каждый из них проходил мимо меня, но затем мне показалось, что меня окатили холодной водой. — Эльфийский слуга леди Инквизитора, Солас. Солас спустился по лестнице, одетый в регалии дома Гислена. Он остановился передо мной и Гаспаром, низко поклонился и продолжил свой путь. Мое сердце остановилось; он был моим проклятым лакеем, с опущенной головой, так что я не могла видеть его лица. Как же я не почувствовала его магию, как же я не... Это было не то, что мы с Лелианой обсуждали, это было не то, что… Боги, я забыла, как дышать. Я наклонилась к Гаспару, чтобы унять дрожь в руке, меня трясло от ярости. Я сама написала текст объявления для Соласа: эксперт по Тени и главный советник Инквизиции. Мой мозг лихорадочно работал, пытаясь определить, кто изменил текст и почему. Какой-то недовольный лорд? Селина? Враг Бриалы? Нет, это мог быть только сам Солас. Или Вивьен. Никто другой не смог бы раздобыть ливрею дома Гислен и подкинуть ее Соласу. И он бы не надел ее против воли. У меня не было времени думать об этом; Великий князь вел меня вверх по лестнице, чтобы познакомить с Селиной. Мы вместе поклонились и обменялись любезностями, вежливыми фразами, которым Вивьен научила меня неделю назад. Это был именно тот банальный стандартный разговор, который мне был нужен, чтобы убежать от своих мыслей. Закончилось все как в тумане. Гаспар ушел, и не успела я сделать и трех шагов, как заметила Лелиану, прислонившуюся к перилам верхнего этажа. Она слегка наклонила голову в знак приветствия и исчезла в толпе. Я старалась идти так грациозно, как только могла, пока пробиралась сквозь толпу знати, следуя за ней. Когда я проходила мимо эркера, чья-то рука скользнула по моей затянутой в корсет талии, и меня затащили в тень позади тяжелой статуи. Волна магии вытеснила мою магию прежде, чем я смогла отреагировать, и я почувствовала обжигающий жар на своей спине, чьи-то пальцы впились в мои бедра, чье-то дыхание щекотало мне шею. — Мне нравится эта пьянящая смесь власти, интриг, опасности и секса, которая наполняет такие события. — Что-то горячее и влажное скользнуло по чувствительной коже моего только что проколотого уха. — Ты что-то замышляешь, венан. Я попыталась повернуться к нему лицом, но его руки крепко держали меня. — Фенедис, Солас! Он укусил меня за шею, и, по правде говоря, у меня не осталось сил ни на гнев, ни даже на слова. Я таяла в его объятиях. Его губы коснулись моего уха, и он зашептал словно в самое мое сердце так, что никто больше не мог услышать. — Ты добьешься гораздо большего успеха, соблазнив Великого герцога, а не объявляя о своем возлюбленном при дворе, да'лен. И Бриала лучше других знает, как быстро власть имущие предадут тех, кого они якобы любят. Я лишь помешал бы тебе в обоих случаях, поэтому я позволил себе исчезнуть. Он делал то же самое, что делал с Коулом: брал крохотные кусочки и намеки на целое и собирал их вместе, не задавая ни единого вопроса, не останавливаясь для объяснения, не вынося суждений. Его рука скользнула к моему затылку, и он крепко обнял меня, его пульсирующая магия вошла в меня. — Я наблюдал за тобой из окна, — прошептал он. — Ты прекрасна в этой Игре.