Мне нравится мысль, что Солас наблюдал за происходящим с Томом Ренье с каким-то особенным и сочувственным ужасом. Раньше я думала, что он лицемерит, говоря Блэкволлу все те вещи, которые мы слышим в диалогах сопартийцев после личного квеста Блэкволла, но теперь мне кажется, наоборот, было бы неискренне со стороны Соласа вести легкие беседы после случившегося. Если мы будем суровы к нему, то увидим, насколько суров он будет к себе сам.
***
Я шла вместе с Варриком позади Кассандры и Соласа, позволяя им прокладывать нам путь через переполненную площадь Вал Руайо. Шел проливной дождь, мои ноги все были в грязи городских улиц. Мы с Соласом не спали с самого Халамширала, много сил ушло на дорогу сюда, много магии мы потратили, чтобы помочь оленям доехать скорее. Мы оба выпили по склянке лириума на рассвете, потом еще по одной, когда добрались до города, и затем еще по восстанавливающему зелью, потому что сил у нас не осталось вовсе. Не думаю, что стоит говорить о том, как паршиво мы себя чувствовали, и как я была рада, что хотя бы Варрик с Кассандрой не были настолько утомлены, как мы. Каллен, который двинулся вслед за нами с небольшим отрядом солдат, отставал в пути на несколько часов. Он шел под знаменами Гаспара, чтобы не вызывать подозрений. Никто из нас не знал, чего ожидать от случившегося, кроме того, что исчезновение Блэкволла совпало с казнью некоего Сирила Морне — об этом нам сообщили люди Лелианы. Сморщенный старик, стоявший на эшафоте, казалось, не обладал ни силой духа, ни мощью Алексиуса или Флорианы, но почему-то из-за него Блэкволл примчался в столицу. Если это был ложный зов, то всё бы наверняка обернулось ужасающими событиями, любая агрессия, любое нападение превратилось бы в кровавую резню и побоище: на площади Вал Руайо было слишком много людей, слишком многие из них были важны для этого города, а защищало их столь малое. Орлесианский солдат в маске выступил вперед, чтобы объявить о преступлении Морне: убийство лорда Венсана Кайе, а также всех его домочадцев, включая детей и слуг. Варрик поморщился, когда стали известны подробности. — Н-да, зловеще. Солас посмотрел на нас сверху вниз, и я покачала головой, не зная, что и думать. Когда палач поднял Морне на ноги и накинул петлю ему на шею, Кассандра слегка повернулась, освобождая рядом с собой пространство для меча. Я почувствовала, как вокруг Соласа нарастает волна магии, ослепительной и яркой из-за лириума. Он аккуратно выталкивал свою ауру вовне, создавая защитный барьер вокруг нас. Если что-то и должно было случиться, то уже очень скоро. Голос Блэкволла раздался над толпой лишь мгновением раньше, чем был отдан приказ повесить обвиняемого. — Стойте! Этот человек невиновен в предъявленных ему преступлениях, — он поднимался по лестнице эшафота. — Ему отдали приказ, и он следовал приказу, как любой хороший солдат. Он не должен умирать из-за этой ошибки! Мое облегчение от увиденного было настолько велико, что со стороны могло показаться, будто я радуюсь происходящему. Это едва ли было правдой, но насколько легче мне стало! Это не демоны, не ложный зов, не одержимость. С этим можно справиться. Варрик взял меня за руку и сжал мою ладонь. Это был Блэкволл, наш Блэкволл, а не какой-то одурманенный Серый Страж. — Тогда найдите мне человека, который отдал приказ, — сказал солдат. — Ох, проклятье… — Варрик в точности озвучил мои мысли. — Блэкволл! Он нахмурился, стоя на помосте и оглядывая толпу, прежде чем увидел меня. На одно мгновение наши глаза встретились, и я вспомнила, как он стоял на пороге моего маленького домика и подносил мою руку к своему рту. Дорогая моя леди. Это было последнее, что он сказал мне, и уже тогда я знала, что все вот-вот изменится. — Нет, я не Блэкволл, — он не сводил с меня глаз, — и никогда им не был. Страж Блэкволл погиб много лет назад. Я взял его имя, чтобы, как трус, прикрыть свое собственное. Все кончено, я больше прячусь. Я отдал приказ. Это мое преступление. Я — Том Ренье. Морне пошатнулся от этого признания, но я была прикована к месту, застыв, ничего не понимая. Из всех людей, которых я когда-либо встречала, Блэкволл менее всего подходил на роль двуличного человека, лжеца. Это было безумие. Толпа вокруг нас взорвалась неистовыми криками и воплями, в то время как двое охранников тащили Блэкволла... Ренье?.. с эшафота. Я совершенно растерялась и схватила за руку Кассандру: — Что же нам делать, куда идти? — Ничего не поделаешь, венан, — мягко вмешался Солас, — этот человек должен ответить за свои преступления перед Орлеем. Этот человек? Я проигнорировала его, потянув Кассандру за руку и заставляя ее слушать. — Скажи мне, что делать, Кассандра. Мы должны добраться первыми. Раньше союзников лорда Кайе, раньше всех, кто еще верен Селине. — Пойдем со мной, — она взяла меня за руку, почти таща за собой. Мои пальцы зацепились за воротник Варрика. — Найди Каллена. Это солдаты, они будут… мне нужен Каллен. Затем толпа понесла нас прочь, и я сделала все возможное, чтобы не потерять Кассандру. К тому времени, как мы добрались до pénitencier (1), она словно стала выше ростом, заговорила громче и полностью воплощала собой титул, о котором я почти забыла: героиня Орлея. Служки в тюрьме не могли достаточно быстро реагировать, чтобы угодить ей, и вскоре мне был предоставлен доступ в подземелье. Как бы ни была богата архитектура Орлея, их тюрьмы не шли ни в какое сравнение с гаванью. Дождевая вода свободно стекала с потолка, переливаясь по кирпичам тонкими ручейками и образуя грязные лужи на полу. Я прошла по коридору и увидела Блэкволла, сгорбившегося в самой дальней камере, с мокрыми волосами, прилипшими к голове. — Я не отнимал у Блэкволла жизнь, — сказал он. — Я использовал его смерть. Он хотел принять меня в Стражи, мы попали в засаду порождений тьмы. Он погиб. Я взял его имя, чтобы мир не потерял хорошего человека. Но хороший человек, человек, которым он был, не позволил бы другому умереть вместо него. — Ты спас того человека. Для этого нужна храбрость. — Храбрость? Я убил невинных людей, разрушил жизнь Морне и другим солдатам. Минута храбрости не исправит этого. Зачем ты здесь? — Последние слова он практически прорычал. Я прислонилась к железным прутьям решетки, не зная, что сказать. По правде говоря, его преступления были так далеки от моих страхов, что я не чувствовала злости, только облегчение. Возможно, среди долийцев я стала нечувствительной к смерти каких-то шемленских аристократов, но боги, Кайе был генералом Селины, Гаспар все равно бы его убил. — Неужели ты думаешь, что я тебя брошу? Я отвезу тебя домой. — Домой? Ты не понимаешь? — Он вскочил на ноги, и я отпрянула назад, чтобы Блэкволл мог высвободить свой гнев. — Я отдал приказ убить лорда Кайе и тех, кто с ним, и я солгал своим людям о том, что они делают! Когда это стало известно, я сбежал. Эти люди, мои люди, заплатили за мое предательство, пока я притворялся хорошим человеком! Он кричал и тряс прутья решетки, но когда его ярость достигла своего пика, Блэкволл упал на колени. Я никогда не видела его раньше таким, за все наши путешествия ни один великан, ни один демон никогда не изматывал его так, но вот он стоит на коленях, сломленный. — Вот кто я! Убийца, предатель… чудовище. — Встань. Он ничего не сказал, ничего не сделал, и я почувствовала волну сомнения как раз перед тем, как выплеснуть на него свои эмоции, которые заставили его решимость пошатнуться. — Я сказала, встань! Ты вернулся, и это означает, что где-то на этом пути ты перестал притворяться. Так что хватит делать вид, что ты потерпел поражение, и прими ответственность, черт тебя возьми! Мужчине гораздо труднее оставаться на земле, когда он повержен, не достойно их, поэтому он, наконец, встал. Его глаза горели огнем, и это было чертовски лучше того отчаяния, в котором он тонул совсем недавно.