Вспышка

      Он не вспомнил, не позвонил. Чувства, которые вызывала ситуация, просто поглотили Адель полностью. Она уже не могла контролировать эмоции как раньше. Девушка стала более раздражительной, её можно было легко вывести из себя. Она все чаще срывалась на окружающих, иногда, даже на клиентах, а клиенты — святое, на них нельзя кричать, при них нельзя показывать свои беспокойства.       Странное поведение в себе заметила не только Адель, но и Рокси с Робином. Рокси, потому что она подруга, а подруги всё замечают. А Робин, потому что срывалась девушка чаще всего на нём. Какое-то время Робин не предавал этому значение, он даже отвечал на её истерики в грубой форме, но со временем их половая жизнь скатилась к нулю. И тогда мальчик решил получше присмотреться к своей подруге. Оказалось, каждая истерика выводила Адель так, что она болела ни только душевно, но и внешне. Было ощущение, что она состарилась на года два. Кожа посинела, а под глазами появились огромные синяки. Девушка начала сутулится и перестала красится. Ей было плохо.       Чтобы привести любимую в порядок перед предстоящим мероприятием Робином было принято решение устроить поход по магазинам. Он поднял Адель с постели собственноручно приготовленным завтраком, чтобы привести её в порядок.       — Ты должна выглядеть сногсшибательно. Я хочу, чтобы ты затмила собой всех моделей на подиуме, кроме меня, конечно, — говорил Робин, пока девушка нехотя ковырялась в овсянке.       — Солнце, но я просто фотограф, зачем мне наряжаться? Надену, как обычно, свитер и пойду, — не хотелось обижать мальчишку, но у Адель совсем не было настроения, чтобы шататься по магазинам.       — Ты, в первую очередь, девушка. Ты не просто девушка, ты моя девушка. А я — модель. Это значит, что ты должна выглядеть великолепно, чтобы хотя бы не опозорить меня! Ты чахнешь дома как старуха, ты хоть и старше меня, но все ещё молода. Я обещаю, что мы подберём тебе суперское платье. Мне хочется идти по подиуму и видеть, как оно облегает твое тело, чтобы оно пробуждало во мне желание сорвать его с тебя прямо там. На глазах у всех! — Робин так увлекся своими фантазиями, что не заметил, как овсянка полетела мимо его рта, прям на оголенную накаченную ляжку.       Адель улыбнулась лишь уголками губ и согласилась на это безумие. Конечно, она понимала, что мальчик старается создать для нее благоприятные условия, поднять ей настроения. Девушка это ценила, поэтому согласилась.       Мальчишка был счастлив, он бегал по дому, собираясь, и тараторил что-то про шмотки. Иногда Адель думала, что ему десять лет, а не двадцать. Он был совсем ребёнком в повседневной жизни, но если дело касалось его работы, то тогда он проявлял все свои взрослые качества. Он действительно любил свою работу и относился к ней серьёзно.       Они посетили, наверное, бутиков двадцать, перемерили миллион вещей, прежде чем остановились совсем не на том, за чем шли. Вследствие долгих дискуссий, споров и истерик было принято решение отказаться от «сексапильного» платья, так как Адель считала, что обтягивающая ткань, в которую Робин пытался её запихнуть, совсем не подходит для фотографа. По собственному опыту девушка знала, что на модных показах приходится много наклонятся для красивого кадра, кто знает, может ей придется ползать по земле. Но в конечном итоге оба остановили свой выбор на классическом, не совсем типичном, брючном костюме. Он был белым, что тоже не совсем практично, но Робин настаивал. Комплект состоял из короткого топа на бретельках, широких брюк и больших размеров пиджака. Такой костюм не особо будет стеснять движения, поэтому Адель сможет изгибаться как надо.       Перед показом Робин не оставил выбора и в макияже. Он наставлял девушку, будто знал в этом побольше её самой. Но так и было. По работе ему приходилось часто делать себе мужской макияж, но и в женском он разбирался не хуже. «Кажется это профессиональная болезнь» — вздохнула Адель, вспоминая Андрея — друга-модель из России. Он был не только моделью, но и художником, дизайнером и, конечно же, первоклассным визажистом. Правда, Робину было далеко до Андрея. Тот умел не только делать простые макияжи, но и шикарные гримы с использованием накладок, блесток, и даже шипов. Про себя девушка улыбалась, думая о необычном друге. Она мысленно поставила его рядом с Мэнсоном. Даже если бы они оба были в макияже, скорее всего, Андрей бы выглядел ярче и эпатажнее, хотя, куда уж эпатажней.       В конце концов результат оправдал старания и страдания — девушка не узнавала себя в зеркале. Она не могла вспомнить, когда так красилась и наряжалась для работы, даже на свидания старалась не так сильно, как сегодня. Робину результат тоже понравился, а главное — он был доволен, что Адель теперь гармонировала с его кремовыми брюками на подтяжках и белой рубашкой. Его волосы были будто мокрыми, но Адель решила, что это особенная прическа, раз он решил идти на показ в таком виде. Хотя, ради чего он старается, если в студии ему всё равно придется переодеваться.       Девушка ещё раз посмотрела на себя в зеркало, и всё же, она была довольна. Потом она присмотрелась к Робину, прищурив глаза.       — Ты что, глаза подвел красными тенями? Или… Робин ты взял мою косметику? — девушка в изумлении усмехнулась.       — Врушка, это общая косметика, я имею права ею пользоваться!       На место они прибыли за час до начала. Адель опять потряхивало, конечно, она сохраняла профессиональную маску бесстрастия, но в глубине души ей было страшно и непривычно. Сегодня фотограф не имела права на ошибку. Плюс ко всему, она немного переживала за Робина. Это был его первый большой показ. До этого Адель даже не ходила на них, но сегодня был не только её первый раз, но и Робин впервые работал с таким крупным брендом, название которого девушка, конечно же, не запомнила.       На входе их встретили папарацци. В этот момент фотограф почувствовала себя настоящей девушкой модели, потому что Робин со спокойным и даже самодовольным видом взял её за руку и провёл через весь «лабиринт», по-собственнически держа её. При входе он обнял её за талию. Они прошлись так по всему холлу, перед всеми гостями, а там их было очень много! Многие обращали внимание на их парочку. Адель стало неуютно, и она отстранилась от мужчины. На улице послышалась волна возгласов, наверное, начали прибывать знаменитости.       — Мне нужно оставить тебя, я должен готовиться к показу. Подойти к Розе, она всё покажет и объяснит, — Робин ткнул пальцем в девушку в строгом костюме, которая оживленно общалась с одной из моделей.       Адель послушно кивнула и направилась к девушке, которая уже заканчивала разговор.       — Роза, здравствуйте. Я фотограф по найму, меня…       — Конечно, я знаю. Робин много рассказывал про вас и даже показывал ваши великолепные работы, — Роза по-мужски пожала руку фотографа и заулыбалась своими прямыми лошадиными зубами. От красной помады они казались ужасно белыми, даже больше с синим неестественным оттенком.       Адель лишь молча улыбнулась, а Роза продолжила:       — В общем-то, ты можешь стоять впереди подиума, и с левой стороны, так же можешь забраться на него подле кулис, но только так, чтобы не мешать ни зрителям, ни моделям. Поняла?       «Какая-то она неофициальная» — подумала Адель, но Розе всего лишь кивнула. У девушки уже был план. Она не видела подиума, но помнила, что впереди всегда сидят знаменитости, им уж точно мешать нельзя. Было принято решение фотографировать с «парадного» вида и сбоку у основания, чтобы не мешать моделям. Забираться на подиум она не планировала.       Адель обернулась на вход в тот момент, когда в холл вошла чёрная дива. Она была элегантна и очень красива. Её формы и грация завораживали. Девушка была одета в строгое чёрное платье, скорее всего, под ним был корсет, иначе нельзя было добиться таких изгибов. Черные волосы были завиты, а на губах красовалась яркая помада. Она улыбнулась глазами, как это умеют не многие, и покачивая пышными бедрами проследовала сквозь толпу в направлении, куда убежал Робин.       — Кто это? — Адель, не отрывая завороженного взгляда от женщины, задала вопрос незнакомке, которая стояла рядом.       — Королева бурлеска! — восхищенно вздохнула та, но эта фраза ни о чём конкретном не говорила.       — Простите?       — Дита Фон Тиз. Сегодня она будет представлять главный наряд коллекции.       Теперь было всё понятно. Эта женщина — бывшая жена Мэрилина Мэнсона. В груди стянулся ком, а к щекам подступил жар. Адель мысленно сравнила себя с ней и провела параллели. На фоне Диты девушка казалась доской. Дита выглядела утончённой и элегантной. Истинной леди, так сказать. А Адель? Бывшая алкоголичка, тощая как щепка, с не такими уж и пышными формами. Это раздражало, вызывало чувство низости перед какой-то танцовщицей.       «Они подходят друг другу. Два эпатажных персонажа с готической аристократичностью. Куда уж мне, типичной ирландской девушке. Но зато, у меня хотя бы волосы натурального рыжего цвета» — так Адель пыталась успокоить себя.       Время подходило к началу, поэтому фотограф не стала дожидаться, когда все гости соберутся, и отправилась к подиуму первая. Показ проходил в большом тёмном зале, где по центру стоял высокий белый подиум, подсвеченный мягким светом. По богам близко к нему стояли стулья, на которых должны сидеть важные гости, а по центру, но значительно дальше от подиума стояли остальные места, где могли сидеть уже простые смертные, у которых была куча денег и которым нравилась индустрия моды, кто вертелся в ней.       Адель приняла удобную позицию, постепенно в зал подтянулись люди. Начала играть громкая инструментальная музыка. Каждый занимал своё место. Почти все первые ряды были заняты. Пустовало только два места, на которые девушка не сразу обратила внимание, потому что они были на значительном расстоянии от неё.       И вот, настал момент, когда можно было делать пробные фотографии и настраивать фотоаппарат. Девушка делала снимки пустого подиума и зрителей, а потом замерла… Сердце ушло в пятки, лицо начало гореть, как и грудная клетка, которая просто разрывалась. Адель сжала как можно сильнее челюсть, чтобы ни одна мышца на лице не дернулась.       В объективе девушка увидела их. Рэйчел Вуд сидела закутанная в кофейного цвета платок и с огромными очками на лице. Ее волосы были цвета мокрой соломы. Вуд держала под руку Мэнсона, который был одет… погадите-ка… Впервые Адель увидела его не в чёрном — на нём был коричневый клетчатый костюм. Он что-то говорил своей партнерше, повернувшись к ней лицом, поэтому Адель смогла разглядеть минимум макияжа на лице. С ней он выглядел другим… Он не был таким уставшим. Его движения были плавными и не провокационными. Мэрилин бережно обращался со своей избранницей, которая улыбалась его словам и выглядела… счастливой.       Адель тоже когда-то была счастливой. Это было, когда она не знала Мэнсона, до того как она не переспала с ним, ведь после этой ночи её жизнь поделилась на «до» и «после». «До» — был Пол, любящий старый друг, а «После» — зависимость от Великого и Ужасного, смерть и потеря всего.       Девушка встряхнула головой, прогоняя плохие мысли и решительно настраиваясь на съемку. Было принято решение просто не обращать на парочку внимания. Был соблазн подойти к нему и влепить звонкую пощёчину его подружке, но приходилось как-то держаться. Вскоре на дорожку ступила первая длинноногая модель. Чуйка на кадры вернулись к фотографу, она ловила неуловимое, старалась подобрать необычные и удачные ракурсы. Наряду с прекрасными кадрами было много неприятностей. Нужно было не забывать про зрителей, поэтому Адель спотыкалась постоянно о стулья и собственные ноги, проходя между рядами. Один раз за весь показ ей пришлось подступиться близко к сцене, это когда Робин вышел в футуристичном наряде на дорожку. Он как кошка прокрался к краю, эффектно и пафосно развернулся совершенно с бесстрастным лицом. Проходя мимо девушки, он зацепил её взглядом полным жизни, радости и чего-то ещё. Именно этот взгляд после будет красоваться на всех модных журналах.       В очередной раз пробираясь к центру, Адель пришлось пройти мимо гостей. Она старалась не обращать внимание на людей и выполнять свой профессиональный долг. Забавно, она ловила чувства в объективе, но сама зачастую не проявляла их на работе. Кто-то зацепил её за внутреннюю сторону коленки, пришлось обернуться, но никого подозрительного позади не было, кроме… В тот момент он бросил в её сторону пустой взгляд, в котором, Адель могла поклясться, увидела еле заметные огоньки. Но это была всего лишь секунда, потом всё вернулось на свои места. В голове снова заиграла музыка, ощущение времени вернулась к девушке, и она приступила к своим обязанностям. Дита вышла на подиум в маленьком красном платье, который сливался с цветом её помады. Оно не было каким-то вычурным и помпезным. Просто обычное платье без всяких блесток и украшений. Адель было совсем не интересно его фотографировать, ни только потому что оно некрасивое, но и из-за личной неприязни к Дите. Они не разговаривали и их взгляды даже не пересеклись, но Фон Тиз навечно осталась в чёрном списке для этого фотографа.       После показа Робину пришлось общаться с организаторами и дизайнерами. Об Адель, казалось, он не вспоминал, но бросал в её сторону обеспокоенные взгляды. В прочем, её это сильно не расстраивало, потому что находилась она в компании бокала шампанского. На её шее висел фотоаппарат, который она не успела упаковать, поэтому каждый раз делая глоток, ей приходилось подставлять ладонь, чтобы капли не попали на него. Одиноко скитаясь среди посетителей, девушка вышла к выходу и облегченно вздохнула. Терпеть все эти запахи было просто невыносимо, учитывая количество и плотность.       Одиночество Адель нарушила королева бурлеска. Дива встала рядом, держа в руке в шелковой перчатке бокал.       — Как вам показ? — в её голосе не было отвращения или высокомерия. Он звучал сексуально и по-доброму.       — Скучно. Я здесь ради работы, — сухо ответила Адель, наблюдая за людьми.       — Жаль, я думала, из вас выйдет прекрасный собеседник, — Дива тяжело вздохнула и посмотрела на девушку сверху-вниз, — Как вам наш единственный мальчик в коллекции?       — Капризный.       — Я думала, что у таких деловых женщин как вы, должен стоять за спиной сильный мужчина, — теперь Дита говорила с насмешкой, от чего Адель начинала раздражаться.       — Видно, от вас такие мужчины бегут.       — Вы про моего бывшего мужа?       По иронии судьбы он как раз показался в толпе, беседуя с каким-то пожилым мужчиной. Конечно же рядом была Рейчел, и она выглядела очень перевозбужденной.       — Посмотрите-ка, она совершенно ему не подходит, — Дита приблизилась к уху Адель и заговорила тише, — Мне кажется, он ей изменяет.       От этой фразы у фотографа пошли мурашки по спине, ведь как раз-таки Мэнсон, находясь в браке с Дитой, провел ночь с другой. И эта «другая» была Адель.        — Д-думаете?       — Конечно. Он всегда изменяет: концерт, вечеринка, другая страна или просто отсутствие тебя рядом. Этот мужчина не умеет любить.       Тут Адель закипела. Она сжала крепко кулаки, собираясь огрызнуться, но тут мимо прошли они, оставляя за собой шлейф полыни и какого-то фрукта, которые совершенно не сочетаются между собой.       — Возможно, вы просто неправильно его любили.       — Ну и как по-твоему я должна была его любить?! — на её крик обернулись все, а он всего лишь бросил взгляд, повернув на мгновение голову и вышел вслед за своей пассией.       — Ваша проблема в том, что вы всего лишь сучка, которая притворяется интеллигенцией. Но на деле вы шлюха, которая раздевается перед толпами! Вы пытаетесь быть для мужчин той, коей не являетесь. Даже она, — Адель указала пальцем в сторону выхода, — не заслуживает быть рядом с ним. А все потому что ему действительно нужна шлюха!       Все гости наблюдали за этой сценой, они перешептывались между собой и осуждающе смотрели на Адель. Робин сказал какую-то фразу своим собеседником и направился к девушкам. Он был ни то зол, ни то смущен таким поведением своей партнерши, но старался сохранить невозмутимый вид.       — Дамы, что происходит? — этот вежливый и серьезный голос был совсем не похож на Робина, — Адель, дорогая, ты в порядке? Может быть тебе стоит выйти на воздух? — он положил руку на плечо девушки, но та стряхнула её с себя, словно грязь.        — Не надо.       Девушка выскочила на улицу и вдохнула прохладный вечерний воздух. Улица пахла мусором и выхлопными газами. К глазам подступили слезы. До неё не доходило, почему она сорвалась на саму королеву бурлеска и как вообще посмела сказать ей такие слова. Но она ведь провоцировала её?       «Правильно, она первая начала, я просто поддалась её провокации.»       Еще и Робин, который был совсем не похож на себя. Он строил из себя взрослого, интеллигентного мужчину, который заботится о своей возлюбленной, но это было совсем не так. И тут до Адель дошло.       Они все притворяются.