Sparklers

«Ну, так чё ты будешь делать с этим, Момо? Ты ж не можешь это просто проигнорировать. Это одна из тех проблем, которые станут ещё больше, когда ты одна, то есть сейчас, я имею в виду».        Момо вздохнула и плюхнулась на кровать. «Я не знаю. Честно, не знаю».        «Ладно, смотри на это оптимистически, Яомомо. Сейчас январь, а значит к тому времени как мы выпустимся, это только начнет проявляться».        Момо уставилась на дешевую белую палочку в руке, вертя её снова и снова, будто это как-то могло бы избавить её от двух розовых полосок, которые поставили крест на ближайшем будущем. «Но я не хочу. Как я продвинусь по карьерной лестнице героя будучи беременной?»        «Я думала, ты хочешь детей».        «Не сейчас же, Кё! Мы старшеклассники. В конце концов я хочу сделать карьеру до того, как мне придется думать о наследниках».        «В конце концов можешь ты рассказать, как это случилось?»        Момо вздохнула и положила руку на глаза. «Помнишь ту вечеринку в декабре, где сотрудники нас, третьегодок, бросили, когда мы уже сдали экзамены?»        Кёка промычала. «Я продолжала уговаривать тебя признаться Тодороки, потому что наше время в Юэй заканчивается», — сказала она, а затем вдруг замолчала и села в кресло Момо. -"Подожди. Не может быть. Вы, ребята, тогда не — "        Лицо Момо разгорелось, и она медленно кивнула. Кёка разразилась пронзительным смехом.        «Боже мой, Яомомо, я не могу — не могу поверить. Вы были там совсем не долго. Я имею в виду, что вы раньше были такими неловкими друг с другом, а потом вы просто…» Момо злобно смотрела на то, как подруга переставала смеяться.        Когда она закончила, Кёка громко вздохнула не в силах ещё стереть ухмылку с лица. «Прости, Яомомо, просто мне кажется, это весело. Как думаешь, какой будет его причуда?»        Момо снова села и уставилась на кроватные ножки. «Я даже не знаю, оставим ли мы его», — произнесла она, и атмосфера в комнате сразу стала тяжелее.        «Эй», — мило сказала Кёка, — «а Тодороки знает? "        «…я знаю что?»        Обе девушки передернулись, когда услышали, как открылась дверь, и послышался голос Тодороки.        Момо медленно развернулась к дверному проходу, и увидела, как тот стоит там. Его брови были сведены, но в то же время его эмоции также нельзя было прочитать, как и всегда. Она взглотнула. В животе запорхали бабочки, и вот она уже хотела сказать ему, но растущий в горле комок не давал ей сделать это.        Но Тодороки был терпеливым человеком. Он дал ей время, чтобы снова обрести способность говорить.        «Я беременна», — призналась она, и глаза Тодороки немного расширились.        Тодороки посмотрел по сторонам в коридор, затем, закрыв за собой дверь, прошёл в комнату Момо и аккуратно сел на кровать. Их спины соприкоснулись, а Момо отвела взгляд снова на прикроватные ножки.        «Что мы будем с этим делать?» — мягко спросил Тодороки.        «Это я и пытаюсь узнать», — фыркнула Кёка, лениво крутясь вокруг своей оси в кресле Момо.        «Я не знаю», — честно повторила Момо. — «Хотя мы даже не выпустились, но уже с первого года стали известными личностями, поэтому будет тяжело от этого избавиться так, чтобы никто не узнал. Но я также не хочу лишиться нескольких лет своей геройской карьеры, чтобы быть матерью-одиночкой».        «Кто сказал, что ты делала бы это одна?»        Момо перестала ёрзать. «Ну, я совсем не хочу заставлять кого-то помогать мне с — "        " Нет, ты не поняла», — тепло от его спины исчезло, когда он повернулся к её лицу. Но Момо ещё не могла заставить себя встретиться с его взглядом. — «Я женюсь на тебе».        Дыхание Момо задержалось где-то в горле, а в уголках глаз закололи слезинки. «Тодороки-сан, ты не должен — "        «Но я хочу», — свирепо сказал он. Только тогда Момо смогла взглянуть на него снова, и та упрямая искренность в его глазах заставила её прослезиться. — «Когда мы выпустимся, сможем пожениться, и тогда ты сумеешь направлять свою жизнь в нужное русло, ведь я буду рядом с тобой, чтобы помогать».        Ошеломленная Момо подалась вперёд и обняла его, рыдая. Чувствовать, как его руки обнимают её, было достаточно, чтобы подавить страх, растущий внутри. Они сидели так ещё долгое время.        (Тем временем, Кёка поглощала каждую секунду происходящего.)