Sparklers

      Назвать их первенца Юки* была идея Момо.              Он родился в одно раннее декабрьское утро. Самый холодный день в году, на улице бушевала метель. А когда им его вернули, маленького, тёплого и чистого, его голову покрывал мягкий белый пух, будто снегопад снаружи. Беловатые пуфы образовывались с каждым его крохотным дыханием. Казалось понятным, что позже в жизни у него должна быть ледяная причуда. Но это лишь казалось уместным в то время.              Однако, генетика — беспорядочная и непредсказуемая штука.              Когда причуда проявилась, ему было три. Он уже стал чертовски одержим террором новой младшей сестры из-за его не менее новой причуды.              День был длинный, мягко говоря.              Всё началось, когда замолчала дымовая пожарная тревога.              Нарушенный сон делает с человеком многое, даже если этот человек про герой. Справляться с ребёнком, который только учится ходить, было маленьким подвигом; добавить ещё 3 месяца переключающихся ночных смен ухода за малышом, и это могло обернуться немного больше, чем лихорадкой. Зная это, кто мог винить Шото в том, что он забыл завтрак на плите?              «Пап-пап-пап-пап-пап-пап-папочкаааааа», — кричал Юки, откидывая ноги то назад, то вперёд, пока сидел напротив обеденного стола. — «А мамочки здесь нет».              «Она спит», — ответил Шото, слишком боясь возгорания вокруг, чтобы отвести глаза.              «Пап-пап-пап-пап-пап-пап-пап», — повторил Юки; его стульчик сейчас скрёбся о плиточный пол с той силой, которую он вкладывал в махи. — » Пап-пап-пап-пап-пап-пап-папочкаааааа».              «Да, Юки?»              «Фуюка* странно пахнет».              «И ты смог почувствовать это отсюда?»              «ДА».              Шото зевнул и выключил огонь. У Юки была ужасная привычка преувеличивать в своих деяниях, но, в любом случае, это не могло причинить боль при уборке. Просто добавлялось к растущей горе домашних дел.              «Паппаппаппаппап».              «Да, Юки?»              «Ты не смотришь на меня».              Чуть вздохнув, Шото повернулся к ребёнку. В этот момент он увидел своего маленького беловолосого сына безумно ухмыляющимся, а затем тот пнул своими ножками взад-вперёд, должно быть, со всей силы. Ноги совершенно точно загорелись. На мгновение стало тихо; в конце концов, нарушенный сон делает с человеком многое.              «Смотри, смотри, смотри! У меня причуда, видишь-видишь-видиииииишь?» — защебетал Юки. — «Фшшш…»              Шото не совсем понял, что сейчас произошло, но осознал, когда сын пнул его так сильно, что отлетел со стула. В мгновение ока Шото метнулся туда и поймал Юки до того, как дитя встретило свою гибель от плиточного пола. (Ему повезло, что он тоже имел огненную причуду, иначе же мог быть опасный ожог.)              Юки засмеялся и добавил ещё пламени, когда Шото аккуратно усадил его на место. Было близко. Или так он думал, пока сигнализация не завизжала.              Потому что, очевидно, Шото уже сдался, хотя день только начался. Это был всего лишь один из таких дней. Это вполне могло случиться.              Со вздохом он заморозил всю кухню и через половину секунды растопил снова (опять испортив завтрак, прямо как ты). Ошеломлённый, он не мог хорошо думать или слышать, пока усаживал Юки обратно, а извернулся к плите, чтобы отключить и газ. Он официально на день вне игры. Честно говоря, Мидория сможет заменить его на смене.              «Знаешь, я с нетерпением ждала этого».              Мир восстановил свою кристальную чистоту, как только беспорядок, который являлся завтраком, столкнулся с мусорным пакетом. Голова Шото инстинктивно обернулась в направлении голоса. «Момо», — выдохнул он.              Она нежно взглянула на него из дверного проёма, на который опиралась. Скрещённые руки, удивлённая улыбка на лице. «Всё в порядке», — произнесла она, потянувшись и аккуратно пройдя на цыпочках по плотному кухонному полу, чтобы ему помочь.              «МАМОЧКАААА!» — прокричал Юки, что имело смысл, ведь он ребёнок, который только что получил причуду. — «СМОТРИ, ЧТО МОГУУУ~»              Шото почувствовал себя чуть менее измотанным, услышав смех жены над выходками Юки, и сказал: «Молодец, Юки! Я очень горжусь тобой».              Кажется, сегодня будет отличный день.