Never let me go

— Я сразу понял по ее взгляду, что она как-то связана с тобой, — сказал мулат, выходя из туннеля. Солнце осветило его лицо. — Кэролайн, верно? — спросил Марсель, склоняя голову набок, чтобы осмотреть ее. Клаус загородил ее собой и услышал, как родственники встали рядом с ним. Он ощутил приятное единство, воссоединение с ним даже от этого маленького жеста. Элайджа пришел первый, но он был не один. Тут были и Ребекка, и Кол, и Фрея, и Хейли. Силы наполняли его, он чувствовал освобождение, как будто мертвое сердце забилось. — Марселус, оставь мисс Форбс в покое и дай нашей семье уйти, — тоном истинного дипломата начал старший первородный. — Мой брат натерпелся достаточно. Но для Марселя это было, как нож в сердце. Он смотрел на свою бывшую любимую, которая еще раз принимала не его сторону; на Элайджу, который убил его; на Кола, который оборвал жизнь Давины; на Фрею, которая не дала воскреснуть той же Давине; и на названного отца, который говорил, что он часть этой семьи. — Знаете, из вас всех меня не предавали только Хейли и она, просто потому что мы с ней не знакомы, — он указал на Кэролайн, что стояла за спиной Клауса, потом перевел взгляд на первородного, — Ты говорил, что я часть этой семьи, и, возможно, когда-то это так и было, но сейчас, я счастлив, что не Майклсон. Я горжусь этим. Все смотрели на него, готовясь отразить атаку в случае необходимости. Но Марсель просто стоял и осматривал каждого из них с явным презрением. Остановив свой взгляд на Форбс, он покачал головой. Видимо, у его создателя был свой типаж. Он испытывал к Кэролайн сочувствие, вряд ли ее ждет долгое, счастливое всегда и навечно. Ее ждет боль, мука и предательство, как его. — Ты спасла его; преданно пришла в мой город за ним. Это так напоминает мне одну мою мертвую знакомую, — он приподнял на нее брови, ожидая, когда она начнет осознавать. Может, она еще не потеряна. — Ты рассказал ей о Ками? Стоило ему произнести это имя, как Клаус выступил на шаг вперед, напрягаясь, его взгляд стал грозный. Как смеет он упоминать ее имя и запугивать Кэролайн!? Он снова чувствовал себя, как король, подумал Марсель. — Не смей ее трогать, — медленно и по слогам произнес первородный. — Кого из них? Память о моей умершей подруге или ее? — он головой указал на Кэролайн. — Знаешь, я и не собираюсь. Мне просто ее жаль, — он пожал плечами. — Марсель, пожалуйста, отпусти нас. Мы больше не вернемся в Новый Орлеан, — подала голос Ребекка. Ее преданность больно кольнула его, он подошел к ней, разглядывая лицо бывшей любимой. Почему она всегда выбирает не его? — Знаешь, почему я держал его живым? — карие глаза сузились, ожидая ее реакции. — Я знал, что вы связаны, я хотел, чтобы ты жила, — медленно проговорил он ей. — Но ты снова меня предала. Кэролайн было не по себе от всей ситуации. Ее голова готова была лопнуть. Он был частью их семьи? У Ребекки были с ним отношения? Кол был жив, черт возьми? Почему Хейли держит за руку Элайджу? Кто такая эта Ками? Ей казалось, что она сейчас потеряет сознание от потока информации, который на нее обрушивался. Девушке отчаянно хотелось снова вернуться обратно в Даллас к своей размеренной жизни с девочками и Риком. — Ты знал? — голос Ребекки был едва слышен. Раскаяние промелькнуло в ее глазах, когда она смотрела на Марселя. — Заканчивайте этот спектакль, — крикнул Кол. — Просто отпусти нас, Марселус, — чтобы позлить старого знакомого первородный продолжал его называть ненавистным именем. — Я Марсель, — громко поправил он, глядя на Ребекку, — И разрешаю вам уйти только для того, чтобы вы никогда сюда не возвращались. Вы будете жить с осознанием, что это я вам позволил. — он снова посмотрел на онемевшую Кэролайн и сказал специально для нее. — А ты можешь найти меня, когда он, — указав на Клауса, мулат продолжил, — предаст тебя. Теперь проваливайте. Марсель покинул их быстро, словно ему было мерзко даже находиться с ними. Не веря своему счастью, первородные скомкано поприветствовали брата и его спасительницу. Элайджа решил, что они задолжали юной мисс Форбс благодарность, и, обнаружив, что она в общем-то приехала к Клаусу, не имея места жительства в Новом Орлеане или поблизости, пригласили ее к ним. Старший первородный заметил, как Фрея удивленно вскинула брови, обмениваясь немым диалогом с Хейли. Ребекка с Колом просто закатили глаза, неужели эта милая блондинка наконец-то ответила на ухаживания их брата? Вовремя же. Они все не могли поместиться в одну машину, поэтому Элайджа, Фрея, Хейли и Ребекка ехали обратно на их транспорте, а Клаус, Кэролайн и Кол взяли внедорожник вампирши. Она молча сидела на заднем сиденье, пока младший первородный не начал: — Ну и ну, Кэролайн, мне казалось, ты его презираешь судя по тому, как отказалась с ним выпить, — Кол отвлекся от дороги и посмотрел на нее через зеркало с мальчишеской ухмылкой, губы Клауса тоже слегка изогнулись, но он поспешил спрятать это за рукой. — А мне казалось, что ты мертв, — пропела она, отрываясь от созерцания видов за окном. — Видимо, в жизни много разочарований. — У тебя устаревшие сведения. Я живее всех живых. Думаешь маленький зеленый охотничек смог бы меня погубить? — он засмеялся. — Не смеши меня. Кэролайн только громко хмыкнула с заднего сидения, гадая, куда они направляются, если в Новом Орлеане первородным больше не рады. Она только молилась, лишь бы это не был ее родной город. — Так что, братец, в ваших отношениях случился прорыв? Не поделишься новостями? — Не унимался Кол, обращаясь теперь к первородному, Клаус лишь пожал плечами, негромко сказав с улыбкой: — Для меня тоже загадка поведение нашей дорогой Кэролайн, — он глянул на нее исподтишка, на что она только закатила глаза. Кол весело засмеялся, качая головой. Они ехали несколько часов, когда младший Майклсон свернул к большому дому с белым забором. Вампирша задремала на заднем сидении ещё два часа назад, а братья говорили о том, как Хейли удалось разбудить их, что могло измениться за время их отсутствия, как подросла любимица всей семьи — Хоуп. Клаус предвкушал встречу с дочерью и боялся ее. Да, она была счастлива общению с Ребеккой, которая баловала ее, словно принцессу. Колу, который был хоть и занозой, но всегда умел понравится. Элайдже, который сдувал с нее пылинки. Фрее, которая всю себя отдавала семье. Но, что, если он не оправдает ожиданий? Что если без него ей будет лучше? Кол припарковал машину рядом с домом, когда подъехали остальные члены семьи. Ребекка с Фреей сразу направились внутрь, попутно говоря о чем-то. Клаус улыбнулся этой семейной атмосфере, по которой успел соскучиться за пять лет. Кол обернулся на спящую Кэролайн. — Я отнесу ее в дом, иди отдыхай, — сказал Клаус, проследив за его взглядом; младший усмехнулся и похлопал брата по плечу со словами “не сомневаюсь”. Они остались в машине вдвоем, когда Хейли подошла к его окну, давая ему понять всем видом, что им надо поговорить. Он вышел, вдыхая чистый пригородный воздух полной грудью. — Привет, волчонок. Я скучал, — он обнял мать своего ребенка. Она улыбнулась ему в ответ, но потом покачала головой. "Значит, сейчас начнёт",- подумал он. — Клаус, по тебе тут тоже скучали и не только я, — она приподняла одну бровь, указывая головой на большой уютный дом, в котором ютилась их дочь. На душе ему стало тепло. Она скучала по нему, она помнила его. Значит, у него ещё есть шанс сделать ее самой счастливой малышкой на свете. — Я очень на это надеюсь, — улыбаясь ответил первородный. — К чему ты клонишь, Хейли? Она посмотрела на блондинку, которая спала в машине сном младенца, а потом снова на Клауса. — Мне стоит беспокоиться, что вы вдвоём убежите в закат, и Хоуп будет знать тебя только по рассказам? Он не смог сдержаться и рассмеялся. Сама эта мысль была до больного абсурдна. Кэролайн не приехала сюда, чтобы быть с ним. Честно говоря, он вообще не знал, зачем она приехала к нему домой, но сама мысль о совместном уходе в закат была нелепой. — Клаус, это не смешно, — Хейли сложила руки под грудью и буравила его взглядом. — Волчонок, я не брошу нашу дочь, и поверь мне, она вряд ли приехала, чтобы забрать меня в закат, — он снова пропустил смешок, не веря, что такая мысль вообще забралась ей в голову. Он взял ее за плечи заглядывая ей в глаза, чтобы она по самому выражению его лица поняла, до чего эта идея абсурдна. — Значит теперь ты готов увидеть свою малютку? — Ее глаза осветила нежность, когда он кивнул. — В таком случае, я просто рада, что эта зазнайка из Мистик Фоллс освободила тебя. Я пойду в дом. С приездом, — напоследок Хейли похлопала его по плечу и глянула ещё раз на блондинку в машине. — Ну что же, пора идти в кровать, мисс Форбс, — иронично сказал Клаус, открывая двери машины. Ему в нос ударил свежий запах яблок и цветов. Волосы накрыли ее лицо, пока девушка мирно спала. Совсем девочка, подумал он, поднимая ее на руки. — Мм, — она немного заворочалась в его руках, пока ее лицо не уткнулось ему в хенли. — Вкусно, — пробормотала она. Он довольно улыбнулся, прижал ее чуть крепче и понёс дальше в дом. Ее слепая доверчивость и податливость во сне умиляла. Его семейство многозначительно смотрело, как он внёс ее в дом. Кол и Ребекка пили кровь за столом, Фреи видно не было. Элайджа и его возлюбленная стояли за стойкой. Она держала в руках кружку, пока старший первородный обнимал ее. — На втором этаже третья комната свободная, — сказала Хейли, отпивая чай. Клаус благодарно кивнул ей и пошёл в указанном направлении. Комната оказалась небольшой, но светлой; во французском стиле. "Она понравится ей", — решил первородный. Он положил девушку на двухспальную кровать, позволив себе ещё раз посмотреть на нее, и вышел из комнаты. Что принесёт в его жизнь приезд этой девушки? Когда он вернулся на кухню, там осталась только Ребекка. Уже было поздно, и она сидела за столом, явно ожидая его прихода. Видимо, его ждет еще один разговор об их гостье. — Ну, вот наша семья снова вместе, — сказал он, садясь рядом с ней за стол, Клаус выдержал небольшую паузу, собираясь с мыслями, после чего продолжил. — Пять лет никогда прежде не казались такими долгими, — глядя в глаза сестры первородный выражал ей свою преданность и любовь. — Спасибо, что не оставили. — Мы думали, — она усмехнулась, — одного голоса не хватило. Перед ней на столе лежал альбом и несколько вырванных из него листков, она пододвинула их ему. Это были рисунки Хоуп, сделанные еще не уверенными движениями карандашей и пастели. Клаус начал рассматривать разнообразных бабочек, птичек, цветы и их семью на последнем рисунке. Его одолевали эмоции, которые он и не знал, что будет способен испытывать. — Моя дочь - гений живописи. — Заключил он. — Она стремительно превзошла тебя, — поддразнила Ребекка. — Хотя планка, конечно, низкая, — его грудь беззвучно сотряслась от смеха. — Невеждам не понять истинного искусства, — с видом деланого знатока заключил первородный. Они смотрели друг на друга, и Клаус чувствовал всеми своими инстинктами, что сейчас она должна будет сказать что-то важное. Все-таки за века они научились чувствовать друг друга и предугадывать дальнейшие действия. — Кол просил попрощаться за него, — наконец-то призналась сестра. Клаус почувствовал небольшой укол раздражения, но, с другой стороны, чего еще ожидать от младшего Майклсона? Он никогда не задерживался долго на одном месте. Его можно было понять; вероятно, Колу необходимо оправиться от потери; ему нужно время и, к счастью, его у первородных вполне достаточно. — За чем он гонится на этот раз? — Спокойно поинтересовался Клаус. Ему было интересно, как брат собирается справляться с болью и жаждой к переменам. — Это неважно, Ник. Он вернется, — Ребекка мягко сжала его руку, как будто давала еще одну клятву, которую собирается сдержать. Они снова будут все вместе, им просто надо вернуть свое равновесие. Для Клауса это была дочка, Для Элайджи и Хейли — их чувства, Фрея восстанавливается, проводя время с близкими, и, создавая в себе уверенность, что все будет хорошо. Но что остается им с Колом? Им нужен был свой путь, в этом она была уверена. — Он умирал уже дважды и провел пять лет в сказочном царстве нашей сестры. Он заслужил перерыв. Нельзя винить его за жажду странствий. — Но ты вот что-то никуда не собираешься? — приподняв брови, заметил Клаус. По эмоциям, которые блеснули в ее глазах, он все понял. Сестра поспешила отвести взгляд, но уже было ясно, к чему этот вечерний разговор. — Ник, — она взяла обе его руки и поспешила установить зрительный контакт. — Я тебе больше не нужна. Знаю, я твой любимый родственник, и, конечно же, я обожаю тебя, но в моем сердце есть место для другого. Я хочу любви, я хочу собственную семью. Разве не было бы приятно попрощаться хоть раз радостно? Ни кинжалом, ни изгнанием. Просто до свидания, еще увидимся. Он бы мог закричать, он бы мог заставить ее остаться. Но какой был в этом смысл? Клаус хотел покоя и счастья для их семьи. В конце концов, он сможет увидеть их, когда им захочется. Они не теряли друг друга, они искали способ обрести себя, чтобы сосуществовать мирно. Его преданная сестра, которая столько раз лишалась сердца из-за него, действительно заслужила странствий, так же, как и его младший братец. — Ты была единственной, кто не обращался со мной как с отщепенцем. Веками мое место было лишь рядом с тобой, теперь оно рядом с моей дочерью, полагаю и ты заслуживаешь право найти свое место в этом мире, — ее глаза увлажнились. Ребекка почувствовала волну любви к брату за его борьбу над собой ради ее счастья. Она знала, что это давалось ему с трудом, но он отпустил ее. Она обнимала его, крепко прижимаясь к родному человеку. Уже перед самым уходом, слегка повернула к нему голову с фразой: — Возможно, возле тебя есть еще одно место, Ник, — прошептала она, указывая глазами на комнату сверху, где сейчас спала Кэролайн. Клаус удивленно вскинул одну бровь. Неужели это было благословение? После своих слов Ребекка скрылась, а он решил, что уже не может больше ждать. Ему нужно увидеть свою дочь. Спальня Хоуп была на втором этаже недалеко от комнаты Хейли и Элайджи. Клаус шел по темному пустому дому. То тут, то там были разбросаны фотографии рыжей девочки в разные годы ее жизни. Он лениво скользил по ним взглядом, пока не дошел до ее покоев. Там уже была Хейли; она стояла в пижаме, оперившись о косяк и смотрела на малышку. — Хочешь я ее разбужу? — спросила она, не разворачиваясь к нему. Клаус подошел к двери и увидел рыжеволосую кроху. Она спала черт знает как, ноги были возле подушки, одеяло на полу, а голова уткнулась в изголовье. У него перехватило дыхание от эмоций, которые в нем пробуждала эта маленькая девочка. Хоуп ворочалась на кровати, из-за чего простынь немного скомкалась. Первородный улыбался этой прекрасной картине. — Нет, — он покачал головой. Ему было хорошо и спокойно. Клаус наконец-то чувствовал, что он дома. — Пускай спит. Хейли улыбнулась, глядя на его немое восхищение дочерью, и ушла, оставив его любоваться. Он смотрел на россыпь веснушек на вздернутом носике, на мягкую линию губ, которая выдала в ней гены матери. Хоуп сжалась, как если бы ей стало холодно, и маленькая складочка образовалась на ее гладком лбу. Клаус тихо подошел, опасаясь, что у нее может быть слишком чуткий сон, он поднял одеяло и мягко накрыл им девочку в синей пижаме с разноцветными звёздочками. *** Кэролайн проснулась в незнакомой комнате. Присев на большой кровати, она осмотрелась, вспоминая, что произошло. Вампирша сообразила, что это дом, где живут родные Клауса. Через французские окна в комнату заглядывала луна, но она чувствовала, что не это разбудило ее. Голод был тому причиной. Она глубоко вздохнула, унимая легкий гул в голове, и решила найти кухню. Вампирша вышла из комнаты, на лестнице она увидела, как Хейли выходит из своей спальни и постаралась ей дружелюбно улыбнуться. — Я искала кухню, проголодалась, — тихо объяснила она, закусывая губу. Она не знала, как ей вести себя с бывшей соперницей. Волчица могла теперь признаться себе, что давным-давно при их знакомстве, она невзлюбила блондинку не из-за ее характера, она просто испытывала к ней зависть. Это не было огромное всепоглощающее чувство, скорее легкое ощущение, которое раззадоривало ее, стоило ей оказаться рядом с Кэр. У вампирши было то, что казалось Хейли в те годы недоступным. У нее были любящие родители, семья, парень, с котором по факту у них были простые подростковые отношения. Ей была известна дружба от ведьмы Беннет и двойника. Она олицетворяла собой простоту и свет, ее доброта и честность подкупали даже таких, как Клаус. Но сейчас эти детские разборки казались ей нелепыми. — Кухня внизу, - ответила Хейли, подходя к Кэролайн. — И знаешь, мне кажется, мы переросли наши прошлые, - она усмехнулась, пытаясь подобрать слово, — отношения. Мир? — Она протянула ей руку. Кэролайн пропустила смешок, понимая, до чего же нелепа их вражда сейчас, и кивнула, отвечая ей рукопожатием. У нее зародилось смутное чувство, похожее на тихий шепот подсознания, что это не просто перемирие. Это начало чего-то большого. — Спасибо, — прошептала вампирша, отправляясь на кухню. По дороге она заметила двери в ванную и захотела пойти проверить свой внешний вид, может, умыться холодной водой. Когда она выходила, услышала шаги на лестнице, но отмахнулась от этого, решив, что это Хейли. В холодильнике Кэролайн нашла пакеты с кровью, которые были на верхней полке. Ей не хотелось долго торчать на темной кухне, поэтому блондинка быстро осушила его и пошла обратно к себе. Она гадала, что преподнесет ей завтрашний день, пока поднималась на второй этаж, и заметила фигуру Клауса, который опирался о дверной косяк, заглядывая внутрь комнаты. Кэролайн невольно остановилась и подошла чуть ближе, ступая, как можно тише. Она видела скорее его силуэт, но и этого было достаточно. Он накрывал девочку одеялом, откинув волосы от ее лица. Немного посмотрев на нее, будто сдаваясь, он вздохнул и оставил невесомый поцелуй на ее щеке. Вампирше захотелось уйти, как никогда она почувствовала себя лишней. Это был слишком личный момент, который Клаус, наверняка, хотел оставить себе, решила она. Так же тихо, как и пришла, она развернулась, чтобы покинуть эту тихую идиллию. — Подожди, — прошептал британский акцент. Она закрыла глаза, ей стало стыдно, будто ее застукали с поличным. Кэролайн остановилась. — Ты что-то хотел? — так же тихо, как он, спросила она, когда первородный закрыл дверь в детскую. Девушка повернулась к нему лицом, выжидая. — Да, love, — его серые глаза ловили эмоции на ее лице, она непроизвольно улыбнулась. Снова это его «love». Клаус взял ее ладони в руки и легонько сжал. Его переполняли чувства после встречи с дочерью. Долгие пять лет он не мог даже смотреть, как она растет; его лишили самой возможности знать ее. Но теперь Хоуп рядом, и Кэролайн приложила к этому руку, да, вероятнее всего, семья спасла бы его, но этот бескорыстный поступок тронул его черную душу. Непонятное чувство восторга и непонимание охватывало его, когда он осознавал, что девушка сделала это просто так. Она могла спокойно уйти. Он был поражен чистотой ее сердца и такой добротой. За свою тысячу лет, он и не предполагал, что кто-то вроде Кэролайн Форбс, рискнет собой, чтобы помочь ему. — Ты недавно упрекнула меня в недостатке манер. Думаю, ты права: я хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделала, — он мягко повел ее подальше от комнаты дочери. Он страшился ее реакции на его благодарность, как зверь, не привыкший к человеческой ласке. Кэролайн оглянулась на него, качая головой. Она улыбнулась ему, от чего в глазах промелькнул теплый свет. Неосознанно Клаус вспомнил в ней ту девушку из Мистик Фоллс, которую когда-то знал. — Тогда за тобой будет должок, — она хихикнула, от чего в ее голубых глазах заиграли чертики, которые манили из ослепляющего света. Ему показалось, что она знала маленькую тайну, способную увлечь его за собой. — Дорогая Кэролайн, я обязательно верну его тебе, — он растягивал гласные в своей манере и, не отрываясь, смотрел в голубые глаза, завороженный чертиками из солнечного света. Будучи эмоционально уязвимым, Клаус сторонился воспоминаний, если того не требовала ситуация, но сейчас он вернулся мыслями в день, когда приехал к ней на выпускной. Она отправила ему детскую открытку, боясь позвонить ему или показаться слишком заинтересованной. Наверное, для нее это было сродни предательству и великому греху, которому она не могла противиться. Кэролайн боялась признаться, что хочет видеть его в такой важный момент, а стоило ведь лишь позвонить. Он смотрел на нее на том стадионе, глядя, как она, по сути, совсем ребенок, начинает жить. У нее рождались мечты и планы, куда он отпускал ее. Ведь зачем пытаться пленить свет? Их молчание затянулось, каждый был себе на уме. Девушка неожиданно резко ощутила неуместность своего появления в их жизнях: его, его ребенка, его семьи. Она уедет, потому что неправильно ставить под угрозу спокойствие и благополучие Хоуп. Девочка только что обрела своего отца. Да, она хотела переждать угрозы Рейны под безопасным покровом Нового Орлеана у Клауса, ей нужна была помощь первородного и, возможно, его сестры Фреи, но она никогда не была эгоисткой. Кэролайн поняла, что у их семьи сейчас достаточно хлопот. Он все так же смотрел на нее, осознавая, насколько рано ее обратили. Клаус понимал, что она хочет ему что-то сказать, ему хотелось дать ей понять всем видом, что слушает ее. Слегка приподняв бровь, он многозначительно посмотрел на нее, показывая ей, что ждет маленькой речи от Кэролайн Форбс. Она непроизвольно улыбнулась. — Клаус, я хотела спросить, — она собралась с мыслями и прервала их зрительный контакт. Опустив глаза, блондинка смотрела, как он держит ее руки, и заметила, что несознательно поглаживает его костяшки большим пальцем, — когда мне лучше уехать — сейчас или завтра? — Закончив мысль, она отпустила его руки. Если бы она смотрела в его глаза, то заметила бы короткую вспышку боли в них. Когда она спасла его, то получила огромную толику его доверия. Он был искренне благодарен ей, и у него были вопросы. Как она очутилась в Новом Орлеане? Неужели Хейли и Ребекка были правы, и у нее были какие-то романтические помыслы? Хотела ли она принять его предложение, данное почти десятилетие назад? — Когда захочешь, love. Можешь гостить, сколько тебе угодно, — спокойно ответил он. Клаус видел, как тяжело поднимается и опускается ее грудь; первородный опустил голову, пытаясь заглянуть в ее глаза. — Скажи только, как ты очутилась на пороге моего дома в Новом Орлеане? — Он напрягся в ожидании ее ответа. Спроси его кто, гибрид никогда не признался бы в уязвимости своего душевного спокойствия. Тысячу лет его предавали одним за другим, его использовали, ему лгали и льстили. Даже Кэролайн отвлекала его не один раз, используя его очевидное предрасположение к ней. Поэтому за годы, чтобы уничтожить эту брешь, он привык идти ва-банк, не скрывая мелочей, поэтому с лукавой улыбкой он добавил: — Неужели ты решила принять мое предложение? Клаус сощурил глаза, ожидая ее ответа. Он всегда умел наблюдать и замечать детали - качества хорошего стратега и искусного художника. Первородный следил за ее дыханием и тем, как она заламывает руки. Ему вдруг стало действительно любопытно, что она скрывает? Вампирша постаралась улыбнуться, но вышло скомкано. — Это уже неважно, — Кэролайн снова подняла на него глаза. — Я тогда отправлюсь завтра. Спокойной ночи, Клаус. Она развернулась, чтобы уйти, но он уже был перед ней, ухмылялся и ждал своих ответов. — Мне важно, — был его короткий протест. Кэролайн покоряла своей честностью и преданностью во время их общения в Мистик Фоллс. Ему нравилось, что она не страшилась его. Но что же с ней было сейчас? — Это действительно неважно, - настаивала она. — Я, в любом случае, изменила свои намерения. Мне кажется, что теперь это неуместно, — ее голос оброс уверенностью, она убедилась в правильности своих новых намерений. Но он хотел ответов. Что значит неуместно? Хотела ли она чего-то от него? Сложно было поспорить, что для демонстрации мира время не подходящее, ведь он и дня не провел вне подземелья. Но он не позволял себе обманываться и поддаваться соблазну решить, что она приехала ради ухода в закат. Первородный не был уверен, хотел ли он ее внимания сейчас, но он должен был знать, что у нее на уме. — Кэролайн, меня всегда поражала твоя честность, так скажи мне правду, — его слова задели струны ее совести. Если ты поступаешь неправильно, то имей смелость в этом признаться. Для нее это было что-то вроде жизненного девиза. Плохо не уметь признаться и исправиться, а не ошибаться. Вампирша скрестила руки под грудью. Понимали ли она сама, что ей было непреодолимо стыдно, что она, некогда осуждающая его и всегда поступающая правильно, приехала поставить под угрозу его и его семью. Стыд жег ее изнутри, но стыдилась она не только поступка. Девушка боялась упасть в его в глазах, это неумолимо поедало ее изнутри, и она не могла признаться в этом даже самой себе. И все же Кэролайн собралась с духом. — Мне нужна была твоя помощь, Клаус. Ее слова кольнули его где-то глубоко в груди, но он отмахнулся от этого, как от мошки в знойный день. "Хотела помощи", — прокручивал он в голове. Что ж, зачем бы еще ей ехать к нему? Он быстро свыкнулся с этой мыслью, но оставался вопрос, почему же она не хочет его помощи сейчас? — И почему ты решила, что сейчас неподходящее время? Клаус научился подчинять свои эмоции и следовать новым продуманным до мелочей привычкам. Он сам того и не заметил, ведь это было доведено до автоматизма, но голос его стал жёстче. — У тебя и так сейчас много забот, поэтому я переночую, а утром ты меня и не увидишь, — она говорила спокойно. В ее голове уже прокручивались сценарий развития событий. Куда ехать дальше, когда позвонить Рику и девочкам, где лучше остановиться, стоит ли оставаться на континенте. Много забот? Неужели она решила, что он, Клаус Майклсон, не может решить ее маленькие проблемы? Возможно, она видела его в минуты слабости, но не забыла же, что он первородный гибрид? Он негодовал внутри, оставаясь спокойным внешне. — Но как ты сама заметила, я должен тебе за помощь. Рассказывай, Кэролайн, — он говорил обманчиво мягко, располагая ее к беседе. Клаус отошел от нее, присаживаясь в плетеное кресло. На небольшом круглом столе был графин с бурбоном и пара стаканов. Он указал на кресло напротив него. Она вздохнула, признавая поражение, приняла из его рук стакан и села. Гибрид отпил бурбона и стал ждать, пока она заговорит. — Если ты помнишь, то несколько лет назад, ты помог, — ей не хотелось говорить его имя, потому что в последнее время оно символизировало для нее боль, — Стефану, когда за ним гналась Рейна. Первородный кивнул, давая ей знать, что помнит их разговор по телефону, после которого он решил помочь ему. Клаус выжидал, когда она сообщит, что пошло не так в этот раз у жителей Мистик Фоллс. Ему вспомнился плач малютки, когда они говорили по телефону. Наверное, дети остались с тем выпивающим историком, пока ее послали добывать помощь. Его злила такая несправедливость. Ее "друзья" постоянно использовали Кэролайн как средство, не думая о ее безопасности. — Видимо, ей надоело бегать за моим бывшим, — уголок его губ слегка изогнулся: она указывала ему на характер их отношений, — поэтому она начала посылать мне на работу записки с угрозами. Она хотела, чтобы я его вернула, и даже не важно, что мы два года не общались. Потом она взяла меня в плен. Мне удалось сбежать, или же она позволила мне. Это неважно. Когда он не отреагировал на эту нападку, — вздохнула и сделала еще пару глотков, чтобы смочить горло. Ему же захотелось выпотрошить старого друга. Неужели он не пришел помочь ей? Как это вписывается в концепцию «относись к ней хорошо»? Кулаки его сжались вокруг стакана, чтобы успокоится он сделал еще глоток. Взглядом он подбадривал ее продолжить. — Рейна пробралась в наш дом и оставила на кровати Джози записку, — Кэролайн закрыла глаза, и ее лицо свело гримасой боли. Черты его лица заострились. Волк в нем хотел крушить, а вампир в нем требовал крови Рейны и младшего Сальваторе. Одну руку девушка положила на маленький столик, второй пощипывала переносицу. Она собиралась с силами, но он хотел возмездия за ее боль. Клаус был напряжен физически и морально, но годы бок о бок с дочерью научили его чему-то, да и посещения психолога не прошли даром. Первородный понимал, что этим ей сейчас не помочь. Иногда ты можешь предложить свою поддержку, и это будет даже больше, чем уничтожение врагов. Она ожидала от него любой реакции, но тишина, которую он предоставил ей, чтобы успокоиться, поразила ее, девушка все еще не открыла глаза, но почувствовала, как его теплая рука накрыла ее. Разомкнув веки, Кэролайн благодарно улыбнулась ему, поражаясь, как легко ей общаться с ним. — Бонни скрыла девочек и Рика, они не вампиры, поэтому охотница никак не может почувствовать их. У Бонни с девочками какая-то магическая связь, поэтому она может поддерживать заклинание на расстоянии. Я отправила их в путь, а спустя несколько часов Рейна опять напала на меня. И потом я просто подумала, — вампирша пожала плечами, — где я могу укрыться, пока вопрос с Рейной не решится. — И в какой момент ты решила, что сейчас не подходящее время принять от меня помощь, зато подходящее, чтобы погоняться с больной охотницей? — его слова звучали разумно. Она и Рейна — силы были не совсем равны. — Я не хочу подвергать опасности твою семью, и в особенности Хоуп, которая только обрела вас всех снова. А еще твои родственники... Клаус сжал челюсти. Он достаточно сильный и он сможет обеспечить свою безопасность, своей семьи и Кэролайн. Рейна точно не сможет стать ему угрозой. На девушке нет метки, поэтому несколько простых заклятий, и ее нельзя будет обнаружить. Даже если она вломится в этот дом, она ничто по сравнению с силой его семьи. Решение было принято. — Иди спать, love. Завтра тебе придётся научиться привыкать к моим многочисленным родственникам, — гибрид посмотрел на неё лукаво. Он все уже решил: Кэролайн Форбс останется тут, пока ее проблема не решится. Ее первым порывом было запротестовать, но потом она остановилась. Зачем? Все-таки Клаусу было больше тысячи лет, он уже должен был научиться принимать свои решения. Он предлагал ей то, в чем она нуждалась. Заметив смятение на ее лице, он добавил мягким голосом: — Я хочу тебе помочь решить твою маленькую проблему. Это не навредит моей семье, — он выжидающе смотрел на нее. — Что же, тогда завтра я решу, принимать ли твою помощь, — дразнящим тоном проворковала Кэролайн. Она встала с кресла и поставила пустой стакан на столик, когда он перехватил ее руку. Тёплое дыхание обожгло ее костяшки. Он смотрел на неё исподлобья. В его глазах она увидела отражение волчьей натуры. — Спи сладко, love. Его щетина щекотала руку, а потом мягкие губы коснулись ее кожи. Они смотрели друг на друга, когда она хрипло ответила ему: — Надеюсь, тебя не будут мучить кошмары, — он отпустил ее руку, и она скрылась в коридоре.