Never let me go

Ей не хотелось просыпаться этим утром, но не все происходит, как должно было бы. Солнце светило через французские окна, не давая и дальше покоиться во сне, буквально выталкивая ее из сладких мыслей. Там не было выбора, сердце не обливалось кровью, люди умели прощать, и она была счастлива. Кэролайн нехотя открыла глаза, встречаясь с ослепляющим светом. Может, ей просто снять кольцо и не мучиться больше? Сколько пройдёт времени прежде, чем кожа начнёт оплавляться, загорится и в итоге от неё останется кучка пепла? Может, минут 10-15? Кэролайн лежала на светло-голубой кровати. Все было как вчера, но телефон так и лежал на столе, записка была на прикроватной тумбочке, а картина покоилась на полу. Она не знала, который час, но знать и не хотелось. Кэролайн перевернулась набок, подставляя лицо под лучи. Из окна виднелся лес, внизу были слышны голоса Хоуп, Фреи и Элайджи. Они спорили, могут ли они поехать в город. Вампирша услышала шаги возле своей двери, и за ними последовал стук. Следует заметить, что у нее промелькнула мысль, вдруг это Клаус, и хоть подсознание твердило, что он больше не побеспокоит ее, надежда в ней не угасала. Ей хотелось заглянуть в его глаза, нужно было услышать голос и поблагодарить его. — Ты не сможешь провести тут вечность, — начала Хейли, и, не дожидаясь ответа, вошла. — Но я могу попробовать, — пробормотала в ответ блондинка, продолжая глядеть в окно стеклянным взглядом. Она почувствовала, как волчица села на кровать. В комнате пахло булочками, кофе и кровью. Кэролайн грустно улыбнулась, чувствуя заботу, к которой не привыкла. Конечно, она всем сердцем любила Бонни и Елену, но иногда ей было просто физически больно от осознания, что любовь в этой дружбе не отдавалась ей сполна. Сколько раз они приносили ей страдания, когда нужна была поддержка? Но они ведь двойник и ведьма Беннет, кто кроме них может быть в центре внимания. Кэролайн принимала это спокойно, продолжая дарить им любовь, но все же это не значит, что искреннее беспокойство не трогало ее сердце. Девушка обернулась к подруге, ее рука потянулась к выпечке, и она начала кушать. Они сидели в тишине, пили кофе и ели, глядя друг на друга. Кэролайн чувствовала в ней такую же потерянную душу, как у себя. Что бы не произошло в их жизнях дальше, вампирша решила, что дружба с Хейли для нее дорога, и ради нее она будет готова на жертвы. Волчица заметила записку и картину, где была изображена улыбка блондинки. Ее мучили вопросы, что произошло между этими двумя. Вокруг них были загадки, которые были ей не по душе. Клаус закрылся в мастерской со вчерашней ночи, и она знала, что они не поговорили вчера. Кэролайн пропустила пробежку и завтрак. Эти двое только создавали вокруг себя наэлектризованную атмосферу, в которой сложно было расслабиться. У нее было чувство, что еще немного и они призовут грозовые тучи со смерчем. — Ты не вышла к нему? — осторожно спросила волчица, глаза блондинки опустились на чашку кофе, и она отрицательно покачала головой. — Ну, это твой выбор. Но почему ты не хочешь контактировать с остальным миром? — Хейли было жаль Клауса, но она действительно не собиралась давить на новую подругу. — Это был не мой выбор, —хрипло проговорила Кэролайн, ее нижняя губа подрагивала, она чувствовала, что ещё чуть-чуть и слёзы снова прольются. Волчица нахмурилась, не понимая, что бы это могло значить. Клаус бы не оставил ее, тем более не дарил бы ей после этого картину. Она понимала, что тут что-то было не так. Плечи Кэролайн легонько сотрясались; подняв глаза, полные боли, она глубоко вздохнула. — Рик сказал, что не позволит кому-то, кто связан с ним, находиться рядом с девочками, — объяснила она. — А Клаус отпустил меня, чтобы мне не пришлось делать выбор, — блондинка пожала плечами. Она видела сочувствие Хейли и ее желание помочь, но это могло сделать только время. Все закончилось, так и не начавшись. Кто знает, может, это к лучшему? Что если, заполучив ее доверие и любовь, он бы сделал ей больно? Вампирша чувствовала, что его предательства она не переживет, и это осознание пугало ее. Было чувство, как будто есть какой-то рубикон их отношений, перейдя который, она уже не будет прежней. С ним она становилась увереннее в себе, она чувствовала себя особенной, она была сильнее, она сияла в лучах его внимания, но если бы он ее ранил? Она знала: открыться ему - сделать шаг в пропасть. — Все нормально, — сказала Кэролайн, поднимаясь с кровати. — Не пора ли нам на утреннюю пробежку? — спросила она, склоняя голову набок. Возможно, ей хотелось бы добавить больше энтузиазма в голос, но сил на это не было. — Нет-нет, меня уже Хоуп доконала, и ты в курсе, что уже два? — Хейли приподняла брови, говоря ей всем видом, что она действительно долго провалялась в кровати. — Ого, — прошептала Кэролайн, поглядывая в окно. — Так, Хоуп и Фрея хотят уехать в город, Клаус поедет с ними, и они уговорили Элайджу. Дом в нашем распоряжении, поэтому предлагаю тебе одеться и бежать вниз. С этими словами Хейли вышла из ее комнаты с пустым подносом. Она бросила его на кухне для домработницы и залезла в ящик, доставая нужные бутылки. Волчица размеренно наливала по стопкам текилу, когда услышала разговор, который ее заинтересовал. У нее появилось предчувствие, что за спокойной жизнью в пригороде она не заметила, как Майклсоны заскучали. — Элайджа, мы не пойдем туда без лекарства, а Хейли отпустила ту волчицу, — Фрея говорила не громко, но стальные нотки указывали на уверенность, которая досталась ей по праву рождения. — Что если они узнают о Хоуп, о Хейли? У нас три представителя смешанных видов под этой крышей. Надо следить за ними, чтобы они остались в Новом Орлеане, — сдержанно ответил старший первородный, Хейли почувствовала, что Элайджа что-то не договорил сестре, и немного насторожилась, прислушиваясь. — Хорошо, брат. Я укреплю защитные заклятья, буду смотреть за их передвижениями, но в Новый Орлеан мы не пойдем, — поставила точку Фрея. — Я попробую найти ту девушку. Может, нам удастся договориться с ней, — его тон был доброжелательный и удовлетворённый, он уже считал, что закрепил удачную сделку. Больше она ничего не слышала, потому что они ушли, продолжая беседу за дверью, где из-за шума улицы она не могла сосредоточиться на голосах. Их разговор оставил смешанные чувства. Чего хочет добиться Элайджа? Неужели он скучает по Новому Орлеану? Что там происходит? И главное, что угрожает Хоуп и ей самой? — Ну и какие планы? — в раздумьях она и не заметила, как к ней пришла Кэролайн. Волчица обернулась к ней с бутылкой текилы и рассеянной улыбкой, указывая головой на стопки. Блондинка засмеялась, но от нее не ускользнула растерянность подруги. Подойдя к выпивке, она взяла напиток и опрокинула его, жидкость обожгла горло, оставляя после себя только спиртовое послевкусие. — Что случилось? — спросила Кэролайн, поставив пустую стопку обратно со звонким стуком. — У Элайджи с Фреей какие-то дела за моей спиной, — ответила Хейли после того, как выпила свою порцию текилы. — Я что-то чувствую к Клаусу, что-то из-за чего я боюсь, что в один момент сорвусь, — в свою очередь сообщила блондинка, поставив еще одну стопку, брови Хейли взлетели, но она поспешила скрыть свое удивление. — Что-то происходит в Новом Орлеане, и это угрожает мне и Хоуп, — волчица решила, что нет смысла пачкать стопки, и сделала несколько глотков из бутылки. — Иногда я ненавижу тот день, когда решила, что дружба с Еленой хорошая затея, — Хейли передала ей бутылку, и она тоже сделала несколько глотков. — И я хочу опустошить запасы мороженного Хоуп, - блондинка подошла к морозильной камере. Девушки ели мороженное и запивали его текилой, они утешали друг друга часами, пока за окном не потемнело и две бутылки не остались пустыми. Кэролайн заставляла Хейли смотреть мелодрамы, слушать музыку и танцевать. Им казалось, что в этот вечер им снова по шестнадцать лет, что боли и разочарований нет. Беззаботность растекалась по венам, как и текила. Они прыгали на диване под музыку, словно у них нет детей, нет магических проблем и запутанных ситуаций в жизни, они кричали попсовые песни, подражая музыкантам на сцене, они громко хохотали, кривляли героев фильма и издевались над сумерками, они шутили друг над другом, показывая клыки, чёрные вены и пугающие глаза. В этот вечер девушки были счастливы. На улице было уже темно, когда домочадцы вернулись со спящей Хоуп. Вампирша заметила, что Клауса с ними не было, но не подала виду, что расстроилась. Фрея поиздевалась над пьяными девушками, но потом быстро ушла к себе, измотанная за день. Элайджа сдержанно оглядел комнату, держа на руках племянницу, и мягко, но со стальными нотками приказа, попросил Хейли подняться наверх. — Спокойной ночи, Кэролайн, — любезно отозвался старший первородный с видом строгого родителя, который потешается над нашкодившими детьми. Девушки переглянулись, тихо захихикав. — И тебе, Элайджа, — проворковала вампирша с широкой и беззаботной улыбкой, от которой на душе становилось теплее. Блондинка осталась на диване, включив дальше фильм, у нее в руках был пакет с кровью. Кэролайн запрокинула голову на спинку дивана, ощущая себя мертвецки пьяной. Капли третей отрицательной пролились, она провела языком по нижней губе, убирая кровь, мечтая, что так сделал бы с ней он. Она прикрыла лицо руками, испытывая стыд за свои желания, испытывая злость, что ей снова страшно от своих тайных надежд. Вампирша услышала, как звонит ее телефон, и она поняла, что снова забыла позвонить детям и Рику. — Мама, ты не позвонила, и мы забрали телефон у папы, — проговорили на одном дыхание девочки в трубку, девушка заметно расслабилась на диване, слушая их голоса. Хорошо, что ей не надо говорить с Риком сегодня. — Простите, у меня было много дел, — усмехаясь, приврала она. — Мы сегодня были на танцах, мы будем выступать, — гордо объявила Лиззи. — Мы будем танцевать балет, — с чистым восторгом продолжила Джози. Кэролайн слушала веселые рассказы дочек, пила кровь из пакета, лениво поглядывая на фильм. Близняшки попросили ее рассказать о том, с кем она и где. Они хотели знать, как там дядя Энзо и тетя Бонни, с ними ли она сейчас. Будучи пьяной, вампирше захотелось поведать им о Хоуп; она была уверена, что дети были бы в восторге от нее. — Нет, я не с ними. Но в доме, где я живу, есть одна маленькая девочка. Она чуть-чуть старше вас и ее зовут Хоуп. Она тоже ведьма, — заговорщицки прошептала вампирша, раззадоривая детей. — Ух, ты. А ты нас с ней.. — голоса девочек оборвались, и она слышала только неразборчивый шум. После хлопка дверью раздался голос Рика: — Кэролайн, почему ты не звонишь, а теперь еще и скрываешь разговоры от меня? — грозно начал Рик. — Я…я ничего не скрываю. Я просто замоталась, а потом девочки набрали меня. — Мне кажется, тебе стоит для начала разобраться в себе? Он что совсем тебе голову запудрил? Мы не важны тебе, Кэролайн? Боязнь быть отвергнутыми или обиженными действует пагубно и разрушительно, словно яд втекая в разговор. Зальцман сразу же пожалел о своих словах, стоило ему их договорить, он ощутил вину за то, как говорил с ней, ведь она никак не виновата в случившемся, она скучает по дочкам и каждый день тратит на поиски решения, когда он ходил на свидание. Ради семьи она лишилась любви уже два раза, а он попрекал ее такими глупостями. Кэролайн почувствовала, как ей засадили в сердце нож. Возможно, это был не удар в спину от Рика, но ей все равно было ужасно неприятно слышать такие слова от него, ведь они были неоправданно жестоки, они больно хлестали по щекам и глубоко ранили, оставляя за собой шрамы. — Аларик, ты убил моего отца за то, что тот любил меня и не хотел ранить, — на одном дыхании выплюнула Кэролайн. — Ты взял меня в плен и вставлял мне в руки карандаши, заткнув рот тряпкой с вербеной. Я чуть не умерла, рожая НАШИХ дочек. Я уехала, чтобы обезопасить вас и страдаю каждый день вдали от девочек. И знаешь ли, я могу долго приводить тебе примеры, но это не имеет смысла. Потому что я не злюсь, потому что я умею понимать и прощать, и сегодня я больше не хочу с тобой говорить. — Закончив, она бросила трубку и отшвырнула телефон в стену. Ей отчаянно хотелось, чтобы это дурацкое устройство уже вышло из строя и перестало ежедневно обрушивать на нее поток боли. Она со злобой схватила бутылку текилы, выключила телевизор и собралась идти наверх, когда увидела в дверном проеме его, наблюдающего за ней со страданием на лице. У нее появилось желание побежать к нему и целовать, пока их боль не перестанет громко стучать в висках и саднить в груди. Вампирша смотрела в непроницаемые серые глаза, когда ее рот приоткрылся только от одной мысли, что она снова почувствует его губы на своих. — То была истинная женщина, — завораживающе начал он, — со всеми ее внезапными страхами, необъяснимыми причудами, — Клаус горько усмехнулся, рассматривая светловолосую вампиршу в летнем сарафане без бретелек, — инстинктивными тревогами, беспричинными дерзостями, — она улыбнулась, ощущая иронию его слов, — задорными выходками и пленительной тонкостью чувств, — закончил гибрид, заглядывая в ее голубые глаза. — Ты и Бальзака цитируешь, — в его глазах вспыхнуло удивление и восхищение, на что она сделала обиженное выражение лица. — Неужели ты считаешь меня дурой? — издеваясь, спросила она, он снова поразился красотой чего-то темного в ее светлой душе. — Дорогая, ты продолжаешь меня восхищать своими знаниями, — он отошел от косяка, приближаясь к ней. Кэролайн застыла, как добыча, к которой приближается хищник, но ей не было страшно, она жаждала его близости. Ей отчаянно хотелось почувствовать его руки, губы, тепло. Никто и никогда не прикасался к ней, как он. Клаус это делал с неподдельным восхищением в глазах, он показывал ей, что он прожил тут не один десяток лет, что он знает, как доставить ей удовольствие, как может наслаждаться ее телом. — Тебе пора спать, love, — он взял ее плечи, заглядывая в глаза. — Завтра тебе будет лучше, — Клаус собирался уходить, когда она, поддавшись внутреннему порыву, обхватила рукой его шею, притягивая к себе. Ему потребовалось две секунды, чтобы понять, что она сама снова целует его, и в этот раз он не обещал, что уйдет, не внушал ей говорить правду и никак не влиял на ее решение. Обхватив ее талию руками, Клаус притянул девушку ближе и прижал к стене. Его язык уверенно скользил по ее сладким губам, на которых еще ощущался привкус крови и текилы. Он отпустил ее лишь на секунду, чтобы она перевела дыхание, но в этот момент она упорхнула на вампирской скорости, оставляя за собой лишь шепот: — Мне просто очень захотелось это сделать. Первородный несильно ударил кулаком по стене, собираясь с самообладанием. Его мужское естество, напряглось в ожидании воссоединения с ней, но она убежала, оставила его. Он злился, что Кэролайн так обманула его ожидания, но с другой стороны было тепло на душе от того, что девушка постаралась сделать ему приятно напоследок их и не начавшегося романа. Телефон Кэролайн, который она кинула после разговора с историком, так и валялся в углу, продолжая вибрировать. Увидев звонившего, он зло улыбнулся, поднимая трубку. У него было, что сказать. — Привет старым знакомым, есть разговор, — продолжая усмехаться, начал гибрид.