Never let me go

Девочка смотрелась так уютно и спокойно на руках Клауса, что вампирша буквально чувствовала себя лишней в этой идиллии, где Хоуп делилась с первородными своими достижениями в рисовании. Кэролайн с ласковой улыбкой повернулась к своим дочкам, и по инерции сжавшись, ожидала потока чувства вины, поэтому удивилась, не обнаружив этого опаляющего чувства. Это неожиданное изменение ее так обрадовало, что она не смогла сдержать легкий смех, сотрясающий грудную клетку. Неужели боль теперь правда уйдет? Мысли о Рике возвращали ее к теплым воспоминаниям из прошлого. Она заговорщически улыбнулась девочкам и бросила мимолетный взгляд на Клауса со словами: — Спорим этот старичок меня ни за что не догонит, не применив свои способности, — Лиззи и Джози захлопали в ладоши, вспоминая, как они все играли в их прежнем доме в догонялки; никто из них не смел применять магию. — И нас, и нас, — хором крикнули они и побежали в разброс, — Хоуп, давай с нами, — позвала ее Джози, и девочка ловко вырвалась из рук первородного. Остались лишь усмехающаяся Кэролайн и хмурый Клаус, который с легким налетом раздражения сказал ей: — Я не хочу принимать участие в этом нелепом ребячестве, — его слова заставили ее улыбнуться еще шире, потому что она знала, когда его тон означает «нет»; и это был не он. — Ты просто боишься проиграть, — на распев сообщила она и бросилась убегать, словно дикая лань от тигра. Ноги ее едва касались земли, грудь и горло буквально горели от обжигающе холодного воздуха, который она глотала через рот. Она не прекращала смеяться, озираясь назад на Клауса, который к ее удивлению не слишком плохо бегал: да, он не был так тих и незаметен, как со своими способностями, но сущность хищника — действительно его родная оболочка. Он был похож на льва на охоте. Ему потребовалась буквально минута, чтобы ухватить Хоуп за локоть. Близняшки крикнули, чтобы она не грустила, это ведь ее первая игра, и Клаус оказался более проворным, чем они ожидали. Джози была поймана из-за своей неосторожности; она наступила на ветку, выдавая свое местоположение, и Клаус смог провести ее, будто не слышал этот звук, когда сам обойдя ее убежище — куст — сзади поймал первую Зальцман. Лиззи была поймана, потому что устала бегать, и непривычная к слишком активным играм, она выдохлась, буквально позволяя Клаусу подхватить ее за талию, поднимая в воздух. — Последняя близняшка поймана, — объявил он, после чего опустил маленькую блондинку на землю. — Но ты не словил маму, а она говорила, что ты ее не поймаешь, — заметила Лиззи, разглядывая его лицо своими распахнутыми глазами, но он буквально чувствовал затылком, что сзади на него смотрит она, и что она усмехается, ощущая себя победителем. — Я просто оставил ее напоследок, — он подмигнул малышке и специально проигнорировал то место, в котором, как ему казалось, была Кэролайн. Приложив палец к губам он, попросил девочек вести себя тихо, он недобро улыбнулся, сделав вид, что собирается бежать к убежищу блондинки, и когда она выпрыгнула оттуда, чтобы бежать, он погнался за ней. Ее золотистые волосы развивались, оставляя за собой шлейф пряного запаха, и первородный даже позволил ей насладиться мнимым ощущением победы, прежде чем поймать в кольцо рук. — Попалась, — прошептал он на ухо. Казалось, эта поза, когда он обнимает ее сзади, положив ладони ей на живот, и склонив голову к ее шее, стала чем-то привычным и естественным. Невольно она откинула голову ему на грудь, чтобы заглянуть в его глаза. Так он спас ее жизнь во времена Мистик Фоллс, так он делал постоянно в ее снах. Так она чувствовала, что никогда и ничто не сможет ей навредить. — Мне кажется, ты мухлевал, — так же тихо ответила девушка, прикрыв глаза; и она знала, что если бы это был один из ее снов, то сейчас он оставил бы поцелуй возле уха, на шее или на плече. — Привычки сложно изменить, Sweetheart, — она не пыталась вырваться, окунаясь в это приятное чувство безопасности, интимности и душевного тепла. — Но я действительно играл честно. — А мне иногда так хочется нарушить правила, — прошептала Кэролайн. Новоорлеанская ведьма проводила свое утро за чашкой кофе в библиотеке, она знала: Клаус хочет сегодня использовать ее магию для того, чтобы узнать о происходящем с Кэролайн ночью. Более того, он вздумал связать ее жизнь со своей. Фрея почти не удивилась, что он готов ради этой юной вампирши снова связать себя с каким-то существом. Тонкие и ловкие пальцы ведьмы перелистывали страницы гримуара Эстер, но там не было ничего о снах, в которых можно умереть. Ей правда нравилась Кэролайн, однако сейчас казалось, что она просто напугана, и что вряд ли Клаус прошлой ночью спас ей жизнь; он просто оборвал ее кошмар. Девушка все еще помнила тот странный выброс магии из вампирши, когда она дала ей сил найти Рика; и вот это ее действительно интересовало, как и мысли о восстановлении кровной линии Клауса. Блондинка перечитала одну и ту же страницу несколько раз, и убедилась, что можно будет видоизменить заклинание крови, чтобы сделать юную Кэролайн Форбс почти неуязвимой. Собравшись с силами и мыслями, она пошла на поиски брата и его нежной привязанности. — Кэролайн, — окликнула она вампиршу во дворе. Блондинка говорила о чем-то с Майклсоном, поглядывая на то, как три девочки пытаются сплести венок по ее советам. Сколько же раз они так делали с Бонни и Еленой в детстве, еще до появления сверхъестественных проблем, до появления Сальваторе, до смерти отца и матери, до смерти всех близких Елены. Эх, какое было спокойное время. — Да? — она повернула голову в сторону ведьмы с рассеянной улыбкой, удивляя Фрею своим хорошим и здоровым внешним видом. — Я готова выяснить, что с тобой произошло ночью, — ровным голос ответила Майклсон, смягчая выражение лица. Кэролайн уже было пошла к ведьме, как Клаус перехватил ее за локоть, попросив привести Хейли, чтобы та последила за детьми во время их ритуала. Она сконфужено кивнула ему, отправившись искать волчицу в дом. Блондинка поняла, что это значит, он будет наблюдать за всем происходящим. Возможно, так будет даже лучше. — Клаус, на самом деле, это лишь предлог, чтобы взять ее кровь. Я уверена — это был самый обычный кошмар, — ведьма устало потерла переносицу, не желая смотреть на брата. — Просто делай, что я сказал, дорогая сестра, — его тон был властным и немного язвительным, что заставило Фрею поморщиться. Зная его не первый день, она привыкла к грубостям и желанию всех подчинить, но такой резкий контраст в обращении с Кэролайн и с ней ее слегка обижал. Возможно, все в семье привыкли к тому, что Фрея — сильная, волевая и готова крушить все, чтобы помочь близким, но иногда ей не хватало такого же нежного обращения с ней, как ее братья дарят своим возлюбленным. Вот Клаус трясся над юной вампиршей из-за кошмара, а Элайджа чахнул в богом забытых местах, лишенный дела и музыки, которые дарили покой его душе. Хотя с другой стороны разве Кэролайн не спасла Клауса из заточения, а Хейли не посвятила последние годы своей жизни их семье? В раздумьях Фрея отправилась в кабинет, зная, что позже брат и его возлюбленная последуют за ней. Придя к ней, гибрид молча сел в кресло в углу, и ведьме стало спокойней от того, что он не будет маячить над ней. Она и сама не знала, как ей проверить, что было с блондинкой прошлой ночью, и поэтому прибегла к самому простому сканированию ауры вокруг нее. Губы Фреи нашептывали что-то совсем неизвестное вампирше, глаза ее были закрыты, пока она читала заклятье для того, чтобы открыть себе возможность видеть скрытое. Кэролайн и Фрея погружались будто в вакуум, отделявший их от остального мира; Форбс казалось, что она одновременно глохнет, слепнет и теряет все свои чувства, но страшно почему-то не было. Майклсон взяла ее за руку, и, словно сканируя, девушка начала искать различные хитросплетения энергии вокруг вампирши. Было много черных нитей отражающих ее суть вампира, но кроме них были и другие: яркие и красочные. Желтые символизирующие ее доброту души, синие отображающие рассудительность. Отбрасывая, словно не интересную информацию, она не обращала внимание на то, что характеризовало ее, как личность, и брела глубже. На сердце Кэролайн таилась обида, спрятанная так глубоко внутри, что едва ли сама девушка ее осознает, подумала ведьма. Там же была боль и душевные раны, которые ей успели принести ее недолгие года. Однако интереснее всего было видеть красно-золотые нити, сплетенные в одну – они тянулись к Клаусу. Блуждая по энергии внутри вампирши, Фрея потянула руку к удивившей ее находке. Нет, ее не удивляла красная — та, что означала привязанность и нежные чувства, ведьму смутила золотая, вплетенная в нее. Что бы это могло знать? Майклсон прикоснулась к ним, слегка натягивая, будто проверяя на прочность, она пыталась прочувствовать ее энергетику, когда все оборвалось, выталкивая ее. Распахнув глаза, ведьма обнаружила себя в кабинете, где перед ней стояла немного перепуганная Форбс и Клаус с самым равнодушным и спокойным выражением лица. — Что с тобой? — вскрикнула Кэролайн, поддерживая подругу за плечи. Брат же сидел по-прежнему в кресле, приложив палец к губам, скрывая… усмешку? Фрея бросила ему злой взгляд и посмотрела на блондинку. — Все хорошо, — уверила она. — Ты уверена? — не унималась Форбс, заставляя Майклсон слегка смутиться и кивнуть. — Что… ты что-то обнаружила во мне? — робко спросила вампирша, бросая мимолетный взгляд на Клауса. Выпрямившись, Фрея пошла к столу за нужными ей приспособлениями и ответила на поставленный вопрос: — Кэролайн, я не чувствую ничего необычного и не помню, чтобы в гримуарах Эстер было что-то о смертельных снах… только, если это проклятье… знаешь, я возьму у тебя немного крови и к вечеру расскажу тебе, что узнаю, — ведьма ласково улыбнулась, но ей удалось обмануть лишь блондинку перед ней; она была уверена, что брат не поверил ни единому слову. Вампирша стояла спиной к нему и не заметила, как он удивленно приподнял брови, а после сощурил глаза, разглядывая сестру. Он понимал, что она просто считывала ее ауру, и что такой выброс не был характерен для подобных манипуляций. — Ты уверена, что все хорошо с тобой? — переспросила Кэр, оглядывая первородную ведьму, которая казалось выбившейся из равновесия. — Да, все хорошо. — Я принесу тебе воды, — улыбнулась вампирша, покидая кабинет. Легкая усмешка коснулась губ Никлауса, когда он грациозно поднялся с кресла и подошел к своей сестре. Фрее видела откровенную заинтересованность и лишь то, как он по-братски сжал ее плечо, выдало ей его участие и поддержку к ней, заставляя покачать головой. Такие были старшие Майклсоны между собой. Они не нуждались в словах и лишних показаниях нежности. — Я действительно не увидела ничего, что намекнуло бы мне на природу ее снов, — сообщила она, когда была уверена, что блондинка их не услышит. — Но что-то с ней происходит, и я заметила это еще, когда вы уезжали в Новый Орлеан, — ожесточившийся взгляд Клауса говорил ей о том, как он недоволен тем, что эта информация дошла до него только сейчас. — И конечно, ты решила, что не нужно мне об этом сообщать, — кольнул он, но ведьма только закатила глаза. — Она помогла мне найти Аларика, сначала дала свою кровь, сказав, что этого будет достаточно, но они не родственники, и это не работало. Очевидно. Но потом Кэролайн взяла меня за руки, и я ощутила огромный источник магии. Я не устанавливала через нее связь и не брала из нее силу, да и она молодой вампир, от такой и нечего было взять, не убив ее. Она сама давала мне силы, — коротко пересказала все Фрея, и после этого спросила. — Может, она была ведьмой до смерти? Глубоко внутри Клауса кольнуло от слов Фреи про смерть Кэролайн, и ему почти до жжения в горле хотелось поправить ее, что это не смерть. Форбс была живее всех живых, для нее это перерождение, обращение, трансформация, но никак не смерть. Она жива, и ему даже думать не хотелось о том, что это белокурое создание может не ходить по свету, что она может быть действительно мертва. — Нет. — резко ответил гибрид, после чего бросил взгляд на приоткрытые двери библиотеки. — Ее аура обычная за исключением одного. — неуверенно продолжила ведьма. — Она связана с тобой, и не только своими чувствами к тебе. Она буквально привязана к тебе энергетикой, настолько сильной и неизвестной мне, что когда я попыталась коснуться ее, меня откинуло обратно, — объясняла Фрея, глядя на измеряющего шагами комнату Клауса. Чувство тепла обдало его грудную клетку, распространяясь по телу, от слов о чувствах Кэролайн к нему. Это интриговало его и будоражило, но кое-что не давало ему покоя, и он не собирался притворяться, будто ничего не замечает. — Кол хватит прятаться в библиотеке и подслушивать, — рявкнул первородный. — Что тебе известно, братец? — его губы искривились в злой усмешке, которой он демонстрировал свое превосходство. Дверь открылась, и из нее появился Кол Майклсон, скрывавший свои мысли за беззаботной и насмешливой улыбкой. Знал ли Клаус, что младший брат подслушивал их разговор с Кэролайн ночью? Застуканный первородный развел руками, как бы говоря, что он ничего плохого не делал. Соврать обо всем или выдать информацию по кусочкам, думал он, но как всегда решение оказывается в третьем варианте. — Я ждал подтвердиться ли моя догадка, — туманно сообщил он. Терпение Клауса уже было на исходе, и вряд ли младшему брату стоило играться с такой хрупкой вещью. — Я жду чего-то посущественней от тебя, Кол. — С чего бы начать? — ехидно оттягивал младший, усердно доводя брата. — Давай с того, как я уехал из того пригорода с белым забором, — он показательно передернул плечами, демонстрируя свое презрение к этому месту. Смерть Давины не давала первородному покоя, и он не знал — топить свое горе в алкоголе и крови или искать возможности забыться с какой-нибудь ведьмочкой. Ребекка покинула его скорее, чем можно было ожидать, под руку с каким-то нелепым смертным, который клялся ей в своих чувствах. Младшую сестренку Майклсонов сложно было назвать разумной, но с ней точно можно было весело проводить время, неделя рядом с ней пролетела, не успев оставить в памяти Кола и малейших следов боли от потери; время летело, словно его раскрутили на центрифуге. Поэтому с уходом Ребекки он решил найти развлечения в объятиях ведьм. Никто интересный ему в руки не попадался, чтобы увлечь его хотя бы на несколько дней. Недели шли, и вот однажды Колу раздался звонок от родных по поводу артефакта; возможно он был пьяный и злой, поэтому голос звучал так недовольно, но его радовала перспектива того, что теперь в этом бессмысленном существовании была цель. Поиски привели его в Европу, и когда он забрел в Румынию, встретил ее — Эмилию. Первородный точно знал, что во времена инквизиции ее бы спалили без зазрения совести. Ее дом пах цветами ярче всех, бутоны были налитые жизнью и благоухали на всю округу, ее черная кошка, как назло, переходила дорогу каждому встречному, ее глаза горели зеленым цветом, как два камня на солнце, а рыжие волосы были похожи на пожар; кожа ее была молочная, как свечение луны. Но голос… за этим голосом можно было бы идти на дно океана, если бы звала она. — Кол Майклсон, — пропела она, пробуя аромат розы, после чего кошачьи глаза стрельнули в первородного. — У меня нет того, что ты ищешь. — Заткнись, — шикнул Клаус, услышав шаги Кэролайн по коридору. Остальные Майклсоны удивились, как он умудрился слушать рассказ брата и следить за шагами в коридоре, но в конце концов это же был Никлаус, что еще можно было от него ждать? Все молчали, ожидая появления блондинки, которая вошла в комнату со спокойным выражением лица. Хотя для младшего ничего не изменилось в ней за время отсутствия, другие буквально вздыхали с облегчением, когда не замечали боли и грусти в ее глазах. — Я задержалась с Хейли немного, вот вода, — сообщила Кэролайн, передавая стакан ведьме, которая присела на стол. — Тебе лучше? — в ответ она получила кивок и благодарную улыбку прежде, чем отпить. — Здравствуй, дорогуша, — подмигнул ей Кол. Находиться рядом с воскресшим первородным было немного неловко, ведь она знала, что несколько причастна к его смерти, поэтому лишь сдержано кивнула ему головой в знак приветствия. Что еще можно сказать человеку, которого ты помогла убить, но который сейчас помогает тебе? — Да ладно, не смущайся. Я не такой злопамятный, как Ник, — поддел он ее, вгоняя снова в немного смущенное положение. — Видимо, мне везет, — с легким налетом сарказма ответила девушка. Засунув руки в задние карманы джинсов, она смотрела на Фрею, ожидая какого-то продолжения по поводу ее снов, но обсуждать при младшем Майклсоне эту ситуацию не сильно хотелось, поэтому она не форсировала ведьму говорить дальше. Однако он не собирался спускать все на тормоза. К черту гнев его брата, у него были свои планы и цели. — Я немного осведомлен по поводу тебя, дорогуша, — начал он, за что получил грозный взгляд Клауса и внимание Кэролайн. — Слушаю, — коротко отозвалась блондинка. — Вы вдвоем неправы. Это не просто кошмар, как сказала Фрея, но и ты не умерла бы, если бы наш рыцарь Ник не спас твою милую мордашку, — она пропускала мимо ушей его ироничные замечания, стараясь уловить суть, и отмечая, как напрягаются плечи Клауса. — Можно ближе к сути, — не удержалась она вставить свое слово. — Как пожелаешь, дорогуша, — снова усмехнулся первородный, игнорируя пыхтящего брата. — Мне известно не сильно больше вашего. Одна сексуальная ведьмочка рассказала мне, что ты не просто вампир, еще до твоего рождения сумасшедшая предсказательница с особым даром связала тебя с нашим пылким рыцарем — Ником и передала тебе свои способности, считая, что так поможет природе держать баланс и сдерживать его дурной характер. — Следи за языком, если тебе еще нужна печень, — вставил Клаус, не довольный тем, что на плечи его Кэролайн скинули еще один багаж, с которым ей придется разбираться. — Полегче. Я ведь делаю то, что она просила меня, — поднимая руки отозвался младший, зная, что ему удалось поиграть на нервах старшего. — Нет, — качала головой Кэролайн. — Это бред. Бред. — она опустилась в кресло, где сидел Клаус до этого. — Я обычный вампир, нет во мне никакой магии, я не вижу будущее, прошлое и что-либо еще, — лепетала она. — Но ты помогла мне тогда, — настаивала Фрея. — Я чувствовала сильный поток энергии, от вампира твоего возраста такого бы не исходило. Прикрыв лицо руками, Кэролайн пыталась сосредоточиться хотя бы на одной мысли в ее голове, чувствуя, как мертвое сердце гулко отбивает ритм внутри. Клаусу же действительно хотелось вырвать печень брату, за то, что он не дал пожить спокойно этой девушке хотя бы один день. А ведь она могла сегодня продолжать улыбаться, думать о том, что больше ей не придется скрываться от больной охотницы, она могла бы не гадать обо всем, что сейчас проносилось в ее сознании. — А магическая связь с моим братцем тебя не волнует? — подлил немного масла в огонь Кол, он был уверен, что сможет добиться желаемого. — Сестра, скажи, что ты видела ее? Подняв голову на ведьму, Кэролайн ждала подтверждения этих слов, и испытала даже некоторое облегчение, когда ведьма коротко кивнула. Хоть что-то в это дурацком мире стабильно. Внутри она даже хихикнула. Господи, ее жизнь докатилась до того, что ее радует и приносит небывалое облегчение нелепая магическая связь с Клаусом. Первородная умолчала о том, что эта связь держится на ее чувствах к нему, которые не ускользали, наверное, ни от кого в этом доме. Эта история казалась ей логичным и элегантным примером умелого колдовства. Она была уверена, что без ее чувств ничего бы не было: золотые нити, словно паразиты вились вокруг красных, впиваясь в них с корнями. Кол ликовал внутри, зная, что положил нужные зерна, которые дадут свои плоды. Все шло по плану: испуганная Кэролайн и злой Клаус сделают то, за чем он приехал, и тогда его желания осуществятся. Он сможет снова дышать полной грудью, и чувство вины, смешанное с болью, перестанет давить на него каждую минуту. Ему не придется скрываться за маской насмешливого и самовлюбленного дурочка, он сможет быть им, как и прежде. Только Клаус раздражился еще сильнее. Были ли те улыбки, ее желание быть рядом, интерес, загорающийся в ее глазах, результатом нелепого магического эксперимента какой-то предсказательницы? Игнорируя всех, он молча вышел из библиотеки, а потом покинул и дом. Не повезет тому, кто повидает первородного на своем пути сегодня. — Кажется, братец не очень хорошо воспринял новости, — распел младший Майклсон, надевая одну из своих фирменных улыбок. — Не стоило тебе этого делать, — устало сказала Фрея, снова потирая переносицу, семья когда-то сведет ее с ума. С Элайджей они поладили сразу, испытывая общее стремление — обрести семью; с Клаусом старшую сестру роднила схожесть характеров и шрамы, оставленные родителями; Ребекка всегда понимала ее, как единственная девушка, прожившая с братьями столетия, но Кол? Казалось бы, они должны были поладить из-за магии, из-за того, что это он привел ее тогда к родным; но смерть его любимой, кажется, навсегда испортила их отношения. Будет ли когда-то между ними семейная любовь, Фрее оставалось лишь гадать. — Но что с моим сном? Ты сказал, что это… — Я не знаком с этой частью истории, — немного соврал Кол, перебивая Кэролайн. — Это проявление дара той чокнутой ведьмы, — уголки его губ поползли вверх. — Но я точно знаю, что если Клауса не будет рядом, то однажды ты можешь не проснуться, дорогуша. — закончил дело младший. Обидно, что брат не слышал этого, но он был уверен: Фрея передаст каждое слово; перепуганная Кэролайн сделает свое дело, и все получится. Осталось только набраться терпения.