Never let me go

Темноволосая женщина задумчиво цокала ноготками по стакану под внимательным взором глаз. Искреннее неверие читалось на ее лице. Она сделала небольшой глоток и поморщилась. Алкоголь она даже за тридцать восемь лет пить не научилась. Назойливый вампир, имя которого она не хотела запомнить даже спустя годы знакомства, считая его за бестолковую марионетку Жерара, был чрезмерно тих, склонившись над Винсентом. Ведьмак ей нравился, просто как-то казался хорошем среди всего. Он упорно боролся за ведьм, да вообще за всех жителей Орлеана. Именно он помог ей заново отвоевать право у Марселя на владение школой, он убедил его подписать мирное соглашение. Многие считали ее небольшую одержимость глупостью. Ну, что ей дает обычная школа, полная обычных деток? Но это место было для нее просто пристанищем среди безумств города. Пять лет мира — это, конечно, хорошо, но память обо всех предыдущих тридцати трех никто не стирал. — Этого не может быть, — медленно, лениво, совсем нехотя переведя взгляд от бокала на девушку, ответила она. — Ты сама подумай, — собеседница наклонилась к ней совсем близко, бросая кроткий взгляд на вампира, все так же занятого беседой, — Одна дочь получилась, —понижая голос до едва различимого шепота среди какофонии вечернего бара, продолжила она: — Почему не еще две? Женщина безэмоционально на нее посмотрела, чувствуя привычную усталость, и покачала головой. Виски все еще пек по нежным рецепторам, не привыкшим к алкоголю, и она брезгливо оттолкнула бокал подальше от себя. — Дорогая сестра, — холодно произносит она, — Клаус был тогда занят войной. Я понимаю, что вы с муженьком были далеко от города, квартала и всех бедламов, но я была тут, — оглядевшись, Аманда Брук заметила свою сумку и, кивнув чему-то в своих мыслях, продолжила объяснять взволнованной собеседнице: — Он не заводил себе детей с какой-то человеческой девчонкой, и все в квартале знают, что гибрид увлекался тогда племянницей почившего пастора, хотя если честно, я даже и не помню толком, как она выглядела. Всегда удивлялась, чем невзрачная мышка привлекла его. Выдержав некую паузу, она строго глядела в глаза родственнице, а после кивнула, считая, что убедила ее. Достав из кошелька наличные, женщина небрежно бросила их на стойку возле полного бокала и поднялась. Заметив ее желание уже покинуть заведение, Люси Дюмон ловко ухватила ее за руку. Лицо ее было, как открытая книга: страх, печаль, сожаление, волнение. Поджав губы, женщина устало вздохнула и сделала неопределенный жест рукой, говоря ей тем самым: «выскажись». — С чего ты взяла, что она человек? На вид не больше двадцати, откуда у нее пятилетние дочки? — девушка загнула один палец, — Девочки четко сказали, что они сестры, Майклсоны; ты бы видела эти гордо вздернутые головы, точно их порода, говорю тебе, — загнув еще один пальчик и многозначительно подняв брови, продолжила: — Еще темненькая девочка назвала его папой. Я видела, какая нежность была в его глазах, когда он смотрел на всех троих детей. — Да она даже внушить мне не попыталась, и выглядит она взрослой, просто ухоженная девушка, мне кажется, я даже завидую, — Аманда усмехнулась и грубо выдернула руку. Бросив хмурый и тяжелый взгляд на сестру, она накинула на себя темный пиджак, который до этого покоился на спинке стула. Люси насупившись, уткнула нос в барную стойку, и Брук лишь хмыкнула, заметив, как энтузиазм плавно переходил в разочарование от того, что ей не верят. Горькая усмешка промелькнула на губах у старшей ведьмы, и она знала, что получает некое удовольствие от ее душевных терзаний. Не сможет она простить, что сестра уехала, что бросила ее в тяжелый момент, нет, не сможет простить. Если бы они были вампирами и впереди была вечность, женщина смирилась бы, что такие вещи неизбежны, но у них не было вечности, и Люси первая разрезала связывающую их ниточку. Теперь уже у нее самой не было энтузиазма что-то скреплять заново. — Я еще днем решила: эти девочки будут учиться у меня, если им у нас понравится, — она постаралась скрыть ухмылку перед тем, как заговорить, и равнодушно пожала плечом. — Как знаешь, — с неприкрытой обидой прошептала девушка и сделала большой глоток из бокала сестры, плечи ее были как-то опущены, и Аманда сочувственно покачала головой; когда-то она могла часами утешать младшую сестренку. — До встречи, дорогая, — добавляя в голос напускной нежности проворковала она, чмокнув девушку в щеку. — Я все равно расскажу Марселю, — осторожно отозвалась Люси. Женщина слегка напряглась и повернула голову в сторону сестры, а потом решила, что в общем-то ей все равно. Почему-то она не испытывала беспокойства, даже если девчушки окажутся дочками Клауса. В голове четко была мысль, что все трое будут учиться в ее школе, если им захочется. — Что ты хочешь мне рассказать, дорогая Люси? — обе ведьмы вздрогнули от елейного голоса Жерара за их спинами. *** — Ребекка! — крик первородного гулко отбивался от стен, повторяя имя Майклсон еще разы, прежде чем потеряться в пустоте. Мужчина сжал кулаки до побелевших костяшек и с силой ударил по стене подземелья. Элайджа воспринял это с привычным спокойствием, и когда его брат с блестящими от злобы и оборотня в нем глазами поспешил добраться до их младшей сестренки, он спокойно выставил свою руку в качестве преграды. Хоть он и не прилагал никаких усилий, гибрид все равно остановился, переводя свое внимание. — Никлаус, Ребекка тут ни при чем, — дипломатично, холодно, словно несколько устав от того, что ему приходится объяснять очевидное, сказал старший брат. — А кто же это сделал? — голос Клауса звучал хищным рыком, и Элайджа принялся сдержано рассказывать о своей встречи с Валери. Замерев посреди гостиной Кэролайн бросила взгляд на первородную, и по неподдельному испугу и волнению в голубых глазах, понимала: Ребекка действительно не освобождала Марселя. Да, девушка была импульсивная, влюбчивая, своенравная, но она сейчас едва ли не тряслась. Она любила свою племянницу, своих братьев, свою сестру и Хейли, слишком много было на кону, чтобы просто выпустить опасного хищника, который им не по зубам. Был ли он сейчас еще с проклятьем или нет, ей оставалось лишь гадать. — Это заклинание слишком сильное, — не доверяя ни ушам, ни глазам, сказала Фрея, ее взгляд был стеклянный. В голове проносились мысли, где могло быть слабое место, где просчиталась, что пошло не так, как Марсель смог выбраться, и кто бы мог справиться с подобным. — Но оно бесполезно, если его поглотить, — прошептала Кэролайн, взгляды девушек устремились на нее, и она поняла, что ей бы очень хотелось, чтобы Хейли была здесь. Гром еще раз прокатился в кромешной, напряженной тишине, и девушка вздрогнула под прищуром первородных сестричек. Фрея смотрела недоверчиво, с любопытством, но вот в глазах Ребекки горела ярость, так сильно напоминающая ей Клауса. Молния блеснула в окне, когда младшая Майклсон, переместившись на вампирской скорости начала двигаться в сторону Кэролайн. Пребывая в подвешенном и несколько подавленном состоянии, вампирша успела лишь зажмуриться, готовясь к тому, что сейчас ее впечатают в стену, но вместо этого она услышала, как Ребекка врезалась в возникшего перед ней Кола. — Она тут не причем, Бекс, — отрезал он, и Форбс показалось, что раньше она не слышала такой непреклонности в его голосе. Словно только что выйдя из небольшого транса, Фрея подошла и мягко приобняла сестру за плечи. — Кэролайн не стала бы, — уверенно произнесла ведьма, и Форбс вздохнула. — Зато он, чтобы залезть под юбку той еретичке, поставил бы под угрозу всю семью, — обманчиво мягко, удручающе спокойно начал Клаус. В его глазах, как и за окном, сверкали молнии. Он смотрел на брата как на загнанную овечку, и Элайджа стоял возле его правой руки, глядя на развернувшуюся сцену. Кэролайн обхватила себя руками, чувствуя, как продрогла; и хотя гроза была пригнана северным ветром, все знали, вампиры не мерзнут. Прямо перед ней стоял Кол, заградивший девушку от нападок сестры, и Клаус сощурился, разглядывая никудышного родственника. Что-то новое промелькнуло в его взгляде, когда он понял: брат загородил вампиршу. — Ты его освободил? Ты и Валери? — прошептала девушка младшему Майклсону, но он не ответил ей, вместо этого снова заговорил Клаус: — Так что скажешь, братец? — последнее слово звучало как ругательство из его уст, и Фрея с Кэролайн поморщились, чувствуя надвигающуюся бурю, теперь уже под крышей их дома. Ребекка поджала пухлые розовые губы, а после негромко хмыкнула. Уголки ее рта незначительно изогнулись. Она знала, что Клаус не убьет их брата, не посмеет; уж слишком горько им всем преподали урок о важности семьи, но вот, чтобы он его как следует наказал, она была не против. Мелкий засранец загородил собой Кэролайн, да еще и помог выпустить Жерара, он упорно не принимал участие в ее издевках над блондинкой и даже все чаще начал проводить с ней время. Она ликовала. Пусть получит по заслугам. — Успокойся, Ник, ладно? — приподняв руки, насмешливым голос сказал Кол. — Я не освобождал Марселя, и если ты не забыл, то ваш щенок никогда не нравился мне, — первородная бросила на брата злобный взгляд, когда он сравнил ее возлюбленного с собакой, но ничего не сказала. Фрея, как и Элайджа, внимательно следили за разговором, и они оба были готовы вмешаться, чтобы разнять родственничков. Ведьма лишь надеялась, что Килин не придет с работы в этот момент. — Хочешь сказать, не ты свернул шею нашему брату, чтобы освободить Марселя в угоду этой еретичке? — беспокойство промелькнуло в глазах Форбс, когда она представляла, где сейчас Валери. Вампирше уж очень хотелось, чтобы она была подальше от Орлеана, ведь если она приложила свою руку к освобождению Жерара, то Майклсоны не пощадят ее. На самом деле, она сама была зла на нее. Почему так подло вставила ей нож в спину, поставила под угрозу? Нет, конечно, они не подруги, но все же у них есть прошлое, и их отношения казались ей приятельскими. — Она пришла узнать, что от нее хотела Хейли, а потом я уже услышал, как Элайджа пытается ее убить, — блондинка вздрогнула, услышав такое, и бросила взгляд на старшего первородного; ей начало казаться, что благородство — это его пустяковая маска. — Вероятно… — Хватит! — неожиданно для всех Фрея прервала Клауса, поочередно разглядывая каждого родственника с искрящейся злостью, — Семья не должна вести себя так. Пускай Кол расскажет, как все было, Ребекка поможет мне отследить местонахождение Марселя, а Элайджа, надеюсь, будет не против предупредить Хейли. Старший первородный кивнул и подарил сестре благодарный взгляд, что она вмешалась. Привыкший всегда занимать сторону Никлауса, он уже не мог решать семейные конфликты. — Сестра, ты не слишком много на себя берешь? — выделяя слова, спросил Клаус. — Я забочусь о вас, — твердо ответила ведьма, встречая яростный взгляд гибрида. — Прошу тебя, — она не спеша подошла к нему, и с холодным спокойствием посмотрела ему в глаза, — Хорошо? Кэролайн внимательно следила за реакцией первородного: поступит ли он правильно? — Ты должна немедленно прийти ко мне, когда найдешь его, и если Ребекка постарается пойти за ним, — мужчина подарил мимолетный грозный взгляд младшей сестре, — то можешь свернуть ей шею без сомнений. Фрея мягко улыбнулась ему и сжала руку брата, кивая. Она знала, что он был груб с ней, что говорил он злобно, но ее радовало, что несмотря на ее, хотя бы физическую, слабость перед ним, он прислушался к просьбе. — Я слушаю тебя, Кол, — объявил Клаус, присаживаясь на диван, когда благоразумная сестра увела младшую за собой, а Элайджа чертыхнувшись шагнул из «Бойни» под ливень. Гибрид перевел внимание на брата, когда заметил ручку с тонкими и аккуратными пальчиками на его плече. Проследив взглядом по изгибам, он увидел, как Кэролайн слегка отодвинула Кола в сторону, чтобы больше не стоять загражденной им, и злоба вспыхнула в нем мгновенно. Подхватившись на ноги с приглушенным вибрирующим рыком на губах, он сжал челюсти, и от его резкого движения вампирша непроизвольно юркнула обратно за плечо Майклсона. Не успев отнять ладони, она наоборот сжала пальцы сильнее, чтобы не потерять равновесие. — Знаешь, братец, а ты рассказал ей? — склонив голову набок, спросил гибрид, и блондинка поежилась под его странным взглядом. Форбс подняла глаза на Кола, ожидая, что он должен был ей поведать. Валери умерла? Артефакт не работает? Она даже не знала, какими сведениями он мог обладать, что касались бы ее. Они определенно ладили с ним, и из всех первородных, которых она знала еще со времен Мистик Фоллс, неожиданно младший оказался самым приятным. Но что он мог ей рассказать или наоборот скрывать от нее? — Клаус, прекрати говорить так, будто я не стою прямо перед тобой, — проскрежетала девушка, начиная приходить в себя. Она с раздражением подумала, что каким-то образом первородный умудряется всегда привести ее в чувства. Вот она стояла перепуганная, с кашей в голове, а сейчас она чувствует, как его идиотское поведение заставляет ее снова чувствовать себя собой. "Нелепость" — заключила она. — Дорогуша, ты стоишь прямо за ним, — сладко сказал Клаус, указав глазами на своего брата, и взгляд обжег ее руку, которую она резко отняла от плеча первородного. — Я думаю, что Валери освободила Марселя, — вставил Кол, не давая Кэролайн огрызнуться на реплику гибрида, он подошел ближе к нему, слегка опасаясь, что тот сейчас позариться на его печень. — Благодаря тебе, недоумок, — бросил Клаус, все еще поддерживая зрительный контакт с вампиршей. — Ник, послушай, — младший потянул его за плечо, чтобы брат посмотрел все-таки на него, и гибрид нехотя перевел внимание, — Я хочу помочь тебе, чтобы вы остались в этом проклятом городе, но для этого ты должен сделать то, о чем я говорил. Кэролайн прислушалась, интуитивно ощущая, что это касается ее, слишком уж нехорошо смотрел Клаус, она видела, как мысли галопом несутся у него в голове, но первородный нахально усмехнулся и сел на диван, развалившись. — Сам скажи ей. Вы, видимо, поладили, раз ты защищал ее от нашей сестрички, — он развел руками, как бы говоря, что теперь Колу придется все объяснять, и смотрел с усмешкой на реакцию каждого. Ему было интересно, действительно ли она права, когда говорит, что он параноик, что нелепо считать, будто каждый человек, к которому она проявляет интерес, которому доверяется, пытается забрать ее. Девушка медленно приблизилась к ним, остановившись все же чуть в стороне от каждого, в данный момент никто из них не внушал ей доверия. Младший Майклсон медлил, не зная, с чего начать; и с больным удовольствием, Клаус решил начать сам: — Кэролайн, ты поспешно предположила, что я внушал тебе сны, — вампирша сглотнула, внимательно ловя каждое слово, и неосознанно кивнула. — Очень кстати оскорбительно с твоей стороны, дорогая. Ведь это все была ты. Хотя и не сознательно. Я правильно говорю все, Кол? Вампир кивнул и обернувшись к шокированной блондинке, продолжил: — Это из-за связи. Я рассказывал, что тебе передала магию ведьма. Это сильный род, у которого были свои особенности: они не такие как наша сестра или твоя подруга Беннет. Помимо того, что она была лучшей среди провидиц, Касилия еще была телепатом, — Кэролайн широко распахнула глаза и поняла, что отрицательно качает головой, только когда Клаус в успокаивающем жесте положил ей руку на плечико. — Есть легенды, что ее дочери сводили с ума людей, проникая в их разум, в основном в сны. Блондинка податливо и совсем неосознанно шагнула чуть назад, упершись спиной в первородного, ее плечи расслабилась самую малость, когда она ощутила его тепло, и он испытал эйфорию. Это было не то же чувство, как когда он запугивал ее, не то же, когда заставлял поступить по его воле, когда сам вынуждал ее идти к себе. Это было так легко, так нежно, по-настоящему. Посмотрев на гибрида, она нахмурилась, и прошептала ему: — Я не проникала в твои сны, я не хотела ничего… такого, — в уголках ее глазах, казалось, блестели слезинки, и первородный ласково провел пальцами по ее подбородку. — Я знаю, Кэролайн, знаю. Слушай дальше, — он повернул ее голову в сторону брата, ощущая, какую-то первобытную радость из-за того, что он оказался ее утешителем, когда она испугалась каких-то неизведанных уголков себя. — Сразу скажу, я не знаю, откуда и как зародилась ваша с Клаусом связь. Мы уже знаем, что гибриды привязаны благодарностью, некоторые вампиры кровью от обращения, телепаты могут останавливать с кем-то связь из-за всплеска эмоций. Когда тебе начали сниться сны о Клаусе? — девушка слегка смутилась, и мягкий румянец покрыл ее щеки. — В смысле, когда я первый раз в жизни увидела его во сне? — Кэролайн невольно вспомнила каждый раз, когда она просыпалась в Мистик Фоллс, в своей спальне, покрытая испариной, от идиотских и завораживающих снов, в которых злобный гибрид доставлял ей удовольствие. Ее голос по-детски дрожал, и гибрид за ее спиной усмехнулся, положив ей ладони на талию. Она ощутила горячее дыхание возле своего уха, когда он сказал: — Как бы мне не хотелось узнать, когда первый раз я приснился тебе, это были не такие же сны, как сейчас, — он слегка сильнее сжал пальцы на талии, и она еле удержалась от того, чтобы всхлипнуть, — Сейчас мы делим сны на двоих. У нее было чувство, что сердце подпрыгнуло к глотке, когда она смотрела прямо перед собой, заново проматывая то, что она видела по ночам: его улыбки, искренний смех, какие-то переживания, которыми он делился, доверие, которое он оказывал ей. Младший первородный щелкнул пальцами перед ее носом, и она поняла, что пропустила какую-то его фразу, сосредоточенная на маленькой жизни, которую она прожила во снах. —А? — тихо и рассеяно спросила девушка, она чувствовала Клауса всем телом, она чувствовала, что голова взрывается от мыслей. — Я встречал потомка Касилии, девушку звали Эмилия, она сказала, что почувствовала, как твоя сила активировалась. Когда ты почувствовала, что что-то изменилось? Когда твои сны стали другими, Кэролайн? Нижняя губа начала дрожать, а слезы скопились в уголках глаз, прочистив горло, девушка хрипло сказала: — Когда умер Рик, — прикрыв глаза на секундочку, чтобы отвлечься от болезненных воспоминаний и трогательных моментов из ее снов, которые, казалось, сплавились воедино, а после продолжила: — тогда Клаус был со мной, он спас меня от Рейны, он помог мне, и тогда я уснула рядом с ним, тогда я почувствовала… что-то другое во сне. Клаус там был. — Тогда установилась эта связь? — девушка услышала такой знакомый баритон, и ей показалось, что он звучит из-под воды, перед глазами плыло, и она не была уверена, из-за слез или новостей. — Нет, намного раньше по словам Эмилии, — словно отмахнувшись от вопроса брата, сказал Кол, сосредоточившись на блондинке, — Это что-то вроде спускового крючка, сила была в ней с рождения, ваша связь установилась из-за какого-то события между вами: это мог быть обмен кровью, она все-таки вампир, или какой-то момент, когда вы узнали друг друга. Фрея говорила, что связь держится на чувствах. Хоть младший Майклсон и смотрел в упор на нее, а Клаус вцепился пальцами, словно боялся, что она растает в воздухе, подобно туману, никто из них не заметил момента, когда Форбс потеряла связь с реальностью, обмякая в руках гибрида. —Кэролайн! — она успела услышать испуганный и, возможно, даже отчаянный крик Клауса, но ей показалось, что в теле не найдется и крупицы силы открыть глаза. Темнота мягко приглашала ее в свои объятия, и она почему-то покорно шла, нет, не шла, падала. Ощущая себя невесомым перышком, девушка медленно растворялась в самом покое, отделяющим ее от пристального взгляда карих глаз, ритмичного шума дождя, раскатов грома и рук первородного. Она слышала, как ее зовут, но голос был не мужской. Точно женский, мелодичный, он звучал, словно песня, и ей показалось, что она чувствует прохладную нежную ладонь на щеке. Она знала, что это не руки Клауса, и боялась себе предположить кто бы мог ее касаться? Хейли? Фрея? Ребекка? — Открой глаза, дитя, тебе нечего бояться, — мягко, как-то снисходительно подсказал голос, и она, удивляя саму себя, послушалась. Глаза припекало от резкой смены освещения: ведь сейчас все чуть ли не горело от солнца. От настойчивых лучей, казалось, нигде не спрячешься, и деревья, цветы, трава успешно пользовались таким выгодным положением. Природа вокруг пестрила яркими и насыщенными красками. *** Бережно опустив тело вампирши на диван, гибрид убрал светлые пряди от лица, всматриваясь в ставшие родными черты. Медленно поднявшись во весь рост, он обвел взглядом комнату, пока не остановился на младшем брате. — Что ты с ней сделал? — прорычал он, стискивая кулаки. Клаус знал, понимал, что семья важнее всего, но сейчас ему действительно хотелось окунуться в кровь, хотелось выпустить Колу кишки через горло, лишь бы унять покалывание в пальцах, беспокойство в сердце. Насилие всегда был его выход из подобных ситуаций. — Это из-за ее силы, — угрюмо ответил Кол и бросил нечитаемый взгляд на блондинку. — Ее надо забрать из нее и передать Эмилии. Клаус искренне хотел сделать так, он чувствовал, как все его инстинкты взывают к этому выбору: просто решить все за нее и обезопасить девушку, но слова, сказанные ею утром, все еще стучали эхом в ушах, стоило посмотреть на Форбс. Сжав кулаки до побелевших костяшек, борясь с собой, он ответил шепотом, который был похож на угрозу: — Это ее сила, Кол. Она сама решит, что с ней делать, когда очнется. *** Моргнув несколько раз, чтобы привыкнуть к свету, девушка заметила силуэт напротив себя. — Молодец, — посмеялась собеседница, не слишком впечатленная маленьким «подвигом» — Я не вижу тебя, — хрипло проговорила Кэр, она щурилась, стараясь разглядеть ее, но владелица голоса оставалась лишь силуэтом. — Тебе и не надо, дитя. — Но, как это возможно? — озираясь среди насыщенно-зеленых оттенков спросила Кэролайн, уверенная, что последним увиденным ею местом была «Бойня», а за окном не светило солнце, а была гроза. — Где я? Кто ты? — вампирша почувствовала, как внутри нее разрастается паника, и она непроизвольно постаралась отдалится, скользя по росистой траве. — Не важно где, Кэролайн. Давай скажем, что в твоем сознании, — хоть она ее и не видела, но готова была поклясться, что собеседница улыбается; и почему-то она верила, что улыбка у нее открытая, добрая. — Я — Касилия. — Я не знаю никого с таким именем, — упрямо отрезала вампирша, а потом воспоминания медленно начали пробираться сквозь туман в ее сознание, и девушка, подскочив на ноги, дернулась назад, — Ты та ведьма… — Которая отдала тебе свой дар, да, — закончила за нее Касилия, — И я не ведьма, я медиум. Кэролайн кивнула, словно соглашаясь с полученной информацией. Глубоко в душе, она знала, что может ей доверять, было что-то в ней знакомое, но рассказы Кола и осложнения, которые ей принесла сила все-таки настораживали. Не хотелось ей оказаться застигнутой врасплох из-за щенячьей доверчивости. — Похоже больше на проклятье, — огрызнулась девушка, — Что я здесь делаю? Почему я без сознания? Кэролайн услышала мягкий смех, который чем-то напомнил ей маму, и вампирша подумала, что куда с большим удовольствием провела бы время с ней, нежели с каким-то призраком далекого прошлого. — Ты взывала ко мне, тебе нужны ответы, ты готова слушать, — подсказала она, и хотя ее голос все еще звучал очень мягко и располагающе, вампирша упрямилась. — Что слушать? — Ответы на свои вопросы, — когда блондинка ничего не ответила, собеседница добавила: — Хотя, конечно, дитя, я не могу тебе помешать услышать более… туманную версию событий от Кола Майклсона. *** — Близняшки хотят остаться у нас, — устало пробормотала волчица, — И требуют поцелуи на ночь от мамы, а Хоуп просит тебя, Клаус. Зайдя в «Бойню», она потрясла волосами, чтобы скинуть с себя капли дождя, но это было бесполезно, ведь даже просто перейдя через дорогу, она промокла практически до самого нижнего белья. Чертыхнувшись она, удержала равновесие, когда спотыкнулась о чересчур расползшийся плющ. Проведя весь день на болотах со своей стаей, она в тайне чуть-чуть радовалась, оказавшись в комфортном доме. Ей очень хотелось познакомить дочку с волками, но жить ее она бы там не оставила, все же ее дом тут. — С этим будут проблемы, — невесело ответил первородный, стоя над телом Кэролайн. — Что произошло? Объяснив ситуацию Хейли, он видел, насколько она была уставшей, хоть и старательно скрывала это, и предложил уложить дочь с ее подругами. Волчица бросила на него какой-то нечитаемый взгляд, кивнув. Она сказала, чтобы Клаус привел Элайджу и что они вместе будут охранять тело вампирши. Оба не были уверены, отчего стоит ее охранять: от Марселя, который может нагрянуть в любой момент, или от ее собственных сил, которые довели девушку до этого состояния. Гибрида встретила веселая дочь, которая запрыгнула ему на руки, как только он переступил порог дома, близняшки же оторвались от раскраски, чтобы узнать, а где собственно мама, но он сначала заговорил с братом: — Хейли ждет тебя в «Бойне», — Элайджа лишь кивнул ему, и взяв черный классический зонтик, вышел прочь. Близняшки Зальцман пристально на него смотрели, ожидая ответа на своей вопрос, и он узнал в них Кэролайн. После инцидента с «папой» дети вампирши не обращались к нему никак. Весь день гуляя по городу, кажется, ни одна из них даже не заговорила с ним. Он не знал, почему они так резко потеряли всякий интерес. Раньше стоило ему оказаться рядом, у каждой малышки загорались глаза. Резкая перемена как-то болезненно, досадно отдавалась нехваткой чего-то на сердце. — Ваша мама, видимо, не рассчитала свои силы и уснула прямо на диване, — сказал он, усмехаясь. Джози мелодично засмеялась и кивнула, встав на ноги. Ей хотелось, конечно, получить поцелуй на ночь, но в тайне она хранила надежду, что Клаус расскажет им какую-то историю. После того, как он играл с ними и Деймоном, близняшки то и дело восхищались с Хоуп, сколько, наверное, историй у него есть в запасе. Ей все еще было стыдно перед ним, что они соврали учительнице, ведь мама говорила никогда не обманывать, и было страшно, что он начнет относиться по-другому. Лиззи же отвела глаза и молча закрыла раскраски, спрятала карандаши обратно в коробку. — Мы готовы, — сообщила она, не смотря на первородного; после утреннего инцидента было стыдно. Вдруг они теперь стали для него обычными врунишками? Дети были уже одеты в свои пижамы, видимо, Хейли как раз пыталась уложить их спать. Клаус подумал, что, возможно, пора увеличить количество кроватей в детских, ведь почти каждую ночь попытка разделить детей заканчивалась истериками и обилием слез. Ни у кого не было таких стальных нервов, чтобы сказать «нет». Девочки скоро умостились импровизированной кровати из собранных в кучу матрасов, и Клаус непроизвольно усмехнулся. Это было похоже на стоки сена, на котором он ютился со своими родственниками в детстве. Когда свет был погашен, дети укрыты одеялом, а ночник, пускающий звезды на потолок, включен, первородный ощутил себя растеряно, пока Хоуп не сказала: — Папочка, а расскажи нам историю. Близняшки все время повторяют, как им интересно от тебя что-то услышать. Самодовольно улыбнувшись, гибрид присел в кресло и принялся говорить. Он говорил им о Магеллане, который был его давним приятелем, и все трое восхищенно слушали. Джози, не в силах сдержаться, все время задавала вопросы, как и в первый раз, когда он делился с ними воспоминаниями, а Лиззи и не пробовала ее остановить. История была увлекательная, но слишком утомленные знакомством со школой и прогулкой по городу, дети довольно быстро начали зевать, пока совсем не потерялись в мире сновидений. Довольный собой, Клаус натянул одеяла повыше, и поцеловал дочку в щеку, когда темноволосая девочка сонно пробормотала: — Спокойной ночи, пап. Сердце сжалось от какого-то внутреннего восторга, плотно смешанного со страхом, и когда Джози недовольно поморщилась чему-то в своем сне, он понял, что это все же ощущалось правильно. Наклонившись к девочке, он оставил поцелуй в щечку ей и Лиззи. *** Желтокрылая бабочка кружилась вокруг коленки вампирши, и она засмотрелась на то, как медленно и легко она махает своими крылышками, амортизируя свое приземление. Сглотнув, девушка посмотрела на темный и расплывчатый силуэт. Все-таки ей действительно нужны ответы. — Зачем ты дала мне свою силу? — ей показалось, что у нее получилось разглядеть улыбку Касилии, когда та ответила: — Так должно было случиться. — Вы ведьмы, такие разговорчивые, — не удержавшись, съязвила блондинка и подставила пальчик, чтобы бабочка пересела на него. — Кэролайн, это не тот вопрос, и ты это знаешь, — чуть тверже ответила медиум. — Почему сны? — прошептала Кэролайн, — Почему мы с ним видим одни и те же сны? Ей показалось, что ее дыхание замедлилось, пока она ждала ответ. Голос Касилии был задумчивый, Форбс буквально чувствовала, как та подбирает слова. Почему ведьмы так бояться сказать больше? Она же была провидицей, что может случиться, если она будет делиться своим даром и начнет все-таки отвечать на вопросы? — Вы с ним связаны, Кэролайн: судьбой, магией, кровью, — медиум затихла, а потом добавила едва ли не насмешливым голосом: — чувствами. Уронив руку на влажную траву, блондинка притихла. Связаны? Почему среди всех людей на планете она оказалась связана именно с ним. Ее не пугала магия, кровь, судьба, нет. Ну и что, если она из его кровной линии? Что от того, что они связаны судьбой? Все равно даже на магические проделки Касилии. Пугало другое. Кэролайн Форбс могла бы убежать от всего этого. Она уже не должна умирать вместе со своим сиром, магию можно исправить, судьба понятие растяжимое. Но чувства? Девушка боялась, что именно эта нить привязала ее к нему по-настоящему. Вампирша не знала: медиум, прочитав ее мысли, понимала, что вампирше надо собраться с собой, или же просто была хорошим собеседником и знала, когда нужно молчать. — Могу раскрыть один секрет: ты создала связь между вами, не я, — Кэролайн снова подняла глаза, и ее слегка разозлило, что она не может видеть глаза Касилии, выражение лица, — Но так и должно было случиться. В тот момент ты испытала что-то сильное, ты захотела узнать его и таким образом неосознанно запустила весь процесс. Еще раз коротко кивнув, Кэролайн поспешила сойти с этой части разговора. Захотела узнать его? Когда она захотела его узнать, она сама не понимала. Все шло так медленно, загоняя ее в капкан, но теперь вампирша знала, что не только Клаус еще со времен Мистик Фоллс дергал ее за веревочки, приманивая к себе, словно земное притяжение. Она знала теперь, что сама, вероятно, этого хотела. — От чего активировались мои силы? Смех Касилии был легкий, такой добрый, может даже, снисходительный, как у стариков, которых дети спрашивают что-то совсем наивное. Такой смех был у Клауса, когда Джози спросила его: «Почему небо голубое?». — Дорогая, они активировались, как ты говоришь, давно, на твое 18-летие, дитя. Но ты ведь вампир, ты не можешь использовать все, что тебе предложено. — Так должно было случиться? — резко переключилась девушка; ей вдруг стало до одури интересно: знала ли эта провидица, что ее подопечная никогда так и не узнает подаренной магии на полную силу, не исполнит, видимо, предназначения. В конце концов, ей было интересно, что, если у Кэтрин не было выбора, и ей просто было написано судьбой задушить невинного подростка подушкой? — Я должна была стать вампиром? — тише спросила она, боясь услышать любой ответ. — Я не скажу тебе, дорогая. Кэролайн невольно улыбнулась и даже испытала облегчение. В конце концов, она поняла, что никакой ответ не принес бы ей покоя. Пусть будет так, пусть будет неведение. — Кол сказал, что вы мне дали силы, чтобы… — Я дала тебе силы, потому что я провидица, Кэролайн. — грубо перебила Касилия, но потом ее голос снова вернулся к чарующим и мелодичным ноткам, — Я просто увидела, как должно все происходить и поступила по воле судьбы. Снова повисла тишина, и вампирше даже показалась, что она слышит стук дождя, хотя солнечный диск все так же весел среди бесконечной голубой глади. Кэролайн решила, что не так уж важно, показался ли ей шум дождя, и прокручивала, какие бы еще вопросы следует задать: — Я ведьма или еретик? — на последнем слове девушка невольно поморщилась, быть такой как Кай или некоторые мертвые родственники Валери совсем не хотелось. — Нет, но ты не обычный вампир, — Кэр хмыкнула в ответ на это и в очередной раз постаралась прищуриться, но Касилия так и не стала ей видна. — Из-за связи и снов? — предположила она. — Да, и, милая, будь аккуратна со своей силой. Вампир не соврал тебе, когда сказал, что ты можешь не проснуться. — девушка сглотнула, и ей хотелось бы увидеть с каким выражением лица женщина это сказала: было ли там сожаление из-за того, что она обрекла ее на такое существование? — Как это происходит? — Созданная тобой связь — которую ты усилила, нуждаясь в безопасном месте, а именно сновидениях Никлауса в твоем случае — она прекрасно работает, если ты медиум. Если бы ты была жива, то ты могла бы использовать ее: и входить, и выходить из сновидений по своему желанию. Однако ты мертва, неопытна и ничего не знаешь о своей силе. Поэтому, когда он просыпается, а ты не готова отпускать его, ты застреваешь на месте, в пустоте, не в силах вернуться в свое сознание. Поэтому, когда именно он зовет тебя в реальном мире, ты можешь ухватиться за вашу связь и вернуться. — Я умираю? — прошептала вампирша, и добавила суть громче: — Где я застреваю? — Ты знаешь, что такое медиум, дитя? В прочем, лучше я расскажу, как первоисточник. Это человек, ну в твоем случае вампир, он существует между двумя мирами, способен быть как в материальном, так и духовном. Ты мертва, ты не имеешь реальной связи с землей, и твоя двойственная природа иногда играет злую шутку с тобой, из-за чего ты можешь застревать на духовном уровне, — Кэролайн нахмурилась, слушая объяснение, которое явно было лучше того, что передал ей Кол. — Но если я застреваю в духовном, где все остальное? Призраки, зомби, — сделав неопределенный жест рукой, сдалась, не представляя, кто еще там должен был бы быть: — я не знаю, просто кто-то еще? — Я тебе говорила, дитя, ты хотела себе создать безопасное место, — Кэролайн почувствовала, как у нее дрогнул мускул на лице, смерть Зальцмана все еще была глубокой раной на ее сердце. — То есть при помощи своей силы, моих чувств к Клаусу и смерти Рика я смогла начертить что-то вроде комнатки на духовном уровне, где есть только я и он? — Можно и так сказать, — Кэролайн смогла уловить, как темный силуэт кивнул, — Ты заперла его в этой комнатке, где он и оказывается, когда засыпает, — вампирша молча смотрела на нее, не зная, как на это отвечать. Мыслей было слишком много, и блондинка слишком волновалась, что забудет какую-то важную деталь. Она старалась разложить все по полочкам у себя в голове, когда медиум снова заговорила, решив, что они теряют слишком много времени на ее раздумья. — Я знаю, что обещала ничего не говорить по поводу будущего, но ты и так придешь к этому, я хочу укротить твой путь, дитя, — вампирша поджала губы, злясь, что все еще не видит выражение лица собеседницы, — Эмилии нельзя доверять, у нее дурные помыслы и одураченная новой силой она не сдержит обещание, — Форбс нахмурилась, не зная, какое обещание могла бы дать дивная подруга Кола, — не стоит передавать ей свой дар, и запомни мои слова: ты существуешь между двух миров и в отличии от обычного медиума, плотно связана именно с духовным, с мертвыми. — Постараюсь… — Дорогая, тебе нужно будет скоро очнуться, я не хочу быть причиной, по которой ты застрянешь в духовном мире. У тебя еще есть вопросы? — Я могу как-то колдовать? Я медиум? Я могу использовать всю твою силу? Мне надо учиться этому, чтобы не навредить окружающим? Эти вопросы волновали не меньше, чем все остальное связанное с Клаусом, и Кэр почувствовала легкий укол вины, что не задала их раньше. Она интересовалась своей судьбой, способностями, первородным, а о таком важном моменте забыла. — Ты уникальна, дитя, — блондинка негромко фыркнула: пример Елены Гилберт научил ее, что лучше быть нормальной, чем уникальной, — Ты вампир, у которого есть связь с духовным миром, и мой дар не повлияет на то, как ты сможешь навредить окружающим, скорее уж твой вампиризм. Предел твоих возможностей у тебя в голове, помни об этом. Но нет, ты не можешь непосредственно колдовать, — Кэролайн кивнула ей, и почувствовала, как беспокойство разрастается у нее в груди, но вот ей показалось, что кто-то ласково коснулся ее пальцев, и волнение, будто ослабло. — То есть я как хранилище вашей силы? — Можно и так сказать, дорогая. — Кол сказал, что вы были телепатом, — задумчиво прошептала она, гадая, досталась ли ей и это тоже. Она хорошо помнила, что мог делать Сайлас со своими силами. Значит ли это, что и она могла так? «Предел твоих возможностей у тебя в голове» — повторила она еще раз слова медиума. Это было интересно, хотя и не слишком внушало доверие. — Да, дорогая, у меня богатая родословная. Отец медиум и мать обладала даром телепатии и предсказанием будущего. В очередной раз кивнув, девушка подумала, что, наверное, узнала уже все. Она позволила своим мыслям снова вернуться к первородному, к их снам. Был ли это настоящий Клаус? Тот, который не боялся быть отвергнутым, который не сходил с ума из-за мелочей? Девушке снова показалось, что она слышит шум дождя, и подняв взгляд на Касилию, она готова была поклясться, что всего секунду назад смогла разглядеть лицо, хоть запомнить его и не получилось, а потом она уже отвлеклась на обеспокоенный и хриплый шепот, который с неподдельной болью и тоской повторял ее имя: — Кэролайн, — звал Клаус, — пожалуйста, милая, очнись. —Тебе пора проснуться, дитя, — блондинка глянула на Касилию, и она кивнула ей, —Просто доверься ему, я ведь знаю, что ты чувствуешь. Иди на его голос, покажи ему, что такое доверие, Кэролайн. </i>Ресницы, откидывающие длинные и причудливые тени на ее щеки, медленно затрепетали, и первородный по инерции сильнее сжал женские пальцы в своей руке, желая убедиться, что она снова не окажется без сознания. —Клаус, — его имя сорвалось с ее губ обеспокоенным шепотом, и мужчина привлек ее к себе в объятия. Он не знал, почему нежный голос сквозил надеждой и облегчением, но это действовало бальзамом на душу. Когда вампирша распахнула веки, ее глаза блестели от слез, которые скопились в уголках, и казалось, девушка счастлива его видеть. — Ты в порядке, милая, — вполголоса ответил, поглаживая ее волосы; блондинка уткнулась носом ему в плечо, вдыхая его естественный запах кожи, и понемногу начала расслабляться в его руках. — Я видела ее, она говорила со мной, — после недолгого молчания сказала девушка. — Кого? — первородный и сам удивился, почему его голос так сильно исказился нежностью, но ее податливость просто что-то ломала в тысячелетней броне. — Касилию, — отозвалась Кэр и, слегка смущаясь, отползла от гибрида, чтобы смотреть ему в глаза во время разговора; прочистив горло, она принялась делиться подробностями: — Она рассказала мне все о моей силе, — нервно передёрнув плечами, девушка прошептала дальше: — нашей связи. Клаус не глядя взял ее руку, и Форбс мягко ему улыбнулась. Она не знала, как он отреагирует на то, что вампирша по сути и создала эту связь между ними, но к счастью, сейчас были дела важнее, чем это, и кажется первородный не собирался на нее давить и выпрашивать подробности. — Еще она сказала, что я не должна доверять Эмилии, — блондинка встряхнула волосами, пытаясь вспомнить какие-то детали, но ничего не вышло. — Я не знаю, забыла я или она не говорила мне, что к этому приведет, но ее потомок постарается заключить с нами какую-то сделку, и… — Я знаю, о какой сделке идет речь, — Кэролайн оторвала взгляд от их рук и хмуро посмотрела на первородного. — О чем ты? Ты уже с ней о чем-то договорился? — нотки паники заиграли в ее голосе, и первородный почувствовал, как она постаралась вырвать свои руки, но он только сильнее сжал ее пальцы. — Это Кол, — жестче ответил гибрид, — Пока он искал артефакты, то встретил ее, Эмилию, и она пообещала ему вернуть кое-что взамен на твою силу. — Пожалуйста, Клаус, не надо, — отчаянно попросила она, ища понимание в серых глазах. — Касилия была слишком скрытна на счет всего, что касается будущего, прошлого и того, какие решения я должна принимать, — Кэролайн сглотнула, ее голос все больше поддавался влиянию страха, — Но это она сказала отчетливо. Она сказала, что Эмилия не сдержит свое обещание, потому что решит, что вы не сможете ей навредить. Клаус, пожалуйста… — Будет так, как ты хочешь, luv, — оборвал ее первородный, и она, не веря своим ушам, застыла, слушая, — Мне не так важно, что хочет вернуть Кол. — Ты никогда не беспокоился обо мне, правда? — девушка дернулась от едкого замечания Кола, который снова появился, как черт из табакерки, и подняла на него виноватый взгляд. Рассеяно девушка отметила, что за окном уже светает, а дождь перестал лить. Она едва не спрыгнула с дивана, понимая, что забыла уложить девочек спать, и не смогла поцеловать их на ночь, но постаралась успокоится, ведь Хейли, скорее всего, об этом позаботилась. После такого насыщенного дня, не мудрено, если они уснули над раскрасками или пазлами. — Ты слышал ее, Кол. Ведьма не сдержит свое обещание, — парировал Клаус, даже не поворачиваясь к родственнику. — Ах, да ладно тебе, братец. Сначала ты обещаешь мне, что поможешь, а сейчас из-за какой-то галлюцинации своей подружки снова забываешь про долг семье? — ядовито прорычал брюнет, и Кэролайн почувствовала, как ее сердце колит от горечи. Она не знала, что ее расстроило больше: то, что Кол ради какой-то безделушки готов поставить под угрозу свою семью и ее саму, а ведь она считала его приятелем, или то, что она сейчас, очевидно, вставала между двумя братьями. — Я попрошу Фрею найти что-то еще, — холодно ответил гибрид, и девушка видела, как были напряжены мышцы его лица: ему было тяжело бросать Кола, но все же он делал это. — Это бесполезно, Ник! — взвыл первородный, поддетый тем, что гибрид даже не удосужился повернуться к нему лицом. — Эмилия мой последний шанс. Кэролайн сглотнула и поднялась на ноги, она чувствовала прожигающий взгляд Клауса и раздраженный, почти ненавидящий взор Кола. — Я могу отдать свои силы Фрее, — предложила она, и ярость в карих глазах смягчилась; в конце концов, по-настоящему он был зол на брата. Возможно, странно ведь это вампирша перечила его воле, но именно в Клаусе он видел сейчас предателя. — Птичка, дар у тебя может забрать только наследник Касилии, — отмахнулся он. Вампирша обняла себя руками, чувствуя прохладу. Она бросила тоскливый взгляд в окно, где по небу растекались первые солнечные блики, проглатывая серое небо в плен ярких оранжево-розовых лучей. Ей хотелось помочь первородному, и она чувствовала, как всегда, когда подходила близко к решению, что разгадка близко. Если Касилия была таким могущественным медиумом, даже телепатом и предсказательницей, то вампирша подумала, что с интуицией у нее действительно должно быть хорошо. — Ты готов это все так отпустить, Ник? Серьезно? — Кэролайн снова вернула взгляд на первородных. — Уже не хочешь оставаться в Новом Орлеане? Не хочешь мира с Марселем? — не унимался младший Майклсон. Кэролайн казалось, что каждым вопросом он дает пощёчину ей, все же из-за нее Клаус был поставлен в такое положение. — Ты готов отдать силу врагу? — прорычал гибрид, и его глаза заблестели янтарным, когда он подхватился на ноги и повернулся к ним лицом. — Какому врагу, Ник? Эмилии наплевать на тебя, она хочет свое! — Кол подался вперед, глядя на брата с не меньшей яростью. — Это очень большая сила, Кол, — встряла Кэролайн. — Именно такая нужна, чтобы вернуть Давину, — прорычал он в ответ, глядя прямо на Клауса. — Давину? Это девушка? Ты сказал, он хочет вернуть что-то, а не кого-то, — вампирша обернулась к гибриду, который лишь пожал плечом, ведь для него покойная ведьма была пустым местом. — Конечно, кто же она еще, да? Просто пешка в твоей победе над Люсьеном. — Я не хотел убивать ее, Кол, — твердо сказал первородный, и краем глаза блондинка уловила искреннее сожаление, боль в его глазах, — У Фреи не было выбора. — Только не начинай. Блондинка взялась за голову, пытаясь решить, что ей делать, ведь отчего-то она действительно верила в слова Касилии. Да и то, что она описала, ее родословная. Ей казалось, это хорошо, что ни у кого не было доступа к полной силе ведьмы. Может, какие-то крупицы и хранились в ней, но телепатия, предсказания будущего и тот факт, что она медиум… — Она сказала, что я существую между двумя мирами, — понизив голос, она озвучила то, что смогла вспомнить, и мужчины посмотрели на нее, — а из-за того, что я мертва, я плотно связана с духовным миром, с мертвыми. — И я могу это использовать, чтобы помочь тебе, Кол, — сказала Фрея, спускаясь по лестнице.