***
— …И в итоге мы сваливаем навсегда. Вот так как-то. Всё ясно? Ирина смотрела шокированным взглядом то на ватман, то на дочь. — Ладно, — вздохнула Василиса и помассировала переносицу. Маму она понимала без слов. — Начнём сначала…***
— Теперь всё понятно? — уточнила девушка. Нет, Ирина Елавич не была глупой, однако разобраться во всём написанном Василисой было трудно. И та не то, чтобы хорошо объясняла. — Мощно, — наконец сказала Ирина. — И вот это всё ты сделала вчера? — уточнила женщина. — Конечно, — кивнула Василиса и самодовольно улыбнулась. — Ты же знаешь, у меня великолепные умственные способности. — Да уж, — покачала головой Ирина. Что же, самооценка Василисы точно вернулась в прежнее состояние. — Нет, так-то план хороший, но… — Что «но»? — Сыроват немного. Вот к примеру, как именно мы провернём нашу подставную смерть? Или вдруг Огнев не поверит тебе, то что ты будешь делать? — Махну на него рукой и попытаюсь дожить до седьмого июля, — пожала плечами Василиса. — Что? — заметила она странный взгляд матери. — Вчера ты была пессимистичнее, — произнесла Ирина. — Неуж-то за один день ты поменяла своё мнение? — Ну я же не собаку Джона Уика убила, чтобы так переживать, — Ирина на этих словах скептически посмотрела на дочь. — Что опять? — Офигеть ты постоянная, — покачала женщина головой. — То ревёшь, что всё плохо и мы все умрём, то махаешь на это рукой и говоришь: «Да хрен с ним». Чё-т вообще на тебя не похоже. — А что мне теперь, вешаться? — поинтересовалась Василиса, игнорируя тот факт, что вчера она была близка к этому. — Но вернёмся к плану. Насчёт смерти: я понятия не имею, как это провернуть. О цветении этой чудо-ромашки нужно говорить с эфларцами… — У которых нет телефонов, — закончила за неё Ирина. — И ещё вчера я выяснила, что по какой-то причине лагерный телефон не работает. А раз с лагерем связаться не получается, то остаётся одно… — Послать почтового голубя? — после этих слов на Василису снова странно посмотрели. — А по-моему хороший вариант. — Шли голубя, если так хочешь, — махнула рукой женщина. Всё, Василиса точно стала собой. — Но я имела ввиду визит к ним. Теперь была очередь Василисы удивляться. — К ним? — уточнила она и получила в ответ кивок. — В лагерь? — снова кивок. — То есть, ты хочешь прийти в этот лагерь, выловить какого-нибудь ключника и выпытать из него информацию, я правильно поняла? — Не выпытать, — возразила Елавич-старшая. — А просто спросить… — «Как нам лучше помереть»? — Ирина недовольно на неё посмотрела. — Всё-всё, молчу. — Спросить, как будет проходить Цветение. Надеюсь, что они в курсе… — Хм… — Василиса задумалась. — Может, заодно и Огневу передать, что мы не будем его подставлять? — Хорошая мысль, — кивнула Ирина. — Ты ему это лично собралась говорить? — Упаси боже! — воскликнула Василиса с ужасом. — Можно попросить передать Норта или Дейлу, — сказала она спокойнее. Правда, какова вероятность того, что они передадут сообщение? И что ещё более важно… — Но нам же сказали сидеть здесь, разве нет? Цветок там, все дела… Её удивительная послушность не могла остаться незамеченной. — То есть, когда я просила тебя сидеть дома, тебе было всё равно, — сказала Ирина, помрачнев. — Но стоило это сделать какому-то левому чудику, как ты тут же ручки сложила и стала пай-девочкой, — она положила руки на колени и похлопала ресницами. Василиса закатила глаза. Ей до конца жизни будут напоминать про её побеги, наверное. — А мало ли, вдруг нас схватят волшебные пограничники? — спросила она у матери. — И изящными пинками отправят обратно? «В её словах есть логика, — подумала Ирина. — Но что-то же надо делать?» — А если поедет только одна из нас? — предложила она вслух. — Я смотаюсь туда, а ты останешься… — Тебе туда нельзя одной, — перебила её Василиса. — Опасно — враги не дремлют, — пафосно произнесла она. Да что ж такое… — Серьёзно, лучше не соваться туда. — Но тебя одну туда отпускать я тоже боюсь… Может, обе полетим? — А если нас будут здесь искать? В общем, лучше пока подумать об этом. Ирина согласно кивнула и задумчиво осмотрела номер. Василиса уже думала посмотреть что-нибудь на телевизоре, но женщина внезапно сказала: — Я всё хотела спросить: а зачем ты взяла себе номер для курящих? — она посмотрела на дочь, прищурив глаза. Это был запрещённый приём. Удар в неожиданный момент… Тем не менее, Василиса предвидела такой вопрос: — А здесь не было других свободных номеров, — ответила она с самым честным видом. Мама всегда хвалила её актёрскую игру… Самое время блеснуть талантом. Ирина недоверчиво смотрела на неё. Конечно, немного рискованно врать человеку, который этому тебя научил, но не говорить же ей: «Чтобы покурить в свободное время»? Молчание затягивалось. Василиса с самым спокойным видом смотрела то на стены, то на потолок, но на маму, которая не сводила с неё взгляда. — Хорошо, — наконец-то сказала Ирина. — И переезжать ты не будешь по той же причине? — уточнила она. — А зачем переезжать? — Василиса обвела рукой пространство вкруг себя. — Ты посмотри, какие просторы, какие метры! — воодушевлённо сказала она. Что-то её в последнее время на пафос потянуло. — Ага, шикарные, — кивнула Ирина и, взяв в руки телефон, начала что-то в нём делать. Это несколько насторожило Василису. Набрав чей-то номер, женщина приложила телефон к уху. Интуиция Василисы подсказывала, что что-то тут не так. — Алло, Такебаяши? — сказала наконец Ирина. — Привет… Мир будто бы ушёл из-под ног Василисы. К ней пришло осознание ужасающего будущего, которое вот-вот наступит… … — Такебаяши, милый, — ласковым голосом сказала Ирина. — Мы же с тобой друзья? Можешь не отвечать, я знаю, что ответ положительный… «Может, убежать, пока она отвлеклась? — в панике подумала Василиса. — Но она же меня потом найдёт…» … — Так вот, дорогой друг, я знаю, насколько хороши твои знания в области медицины и биологии, — продолжала Ирина уже более серьёзным голосом. — Я глубоко уважаю твои знания, и поэтому не мог бы ты по старой дружбе поговорить с Василисой? «Поздно бежать…» … — Да, опять, — уже своим обычным голосом говорила женщина. — Блин, ты интересно рассказываешь, вот она и слушает! Вот буквально сейчас Василиса чуть ли не вырывает у меня трубку, так хочет послушать твою лекцию!.. Она протянула телефон Василисе. Та замотала головой. «Ни за что», — одними губами сказала она. «Не спорь со мной», — ответила ей Ирина и сунула телефон в руки дочери. Это был удар под дых. Резкая, неожиданная атака. …Битва проиграна. Василиса медленно поднесла телефон к уху. — Привет, дядя Котаро, — сказала она и бросила недовольный взгляд на маму. — Здравствуй, Василиса, — ответили ей спокойным, ровным голосом. — Не буду томить тебя и перейду сразу к делу. Скажи мне, что ты понимаешь под словом «курение»? Василиса страдальчески застонала. Почему её мать настолько жестока? «Ужасное утро… Или сколько там времени?»***
… — И поэтому курение так пагубно сказывается на нашем организме, — монотонно вещал голос из телефона. Василиса устало прикрыла глаза. В который раз она уже слушает это? — Всё поняла? — спросил Такебаяши. Эта фраза обрадовала девушку, поскольку означала конец его речи. — Конечно, дядя Котаро, — ответила Василиса. Добрую половину слов она пропустила мимо ушей, потому что уже могла пересказать всю эту лекцию наизусть. — Больше тебе спасибо за такой интересный рассказ! — Пожалуйста. Хочешь спросить что-нибудь ещё? — Нет, — резко сказала Василиса и тут же поспешила исправиться. — Просто ты так хорошо объясняешь, что я уже всё поняла. Ещё раз спасибо за рассказ. Пока. Только Такебаяши сказал: «Пока», — как младшая Елавич положила трубку и посмотрела на маму, развалившуюся на кровати и смотревшую телевизор. — Что ты так на меня смотришь? — заметила её взгляд женщина. — Не пойми меня неправильно: я безумно уважаю дядю Котаро как человека и учёного… Но нафига мне слушать одно и то же в сотый раз?! — Это была профилактика, — флегматично пожала Ирина плечами. — Так, на всякий случай. — А почему тебе никто таких лекций не читает? — недовольно сказала Василиса, возвращая матери телефон. — Я тоже могу позвонить Такебаяши и попросить его прочитать тебе лекции. — Можешь, — согласилась Ирина и нагло ухмыльнулась. — Но сможешь ли ты заставить меня их слушать — вот в чём вопрос. Вывод матери был жесток, но логичен. — Я поняла, — с горечью произнесла младшая Елавич, садясь на кровать. — Ты меня не любишь, ты упиваешься властью надо мной, — она прикрыла лицо руками. — Нет никого, кто бы понял меня, полюбил, одарил лаской… — Тебе бы книги писать, — закатила глаза Ирина. — Недолюбленная ты моя. — Вот, ты даже этого не отрицаешь! — воскликнула Василиса. — Вот скажи мне: я взрослый человек… — Тебе ещё восемнадцати нет, — фыркнула Ирина. — Ментально я старше, — упрямо возразила Василиса. — Так почему мне нельзя хотя бы раз в неделю… да даже в месяц выкуривать хотя бы по одной сигарете! Назови хоть одну причину! — Могу даже три. Во-первых, ты несовершеннолетняя, а детям сигареты не положены, — сказала Ирина. — Во-вторых, раз ты живёшь в моём доме, то не надо мне тут бунта устраивать. И в-третьих, я не хочу, чтобы ты губила свой организм и прочее, что тебе там Такебаяши впаривал. — Ты же сама куришь, — возмущённо сказала Василиса и скрестила руки на груди. — Я, может, тоже не хочу, чтобы ты свой организм губила! — Ох, спасибо за заботу, — улыбнулась краешком губ Ирина. — Но я уже взрослая и вполне сознательно убиваю свои лёгкие. Так что не парься. Логика Ирины была вне понимания Василисы. Поэтому она, понимая своё бессилие, приняла лежачее положение. — Жизнь — боль, — рассуждала девушка вслух. — Мир несправедлив. Смерть неизбежна… — А небо голубое. Обе Елавич посмотрел друг на друга. — Это же тоже известная истина, — сказала Ирина в своё оправдание. — Ты сбила мне весь философский настрой, — закатила глаза Василиса. — Так, на чём я остановилась?.. Смерть неизбежна, а Ирина Елавич жестока. — Я?! — спросила Ирина, указывая на себя пальцем. — Наглое враньё! Я милый божий одуванчик! — Ты Кровавая Графиня Батори, а не одуванчик, — буркнула Елавич-младшая, но ответа не послышалось. — Мама? — Вот сейчас обидно было… Василиса удивлённо посмотрела на маму: та и правда выглядела расстроенной. — Эй, я же шучу, — с этими словами девушка придвинулась ближе к Ирине. — Ты же знаешь, у меня такой юмор специфический… — на это ей ничего не ответили. — Мам, ну хватит дуться! Давай возвращайся в строй, и будем продолжать перепалку… — Отстань, — коротко сказала старшая Елавич и отвернулась. — Я её вырастила, а меня в ответ на это с маньячкой сравнивают, — обиженным голосом произнесла она. — Я же в шутку! — попыталась оправдаться младшая Елавич. По её мнению, аналогия была вполне оправдана, но маме отчего-то было обидно… Ладно, не надо шуточную перепалку превращать в настоящую. — Хорошо, ты милая добрая зайка, а я злобная Батори. Простишь меня? — Я подумаю над этим. «И чего она такая обидчивая? — подумала Василиса. Вдруг к ней пришло осознание. — Минуточку…» — Это сейчас была манипуляция? — спросила она вслух. — Чтобы я не ныла и не жаловалась, а чувствовала себя виноватой, да? — Не-е-ет, — протянула Ирина и добавила: — Ну, если чуть-чуть… — Эй! Я твоя дочь, вообще-то! — возмутилась девушка. — А почему тебе можно мной манипулировать, а мне нельзя? — тем же тоном ответила женщина. У Василисы от такого заявления глаза на лоб полезли. — Это когда я тобой манипулировала? — поинтересовалась она. Ирина фыркнула. — Да всю жизнь! — сказала она. — Вот, к примеру, Чебурашка… — Опять ты его вспоминаешь, — закатила глаза девушка. Ну попросила она эту несчастную игрушку, и что? Ну выкинула потом, потому что не понравилось. Ну стала потом просить её снова… Зачем вспоминать, если это было тринадцать лет назад? — Или комиксы про Черепашек-ниндзя, — продолжала женщина. — Ты хоть знаешь, как тяжело было достать их на английском? Но нет, ты чуть ли не со слезами на глазах меня просила! — А это тут причём? Комиксы я не выбрасывала — они у меня до сих пор хранятся в отдельной коробке. — Да, не выбрасывала, — кивнула Ирина. — Но напомни, сколько тебе было, когда ты начала читать? — Ну десять… — И что ты мне тогда говорила? «Мама, это детский комикс, там ничего такого, просто история про четырёх черепах». И я тоже дура, не сообразила глянуть, что там внутри… О содержании этих комиксов Ирина узнала, только когда решила глянуть из любопытства, что же Василиса читает с таким упоением. А когда узнала, прочитана была уже почти вся серия. — Хорошо, раз речь зашла о вранье, то давай вспомним «Ведьмака»… Ирина закатила глаза. Этой историей её будут попрекать всю жизнь. — Ты нагло воспользовалась моим незнанием польского языка, — продолжила возмущаться Василиса. — Я не виновата, что тебе так хотелось его почитать, — отпарировала Ирина. — Ну, сочиняла я на ходу, и что? Тебе нравилось, между прочим. — Не спорю, твои байки в стиле фэнтези меня завораживали, — пришлось согласиться Василисе. — Но сам факт!.. — То есть я, сонная, уставшая, измученная, сидела в ночи с этой книжкой, придумывала для тебя целую эпопею с элементами детектива, ужаса и мелодрамы, и ты ещё и недовольна?! — Ирина обиженно скрестила руки на груди. — Ладно, оставим твою эпопею в покое. Чай. — Чего? — Ты вечно издеваешься надо мной этим чаем, — пояснила Василиса. — Вот занимаюсь я своими делами, как ты мне кричишь: «Василиса, налей чаю». Я иду на кухню, ставлю чайник, жду, пока он закипит, ищу заварку и наливаю этот несчастный чай. И потом он целый день, включая ночь, стоит на кухне нетронутый. И когда он остыл, ты наконец-то его замечаешь. И естественно, выливаешь в раковину, потому что он остыл. И потом снова просишь меня его налить. И вот так постоянно… Да это полноценная пытка! — Дожили! — воскликнула Ирина. — Собственную мать кружкой чая попрекают! Хорошо, у меня тоже есть претензия. Вот корячусь я на кухне, варю и режу всё, что надо и не надо, готовлю этот несчастный суп. Зову тебя, мол, иди, дорогая доченька, покушай! Наливаю тебе тарелку — ты похлебаешь две ложки и тут же ставишь его в холодильник, клятвенно меня заверяя, что потом всё съешь. Естественно, суп пропадает, и в итоге его приходится выбрасывать. — Это больная тема, — отпарировала Василиса. — Что я могу с собой поделать? И вообще, если тебе так жалко суп, то почему ты сама его не ешь? — А потому что я живу надеждой, что когда-нибудь где-то будет землетрясение, и ты всё-таки начнёшь есть супы. — Ты живёшь несбыточными мечтами, — хмыкнула Василиса и вдруг нахмурилась. — А чего мы вообще спорим? — Сейчас… — Ирина задумалась. — Так, суп, чай, Чебурашка… — она щёлкнула пальцами. — Из-за сигарет, точно! — Последовательные мы с тобой, — покачала головой девушка. — Раз сигареты мы с тобой обсудили, предлагаю сворачивать наши дебаты. Ирина скептически на неё посмотрела. Больно быстро Василиса сдалась… Неужели ей нечем крыть суп? — Я просто есть хочу, — пояснила та.***
— Вот знаешь, что я думаю, — задумчиво сказала Ирина, гипнотизируя тарелку с супом. — Может, мне в повара пойти? Василиса, для которой сейчас был завтрак, пожала плечами. — Иди, если хочешь, — сказала она. — А чего это тебя на смену профессии вдруг потянуло? — А что такого? Тебе что, не хотелось бы быть поваром? — Не-а, — покачала головой Василиса. — Хотя по моему мнению мои кулинарные навыке на высоте, — «скромно» заметила она. — Не прибыльно это. — Не прибыльно? Нет, может, за работу в какой-нибудь забегаловке на отшибе мира платят мало… Ну а если взять ресторан, к примеру? — она задумалась. — Шикарный вариант — это должность шеф-повара в ресторане при отеле. Клиенты будут скорее всего, да и зарплата немаленькая… — Во ты замахнула-а-ась, — протянула Василиса. — Не, я не отрицаю твоих талантов, но шеф-поваром стать не так просто, тем более при нормальном отеле… — А связи? — Ирина мечтательно улыбнулась. — Вот представь: величайший шеф-повар Ирина при ресторане какого-нибудь Фарле-Парле… — Ты есть будешь, Фарле Ирина? — вырвала её из мира фантазий Василиса. — У тебя суп уже остыл. Она не воспринимала слова матери серьёзно. Та слишком долго жила в мире смертей, чтобы вот так взять и всё бросить. Даже в детстве Василисы Ирина хоть и устроила себе «отпуск», но связей с преступным миром не разорвала. — Никто в меня не верит, — драматично сказала Ирина, приложив тыльную сторону ладони ко лбу. — Только и остаётся что заедать своё горе… — Ла-а-адно, — протянула Василиса. Можно немного и подыграть маме. — Ты будешь обалденным поваром… Но только в твоём меню обязательно должна быть варёная курица и картофельное пюре, — добавила она строгим голосом. — Клянусь, так и будет, — пообещала Ирина, положив руку на сердце. — И мне бесплатное обслуживание, — добавила Василиса. Ирина позы не изменила, но лицо исказила гримаса боли. — На какие жертвы я иду ради тебя… Сколько прибыли теряю… — говоря это, она продолжала есть суп. — И только попробуй потом сказать, что я плохая мать, — добавила она тихо и без драматичности, хмуро посмотрев на дочь. — Клянусь этого не делать, — Василиса положила руку на сердце… … — Знаешь, я тут думала… — сказала старшая Елавич по дороге обратно в номер. — Короче, я лечу одна. Только они помирились, только баланс восстановился… Как тут же всё рухнуло. — Прошу прощения, мне послышалось? — уточнила Василиса. — Будто бы ты… — Да, я лечу одна, — перебила её Ирина. На лифте они молча доехали до нужного этажа. Стоило пересечь порог номера, как Василиса тут же заговорила: — Что значит одна? — она упёрла руки в бока. — Это что за сольные концерты? — Просто у кое-кого шило в заднице, — ответила Ирина, отзеркаливая позу дочери. — Так что в целях твоей же безопасности ты будешь сидеть тут, — она обвела помещение рукой. — Да я уже сколько сижу взаперти! — возмутилась младшая Елавич. — У Огнева торчала месяц, потом в фейской гостинице, теперь и тут ещё! — Зато тебе не привыкать, — после этих слов на Ирину странно посмотрели. — И вообще, что тебя не устраивает? Посмотри что-нибудь, почитай, поговори с Рицу… Тебе по факту нужно просто страдать фигнёй на протяжении двух недель, и ты ещё недовольна? — Да, — кивнула девушка. — Я, может, гулять хочу! В книжный сходить, в музей, в библиотеку… — Иди, — с этими словами Ирина указала рукой на дверь. — Кто тебе мешает? — Инстинкт самосохранения, — ответила Василиса. — Ты же ходила в магазин канц-товаров, я помню… — Не сравнивай, он находится в соседнем здании. И мне всё равно пришлось надевать маску и очки… — Чего? — не поняла Ирина. — Маску медицинскую, — пояснила Василиса. — Для маскировки. И солнцезащитные очки. Ещё и кепку… — Более чем уверена, ты никак не выделялась из толпы, — покачала головой женщина. Светлокожая блондинка в такой экипировке среди японцев уж точно не привлечёт лишнего внимания. — Зато меня навряд ли узнали, — отпарировала Василиса. — …О чём мы там оговорили? — О том, что мне пора собираться в дорогу, — сказала Ирина и уже хотела было уйти, как ей преградили путь. — Но-но-но, не надо так спешить, — решительно сказала Василиса. — Ты берёшь меня с собой, и это не обсуждается… — Нет, — ответила Ирина и тяжело вздохнула. — Слушай, ты вечно ищешь неприятности и уже их нашла. К тебе проявляют интерес сомнительные личности… — Так было всегда, — фыркнула Василиса. — У тех не было волшебных палок, — возразила ей Ирина. — Так что пожалуйста, ради своей жизни, посиди здесь. Самое страшное, что она не угрожала, не требовала, а просила. А этому сопротивляться было сложнее. — Честное слово, я не умру и не убегу в другой мир без тебя. Но пожалуйста, подожди меня здесь. Хорошо? Этот умоляющий взгляд матери Василиса выдержать не могла, поэтому посмотрела в сторону. С одной стороны, отказать ей было трудно. С другой, отпускать её одну… — Нет, — упрямо заявила девушка. Ирина раздражённо выдохнула. Если Василиса решила что-то, то переубедить её будет очень трудно. Даже если по-тихому слетать туда, велика вероятность того, что Василиса двинется следом. Нет, так-то её дочка умная, да и опыт наёмной убийцы отточил навыки общения и действий… Но как показывает практика, даже такая умница-разумница может найти неприятности на свою белобрысую голову. — Чего тебя так тянет спорить со мной, а? — спросила Ирина то ли у Василисы, то ли у себя. — Буйный подростковый период, мамочка, — ухмыльнувшись, ответила Василиса. — Ты же говорила, что ментально старше, — подловила её Ирина. На это сказать было нечего. Устало выдохнув, Елавич-младшая подошла к кровати и села на неё. — Сдаёшься? — с надеждой спросила Елавич-старшая. — Не дождёшься, — хмыкнула Василиса. — Просто стоять устала. Ирина, испытывая те же проблемы, села рядом с дочерью. — Значит, спор не решён? — поинтересовалась женщина. В ответ ей кивнули. — И сдавать позиции ты не собираешься? — Зришь в корень, — с уважением кивнула Василиса. — Сейчас, я так понимаю, ты бросишь меня одну, в этом крохотном номере… — А как же просторы, как же метры?.. — Ирина обвела рукой помещение. — Уже не впечатляет? — Василиса лишь махнула рукой. — Бросишь чахнуть и умирать в цвете лет от скуки, — закончила она и печально вздохнула. — Да не кисни, покойник, — Ирина закинула руку на плечо дочери. — Я тебе устрою весёлые похороны, — пообещала она и получила в ответ скептический взгляд. — Что? Обещаю, музыка и угощения будут хорошими. — Какая у меня хорошая мама, — задумчиво произнесла Василиса. — Как заботиться о том, чтобы достойно проводить меня в мир иной… — Да, я такая, — самодовольно улыбнулась Ирина. — Но перед тем, как тебя хоронить, привезу тебе какую-нибудь настолку: будем сидеть и страдать фигнёй на протяжении двух недель. Что скажешь? — Я согласна: ты будешь искать настолку, а я по-быстрому слетаю к «Вершине». — Да ты издеваешься! — Ирина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Вот надо же было в самый неподходящий момент ляпнуть про этот долбанный лагерь… — Так, пока мы не переругались окончательно, предлагаю следующее: сейчас я еду к себе, ищу настолку и думаю, что нам делать. А ты в этот момент сидишь здесь, — выделив последнее слово, она указала пальцем на пол. — И думаешь, какими словами ты будешь меня упрашивать. Идёт? — Я чувствую тут какой-то подвох, — Василиса подозрительно прищурила глаза. — Ты ведь понимаешь, что в случае чего я хоть пешком, хоть вплавь, но доберусь до туда? — Понимаю, — недовольно ответила Ирина и встала. — Так что давай думай, а я пойду. Но помни, что я вернусь, — предупредила она. — Мы всегда вас ждём, — услужливо произнесла девушка и поцеловала мать в щёку, после чего торжественно открыла дверь и не менее важно указала на выход рукой. — Ждём-с вас как можно скорее. — Как любезно, — умилилась Ирина. — Ну давай, швейцар мой милый, не дури тут: то есть без самодеятельности. Идёт? — Идёт, — кивнула Василиса. — Ловлю на слове. Ну, пока. Когда мама ушла, Василиса закрыла дверь. Нет, вариант по-тихому улететь был заманчив, но всё-таки пока его стоит сделать запасным и честно заняться придумыванием причин, почему общество Василисы Елавич так важно.***
«Я её веселю, я знаю эфларцев… Что же ещё? — девушка попыталась вспомнить, какие из своих достоинств она не написала. — Я мастерски треплю языком, точно!.. — вспомнились недавние события. — Нет, лучше без этого, — она зачеркнула последний пункт, после чего бегло просмотрела оставшиеся. — Вроде бы всё». Василиса осмотрела итоговый вариант. Так, ум, обаяние, родство, связи, умения, заслуги… Что же, список вышел внушительным. Мама от такого точно не отвертится… — Я молодец, — довольно сказала девушка. Теперь можно смело… Внезапно телефон зазвонил. К своей радости Василиса обнаружила, что звонит мама. Приготовившись сразить женщину наповал, Василиса взяла трубку. — Алло, — сказала она довольно. — Мама, возрадуйся: я нашла огромное количество причин, почему ты должна взять меня с собой… — Ты тоже возрадуйся, — перебила её Ирина. — Мы никуда не летим.***
«Уважаемая Ирина. Я хочу сообщить Вам, что наше следующее собрание состоится 29 июня в 22:00. За час до этого прошу Вас прибыть по указанному ниже адресу, где Вас будет ждать сопровождающий. До этого момента я настоятельно прошу Вас и ЧерноКлючницу не покидать город, а также передать последней информацию о собрании. Также ЧерноКлючнице следует иметь при себе Ключ.А.»
— «В десять» — это по какому часовому поясу? — спросила Василиса, непонимающе глядя на лежащую перед ней на столе бумажку. — Да какая, к чёрту, разница? — довольно громко сказала Ирина, ходившая туда-сюда по комнате. — Ты понимаешь, что я нашла это под дверью своего номера?! — Кхм, — неловко прокашлялась Василиса. — Да, неприятно… — Это охереть как неприятно! — выругалась женщина. Всё ещё злая, она села на стул и, поставив локти на столешницу, уставилась на бумажку. — Может, это кто-нибудь из персонала подложил? — предположила Василиса как можно более спокойным тоном. Лучше не злить её сейчас. — Может быть, — раздражённо ответила Ирина, прикрыв глаза. Кажется, она начала немного успокаиваться. — Ты же говорила, что там есть камеры… — непонимающе сказала Василиса. — Конечно есть, — кивнула Ирина. — И даже работали… до сегодняшнего дня, — она закатила глаза. — Чё-то там у них полетело, так что пока они в нерабочем состоянии. — Уж слишком вовремя они сломались… — Василиса задумалась. Это может быть как совпадением и невезением матери, так и спланированной поломкой. — Свидетелей, конечно же, нет. Вот почему такая несправедливость? Когда не надо, каждый второй лезет не в своё дело, когда надо, все тут же слепнут, глохнут и теряют память! — А утром под дверью ничего не было, если верить горничной, — добавила Ирина мрачно. — Так, давай поговорим обо всём спокойно, — сказала Василиса. — Личность подложившего письмо не установлена, так что это может быть либо кто-то из персонала, либо левый чувак. Волшебную почту мы отметаем, потому что сейчас, во-первых, день, во-вторых, в отеле везде электричество. Хотя хрен его знает, может, эти ограничения можно как-нибудь обойти… — Это не так важно, — перебила Ирина. — Как минимум им известен мой отель, как максимум, — она зло ударила кулаком по столешнице. — Мой номер! — Если это сделал кто-то из персонала просто по чьей-либо просьбе, то он не стал бы молчать, — продолжала рассуждать вслух Василиса. — Камеры сломаны, свидетелей нет… Знаешь, тебе лучше съехать оттуда. — А то я не догадалась! — воскликнула Ирина. — Конечно, я съеду, но меня другое волнует: каким, вашу мать, образом они меня нашли?! — на каждом слове она била рукой по столу. — Хватит избивать мебель, — довольно резко сказала младшая Елавич и смутилась. — Извини. Продолжим: может, ты плохо скрывалась? — Не знаю, — тяжело вздохнула Ирина и прикрыла лицо рукой. — Я вообще ничего не понимаю… Василиса погладила её по руке, пытаясь успокоить. — Независимо от того, как так вышло, нашему А, скорее всего, известно твоё место проживания. Если это знает А, то могут узнать и другие. Вывод: нужно сменить место проживания. — Значит, я могу переехать в рёкан? — вскинула голову женщина, тут же оживившись. …Она серьёзно? — Подожди-ка… — Василиса подозрительно посмотрела на мать. — А может, ты специально написала эту записку, чтобы получить моё согласие? — Нет, я понимаю, что лгу в своей жизни часто… Но неужели ты думаешь, что я придумала бы настолько странный и ненадёжный план? Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. — Ладно, — наконец сказала Василиса. — Допустим, я поверю тебе… Но в рёкан ты всё равно не поедешь. — Блин… — старшая Елавич тут же расстроилась. — Мне нравился тот отель… Может, ну его, этот переезд? Столько дней уже прошло, и ничего не случилось… — Разве что твой номер нашли каким-то образом, — хмыкнула Василиса. На этих словах у Ирины расширились глаза. — Но твой-то не нашли, — сказала она, расплываясь в улыбке. — Нет… — прошептала Василиса, поняв, к чему мама ведёт. — Отныне живу у тебя, — объявила Ирина торжественно. — Как раз прослежу, чтобы ты не курила. — А безопасность? — пыталась найти отговорку девушка. Но Ирина только махнула на это рукой. — Я практически весь день провела у тебя, так что не парься, — довольная, она закинула Василисе руку на плечо. — Если что, переедем. Всё, с возможностью покурить между делом можно прощаться. А ведь счастье было так близко…***
Фэш уже чувствовал, что находится на пределе своих сил. Раздражало всё: дети, снующие туда-сюда, Марк с компашкой, сын Астрагора Рок, всё время находящийся где-то рядом, и даже Ник с Дианой. — Еду надо не мучить, а есть, — сказала Диана. — А не то не будет сил на завтрашних эстафетах. Эстафеты должны были начаться сегодня с утра, но Астрагор решил перенести их по какой-то причине. Сейчас было время обеда, поэтому ребята сидели в столовой. Вокруг царил жуткий шум и гвалт, но Фэш ухитрялся не обращать на это внимания. Но есть свою порцию супа он тоже не торопился, предпочитая сверлить взглядом пустоту. — Слушай, меня это уже пугает, — обратилась Диана к Нику. Говорила она обычным голосом, так как в общей шумихе шёпот навряд ли был бы услышан. Ник, охотно уплетавший суп, доел, и только потом ответил: — Его утром Рок позвал «поговорить», — на последнем слове Лазарев показал воздушные кавычки. — Но Фэш не рассказал, о чём они говорили, но вернулся он злым. Фэш слышал весь их разговор, но сейчас его больше интересовало другое — Рок Драгоций, который снова попал в его поле зрения. Он стоял у входа и делал вид, что занят своими делами, периодически поглядывая в сторону Фэша. Их утренний разговор был недолгим, но оставил очень неприятный осадок. Сначала Рок уговаривал Фэша вернуться и обещал, что Астрагор простит его и примет с почестями. Фэш без раздумий отказался, и тогда Рок сказал: «Не забывай, ты сейчас в лагере под опекой Учителя. Неужели ты думаешь, что он просто так даст тебе вернуться на Эфлару?» И тут стало ясно одно: Астрагор точно не отпустит его. Манипуляциями, интригами или просто силой — как угодно, но он с лёгкостью заставит его вернуться. «И зачем я ему так нужен?» — думал Фэш в который раз. И в который раз ответа на этот вопрос у него не было. У него было время до Цветения, но потом… «Чёртова Огнева, из-за которой мы здесь!» С одной стороны, Василиса в часодействе была полнейшим нулём и навряд ли специально отправила их на Осталу. С другой стороны, это точно была её воля, все остальные так или иначе желали остаться на Эфларе. Версия, что она как-то связана с Астрагором, казалась Фэшу всё правдоподобнее и правдоподобнее… Диана в это не верила. Для неё Василиса — немного грубая, нагловатая, но добрая девчонка с Осталы, которую она даже немного побаивалась. Для Ника — благородная дева, у которой просто небольшие проблемы с манерами и острым языком. Но почему-то оба они забыли, что Василиса — отличная актриса. В этом Фэш убедился, когда она обманула стражу. Не меньших подозрений вызывала её странная невосприимчивость к эферам, причём она была ещё до получения Стального Зубка. Диана решила, что это дар такой, но Фэш точно знал, что это не так. Поэтому эта Огнева также вызывала опасения. С остальными членами этой семейки всё было понятно — они взаимно не переносили на дух друг друга. Но вот Василиса — тёмная лошадка. С одной стороны, она кажется действительно доброй, просто дерзкой девчонкой с Осталы, которой просто не повезло с семьёй: она спасла Константина Лазарева, не дала самому Фэшу утонуть… Но чем больше задумываешься, тем больше странностей замечаешь в этой истории: почему именно ей подарили Чёрный Ключ? Почему к ней такое внимание со стороны Белой Королевы? Почему на роль смотрителя взяли взявшуюся из ниоткуда подружку Василисы? О чём они так долго разговаривали с Астрогором? С ней точно не всё чисто… К счастью, сейчас Василиса с этой Ириной далеко, что тоже было странностью, но они хотя бы не мозолили глаза, как это делал Рок. Единственное время, когда от него можно было отдохнуть, — это ночь. Ну, и вожатские сборы, которые в последнее время участились… Вдруг Фэш осознал, что Диана уже долгое время щёлкает перед его лицом пальцами. — Фэш, ты меня вообще слышишь? — спросила она. Закатив глаза, он убрал руку феи от своего лица. — Слышу, задумался просто… — Фэш бросил взгляд в сторону входа. Ник и Диана посмотрели в ту же сторону. На их лицах появилось понимание. — И давно он тут стоит? — спросил Ник. — Скорее всего, зашёл сразу после нас, — ответил Фэш и попробовал суп. Поморщившись, тут же его отодвинул — остыл уже. Да в целом местная еда ему не нравилась. — Бесит меня этот лагерь. — Да ладно тебе, если не обращать внимания на остальных ключников и Астрагора с Роком, то здесь не так уж и плохо, — оптимистично заявила Диана. Но тут же усомнилась в своих словах. — Правда, я так и не поняла, почему у них еда с таким странным вкусом, даже хлеб. И местная музыка весьма… своебразная… Мне тут соседка дала послушать одну песню, — она скривилась. — На Эфларе тоже есть специфическая музыка, но там хотя бы слов нет. А здесь… — она покачала головой. — Ещё у всех какая-то странная мания до электрических приборов, — продолжил её мысль Ник. — Всё время смотрят в эти свои… Ну, эти… — не найдя подходящего слова, он изобразил пальцами прямоугольник. — Стеклянные штуки. И практически не отходят от них. Даже поговорить не с кем толком нельзя, потому что либо все молчат, либо я половины слов не понимаю. — А я вот недавно у той самой соседки взяла почитать книгу. Вроде как, это местная модная литература, — продолжила Диана и прикрыла лицо рукой. — Время, как же это плохо… Половины слов я не поняла, хотя понятной части мне тоже хватило. Но самое страшное — иллюстрации. Там была картина из какого-то музея — просто чёрный квадрат. И всё. — А Василиса ещё жаловалась на эфларское искусство, — сказал молчавший до этого Фэш. Сказал он отстранённо, будто обращался к самому себе. — Ага, я помню, как она чуть ли не плакала после Чарований, — Диана тяжело вздохнула, чем привлекла внимание Ника. — Белая Королева всё ещё тебе пишет насчёт Василисы? — спросил он. Фрезер кивнула. — И почему её так интересует Огнева? — задумчиво произнёс Фэш. — Точно не знаю, — ответила фея, хотя вопрос был скорее риторическим. — Я у неё спрашивала, и она сказала, что просто хочет знать о местонахождении всех ключников, дабы подстраховать их, если что. Диара сказала мне то же самое. Может, она и правда хочет помочь? В конце концов, от этого зависит судьба Эфлары… — Может, — согласился Фэш. — Но ты всё также говоришь, что не знаешь? — Конечно, а смысл мне врать, если я даже не знаю примерно, где она может быть? К слову, наверное, мне всё-таки придётся спросить об этом Норта и Дейлу… — обернувшись, она посмотрела на близнецов, сидящих с друзьями в противоположном конце столовой. — Навряд ли они знают, но я попытаюсь. Всё равно вариантов больше нет. — Почему нет? Ты можешь спросить у Астрагора, — сказал Ник без капли насмешки. Похоже, он искренне верил, что Дух на этот вопрос честно ответит. — Он же должен быть в курсе, раз присматривает за нами. — Да, и Диане он, конечно же, сразу ответит, — с нескрываемым сарказмом сказал Фэш. — Поверь, Астрагор не просто так за время нашего визита к нему ни разу не упомянул, куда именно занесло Василису с Ириной. Огнев-старший по сравнению с ним — милый простодушный мальчик.***
В домике номер пятнадцать было тихо. Маришка ушла по каким-то срочным делам, а остальные соседки Дейлы были на тренировках. Была мысль найти Норта, но идея провести время в тишине с хорошей книгой показалась более заманчивой. Увидела бы Маришка, что читает Огнева, тут же поморщилась бы и посоветовала выкинуть эту ерунду в мусорку. Это был сборник самых обычных остальских сказок, которые на ночь родители по памяти рассказывают детям. Книга эта была взята в библиотеке остальской школы ещё до посвящения. После него у Дейлы уже не было ни возможности, ни желания возвращать книгу обратно. В конце концов, на Эфларе такую трудно найти. Норт находил это детскими глупостями, Маришка же недоумевала, зачем нужны сказки, если есть часодейство. И говорящие звери, и Иван-царевич с Василисой Премудрой, и дворцы, каких нет на Эфларе, — всё это было недостойно внимания юной часовщицы из хорошей семьи… и всё это так нравилось Дейле Огневой. От истории про репку её отвлёк стук в дверь. Спохватившись, Дейла тут же сунула книгу в сумку с остальными вещами. Решив, что это вернулась Маришка, она поспешила открыть, ведь Резникова не любит долго ждать. Какого же было её удивление, когда за дверью обнаружилась Диана Фрезер. Фея, обрадованная тем, что ей открыли, улыбалась. А вот Дейла гостье была совсем не рада. — Тебе чего? — спросила она прямо, скрестив руки на груди. Однако Фрезер даже не нахмурилась из-за такой реакции. — Здравствуй, — сказала она вежливо. — А ты сейчас одна? — она посмотрела за спину Дейле на пустую комнату. — Одна, — довольно резко ответила Огнева. — Давай, говори быстрее, что тебе надо. Видимо, выдержка фрейлины сыграла свою роль, так что на грубость Диана снова никак не отреагировала. — Я хотела кое-что спросить, — начала она, сцепив руки перед собой. — Это касается Василисы… Услышав это имя, Дейла тут же нахмурилась. Вот о ком, а о своей сестре ей говорить точно не хотелось. — Я с ней особо не общалась, — сказала она. — Так что на счёт неё ничего сказать не могу. За то время, что они знакомы, Дейла ясно поняла одно: сестра её бесит. Она наглая, неотёсанная, не особо умная, совершенно не знает толк в одежде и не умеет ценить то, что ей дают. Так что желания общаться с ней у Дейлы как не было, так и нет. — Значит, ты не в курсе, где сейчас Василиса? — спросила Диана слегка расстроенным голосом. — Не в курсе, — ответила Дейла и попыталась закрыть дверь, но Фрезер её остановила. — А твой отец? — спросила она. — Может, он тебе что-нибудь говорил или упоминал какое-то место?.. Дейлу уже начинала злить эта назойливость. — Во-первых, обсуждать эту дылду с отцом у меня нет никакого желания, — отчеканила она. — Во-вторых, если бы папа знал, то он не стал бы разбалтывать об этом феям, сующим свой нос, куда не надо. И в-третьих, сейчас вернётся Маришка, так что не могла бы ты уйти? Огнева выжидающе смотрела на Диану. Та уже не улыбалась. — Хорошо, — сказала она наконец. Тон был холодный. — Спасибо, что уделила время… — Всегда пожалуйста, — кисло ответила Дейла и захлопнула дверь. Что ещё раздражало в Василисе, так это то, что ей уделялось слишком много внимания. И Марку интересно, куда она делась, и всем этим фейским прихвостням, и Чёрный Ключ ей подарили, и высшую степень дали… И при этом ей хватает наглости смеяться над Эфларой в целом и их семьёй в частности!