Сладкий плен

— Что на этот раз? — громко спросил юноша, еле поспевая за приятелем. — Ш-ш, не шуми, — парень приложил указательный палец к губам , ни на секунду не останавливая шаг. — Сейчас увидишь, — заговорщическим тоном произнес Цзинь Гуан Яо. — Ты же знаешь, я вызываю только тогда, когда у меня что-то важное, — добавил он, улыбнувшись. — Трудно возразить! — воскликнул Ченмэй. Всё же тишина юноше совсем была неведома. Впрочем, если А-Яо его позвал, значит это действительно что-то интересное. Хорошо это или плохо — неважно, в этом по своему характеру он был схож с самим Сюэ Яном. Они быстро передвигались по длинному коридору, чуть ли не бегом, где с каждым шагом становилось все темнее и темнее. В эту часть здания свет почти не проникал. И окон, даже небольших, здесь тоже не было. Эти помещения предназначались для гостей. Однако чаще всего люди оставались на ночь в более ближних комнатах, поэтому эта часть здания пустовала. Когда юноши дошли до конца коридора, где было совсем темно и тихо, покой прервал едва слышный щелчок, вызванный поворотом ключа в замочной скважине. Лянь Фан Цзюнь медленно толкнул дверь, и та с упрямым низким скрипом отворилась. В небольшой комнате, где находилось широкое, плотно занавешенное окно, на деревянной тумбочке горела маленькая свеча. Её огонёк слабо подрагивал, реагируя на вошедших юношей, которые потревожили её безмятежность. Единственный источник света отбрасывал на ровные стены ордена Цзинь причудливые тени, постепенно меняя обстановку. Навевая страх, но завораживая ещё сильнее. Сердце юного Сюэ Яна невольно забилось быстрее. В середине комнаты, впрочем, как и во всех гостевых помещениях ордена Цзинь, располагалась довольно-таки широкая кровать. Покрывала на всех кроватях были золотисто-жёлтого цвета, а простыни — белоснежно-белые, конечно, не белее чем в Гусу Лань. Также к ним крепился балдахин небесного цвета, скользящий лёгкой пеленой до пола. К слову, последние комнаты оттого и пустовали, что предназначались для более низких сословий, когда тем не хватало места. Зато здесь было очень тихо, но мало кого устраивало такое одиночество. У Цзинь Гуан Яо действительно была причина отдать сегодня Ченмэю именно эту комнату и привести его сюда именно под вечер. Он подошёл к постели и, легко коснувшись голубой ткани на ней, немного отодвинул её в сторону. Глаза Сюэ Яна расширились от удивления, а сердце забилось с удвоенной силой, едва ли не выпрыгивая из груди. Пальцы похолодели, а по телу безвольно прошла волна дрожи. Разум адепта ордена Цзинь затуманили странные непонятные чувства. Но не прошло и мгновения, как в его глазах вспыхнул озорной огонёк, даже намного ярче, чем у свечи, словно у хищника, предвкушающего игру со своей беспомощной жертвой. — Ты доволен, молодой господин Сюэ? — слегка улыбнувшись, спросил Мэн Яо, обернувшись к приятелю. На широкой кровати, к которой Лянь Фан Цзюнь привел Сюэ Яна, почти свернувшись калачиком, словно маленький котёнок, лежал не кто иной, как... Сяо Синчэнь. Веки его были закрыты, что добавляло его облику невинности и чистоты. Длинные волосы чёрной россыпью разметались по белоснежной простыне, которая сливалась с одеянием заклинателя. Украшали эту завораживающую картину белая лента повязанная на губах и кровавая верёвка, обмотанная вокруг шеи и заканчивающаяся тугим узлом на скованных запястьях. — У тебя пять часов, чтобы отрезать язык, выколоть глаза... — вновь подал голос А-Яо, отчего Ченмэй невольно вздрогнул — он и забыл, что находится в комнате далеко не в одиночестве. — В общем, делай всё, что пожелаешь, — улыбнулся сын Гуаньшаня. На розоватых губах появилась хитрая улыбка, обнажая маленькие белоснежные клычки. — Благодарю за бесценный подарок, Лянь Фан Цзюнь, — в голосе юноши чувствовался неприкрытый восторг с леденящими душу нотками. Сложив руки вместе, Цзинь Гуан Яо поклонился и, пройдя мимо, вложил в руку юноши маленький ключ, хитро улыбаясь, он покинул комнату, оставляя Ченмэя наедине с бессознательным заклинателем. Тот, едва сын Гуаньшаня скрылся за дверью, вновь закрыл её на заветный ключ. Ещё раз окинув свою жертву взглядом, он сделал шаг в направлении кровати, поймав себя на мысли непреодолимого желания коснуться фарфоровой кожи. Он опирается коленом на край кровати, но очень осторожно, очень тихо опускается рядом на белые простыни. Очень бережно проводит рукой по волосам, пропуская их сквозь тонкие пальцы. И, едва коснувшись, припадает к линии мягких губ, которые закрывает белая полоска ткани. — Сяо Синчэнь, — горячо шепчет он с придыханием прямо над самым ухом заклинателя, — у нас с тобой вся ночь впереди... Немного приподнявшись , юноша дернул рукой лёгкую ткань над кроватью, заставляя её закрыться. Хоть дверь и была заперта на единственный ключ, а окно было занавешено так, что ни один лучик заходящего солнца не проникал внутрь. Ченмэю хотелось уединения. Чтобы никто не помешал. Никто ничего не увидел. Ничего не узнал... Голова адепта ордена Цзинь медленно опускается на грудь заклинателя. Такую тёплую и будто бы родную. Это неопределенное чувство терзало его уже довольно давно. И этот заклинатель, спустившись с горы, словно ангел с небес, заставлял его сердце трепетать, а всё тело заходиться в невыносимом желании. И вот сейчас объект всех его проблем и тревог находится всего в нескольких сантиметрах от него самого. И не чувствовать этого просто невозможно . — Я бы мог раздеть тебя прямо сейчас, но я хочу это видеть... Я хочу, чтобы ты видел, как я это делаю, — произнес он томным хриплым голосом. Рука Ченмэя потянулась к шее заклинателя. Легко отвязав красную верёвку, он ещё раз обмотал её вокруг запястий. Затем, поймав в голове ещё одну мысль, Сюэ Ян развязал длинную ленту со своего пояса и туго обмотал ею ноги своей жертвы. — Сяо Синчэнь, — обратился он к бессознательному заклинателю с улыбкой, — тебе нравится происходящее? Боюсь... у тебя нет выбора, — засмеялся юноша и провел кончиками пальцев по щеке черноволосого. Нежно и осторожно. Словно боясь разбить или поцарапать эту хрупкую и тонкую фарфоровую фигуру. — Не следовало тебе вообще спускаться с гор, — тихо шептал он, — а хотя знаешь, я даже рад этому, ведь если бы ты не появился, я бы никогда не узнал этих чувств. Только ты вызываешь их во мне. Когда ты проснёшься, я всё тебе скажу. Вот только, — его взгляд опасно сверкнул, — сможешь ли ты что-то мне сказать? С этими словами Сюэ Ян сорвал ленту с губ заклинателя. В отличии от его прежних действий, это было более резким, слишком несдержанным. Ченмэй провел большим пальцем руки по нижней губе заклинателя, слегка надавливая. Тонкая кожа выглядела настолько хрупкой, настолько нежной, что, казалось, одно неверное движение и тонкий лепесток розы порвётся, словно нить паутины. — Пожалуй, я ещё хочу послушать тебя, — задумчиво произнес он. Крепко сжимая белую ткань в руках, юноша жадно прильнул к сладким губам, с каждой секундой проникая все глубже, пустив в ход влажный язык, проводя им по краешкам зубов. Сяо Синчэню определенно повезло, что в этот момент он находился без сознания и не знал, насколько грязные и отвратительные вещи с ним творят! Каких он даже никогда бы не смог себе представить. Сюэ Ян не садист, однако сейчас ему этого хотелось больше всего на свете. Хотелось чувствовать, ощущать Сяо Синчэня. Слышать, как он стонет, умоляет его прекратить. Но Ченмэй не остановится, он будет продолжать. До исступления. До безумия. До искорок в глазах. Такой невинный, чистый, до ненависти светлый человек вызывал в нём такие яркие, но противоречивые чувства. Отчего-то рука, словно обретя собственное сознание, с мерно вздымающейся груди начала медленно спускаться вниз, и губы юноши последовали её примеру. Соскользнув с линии рта, они припали к светлой тонкой шее, четко очерченным ключицам. Дрожащими пальцами медленно распахивая ворот светлых одежд, проникая к обнаженной груди. Касаясь языком. Чувствуя теплоту и аромат, принадлежащий только Сяо Синчэню. Уже давно теряясь в своих мыслях и действиях , судорожно развязывая пояс на талии бессознательного заклинателя, прижимаясь к нему всем телом все плотнее. Сюэ Ян уже почти лежал на нём, крепко обхватив ногами бёдра, а руками создав неразрывное кольцо на шее. — Ах, Сяо Синчэнь, Почему всё так...? Ты... — его слова были совсем бессвязны. Он уже и сам не осознавал, что говорил в этот момент. Белая ткань с тела заклинателя сползла ещё ниже. Пальцы юноши почти бесстыдно блуждали по оголённому торсу. Несмотря на всю худощавость и стройность со стороны , тело у Сяо Синчэня было красивое и крепкое. Как нечто прекрасное, от чего невозможно было оторвать взгляда. Сюэ Ян прильнул губами к фарфоровый груди, сладко прикрыв глаза. Дыша тяжело и прерывисто. — Если я продолжу... — тяжело прошептал он, — то уже не смогу остановиться, — сказав это, как будто бы для себя, он нехотя и медленно сполз с заклинателя. Запахнул обратно обнажённое тело светлой тонкой одеждой. Сидя на коленях возле мирно спящего Сяо Синчэня, на губах юноши едва заметно блеснула коварная ухмылка и, вздохнув полной грудью, он задул свечу.

***

Вокруг сплошная темнота . Лишь изредка где-то рядом подрагивал тёплый огонёк свечи. Заклинатель лежал на кровати, не видя и не слыша ничего. На глазах была завязана тонкая тканевая лента, сквозь которую лишь слабо пробивались отблески горящего фитиля. Сяо Синчэнь хотел было потянутся к ней, чтобы развязать, как обнаружил, что его запястья больно стягивает прочная верёвка. Однако стянуть повязку с глаз у него получилось бы. Обязательно получилось. Но стоило его рукам чуть приподняться, как кто-то схватил его мертвой хваткой и силой прижал обратно к кровати. Сердце заклинателя забилось чаще. От страха он не мог даже вздохнуть. Человек ничего не говорил. И не отпускал. Но вдавливал руки в кровать всё сильнее, словно боясь, что связанный заклинатель сбежит. — Кто ты? — осторожно спросил Сяо Синчэнь, хотя голос его неподдельно дрожал , хоть он и пытался говорить как можно более спокойно и естественно. Однако похититель упорно молчал, не желая себя выдавать или ожидая, пока его жертва сама догадается. — Что ты собираешься со мной сделать? — ему страшно. Это было заметно невооружённым взглядом. Пальцы подрагивали и холодели, а голос срывался на панику. Чья-то чужая рука легла на его пояс, спускаясь ниже. Медленно. Неспешно. — Ты правда так хочешь знать? — возбужденно шептал юноша прямо в губы заклинателя. Тот, вздрогнув, неуверенно кивнул. Это голос... Настолько знакомый, что... Не может быть... ! — Сюэ..! — не успел он договорить, как парень закрыл ему рот рукой. — Ш-ш, ты только не кричи, иначе мне придётся тебя заткнуть. И поверь... — он на мгновение остановился, — тебе это не понравится, — Ченмэй хитро улыбнулся, сверкнув в темноте белоснежными зубами. Заклинатель не мог видеть этой улыбки, однако совершенно точно чувствовал: вокруг стало как-то холоднее, словно сам воздух, который он вдыхал, теперь внушал немыслимый страх. Сяо Синчэнь невольно сглотнул. Он и не собирался кричать о помощи, однако вся эта ситуация отнюдь не вызывала у него приятных эмоций. Сюэ Ян едва ощутимо провел языком по фарфоровый щеке, отчего по телу заклинателя пробежали тысячи мурашек. К горлу подступила тошнота. Этого юношу Сяо Синчэнь ненавидел больше всего на свете, а сейчас, когда он обращался заклинателем так, вообще вызывал отвращение даже одним своим присутствием. — Прекрати, — прохрипел Сяо Синчэнь, как только губы юноши с щеки спустились к его губам. Он попытался отвернуться, но чужие пальцы крепко схватили его за подбородок и притянули к себе. Но не успел юноша впиться в нежную кожу, как заклинатель резко вырвался из его рук, перевернувшись на живот. Подобные действия не на шутку разозлили Сюэ Яна. Он вполне нормально обращался с Сяо Синчэнем, но сейчас тот сильно начинал его раздражать. — Не беси меня, — прошипел он, однако заклинатель по-прежнему не собирался сдаваться и на малейшее прикосновение и попытку его развернуть, закрывался ещё сильнее. Глаза пылали яростью. У Сюэ Яна разве что пар изо рта не шёл. Грубо перевернув заклинателя обратно на спину, юноша, крепко схватив связанные запястья, поднял их над головой своей жертвы, с силой вдавив в подушку. Свободной рукой Ченмэй сорвал повязку с глаз заклинателя, которые тот тут же закрыл, всё ещё вырываясь. В попытке освободиться из цепкой хватки юноши, Сяо Синчэнь изгибался всем телом, хотя это было бесполезно. Сейчас из-за долгого нахождения в одном положении он был намного слабее него. Зрелище это было поистине манящим и сладостным, распаляя в сердце Сюэ Яна новый огонь. С новой уже более неудержимой силой. — Не отворачивайся от меня! — с явной угрозой в голосе шептал он, прислонившись к уху Сяо Синчэня. — Я всё равно получу то, что хочу, вот только тебе, — Ченмэй подлез пальцем под ворот белоснежных одежд и провёл по оголённой груди острым ногтем, оставив на коже бледную полосу, — будет намного больнее. Руки заклинателя невольно сжались в кулаки. Последняя фраза Сюэ Яна звучала намного холоднее, подобно самой жестокой зиме. Он наклонился ниже к лицу Сяо Синчэня, тот чувствовал на себе горячее дыхание юноши, однако теперь не отстранился. Даже тогда, когда губы Ченмэя плавно легли на его, лишь глаза зажмурились ещё сильнее. Сюэ Ян улыбался такой покорности заклинателя. Тому, как слабо подрагивали его пальцы. Как учащалось дыхание. Даже когда язык юноши проник в рот Сяо Синчэня, тот не шелохнулся с места. Ему приходилось молчать. Заклинатель хорошо знал этого мерзавца — лучшим вариантом сейчас будет подчинение. Как бы сильно ему хотелось позвать Цзычэня, чтобы он спас его. Но заклинатель ни за что этого не сделает. Он не станет впутывать в это Сун Ланя. Его руки были зажаты над головой Сюэ Яном так, что невозможно было пошевелиться. Как вдруг чужая рука вновь легла на низ живота заклинателя и медленно, едва ощутимо, заскользила вниз. Когда ладонь бесстыдно коснулась его в самом чувствительном месте, он невольно сжался всем телом, сдвигая бёдра всё плотнее. Чужие пальцы спустились ещё ниже, остановившись на коленях. В то же мгновение Сяо Синчэнь почувствовал свободу — его ноги больше не стягивала тугая верёвка. Но не успел он подумать о том, что Сюэ Ян решил его отпустить, как пальцы юноши беззастенчиво залезли под ханьфу заклинателя и потянули за полы нижних одежд. — Что ты... ? — Сяо Синчэнь широко распахнул глаза. Он попытался согнуть колени, препятствуя действиям Сюэ Яна, однако тот пресёк эту попытку, грубо и больно надавив на ноги, опуская их обратно. — Перестань, почему ты это делаешь? — Потому что хочу, — безукоризненно заявил юноша, скривившись в белоснежной ухмылке. Улыбка дьявола. Не иначе. Яркий блеск карих с бордовым оттенком глаз сковывал сердце необъяснимым страхом. — Сюэ Ян, — твёрдо и холодно прошептал заклинатель, хотя в искрах его глаз уже давно погасла последняя капля решимости и надежды. — Что ты собираешься делать? — голос сильно его выдавал, а сердце в испуге билось часто-часто, будто боясь подтвердить его догадки. — Сяо Синчэнь, ты хочешь знать? — всё было и так ясно. Даже непорочному заклинателю, спустившемуся с гор. — Это месть? — задумался Сяо Синчэнь. — Нет... — это звучало почти как вопрос, он остановился на несколько секунд, сам себя удивляя подобным ответом. Он делает это не из мести..? — Сюэ Ян... — тихо позвал заклинатель, заметив перемену в лице юноши, приподнявшись на локтях. — Молчи! — отрезал тот, сильно толкнув заклинателя в грудь. — Не смей говорить ни слова, — угрожающе прошипел он и резким грубым движением сорвал с Сяо Синчэня нижние одежды. Также без колебаний распахнул белоснежное ханьфу, крепко сжимая запястья юноши, который ещё пытался сопротивляться. Сяо Синчэнь бессильно закрыл глаза. Он слышал лишь шелест одежд, так жестоко брошенных на холодный пол. Вдруг заклинатель почувствовал на своих губах чужие. Мягкие и нежные. В тот же момент в его рот проникло что-то маленькое и сладкое и, едва коснувшись языка, покинуло его, оставляя на устах липкое ощущение. Сюэ Ян, держа губами маленькую нежно-розового оттенка конфету, медленно провёл ею по обнажённой груди заклинателя, оставляя приторно-сладкую дорожку. Создавая причудливые узоры на животе, размазывая сахарный след по коже влажным языком. Спускаясь всё ниже, где становилось ещё жарче, и сдерживать свои желания уже не представлялось возможным. Юноша едва ощутимо коснулся губами возбуждённого органа. Очень нежно и осторожно. С губ Сяо Синчэня сорвался слабый стон, вызвав самодовольную ухмылку Ченмэя. Заклинатель ненавидел себя за подобное проявление, и осознание собственной беспомощности застряло комом в его горле. Ресницы слабо подрагивали, а в глазах начинало щипать от подступающих слёз. В тишине, где слышалось лишь тяжёлое прерывистое дыхание и частое биение сердец, чуть слышно скрипнула золотистая керамическая баночка, оставленная здесь Лянь Фан Цзюнем на деревянном прикроватном столике, как и конфеты, и уже догорающая свеча. Последний её огонёк боязливо подрагивал во мраке тёмной комнаты. В тот же момент в воздух ворвался аромат чего-то сладкого, дурманящего и головокружительного. Тонкие пальцы юноши скользнули по разгорячённой обнажённой коже и остановились на ложбинке между фарфоровых ягодиц. От ощущения чего-то прохладного и маслянистого Сяо Синчэнь невольно стиснул зубы, подогнув дрожащие колени. Сюэ Ян медленно водил пальцем вокруг плотного кольца мышц, с каждой секундой надавливая всё сильнее. — Ах...! —сорвалось с губ заклинателя, скорее от внезапности, чем от боли. Ченмэй резко ввёл один палец и начал двигаться. Медленно, но настойчиво. Не успел Сяо Синчэнь привыкнуть к столь незнакомым для него ощущениям, как к первому пальцу присоединился ещё один. С третьим же появился сильный дискомфорт, причиняя томительную боль от растянутых мышц. — Сюэ Ян, мне больно... прошу тебя, прекрати это, — хриплым прерывистым голосом шептал он, пытаясь оттолкнуть Ченмэя от себя. — Нечего тебе было спускаться с горы и вмешиваться в людские дела, коли ничего в них не смыслишь, — вздохнул он. Это звучало как приговор, хоть всё же не являлось настоящей местью. Юноша действительно делал это лишь из личных побуждений. Его пальцы плавно покинули тело Сяо Синчэня с протяжным стоном последнего от непривычных ощущений. Бедра сжались сильнее, как и связанные запястья над головой, цепляющие тонкую ткань простыни. Едва колени заклинателя коснулись друг друга, как тут же расстались. Сюэ Ян с силой сдавил ноги своей жертвы и, грубо раздвинув, расположился между бёдер, не позволяя вновь их сжать. Просунул одну ладонь под поясницу заклинателя и бережно приподнял его. Но едва Сяо Синчэнь ощутил что-то горячее и твёрдое, как резко дёрнулся назад, соскользнув с руки. — Будет больнее, если не расслабишься, — почти безэмоционально прошептал Ченмэй, вновь приблизившись к Сяо Синчэню. Едва коснувшись нежного лепестка губ, юноша сильно сжал запястья над головой заклинателя, нависнув над ним. Теперь он плотнее прижался к нему, всем телом вдавив в кровать, так, что у того совсем не было возможности ни вырваться, ни сдвинуть ноги вместе. Горячая головка медленно толкнулась вперёд. С губ юноши сорвался протяжный стон, едва он ощутил, как сжались стенки внутри заклинателя. Слишком туго. По неосторожности разорвав зубами тонкую кожу на губах, тут же начал зализывать ранку, чуть подрагивая. — Больно... — хрипло, едва слышно и различимо шептал Сяо Синчэнь, стиснув зубы. — Прекрати... прошу, — голос заклинателя сильно дрожал и срывался на стон. Однако лицо юноши выражало лишь непреклонность, а взгляд пугал своей холодностью. Он явно не намерен был давать слабину, протолкнувшись глубже. — Расслабься, — в какой-то даже степени нежно прошептал он, облизнув губы, всё ещё ощущая вкус Сяо Синчэня на них. Заклинатель попытался дышать спокойно и размеренно, но это совсем не было возможным в подобной ситуации. Всё тело сжималось от боли совершенно безвольно. — Зачем ты это делаешь? — в отчаянии спрашивал заклинатель. — Потому что я люблю тебя, Сяо Синчэнь, — его слова, даже для него самого, на удивление, звучали очень искренне, хоть и казалось, что сказаны были лишь в порыве страсти. — Это не любовь! — прошипел заклинатель. Он совсем не мог пошевелиться, Сюэ Ян держал его в оковах объятий мёртвой хваткой. —Любовь, — возразил он, медленно толкнувшись глубже вместе с тихими всхлипами заклинателя. Пальцы на руках Сяо Синчэня были настолько сильно сжаты, что даже костяшки на них побелели, а на заалевших щеках блестел влажный от слёз след. — Знаешь, с какой целью Лянь Фан Цзюнь подарил тебя мне сегодня ночью? — слово «подарил» он как-то особенно выделил. — Однако ты всё ещё можешь видеть. И слышать. И говорить... — как бы в подтверждение своим прошлым словам произнёс он. — Я не верю! — выпалил заклинатель, сжавшись от боли от очередного толчка. — Если бы ты и правда любил... — Не веришь? Что я ещё осторожничаю с тобой? — с явной угрозой в голосе прошептал он. Вглядываясь в серебристо-голубые глаза, он резко и грубо толкнулся вперёд, войдя во всю длину. От столь внезапного, нежданного действия заклинатель вскрикнул от невыносимой, разрывающей на части боли, которая,казалось, усилилась в несколько раз. Он прижал дрожащие скованные руки к груди. — Прошу, хватит! ... Сюэ Ян... Тот на мгновение остановился. По щекам заклинателя крупными каплями скатывались дорожки слёз, а с губ слетали отчаянные всхлипы и стенания. Его голос срывался и сильно отличался от его обычного, глубокого и спокойного, а порой в какой-то степени — тёплого, мягкого и нежного. Сюэ Ян явно перегнул палку. Юноша осторожно коснулся подушечками пальцев влажной щеки заклинателя. Не то, чтобы юноше доставляло удовольствие причинять заклинателю боль, он просто... хотел признания Сяо Синчэня, наверное. Без чувств отвращения и ненависти. — Ты слишком зажимаешься, — тихо прошептал он. — Постарайся расслабить мышцы, — от прошлого холода Ченмэя не осталось и следа. Он словно стал другим человеком. Таким спокойным и нежным. Руки Сюэ Яна легли на связанные запястья заклинателя и, приложив совсем небольшое усилие, он развязал их, откинув верёвку в сторону. Он крепко обнял заклинателя за талию, сильно прижав к себе. От и без того невыносимой близости Сяо Синчэнь бессознательно схватился за плечи юноши то ли отстраняя, то ли притягивая сильнее. Губы Ченмэя едва ощутимо коснулись губ заклинателя, но в то же мгновение поцелуй стал глубже, обжигая прикосновением. Сяо Синчэню были неприятны эти поцелуи, однако они значительно притупляли боль. В какой-то момент его даже захлестнули странные чувства и он начал отвечать. Сюэ Ян целовал его так сладко и нежно, и одновременно горячо. На языке всё ещё чувствовался приторный сахарный вкус. Никогда прежде заклинатель не испытывал подобных ощущений. Никто прежде не целовал его, да ещё и так властно и жарко. Наряду с нестерпимой ноющей болью в пояснице, мягкость губ дарила чувство невесомости и наслаждения. Почувствовав, как стенки внутри заклинателя стали менее напряжёнными, Сюэ Ян вновь возобновил движения, но уже сильнее, постепенно наращивая темп, поцелуями стирая влажную дорожку с щеки Сяо Синчэня. — Сюэ... Ян... — шептал он в перерывах между поцелуями. Заклинатель и сам не понимал, отчего с его губ слетало имя совершенно ненавистного ему человека, который причинял ему такие страдания. Как вдруг рука Ченмэя скользнула по возбуждённому стволу вверх, отчего тело Сяо Синчэня прошибло крупной дрожью. В тот же миг вся боль почти перестала существовать — его охватила волна вожделения. И неосознанно он сам начал двигаться в такт чужой ладони. Быстрее. Теряя голову от нахлынувших ощущений. Вжимаясь в плечи юноши всё сильнее, чуть ли не царапая до крови. С его губ то и дело слетали прерывистые стоны в такт сильным толчкам Сюэ Яна. Крупно дрожа всем телом, он всё сильнее сжимал бедра, всё плотнее прижимался к юноше, а сердце стучало так быстро, что вся грудь словно горела огнём. — Ах...! ...Мпф... — с его губ сорвался протяжный стон, сливаясь со сладостным голосом Ченмэя. По всему телу прошла сильная волна дрожи. Заклинатель чувствовал, как внутри него разливалось что-то вязкое и обжигающее. Он дышал тяжело и прерывисто, всё ещё с болью ощущая царапины на губах, которые, казалось, до сих пор кровоточили. Медленно покинув тело Сяо Синчэня, юноша бессильно упал рядом с ним. С наслаждением ощущая во всём теле приятную усталость. Он протянул руку, хотев было дотронуться до заклинателя, но тот резко от него отдёрнулся. — Я ненавижу тебя, — с хрипом прошептал Сяо Синчэнь, отворачиваясь от юноши. На фарфоровой щеке блеснула кристальная слеза. — Я тоже тебя ненавижу, — вздохнул Сюэ Ян с некой горечью в голосе, — но безмерно люблю... По твоим же глазам я всё вижу, В них ты прячешь горечь свою, Знай, я тоже тебя ненавижу, Но также безмерно люблю...