Замороженное солнце

Очнулся я в до боли знакомой больничной палате. Белый цвет стен резал глаза, а из окна лился мягкий солнечный свет. В детстве это место было моим домом. Причем в прямом смысле: я здесь спал каждую ночь и порой оставался на день. Мое единственное убежище и приют относительного спокойствия. Ненавижу это место. — Вот и известная женская логика, — хохотнул было Курама, однако я сейчас был не в настроении, а потому просто вырубил канал ментальной связи. Тело уже почти не болело, спасибо блохастому коврику. Я быстро нашел взглядом порванную и окровавленную одежду на спинке стула, затем оделся. Непривычно. По поводу женского тела… ну, паника все равно ничего не изменит, зачем портить нервы? Тем более, что-то мне подсказывает, что скоро я много их попорчу. С такой-то семейкой. Родителями я признавать их на данный момент отказывался. Биологическими — да, но до уровня семьи доросли только Саске и Гаара. И круг этот я расширять не планирую. Кстати, интересно, Саске тоже здесь, или он остался там, в нашем мире? Очень надеюсь, что он здесь, ибо его отсутствие сильно усложнит мне все. Окно открылось легко и я, подав в тело немного чакры, спрыгнул. Чакроканалы слегка напряглись, а это значит, что биджу уже начали с ними работать. Да, демоны могут и расширять систему циркуляции чакры, а если учесть, что Наруто эту самую чакру почти не использовала, состояние ее весьма плачевное. Тело очень слабое. Даже я не был так слаб в ее годы. Что ж, будем исправлять. Я тяжело вздохнул, пытаясь привыкнуть к новому телу. Подумаешь, другой мир. Тут меня хотя бы Богиня убить не хочет, а с биджу я вообще в любой заднице выживу. К тому же, эмоции я уже немного попривык сдерживать, и эта буря чувств потихоньку стихала. Коноха почти не изменилась. Все те же лавочки, злые взгляды, бегающие и кричащие дети. Запах детства, черт бы его побрал. Что-то внутри дернулось, когда я заметил патруль Учиха. В моем мире они одни были ко мне добры в детстве. Я и сейчас причин не понимаю, но все же не одному Саске тогда было больно. Учихи мазнули по мне взглядами и как-то резко сорвались с места в направлении своего квартала, а я, полагаясь на память Наруто, направился домой. Насколько мне известно, окно она перед уходом никогда не закрывала, а значит я последую привычке Какаши-сенсея — залезу в него. Окно и впрямь было открыто, и я мягко приземлился на пол. Комната была… удивительно удобной. Классика, но удобно. Все выдержано в черно-серо-белых тонах, но при этом психологически сильно не давило. Просто и со вкусом, но вот всю гармонию нарушали кровавые следы на сером шкафчике. Почти незаметные, но все же… На полу валялись листочки, карандаши и ручки — Наруто сопротивлялась при похищении, но что могла сделать обученным шиноби слабая девчонка, даже не ставшая ещё генином?.. Дома никого не было, и я со спокойной душой быстро всё прибрал, а затем и переоделся. Гардероб у девочки был тоже мрачным, и пришлось надеть черные штаны с серой футболкой. Ну что сказать… Наруто была весьма симпатична. А если бы выросла не сумасшедшей, то была бы той еще сердцеедкой. Что ж, я неприхотливый, был завидным холостяком — стану шикарной женщиной. Хотя даже для меня странна такая легкость в принятии изменения пола… биджу точно ничего не знают? — Это подарок от Рикудо, — пояснила проснувшаяся Мататаби в подсознании. — Ты не знаешь, но в перерыве между мирами мы с ним встретились. Он посмеялся и сообщил, что облегчит тебе эту стадию. Собственно, только это он и сказал, так что больше я ничего не знаю. А, ну теперь ясно. Старый мудила. Все-то он распланировал. Я вновь вырубил связь и перевел взгляд на зеркало. Оттуда на меня смотрела девочка лет десяти, хотя Наруто было уже двенадцать. Все это из-за худобы и некоторой внешней хрупкости. Она казалась какой-то куклой в нормальной одежде. Обычно Наруто носила мешковатые костюмы, за которыми не было видно ее фигуры, а волосы собирала в пучок. Ела она мало, отсюда и такой эффект. Сейчас же я распустил этот пучок, и волосы густой бордово-алой волной спали до пояса. Темные, шелковистые, напоминающие кровь и выгоревшие на солнце — впервые вижу подобное, и, честно говоря, не понимаю, почему она все это прятала. Я уж точно не планирую скрывать такое — по правде говоря, мне всегда нравились длинные волосы. Фигура, пусть и пока не сформированная, уже сейчас обещала быть... внушительной. Вот вырасту, и буду эпатировать публику. Нет, прятать это я решительно не собираюсь, хотя волосы действительно слегка мешают. Ладно, потом решу, что с ними делать. Полосочки на щеках — мои, родные — и ни грамма детской округлости. Тонкие черты лица — и Намикадзе, и Узумаки, и кого-то еще заметно, — и алебастровая кожа, на которой чуть припухлые губы кажутся алыми. Необычно, но, черт побери, красиво. Это я как мужчина говорю. Решено, буду расти... хотя куда я денусь? И глаза. Огромные, с длинными, пушистыми ресницами и тонкими бровями. Насыщенно-фиолетовые, ближе к зрачку сменяющиеся чистейшим сапфиром. Обычно девочка прятала их солнцезащитными очками, и причин я опять же не вижу. Похоже, ее загнобили дети до такой степени, что она считала себя уродиной, есть что-то такое в ее памяти. Эх... Правда, взгляд слишком… мой. Отрешённый, довольной закрытый и явно не горящий дружелюбием. Это не есть хорошо, но скрыть можно. Выход — актерская игра. Благо, этому я научился. Миг — и глаза наивно распахнулись, невинно хлопая ресничками. Так гораздо лучше. Воистину, я гениальный актер... сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Дверь внизу хлопнула, оповещая о возвращении кого-то домой, и я поспешно собрал волосы в пучок, скрыл глаза очками и накинул мешковатую толстовку. Зачем я все спрятал? Хочу посмотреть на их шокированные лица, но позже, когда приведу это тело в порядок. Стоило мне совершить это нехитрое действо, как дверь распахнулись, и в комнату вошла Кушина. — Наруто? — натянуто улыбнулась она. — Спускайся обедать. Что ж... жди, Минато. Уж я точно не стану терпеть твое поведение, дорогой папочка.