Замороженное солнце

Практически сразу меня осмотрели Шаринганом, проверяя на наличие ран, игнорируя мой раздраженный взгляд. Второй наследник клана, как никак, даже если «не имею» додзюцу. Затем Итачи подхватил меня на руки, вызвав короткое удивление, и понес в сторону квартала Учих. Я же анализировал все, что узнал из воспоминаний Саске. Это точно не гендзюцу, отчего-то я в этом уверен. Да и я не идиот, проверил это еще когда очнулся. Все это время мы молчали. Я — потому что думал, Учихи — потому что… а, Мадара их знает. Да и это неважно. Итак, я в новом мире. Здесь я — слабый, никчёмный, глупый и напыщенный идиот без додзюцу, но с неплохим объемом чакры. Отец, Фугаку, меня не замечает, Микото смотрит с жалостью. Отвратительно. Квартал Учиха совсем не изменился. Точно те же самые здания, те же дороги, улицы. Вот только теперь здесь непривычно оживленно. За годы я отвык от того, что здесь я не один. Холодно. Ничего. Скоро я снова привыкну. А пока мне нужен огонь. Много, очень много огня. Теплого, яркого огня. Прямо как… Учихи тут же разошлись по домам, а я перевел взгляд на Итачи. Тот отчего-то поежился, вопросительно глянув на меня. — Опусти меня на землю, — тот послушно выполнил просьбу-приказ, и я оглядел дом. В ту ночь Микото не успела выключить плиту, и этот дом сгорел дотла. Я уже и забыл, как он выглядел. Итачи же, не замечая моей задумчивости, вошёл в дом, крикнув режущее слух «Я дома». Непривычно. Я вошел вслед за ним, и в коридор вылетела Микото. Заметив меня, она замерла, а затем, подозрительно всхлипнув, разрыдалась, бросившись мне на шею. Я стоически терпел эту сорокакиллограмовую тушу на детской и, к сожалению, отныне моей шее, бормочущую что-то неразборчивое. Итачи пребывал в растерянности, явно не зная, что делать. Когда мое плечо уже насквозь промокло от малоприятной смеси ее слез и соплей, в коридор степенно вышел Фугаку. Состояние жены явно его покоробило, и он, нахмурившись, подошел к нам. Ледяной взгляд я встретил с равнодушием, отчего Фугаку на миг растерялся. Раньше Саске от такого его взгляда сжимался, боясь чего-то, а тут я вылез, как Орочимару из-под кровати. — Микото, встань, — коротко произнес он, и женщина наконец поднялась, вытирая лицо и смущенно-взволнованно глядя на меня. — За мной. Уже меньше чем через минуту мы вчетвером сидели на кухне, а Микото, что-то напевая, раскладывала по тарелкам завтрак. — Итачи, что с похитителями? — нарушил идиллию отец, и на брата посмотрела и Микото. — Мертвы, — коротко отчитался Итачи. — Они из одной группы с теми, кто похитил Наруто. — Наруто? — в груди что-то встрепенулось, и я перевел взгляд на брата. — Ах да, ты же не знаешь… Наруто похитили, как и тебя, люди из одной группы. Когда мы нашли джинчурики, повсюду валялись трупы. Я нашел тебя только потому, что один из них находился на улице, — меня не волнуют трупы и как ты их нашел, придурок. — Она сама их убила. Фугаку на миг удивленно замер. — Это никчемное существо кого-то убило? — Фугаку, если это мой монстр, подобного его оскорбления я не прощу. — Скажу даже больше. Саске тоже убил своих. Наступила тишина. Фугаку глянул на невозмутимого внешне Итачи недоверчиво, а я закипал: — Это что, шутка? Как это… это, — он с отвращением глянул на меня, — Могло кого-то убить? Все. Это конец моего терпения. В таком тоне я не позволял со мной говорить даже Наруто. Впрочем, он и не рвался. Я смерил Фугаку презрительным взглядом и встал из-за стола. На миг я потерял контроль, и во все стороны хлынула яки. Все замерли. — Будь ты хоть Рикудо, подобных оскорблений я не буду терпеть ни от кого, Учиха Фугаку, — процедил я, подавляя закипающую ярость. — В следующий раз я отрежу тебе язык. И пока Фугаку краснел от ярости, я вновь ощутил отрезвляющий холод, и, здраво рассудив, что сейчас лучше ни с кем не конфликтовать, удалился в комнату. …Я прыгал по крышам, направляясь в Академию. Пробегающие мимо шиноби косились с интересом, но молчали. Впервые видят такого сопляка, бегающего наравне с ними. И только сейчас, стоя перед воротами академии, я понял, куда вернулся. Дети. Десятки, сотни детей. Шумящих, кричащих, плачущих, смеющихся и тупых детей. Твою мать. Уже перед дверями в класс я ощутил, как меня толкнули к стене. Ну, и кто этот смертник? И тут захотелось выругаться. Причем так громко, от души. Потому что к стене меня прижимал высокий, крепкий парень с зелеными глазами и розовыми волосами. О том, что у него был воистину огромный лоб, думаю, говорить не нужно. Сакура, вернее, его мужская версия, оскалился, встряхнув меня сильнее. Стоящая позади него Ино хихикнула, а Тен-Тен презрительно фыркнула, с обожанием пожирая Сакуру... куна глазами. У меня дернулся глаз. — Ну что, учишонок, принес деньги? — зря он… оно так самоуверенно ухмыляется. Ох, зря. Ярость на мгновение согрела, и я второй раз за день одним лишь яки прижал ребенка к земле. Сакура… Сакурай в ужасе смотрел на меня, а девочки, наверняка в жизни на себе не испытывавшие силы даже легчайшего давления яки, уже упали на пол в ужасе. Кто-то из них не сдержал сфинктер, судя по запаху, от которого я поморщился. — Отныне я для вас Саске-сама, ясно? — судорожные кивки, и я, убрав яки, вхожу в класс. Гомон толпы детей отошел на второй план, когда я услышал такое знакомое «Теме». За партой сидела аловолосая Узумаки, ловящая на себе восхищенные и завистливые взгляды. Настоящая бестия, судя по ухмылке на тонких губах. Ухмылке моего личного монстра. — Добе? — все еще недоверчиво. Та же радостно оскалилась, бесцеремонно сгребая меня в охапку и усаживая рядом. Поначалу я оторопел от такой наглости, а затем, заметив радостную улыбку моего монстра, невольно улыбнулся сам, только сейчас осознавая, что это теперь… монстрина? Монструха? Моструто? Мда... Наруто возмущенно толкнула меня в бок, причем весьма болезненно, но злости это не вызвало. Все ушло как-то на второй план, стоило понять, что мое чудовище живо. Пусть оно теперь и женщина. Узумаки что-то тихо прошипела, но я не расслышал. Она улыбнулась, снова что-то говоря, а я… млел. Странно, но мне нравится. Это такое теплое чувство, что становится жарко. Наруто подвинулся… подвинулась в мою сторону, и только тут я заметил, что к нам подсел странный парень со знаком... Джуго?.. Он был настроен довольно дружелюбно, даже немного романтично по отношению к Узумаки, но Наруто все равно не спешил…а строить с ним семью. Все такая же недоверчивая и подозрительная. Не удивлюсь, если однажды она все же вылезет из-под чьей то кровати, как чудовище из детской страшилки. — Акума Шито. Названное Узумаки имя позабавило. Самое интересное, что это правда в какой-то степени его имя, которое Наруто получил, став героем мировой войны. Забавно. Стоило Джуго уйти, подчиняясь прозвеневшему звонку, как Наруто тихо выдохнула. — Раздражает, — пояснил он на мой вопросительный взгляд. — И напрягает. Из уст Наруто это звучало как похвала, хотя это ей и являлось. — Учиха Саске, — я лениво поднял руку, и Ирука слегка удивленно поднял бровь. Учиха раньше сидел на задних партах, в одиночестве, а тут я, еще и с Узумаки. — Узумаки-Намикадзе Наруто. — Здесь. Не думал, что это её слово вызовет шок и тишину. Забавно.