***
Пришел домой Саске поздно ночью. Даже слишком, по мнению всех Учих, которых подняла среди ночи взволнованная пропажей сына Микото. Внезапно проснувшийся в ней материнский инстинкт никого не удивлял — не впервые Учихи начинают заботиться о детях лишь пережив что-то ужасное. У жены главы клана этим ужасным стало похищение младшего сына. А вот то, что второй наследник клана влетел в комнату через окно, причем настолько бесшумно, что никто его не услышал, удивило обладателей Шарингана так, как если бы Данзо и Хирузен объявили о своей помолвке посреди главной площади. То есть, очень сильно. Заметили возвращение "пропажи" лишь когда эта самая пропажа спокойненько, игнорируя направленные на нее ошарашенные взгляды, спустилась вниз за водой. В тот миг у Фугаку дернулся глаз. Рыщущих повсюду Учих наконец отпустили по домам, а сына посадили на диванчик и устроили форменный допрос. Хотя допрос был каким то односторонним. Через полчаса однообразных ответов на уровне "да", "нет", "пф" у Фугаку сдали нервы. А еще через пять минут воплей главы клана терпение иссякло и у причины этого небольшого срыва. Причем иссякло оно в тот миг, когда Фугаку зачем-то то вспомнил недобрым словом Наруто Узумаки-Намикадзе. Нет, Саске не заявил об уходе из дома, как когда-то об уходе из Конохи и не прибег к технике той же Наруто, высказывая мысль об отречении от семьи. Нет, у Саске все было куда проще и больнее. Чидори в живот и кунай к горлу — вот и весь разговор. Фугаку даже удивиться не успел — напитывание тела стихией Молнии у второго наследника клана давно было развито на уровне инстинктов. — Только попробуй еще хоть что-то о ней сказать, и простой угрозой не отделаешься, — тихо, спокойно произнес он в самое ухо отца, но почему-то именно от этого обманчивого спокойствия мурашки побежали по спинам всех троих Учих. Фугаку попытался высвободиться из захвата младшего сына, но то, что ему это не удастся, было понятно и Итачи, и Микото. Кунай лишь задел чужую шею, и капелька крови расцвела на белой коже. Итачи и Микото не знали, как реагировать. С одной стороны, нужно помочь Фугаку и наказать ребенка, но... Саске очень изменился. Не было больше того наивного самоуверенного мальчишки, каким он был раньше. В непривычно взрослых глазах появилась жесткость и уверенность. Не самоуверенность, а именно уверенность сильного человека, способного если не на все, то на очень и очень многое. Возникало сомнение, Саске ли это вообще, но сенсоры подтвердили, что это он, а редких сенсоров, обладающих Шаринганом, обмануть невозможно. Этот Саске вовсе не нуждался в опеке и заботе, и это было вовсе не подростковым бунтом — это просто ощущалось почти на физическом уровне. Этот Саске даже не испытывал мук совести от первого убийства, будто он убивал каждый день по десятку человек. Этот Саске был кем угодно, но не тем, что раньше, и сейчас он это доказал. Он еще не закончил академию, а уже смог создать полноценный Чидори, не говоря уж о том, что Фугаку, один из сильнейших шиноби клана, попросту не успел на это отреагировать. Конечно, можно списать это на неожиданность или еще на что-то, но даже Итачи с трудом разглядел движение брата — а ведь даже без Шарингана Итачи видел практически все движения шиноби. Фугаку пришлось поклясться, что он никогда больше не скажет ничего плохого о Наруто, чтобы его отпустили неожиданно сильные руки сына. Итачи мог по праву гордиться братом. Даже не обладая Шаринганом, он смог задеть отца. Саске наконец взялся за ум, хотя то, что он уже способен использовать стихийные техники, слегка напрягало. Возможно, младший брат даже гениальнее старшего, а если это выяснится... жить спокойно ему не дадут. Уж Итачи не понаслышке знает об обратной стороне гениальности. Микото же, как любая женщина и мать, вычленила лишь главное. Сынок защищал девушку. Возможно, он уже влюбился, и она, как хорошая мать, просто обязана помочь сыну добиться сердца девочки. И то, что она давно мечтает о внуках, тут совершенно ни при чем. Стоило Фугаку поклясться, как Саске отпустил его, как ни в чем не бывало направившись в комнату. Будто это не он только что угрожал отцу расправой и не он применил технику, которую не каждый чунин способен освоить.***
С того дня прошел почти месяц, и наступила пора сдачи экзамена на генина. К тому времени почти все уже привыкли к моей внешности и к тому, что я спелась с неожиданно изменившимся Учихой, а тому, что мы пришли вместе, никто уже не удивился. До сих пор в академию вместо нас ходили клоны, но сегодня мы все же решили лично навестить родную школу в последний раз. Впрочем, зря. Тут же по ушам ударил гомон, шум, крики и смех, отчего мы с Саске, привыкшие к тишине, поморщились. Даже домой мы посылали клонов, которые на любой шум реагировали совершенно никак. Сами же мы практически жили в лесу смерти. Полигон был лишь местом развития на первые пару дней, и мы, немного подумав, направились именно туда. Довольно весело было поначалу убегать от мутантов-переростков, а потом бегать за ними, при этом скрываясь от периодически патрулирующих лес АНБУ — хоть проверять, чтобы никто из мутантов не сбежал, они додумались. Джуго подходил еще несколько раз, профессионально-ненавязчиво втираясь в круг доверия, что вызывало еще бóльшие подозрения. Ну вот что он ко мне привязался?! Хотя с другой стороны, я же решила стать самой завидной девушкой, а таких навязчиво-ненавязчивых будет еще много, так что лучше привыкать... А еще я наконец приняла, что теперь девушка, и даже в мыслях научилась обращаться к себе в женском роде. Да, сложно, но зато точно не проколюсь в случае чего. Курама ржал, но кто же будет слушать блохастые коврики? — Я вообще-то все слышу! — возмущенно рыкнул в подсознании вышеупомянутый пылесборник, и я отключила связь с возмущающимся биджу. На экзамене ничего нового не было. Точно такой же письменный тест, который мы с Учихой, не заморачиваясь, написали ровно на пятьдесят баллов, и точно такой же тест на легкие техники. Саске выпал Каварими, а мне пресловутые иллюзорные клоны, которые даже сейчас не давались мне вообще никак. Впрочем, мы опять же не стали изобретать взрыв-печать, и просто выполнили все так, как нужно — за исключением того, что вместо иллюзорных клонов я создала кривеньких теневых. Да, мы до сих пор создавали о себе впечатление средних учеников, хотя это мало кого волновало с моей-то внешностью и поведением Саске. То, что мы постепенно стали обычными учениками, выбившись из конца, привлекло внимание детишек, жаждущих драки, но спарринги мы проводили только друг с другом — во избежание травм. Возмущения нашей самоуверенностью и вопросы о травмах отпали, когда я применила технику Сакуры, одним ударом разломав камень. Саске тогда поморщился, а вот Сакурай — мужская и раздражаще-влюбленная в меня версия Сакуры — загорелся, и почти неделю выпрашивал у меня информацию о том, как я это сделала. После долгих раздумий я все же постановила, что этот добродушный парень даже отдаленно не напоминает вспыльчивую Сакуру, имеющую склонность к садизму со второй личностью, и все же рассказала Сакураю о том, как это делать. Тот был счастлив — причем непонятно, от изучения новой техники или от общения со мной. Теперь я даже понимаю Сакуру. Если я был таким же, я бы не просто по голове била — я бы ночью тихо прирезала навязчивого фаната. Саске не очень понравилось это мое решение, но ему все же пришлось смириться. Куда бы он делся. Да и на Сакурая он реагировал как-то то вяло. Может, из-за смены пола, может прошла любовь, но факт в том, что мой ручной Учиха не спешил перегрызать горло глупому парнишке. Ну и хорошо. — ...команда номер шесть, Кóнеки* Ецуки, Кокоро** Курама, Хина*** Ринха, наставник Анко Митараши, — Анко учитель?! Саске рядом тоже поперхнулся воздухом, и мы переглянулись. — Команда номер семь, Узумаки-Намикадзе Наруто, Учиха Саске, Джуго Юу... Что? Я ослышалась? — Наставники Учиха Шисуи и Учиха Итачи. Стоп. Два наставника?! Они считают, что все настолько плохо?! Саске рядом превратился в каменную статую. Это очень, очень плохо. Это значит, что он в таком шоке, что спасти его смогут лишь помидоры. Ой.