***
Стоило нам покинуть башню, как я улыбнулась. Гаара и Саске отчего-то замерли, как-то странно меня разглядывая, но я не обратила внимания. — Ну, рассказывай, — потребовала я, едва мы зашли в привычный уже лес смерти, к которому мы с Саске за эти месяцы уже привыкли как к родному дому. Гаара лишь хмыкнул на такой выбор места, но ничего не сказал. Лишь молча улегся на мои колени, как ложится когда-то. Саске, недолго думая, пристроился рядом, и я с усмешкой зарылась пальцами в волосы обоих.***
Когда мы упали на землю, Гаара лишь краем глаза заметил почти незаметную черную дымку вокруг. Только сейчас он заметил, что они находятся в центре аномалии. Гаара гулко сглотнул, смотря пустыми глазами на два тела. Два тела самых дорогих для него людей. Он медленно подошел к ним на негнущихся ногах, наплевав на аномалию, и упал на колени. Ни Наруто, ни Саске не шевелились. Пульса не было. Они не дышали и явно были мертвы. Гаара не мог испытывать полный спектр чувств и эмоций с самого детства. В каком-то смысле мальчик был эмоциональным инвалидом из-за жажды крови Шукаку. Но сейчас Гаара впервые ощутил что-то настолько сильное. Что-то такое, отчего в груди становилось холодно, в горле вставал ком, а перед глазами все расплывалось. Он сидел на земле и смотрел на два тела очень долго. Просто сидел и смотрел, будто не замечая холодного ветра, голода и дождя. Не замечал времени, мокрой насквозь одежды, как не замечал и собственных посиневших от переохлаждения пальцев. Гаару нашли лишь спустя два дня, сидящего неподвижно перед двумя уже начавшими разлагаться телами. Цунаде, обеспокоенная долгим отсутствием Саске, Наруто и Гаары, послала за ними поисковый отряд. Еще почти год ушел у Гаары на принятие. На принятие их смерти, на адаптацию, на привыкание к постоянному одиночеству. Не раз он был на самой грани. Его пытались убить, и он даже не сопротивлялся. Он хотел смерти. Хотел к ним. Они ушли. И вместе с ними, казалось, ушли и остатки эмоций. Хоть они и были ограниченными, искалеченными и скупыми, но он их чувствовал. Но теперь... они ушли. Совсем. Гаара принял. Принял то, что они мертвы. Принял. Но не смирился. Никогда. А потому единственным его выходом стали поиски. Он как одержимый искал все об аномалиях, но информации было катастрофически мало. Вернее, совсем не было. Все, что удалось узнать — это уникальное и редкое явление, изучить которое не представляется возможным. Коноха... Конохагакуре но Сато совсем не изменилась без них. Все также выполнялись задания, все также шиноби куда-то спешили, все также шумели генины. Будто и не было Наруто и Саске. Конечно, им поставили памятники, напечатали в учебниках их историю, но... это совсем ничего не значило. Всем было будто плевать. Цунаде ушла в глубокий запой почти на месяц, скинув всю работу на секретаря. Но и она взяла себя в руки, поняла, что не время расклеиваться. Цунаде продолжала... нет, хотела жить. И она жила. Пятая Хокаге умерла спустя три года после их смерти от сердечного приступа прямо на их могилах. Да, она легко могла выжить,и вновь запустить свое сердце, но... в тот момент Гаара ей даже завидовал. Она наконец-то рядом с теми, кто для него значил все. Буквально. Но покончить с собой он не мог. Просто не мог, пока в груди еще теплился огонек надежды. Огонек неприятия, огонек веры в то, что все это жестокая затянувшаяся шутка, и вот вот эти двое выпрыгнут из за дерева и рассмеются над растерявшимся Гаарой. Но шли месяцы, а они так и не появились. Так и не рассмеялись. Так и не... Гаара не знал, как умер. Просто в один миг ощутил холод, а в следующее мгновение проснулся в телеге на пути в Коноху, а рядом сидели, дрожа, его мертвые родственники.***
— Ну, рассказывай, — поторопила закрывшего глаза Гаару Наруто. Он посмотрел на нее, на лежащего рядом Учиху... — А нечего рассказывать. Шел, умер, Очнулся почти сутки назад здесь. Лучше расскажите, что случилось с вами. Собаку но Гаара наконец-то дома.