Замороженное солнце

— Вы продолжайте-продолжайте, я слушаю. Что там про право на звание? Ибики не успел даже отреагировать, как послышался звон ломаемого стекла, и в аудиторию влетела Митараши Анко, как всегда эффектно и с шумом. После этого она оглядела недовольным взглядом оставшуюся толпу. — Что-то в этот раз многовато. Стареешь, Ибики, — хмыкнула она, предвкушающе оскалившись. — Ничего, после моего этапа не останется и половины.

***

— Подпишите эти договора, — она раздала нам бумажки с отказом от ответственности в случае смерти, отчего при прочтении многие побледнели. В этот раз Анко даже говорит немного иначе. Скорее всего, это связано с тем, что она все это время учила детишек. Первым свою размашистую подпись поставил Саске. Затем карандаш перекочевал ко мне, и я быстро провела рисующей стороной по бумаге, оставляя подпись с парой завитушек — Цунаде не успокоилась, пока мой почерк не стал, по ее мнению, "приемлемым". Затем карандаш заполучил Джуго, оставляя небрежную каракулю. Последним подписался Гаара, оставив идеальную, выверенную до мелочей завитушку. Никто, кстати, так и не понял, что она значит. Еще несколько минут ожидания, и наконец-то нам вручили долгожданные свитки. Наша команда получила Небо, Гаара под боязненными взглядами Канкуро и Темари также стал обладателем Неба. Стоило лишь Анко дать отмашку, как все тут же рванули в лес смерти. А мы... а что мы? это место для нас почти дом, здесь мы знаем каждый кустик... хе-хе, судя по громкому воплю и мату под одним из этих самых кустиков кто-то обнаружил ловушку, чем-то напоминающую капкан. Под немного недоуменным взглядом Митараши мы четверо спокойно направились в сторону ловушки. Недалеко послышался еще один вопль — кто-то залез в озеро и напоролся на плотоядных рыбок, которых мы с Саске целенаправленно разводили довольно долгое время. Еще крик — кто-то решил помочь бедняге в озере, и сам же стал жертвой наших питомцев. Я не сдержала веселый смешок. При этих троих можно не скрываться, даже Джуго уже достиг того уровня доверия, когда я перестаю скрывать себя. Настоящую, а не ложную. Позади, с опаской косясь на спокойного Гаару, плелись Темари и Канкуро. Саске чуть сдвинул куст, открывая чудесный вид на незнакомого генина, попавшего в наш недокапкан несколько... необычным способом. Гаара устало прикрыл глаза, я насмешливо усмехнулась. Джуго вздохнул, привыкший с нами к крови — в лес он уже ходил несколько раз, а потому привык к неожиданным трупам в ловушках, а к крови он вообще давно равнодушен. Саске фыркнул. Заглянувшие следом за нами молчаливые Темари и Канкуро побледнели, пытаясь не расстаться с завтраком. Дело в том, что незадачливый генин оказался довольно неуклюж, и, судя по всему, упал прямо в куст. А в кустике прятался наш капкан. Парнишка уже тихо подвывал на одной ноте от боли, стараясь не двигаться. Впрочем, вряд ли он сможет двигаться еще когда нибудь — зубчики недокапкана разорвали позвонки, теперь ниже плеч мальчик просто напросто парализован. Он лишь открыл глаза, заметив нас, безмолвно умоляя о помощи. Саске, не обращая на это внимания, быстро оглядел его одежду и вытянул свиток Земли. — Пожалуйста, — прошептал мальчишка сорванным от крика голосом, и все веселье как ветром сдуло. Что-то я не поняла. С каких это пор меня веселят чужие мучения? Саске, судя по взгляду, задался тем же вопросом, задумчиво уставившись на рвано дышащего парнишку. Гааре было все равно, хотя это понятно. Темари чуть ли не рыдала. Канкуро крепился, но стал еще бледнее обычного. Я вздохнула, подходя к мальчику, и подала немного чакры Кьюби в руку, прикасаясь к холодной стали. Та под моей рукой с тихим шипением начала плавиться, но до кожи мальчика не дотекала — контроль над чакрой Ку позволял уничтожать металл в паре миллиметров от покрытой кровью чужой кожи. Темари и Канкуро даже забыли об ужасе при виде изувеченного тела — сейчас куда сильнее их волновала непонятная красноватая чакра, разъедающая сталь так легко, будто ей это ничего не стоит. Мальчик был почти счастлив, глядя на меня и освободившийся от капкана бок. А вот мне стало даже стыдно, когда он попытался встать и понял, что может двигать только руками и головой. "В какой то степени в этом виновна я, " — отстранённо глядела я на медленно появляющееся отчаяние в глазах ребенка. Действительно. Это ребенок. Такой же, какими были все мы. Ребенок, не причинивший нам вреда и даже не попытавшийся напасть, едва освободившись. Так какого дьявола я еще и думаю? Ядовитая чакра Ку сменилась золотым свечением медчакры, и под моей рукой раны быстро начали зарастать. Мальчик с восторгом и одновременно затаенным страхом наблюдал — быть может, у меня не удастся излечить такое? Что, если он навсегда лишен возможности не то что быть шиноби — ходить? Все это я прекрасно видела в его глазах, в то время как золотистое свечение сменилось голубоватым, и кости с громким хрустом встали на место. Легкий удар по темечку — и мальчишка падает без сознания, ибо боль от регенерации костей по-настоящему адская. Еще пара минут лечения, и Саске без лишних слов забросил ребенка в сторону дерева, легко скрыв в корнях. Еще пара секунд — и к руке мальчишки прикреплена небольшая печать. По сути, она ничего не умеет, кроме как вырабатывать чакру и выпускать понемногу при приближении кого-либо живого. Местные звери уже запомнили нашу чакру и от нее шарахаются, а значит, ребёнок в относительной безопасности, пока не снимет печать. Кстати, нужно будет потом разобраться с этими приступами кровожадности. В озере на поверхности воды мирно плавали два тела, и у одного из них как раз нашелся второй свиток Земли. Нам сегодня очень везет, но зачем нам сейчас идти на место назначения? До конца этапа еще пять дней, а значит, у нас есть целых пять дней на тренировки.