Замороженное солнце

Открыла глаза я в совершенно незнакомом месте, что, честно говоря, не удивительно. Обратный призыв, как-никак. Вокруг меня был лес. Ярко-зеленая, насыщенная и густая листва, высокие деревья, лианы, частые золотые лучи солнца, пробивающиеся сквозь кроны деревьев. Это джунгли? Интересно… Откуда-то издалека слышался плеск воды, и я вполне здраво рассудила, что, возможно, именно возле воды я и найду свой призыв. По пути я успела несколько раз перепутать змей с лианами, едва избежав укусов, встретить огромных пауков размером с ладонь, зависнуть, увидев зеленую птицу с синими клешнями, как у краба, и, устав уже удивляться, пропустила перед собой огромную ворчащую бабочку размером в полтора метра. Чует моя задница, с этим лесом что-то не так. Еще спустя одного аппетитно хрустящего чипсами (?!) желтого комара размером с меня и трех крошечных большеглазых светло-карамельных оцелотов размером с мой указательный палец (каюсь, не удержалась, взяла одного милаху с собой… ну они же так мило пищали, Ку, не ворчи!) я наконец дошла до места, откуда слышался плеск воды. Это было озеро. Огромное, тёмно-синее, местами светло-бирюзовое озеро, вокруг которого совершенно не было деревьев. Золотой, мягкий песок вокруг, будто пляж. И дерево в центре. Огромное, черное дерево с раскидистыми ветвями и спускающимися вниз, до самой воды, тонкими лианами-ниточками серебряного цвета. И лишь на другом конце озера спокойно сидел маленький серый леопард с темными пятнышками ростом примерно мне по колено, с интересом смотрящий на меня своими темными глазами. Я подошла к нему. И вот мы стоим и молча смотрим на дерево. Идиллия. — Что ты здесь делаешь, голая обезьяна? — Курама в подсознании истерично заржал. Я тоже не сдержала смешка, и кот посмотрел на меня с легким недоумением. — Я не обезьяна. Я человек. Меня зовут Узумаки Наруто, а тебя? Кот расслабленно прикрыл глаза, ложась на белоснежный песок. — Я Абиссу, человек. Как ты сюда попал, человек? — я фыркнула, но промолчала. Мало ли, может, он не видел никогда людей? — Сложила печати обратного призыва и оказалась здесь. Хочу заключить с вами призыв. Это ведь вы здесь доминирующий вид? Абиссу лениво приоткрыл глаз, и я погладила его. Сначала в его глазах читалось недоумение, а потом он замурчал, кажется, неожиданно даже для самого себя. — Что такое призыв, человек? — промурчал он, вновь закрыв глаза. Странно. Он впервые слышит о призыве? — Это… я смогу призывать любого из вашего народа в свой мир для помощи. Вы будете помогать мне в битвах, научите режиму Мудреца, а я взамен буду помогать вам, делать то, что не можете вы по тем или иным причинам. Абиссу покивал, не открывая глаз. — Призыв — это интересно... это весело... это новый мир и новые враги... Мой народ согласен заключить с вами, человеками, призыв. — Людьми, — на автомате поправила его я. — А где ваш свиток привыва? Я растерянно моргнула. Вот так просто? Без проверок и драк? Просто поговорить? Подозрительно легко. — А что такое свиток призыва? Ну конечно, расслабилась, решила, что все так просто. Да когда мне легко было? Вот даже призыв не знает о том, что он призыв. — Свиток призыва... это такой рулончик бумаги или пергамента, в котором человек пишет свое имя кровью. Кот под моей рукой на мгновение задумался, даже перестав мурлыкать, и дернул ухом. — Да, кажется, было что-то такое, — не успела я обрадоваться, как кот продолжил: — Но этот... свиток у нас похитили волки около трех поколений назад. Ну конечно, почему бы и нет, серьезно? Драться с волками за свиток призыва кошек... только я так могу.

***

Вопреки моим ожиданиям Абиссу повел меня вовсе не в поселение своих сородичей, а прямиком в сторону логова волков, как он объяснил, лежа на моей голове. Вот уж воистину, кошки — наглейшие создания. — А почему мы идем сразу туда? — поинтересовалась я у дремлющего животного. — Потому что когда ты умрешь при встрече с ними, мой народ не будет печалиться, ибо не знал о твоем существовании. Логично. Вот только почему-то по спине пообещали мурашки, особенно от этого "когда", будто сомнений в моей смерти не было. Курама, как единственный бодрствующий демон (остальные вот уже неделю бессовестно спали без задних конечностей) тихо приказал быть настороже, и я решила последовать его совету. Как выяснилось, не зря. Из-за дерева вылетел волк. Вот только этот был огромным, с черными клыками, сочащимися ядом, и пятном из более светлой шерсти на лбу. Одна только его лапа была примерно с меня размером. И вот это, порыкивая, двинулось на меня. Абиссу даже не напрягся. В руке мгновенно сформировался расенган, и волк, не ожидавший странной крутящейся штуки в руке лысой обезьяны, на мгновение замер. Это его и погубило. Расенган по сути своей — сгусток чакры, способный даже в маленьких объемах разорвать на кусочки руку. А теперь представьте, что будет, если огромный сгусток дикой энергии со всей дури влетит в живое существо. Ожидаете того, что противник просто отойдёт в сторону? Ну-ну, ожидайте и дальше. Вот и Абиссу ожидал чего угодно, но не кровавого фонтанчика, а потому, истошно заверещав, мгновенно слетел с моей головы. Он кот, ему простительно пугаться кровавой лужицы на месте недавней твари раз в десять больше него самого. Кажется, он и сам смутился своему порыву, а затем с интересом уставился на лужицу, оставшуюся от волка. — Все люди обладают такой силой? — Нет, не все, — покачала я головой. — Многие умеют управлять стихиями, двигаются быстрее и ходят по любым поверхностям даже вверх ногами. Кот заинтересованно качнул кончиком хвоста, блестя глазами. — Многие представители моего народа управляют огнем или же ветром. Мы очень быстрые, ловкие и сильные. Стать доминирующим видом здесь было сложно. Я перевела взгляд на кота, который медленно поднял голову в небо. — О чем ты? Глаза леопарда мрачно блеснули. — О том, что мы уничтожаем все, что представляет для нас опасность. И молниеносно бросился прямо на меня. Так быстро, что я не могла различить его движений. Курама обреченно застонал.