Квартира Вуда, суббота, 11 июля 1998 года
Оливер проснулся и обнаружил, что Гермионы рядом с ним нет, как и Квоффла, но он не был удивлён после откровений о её прошлом, хотя это не помешало ему слегка нахмуриться. Выбравшись из постели, он направился на кухню, где на столе его ждал завтрак, и при виде этого зрелища на его губах появилась улыбка. Он сел за стол и позволил себе полностью переварить всё, что узнал этим утром. Он не мог поверить, что Гермиона прошла через всё это, и хотя рядом с ней были её друзья, она всё ещё была одна. Она должна была научиться справляться со стрессом после войны в столь юном возрасте, и понять, как справиться с последствиями. Она так долго заботилась о других, что теперь пришло время кому-то позаботиться о ней. Теперь настала его очередь показать ей, что у неё может быть мирное и счастливое будущее, потому что каким-то образом он знал, что у него будет счастливая жизнь с Гермионой — трудная, но счастливая. Обычно Оливер был из тех, кто любит трахаться и уходить, но с Гермионой всё будет по-другому, и не только потому, что он женится на ней, но и потому, что он искренне заботился о ней и о том, что она думает о нём. Он понял, что влюбился в неё, но подумал, что это странно, учитывая столь короткий промежуток времени. Он поймал себя на том, что с нетерпением ждёт утра, когда Гермиона будет готовить завтрак и будет улыбаться ему в знак приветствия, они будут болтать и смеяться за завтраком. Кроме того, он всегда с нетерпением ждал прощальных поцелуев в щёку, ярких улыбок, которыми она одаривала его, возвращаясь с работы, и тех моментов, когда она позволяла ему целовать себя или прикасаться к ней. Оливер хотел иметь будущее с Гермионой, и понимание того, что он никогда раньше не испытывал ничего подобного к другой женщине, пугало его.Волшебные Вредилки Уизли
Что-то было не так с Гермионой. Это было первое, что подумали Фред и Джордж, когда увидели её. Они наблюдали за ней все утро; её смех казался беззаботным, улыбка — шире, а глаза — ярче. Она держалась более уверенно и шла так, словно с ее плеч свалился тяжелый груз. Зная, что определённо произошло что-то такое, что вызвало эти изменения, Фред и Джордж обменялись взглядами, прежде чем направиться к стойке, где стояла Гермиона, ожидая, чтобы обслужить клиентов. — Миа? — спросили они вместе. — Да, мои рыжие демонические близнецы, — ответила она, и они оба фыркнули. — Что случилось, ты выглядишь по-другому? — осторожно спросил Фред. Гермиона в ответ пожала плечами, её голос был бесстрастен. — Вы заблокировали проход. — Нам очень жаль, — искренне сказал Джордж, — но мы подумали, что будет лучше, если Оливер сможет утешить тебя, когда ты выйдешь за него замуж. — Он знает, — сказала она. — Он знает? — эхом отозвались близнецы, и на их лицах и в голосе было заметно удивление. — Я сказала ему обо всём сегодня утром, после того как он сломал мою защиту. — Обо всём? — Нет, не обо всём — только последние несколько лет и то, что случилось с моими родителями. Я не была эмоционально готова рассказать ему что-нибудь ещё. Глаза Фреда и Джорджа были устремлены друг на друга, и, обменявшись кивком, они снова повернулись к ней. — Слушай, а почему бы тебе не пообедать с Оливером на стадионе? — предложил Джордж. — И пока ты здесь, возьми ещё и выходной на весь оставшийся день, — добавил Фред. — Я не могу, — запротестовала Гермиона. — Конечно, можешь; сегодня суббота, так что мы всё равно закрываемся рано, мы опережаем график по заготовкам, у нас заполнен весь цех. Возьми отгул на весь оставшийся день. — А что насчет Квоффла? — переспросила она. — Возьми его с собой, если его не пустят на стадион, просто пошлите за нами Патронус, и мы его заберем, — пожал плечами Фред. — Что скажешь, Квоффл? Ты хочешь пойти и увидеть своего папу? — спросил он, глядя вниз на большого щенка, и тот взволнованно залаял в ответ, вызвав у друзей весёлый смех.Стадион Паддлмир Юнайтед
Гермиона переместилась к стадиону «Паддлмир Юнайтед» и, выйдя из камина, направилась вниз по длинному коридору, внимательно оглядывая все вокруг, так как стены были заняты рамами с футболками известных игроков в квиддич. Дойдя до конца коридора, она оказалась в большом открытом пространстве с закругленной секцией, где располагалась приёмная. Пол был выложен белым мрамором, а стены — белыми, с толстой горизонтальной лужицеобразной синей полосой в центре и меньшей горизонтальной желтой полосой чуть выше. Стены были увешаны футболками для квиддича и движущимися фотографиями нынешней команды «Паддлмир Юнайтед», и Гермиона не смогла сдержать смешок, увидев фотографию Оливера, на которой он сиял ослепительной улыбкой, которая наверняка растопила бы сердца его поклонников. Когда Гермиона подошла к стойке администратора и её шаги привлекли внимание к её присутствию, секретарша хотела посмотреть на гостью, но заметила Квоффла рядом с ней, и как раз в этот момент, когда Гермиона подумала, что ей скажут, что собакам нельзя входить в здание, глаза секретарши расширились, и она застыла на своем месте. — Ты Гермиона Грейнджер, — пробормотала светловолосая ведьма с зелёными глазами. Гермиона снисходительно улыбнулась. — Да, это так. Я хотела спросить, не могу ли я повидаться с Оливером Вудом. — Я… — она прочистила горло. — Конечно, Мисс Грейнджер, я сообщу ему о вашем прибытии. — Спасибо, просто передай ему, что Воробей здесь, пожалуйста, — попросила Гермиона. Секретарша встала со своего стула и подошла к большим стеклянным окнам, выходящим на поле и трибуны, а затем прошла через дверь, спустилась на трибуны тренерской ложи и подошла к тренеру, который выглядел более, чем слегка измотанным. Сейчас он расхаживал взад-вперёд, листая блокнот и проводя рукой по волосам. Было ясно, что он напряжён, но она не могла винить его, так как матч был в среду, и это будет не только их первый матч после войны, но и первый матч Кубка Лиги. — Тренер Бертон, сэр, — встревоженно произнесла секретарша; она терпеть не могла прерывать его во время тренировки, но именно Гермиона-Чертова-Грейнджер ждала её за столом. — Что? — быстро сказал он, даже не потрудившись оторвать взгляд от своего блокнота. — У мистера Вуда посетитель, сэр; она просила передать ему, что это Воробей. Тренер Бертон раздражённо вздохнул, прежде чем поднять голову и посмотреть на большие часы над трибунами, увидев, что до часа осталось всего десять минут. — Иди на место, — сказал он, и секретарша, кивнув, быстро поднялась на трибуны и вернулась в здание. — ВУД! У ТЕБЯ ГОСТЬ! А ВЫ ВСЕ МОЖЕТЕ ИДТИ ОБЕДАТЬ! — крикнул он игрокам на поле. — И кто это? — спросил Оливер после того, как слетел обратно в трибуны и слез с метлы. — Коллинз сказала, что это был некто по имени Воробей. Глаза Оливера быстро скользнули по трибунам в предвкушении; она собиралась встретиться с командой, и он не мог дождаться, чтобы стереть самодовольные ухмылки с их лиц. Он ничего не рассказывал о Гермионе с того самого дня, как они стали парой, и постоянно поддразнивал своих товарищей по команде, но они должны были испытать сильнейший шок в своей жизни. Встреча с товарищами по команде также сопровождалась неудачной задачей познакомиться с жёнами и подругами, и Оливер мог честно сказать, что ему не нравилась ни одна из них, поскольку он считал их всех стервозными и несносными. Они были похожи на стервятников, кружащих вокруг мёртвой туши, но он был более чем уверен, что Гермиона сможет противостоять им, так что он не волновался. Его товарищи по команде заметили движение его глаз и приняли это за панику, ухмылка исказила их лица. — Значит, мы наконец-то познакомимся с будущей миссис Вуд? — сказал Палли с таким видом, словно только что выиграл Кубок Лиги. — Не могу дождаться встречи с этим твоим непривлекательным книжным червём, — сказал Мэллой, потирая руки в предвкушении встречи. Оливер попытался остановить его, но легкая ухмылка дрогнула на его губах, и, увидев это действие, тренер Бертон с любопытством поднял бровь.***
Через несколько минут секретарша вернулась и посмотрела на Гермиону. — Вы можете спуститься вниз, Мисс Грейнджер, — сообщила она ей. Гермиона благодарно улыбнулась и посмотрела на своего большого щенка. — Подожди здесь. Я свистну, когда ты сможешь спуститься, хорошо? Квоффл рявкнул в ответ, и она почесала его за ушами, прежде чем направиться к дверям и спуститься с трибун. Она опустила голову, чтобы следить за тем, куда идет, чтобы не поскользнуться и не споткнуться, и в последний раз проверила, выглядит ли она презентабельно, не желая смущать Оливера чернилами или пятнами от варки зелий на своей одежде. В тот день она была в белых конверсах, чёрных шортах и старой футболке Фреда по квиддичу, на спине которой было написано «21», а не «12», как у Джорджа. Футболка сама по себе была ей велика, и она подогнула её, чтобы та лучше сидела на ней, но позволила футболке упасть до середины бедра, закрывая шорты и больше походя на платье. Её волосы были зачёсаны назад с лица наполовину вверх, наполовину вниз, а локоны свисали на спину. Как будто почувствовав все взгляды на себе, когда она приблизилась к Оливеру, она подняла глаза и замерла, когда все уставились на неё в полном удивлении и пробормотали слова проклятий, прозвучавшие в полной тишине. — Гермиона Грейнджер? — удивленно переспросил Мэллой, слегка повысив голос. — Она красотка, — прошептала Палли, широко раскрыв глаза. Прочистив горло, Гермиона продолжала приближаться к ним. — Почему вы так удивлены? Я имею в виду, я знаю, что выгляжу не очень красиво, но я не думала, что я настолько плоха, — сказала она, глядя на себя сверху вниз и слегка нахмурившись. Оливер нахмурился; она всегда была так самокритична, но он твердо намеревался изменить это, заставить её быть такой, какой он её видел, он просто знал, что должен быть терпеливым. — Ты прекрасна, ты просто не видишь этого, — серьезно сказал Оливер. — Давай согласимся не соглашаться, хорошо? Оливер оставил эту тему, так как не хотел спорить с ней; главным образом потому, что он был уверен, что проиграет и, вероятно, снова будет заколдован. — Ты надела не тот свитер, — заметил Оливер. — Ах, ты прав. Я забыла, что мне, наверное, стоит поддержать свою любимую команду, пока я здесь, — ответила она. Она вытащила палочку из-за пояса своих шорт и преобразила ее в футболку «Пушек Педдл». Оливер нахмурился, Гермиона рассмеялась ему в лицо, а тренер Бертон наблюдал за их молчаливым весельем. — Ну и что же? Пушки — моя любимая команда, — невинно сказала она, прежде чем превратить её в футболку «Паддлмир Юнайтед». Хмурый взгляд Оливера исчез, и он жестом велел ей повернуться. Она так и сделала, перекинув волосы через плечо, чтобы он мог видеть её затылок с надписью «Палли, 33». Команда начала смеяться над выражением недоверия на лице Оливера. Улыбка тронула её губы, Гермиона сжалилась над ним и преобразила его, сказав: «Вуд, 32», и Оливер счастливо улыбнулся при виде этого зрелища. Он должен был признать, что она хорошо смотрелась в его футболке, но она будет выглядеть лучше в одной из его, а не в преображённой, которая исчезнет через несколько часов. Она определённо будет выглядеть лучше в его футболке после того, как… он покачал головой. — Так лучше? — Уже лучше, так что же ты здесь делаешь? — с любопытством спросил он. — Близнецы дали мне выходной, и я подумала, что принесу тебе обед, поскольку ты так много жалуешься на еду в кафетерии, но если ты хочешь, чтобы я ушла… — она замолчала и сделала вид, что собирается повернуться и уйти, а Оливер покачал головой, слегка улыбаясь. Учитывая, что он был в плохом настроении всё утро, так как тренировки шли не очень хорошо, его товарищи по команде находили забавным, что он не переставал улыбаться с тех пор, как появилась Гермиона. — Я сделала достаточно для команды, но я не знала, что они будут здесь, — она указала на жён и подруг в семейной ложе. Оливер фыркнул: — Как бы ни была удивительна твоя стряпня, я уверен, что они только что пообедали в пятизвездочном ресторане. — У них был Омар, а у нас сэндвичи с рыбой, — ответила она, открывая свою расшитую бисером сумку, засовывая туда руку и вытаскивая пакет с едой. — А это съедобно? — спросил он, с опаской глядя на коричневый бумажный пакет. — Моя еда подводила тебя хоть раз? — спросила она, приподняв бровь. — Нет, — признался он, качая головой. Она удовлетворённо кивнула. — А где Квоффл? Неужели ты оставила его с близнецами? — Нет, — ответила она, и, подойдя к трибунам, поднесла руку ко рту и громко свистнула. Громкий, возбуждённый лай зазвучал, когда большой щенок выскочил из дверей, побежал вниз по трибунам, почти падая в процессе, и пробежал мимо Гермионы и прыгнул прямо на Оливера. Он усмехнулся и наклонился, чтобы поднять его, почесывая за ушами, когда Квоффл лизнул его в щеку. — Я удивлён, что Коллинз впустила его в здание, — прокомментировал Оливер. — Секретарша в приёмной? — спросила она, и он кивнул. — Я думаю, она собиралась что-то сказать, но потом поняла, кто я, и промолчала. Оливер усмехнулся. — Вероятно, от страха, что получит от тебя проклятие. — Я бы так не поступила, — ответила Гермиона. — Ты заколдовала меня на нашем первом свидании, — возразил он, и его товарищи по команде, которые не сводили с них глаз, удивлённо и весело моргнули, услышав это откровение. — Да, — согласилась она со смехом. — Но ты сам попросил меня об этом, так что не жалуйся. — Она заколдовала тебя? — удивлённо спросил Палли, привлекая к себе внимание. Оливер снова повернулся к команде, только сейчас вспомнив, что они были там, и покачал головой. — Да, полагаю, знакомство будет в порядке вещей. Гермиона, это Джек… — Палли, начинающий охотник, проработал в Паддлмире шесть лет, а главным охотником является — четыре года. Вы — самый высокооплачиваемый охотник в Лиге и были в течение последних трех лет, и у вас есть соотношение 4:1, что означает, что за каждые пять раз, когда вы подлетаете к кольцам, вы забиваете четыре раза и пропускаете один раз. Кстати, вы отдавали себе отчёт в том, что склоняетесь к левому обручу? Они все уставились на неё, ошеломлённые словами, и Оливер почувствовал, как у него закружилась голова. — Откуда ты это знаешь? — спросил Оливер, поставив Квоффла на пол, и тот послушно сел рядом с ними. Она пожала плечами. — Я много знаю о квиддиче. — И ты позволяешь мне говорить об этом часами? — Я не виновата, что ты решил, будто я ничего не смыслю в спорте, и вообще, это мило, ты хотел, чтобы я узнала о профессии, которую ты так любишь. Я не собиралась останавливать тебя; не думаю, что видела тебя таким счастливым за всё то время, что знаю тебя, — сказала она, её щёки покраснели от напряжённого взгляда, который он послал ей. — Я, я следующий… Гермиона откашлялась, радуясь, что ей удалось отвлечься. — Грейди Томпсон, начинающий ловец, ты проработал в Паддлмире пять лет, был резервным искателем всего два года и занимаешь седьмое место в списке лучших ловцов Лиги. А еще у тебя есть возможность поймать снитч примерно за три с половиной часа. — Даже я этого не знал, — сказал тренер Бертон, глядя на Гермиону с любопытной морщинкой на лбу. — А вы — тренер Бертон, все знают, кто вы, и вам не нужно представляться. Он усмехнулся ей и подошел ближе, чтобы пожать ей руку, и она улыбнулась ему. — Очень приятно познакомиться с вами, Мисс Грейнджер. Полагаю, вам тоже не нужно представляться, — ответил он, и её щёки слегка потемнели, а Оливер усмехнулся. — Скажите, а что ещё вы заметили? — спросил тренер Бертон, держа в руке перо и приготовившись записывать. Гермиона улыбнулась ему, прежде чем открыть свою сумку и вытащить магловскую ручку. — Вот, возьмите это, — она протянула ему ручку, и он смущённо посмотрел на нее. — Это что-то по типу пера, но без необходимости окунать его в чернила. — Спасибо, а теперь расскажите мне о команде, — потребовал он. — Тренер, а это не может подождать до конца обеда? — спросил Оливер. — Ах да, обед, конечно. Ты ведь останешься, правда? — Если вы хотите, я могу это сделать, — кивнула Гермиона. — Ты остаёшься, — приказал он, и вся команда закатила глаза. Гермиона протянула ему бутерброд, яблоко и батончик из хлопьев, и он странно посмотрел на них, прежде чем пожать плечами и вернуться в свой кабинет. Она протянула всем остальным сэндвич, яблоко и батончик из хлопьев, а Оливер подвел её к перилам, и они сели боком друг к другу, скрестив ноги, а Квоффл устроился рядом. Команда взяла свой обед и уселась на трибунах, внимательно наблюдая за будущей супружеской парой. — Не могу поверить, что он женится на Гермионе Грейнджер, — пробормотал Томпсон. — Не могу поверить, что он скрывал это от нас, — раздраженно сказал Бишоп. — Как же ему так повезло? — спросил Мэллой. — Не знаю, но что бы он ни сделал, я хочу знать его тайну, — пробормотал Палли. — Мы все либо помолвлены, либо женаты, — заметил Бриггс. — А если мы разорвем помолвку, то будем иметь право на Закон о Браке, и нам будет подбирать пару Министерство. — Похоже, это хорошо сработало для Вуда, везучий ублюдок, — сказал Макги. — Она явно не галлеонокопатель, посмотрите, как она одета по сравнению с ними, — он указал в сторону семейной ложи, где сидели их половинки, принося ноту к их дорогой, тесной и далеко не подходящей одежде и каблукам. — И красивая, — Келси смотря вверх. — По-моему, я никогда не видел Джину без макияжа, — сказал он, и они согласно кивнули. — Она носит его футболку, ради Мерлина, а я никогда не видел, чтобы Дженни носила мою, — сказал Томпсон. — По-видимому, не подобает леди разгуливать в мужской одежде, — сказал он, скорчив гримасу, и они усмехнулись, но были согласны: никто из их партнёров тоже не будет носить их футболки. — Он влюблён в неё, — заметил Кингс. — Я никогда не видел, чтобы он так много улыбался, да и вообще никогда. На самом деле он только улыбается в камеру. Он влюбляется в неё, это видно любому. — Везучий ублюдок, — пробормотал Мартин. В то время как команда наблюдала за ними, она и Оливер ели свой обед, тихо и уютно беседуя. — Так почему ты не сказала мне, что так много знаешь о квиддиче? Я не знаю статистику Палли и не замечаю, что он предпочитает левое кольцо, а я — чертов вратарь. И я определенно не знаю, что Томпсон ловит снитч три с половиной часа, — сказал он, казалось, впечатлённый, и она улыбнулась ему. — Наверное, я не сказала тебе об этом, потому что не хотела отнимать его у тебя. Квиддич — это твоя страсть, и я не хотела, так сказать, украсть твой гром. Это как я с книгами, — она пожала плечами, и его улыбка смягчилась. — Тогда ладно, время вопросов. Что было самым дорогим для тебя в детстве? — спросил ее Оливер. — И это не могут быть книги, — добавил он, усмехнувшись, когда она нахмурилась. — Это была моя плюшевая игрушка, Гарольд. Он был белым милым кроликом с розовыми пушистыми ушками, такими же лапками и животом, и у него были два больших круглых глаза, которые чертовски пугали моих соседок по комнате, когда я привезла его в Хогвартс, — Оливер расхохотался и схватился за ребра, а Гермиона чуть не захихикала над ним. — Эй, не смейся над моим Гарольдом. — Извини, но я ничего не мог поделать, — сказал он, успокаиваясь. — Моя была такой… — Если ты скажешь свою метлу, я заколдую тебя, — предупредила она насмешливо. Он усмехнулся. — Это было одеяло. Оно было мягким и голубым, и на нём было написано моё имя. Я таскал его повсюду, пока мне не исполнилось около восьми лет, а потом мой отец забрал его и спрятал, но чего он не знает, так это того, что я нашёл его тайник и украл одеяло обратно. Она рассмеялась ему в лицо. — Оливер Вуд — вор? Я этого не ожидала. — Неужели ты действительно не можешь украсть что-то, что принадлежит тебе? — спросил он весело, а она задумчиво посмотрела на него. — А я в свою очередь спрашиваю: какое самое дорогое воспоминание осталось у тебя в детстве? — Полегче, сначала я взял метлу, и мне наконец разрешили играть в Квиддич. А у тебя? — Мне было восемь лет, и мы с мамой пекли на кухне, а папа пытался нам помочь. Каким-то образом комната оказалась покрыта мукой, водой и яичной скорлупой, а к потолку было прилеплено тесто для печенья. Мой отец поскользнулся на воде, которая была на полу, и упал на спину. Когда он упал, то попытался ухватиться за стойку, чтобы подтянуться, но вместо этого он схватил поднос с печеньем, и поднос полетел по воздуху, а печенье покинуло поднос, полетело по воздуху, а затем ударило моего отца по лицу, — она засмеялась, и Оливер громко рассмеялся. Её улыбка и смех внезапно стихли, и она выглядела печальной, прежде чем покачала головой и улыбнулась снова. — Твой ход. — Чего ты боишься? — дерзко спросил он её. Благодаря Фреду и Джорджу у него был их список, но он не смотрел в него, потому что хотел узнать их от неё самой, он хотел, чтобы она могла доверять ему настолько, чтобы ей было удобно делиться такими вещами. И кроме того, он был уверен, что она не всё рассказала близнецам и что-то скрывает даже от них, как бы они ни сблизились. — Я не думаю, что нам следует вести этот разговор здесь, — пробормотала она. — Здесь так же хорошо, как и в любом другом месте, — ответил он, потянувшись и взяв одну из её рук в свою, а затем провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, вырисовывая успокаивающие круги. — Ты начнёшь первым, — сказала она, словно боясь признаться ему в какой-либо слабости. — Хорошо, я боюсь, что я потерплю неудачу в качестве капитана и я боюсь, что получу тяжёлую травму и не смогу снова играть в Квиддич, — признался он. — А ещё я боюсь маггловских девушек, — пошутил он и улыбнулся, когда она рассмеялась. — Ты не потерпишь неудачи в качестве капитана, — пообещала она ему. — У тебя есть драйв, страсть, мотивация и решимость, которые нужны этой команде, чтобы вернуться в лигу и выиграть её, — мягко сказала она, и он улыбнулся. — А что касается страха получить травму, то я почти уверена, что это страх каждого игрока в Квиддич. Я уже потеряла счёт тому, сколько травм получили Гарри, Джинни, Рон и близнецы за эти годы. В совокупности я думаю, что это где-то шестьдесят, возможно, даже больше, поскольку я перестала считать, когда они достигли отметки в пятьдесят. Он со смешком покачал головой. — Теперь твоя очередь отвечать, — мягко напомнил он ей, беря её другую руку в свою и продолжая проводить большим пальцем по тыльной стороне ладони, успокаивающе рисуя узоры и круги. Она глубоко вздохнула. — Ты можешь подумать, что поскольку я — Гермиона Грейнджер, то я ничего не боюсь, но это не так. Я боюсь, что люди, которых я люблю, умрут. Я боюсь, что Волдеморт вернётся. Поверь мне, когда я говорю, что это невозможно, это не значит, что я не боюсь этого. Я боюсь клоунов, потому что эти мерзавцы страшные, — сказала она. Он не знал, что такое клоуны, но усмехнулся. — Я боюсь темноты, потому что не знаю, что скрывается от моих глаз, я боюсь подвергнуть свою семью опасности из-за того, кем я являюсь. И хотя я не признаюсь в этом близнецам, я боюсь, что кто-то в конце концов выполнит эти смертельные угрозы и попытается убить меня, или они пойдут за моей семьёй, чтобы причинить мне боль. — Все эти страхи вполне объяснимы, ну разве что клоуны — нет, потому что я понятия не имею, что это такое, — сказал он, выглядя немного смущённым, и её губы растянулись в лёгкой улыбке. — Но после всего, что ты пережила, вполне разумно, что ты боишься этих вещей. Со временем они уменьшатся, и ты победишь свои страхи, — уверенно сказал Оливер. Она мягко улыбнулась ему, и он широко улыбнулся в ответ; ему нравилось, когда она так ему улыбалась. — Надеюсь, ты прав, — тихо сказала она, глядя на их соединенные руки. — Я хотел спросить, что ты будешь делать после того, как сдашь свои ТРИТОНы? — Я уже некоторое время размышляю и никак не могу решить, что же мне делать дальше. Изначально я хотела работать в министерстве в Департаменте регулирования и контроля магических существ. — А сейчас? — Я не думаю, что когда-нибудь смогу забыть, насколько коррумпированным было министерство. Я знаю, что Кингсли будет творить чудеса, пока находится на своем посту, но шрамы всё ещё свежи. — Так чего же ты хочешь? — Я не знаю, я не хочу покидать магазин шуток, так как мальчики делают так много прогресса, и хочу видеть, как они растут и продолжают преуспевать, и теперь они рассматривают возможность покупки недвижимости в Хогсмиде. Как бы я ни любила свою работу и как бы мне не нравилось быть там, я не могу оставаться здесь вечно. Мне нужно найти что-то, что будет только для меня. Я думаю, что буду медленно сокращать свои часы, пока окончательно не перестану там работать, так как я не могу просто оставить их. Но я думаю, что у меня есть идея. — Какая? — с любопытством спросил он. — Это просто мысль, и это не значит, что я собираюсь это сделать, это, вероятно, вызовет много негативной реакции. — Ну, если ты думала об этом, то я хочу услышать, что это за идея. — Фред и Джордж упоминали кое-что пару недель назад; они считают, что я могла бы написать книгу. Оливер выглядел задумчивым и медленно кивнул; это определенно её устраивало. — На какую тему? — спросил он заинтригованно. — Если я смогла рассказать тебе о своем прошлом, то смогу рассказать и своей семье. И если я смогу рассказать об этом своей семье, то смогу рассказать и всему миру. Я думаю, что это поможет мне справиться со всем, что произошло, зная, что грядущие поколения узнают о войне, которую мы вели, чтобы у них была счастливая и свободная жизнь. Люди должны знать, на какие жертвы они пошли, чтобы обеспечить себе свободу. Они должны были знать о «мальчике-который-выжил», магглорождённой, которая была «самой яркой ведьмой», и рыжем, который был последним предателем крови. Они должны знать о невинном беглеце, который вырвался из одной из самых тщательно охраняемых тюрем, чтобы защитить своего крестника; об Ордене Феникса; храбрых ведьмах и волшебниках, которые погибли; мастере зелий, который был шпионом; свободном эльфе, который отдал свою жизнь; и величайшем директоре Хогвартса, которого когда-либо видел мир. Оливер мягко улыбнулся, когда она страстно заговорила о причинах своего желания написать книгу. Он знал, что она нашла то, что хотела сделать, даже если ещё не решила этого. — Я думаю, что если я буду писать о войне, то мне придётся написать семь книг: по одной за каждый год, который мы провели в боях. Я упомяну о крестражах, но не буду говорить о их природе или о том, как их создать. Возможно, я просто скажу, что у него были предметы, которые давали ему бессмертие, и они должны были быть уничтожены, прежде чем он мог быть убит. И я определённо не буду упоминать о Дарах Смерти — не хочу, чтобы люди искали их. Оливер улыбнулся ей. — Я думаю, что ты только что нашла то, чем хочешь заниматься в своей жизни, — прокомментировал он, и она посмотрела на него в замешательстве. — Поверь, быть писателем — это то, что ты хочешь делать, и у тебя это получится блестяще. Просто подумай, что в ближайшие годы ученики Хогвартса будут читать твои книги как часть учебной программы по истории магии, ты определённо сделаешь это намного интереснее, и студенты смогут даже не засыпать в классе, — сказал он, и она засмеялась, слегка покачав головой. — Ты думаешь, я должна это сделать? — Я думаю, что ты должна это сделать, — кивнул он в подтверждение. — Написание книги про твоё прошлое может даже помочь тебе примириться с ним и дать тебе смелость рассказать об этом своей семье. Но это может занять много времени. — Не совсем, — покачала она головой. — Поскольку я не могла поговорить с Гарри и Роном, я все записывала. У меня в комнате есть коробка с дневниками; я думаю, что их будет три на каждый год. Все, что мне нужно будет сделать, это отредактировать их, а затем немного расширить, у меня есть основы каждого года, и я только что поняла, что, когда ты спросил, каковы мои страхи, я пропустила один из них. — И какой он? — Полёт. — Ты боишься летать… — голос Оливера повысился от удивления, и он оборвал себя, когда Гермиона отпустила его руку и закрыла ему рот. Они привлекли внимание, ну, команда уже наблюдала за ними, но им было любопытно узнать, о чем они говорили, видя реакцию Оливера и Гермионы. — Да, я боюсь летать, — она бросила на него предупреждающий взгляд, и он кивнул. Убедившись, что он не собирается кричать, она убрала руку от его рта. — Как ты можешь бояться летать? Ты летала на фестрале и драконе. — Точно, я летала на фестрале и драконе, и это было ужасно. Я думала, что умру, и у меня уже был страх летать из-за плохого опыта в моем первом курсе на уроке летных занятий. Он задумчиво нахмурился. — Я научу тебя летать, — кивнул он сам себе, довольный своим решением. — Нет, — усмехнулась она — Да. — Нет. — Да, — повторил он. — Ни за что на свете. У тебя будет больше шансов уговорить Фреда и Джорджа бросить магазин шуток и найти работу в Министерстве. — Я научу тебя летать, — упрямо сказал он. — Нет. — А чего ты на самом деле боишься? Это не может быть высота или скорость, так как тебе нравились эти американские горки, так что же это такое? — Дело не в высоте, скорости и даже не в полёте вообще, а в этом падении на землю с высоты двухсот футов. Раньше я убирала гостиную родителей чёртовой метлой. Переходить от уборки до полетов очень трудно. — Мы сможем справиться с этим. Это поможет тебе преодолеть твой страх. — Этого не случится. — Посмотрим, — ухмыльнулся Оливер, и она прищурилась, глядя на него. — Ладно, обед окончен, возвращайтесь к работе! — они услышали крик тренера Бертона, означающий конец их обеденного перерыва, и Гермиона услышала стоны других членов команды. Гермиона убрала еду, они встали и медленно направились к тренеру Бертону, а Квоффл последовал за ними. — А ты не хочешь пройтись по магазинам сегодня вечером? Мы можем начать украшать квартиру завтра, если купим всё необходимое, — сказал Оливер. — Мы можем поехать сегодня вечером, — кивнула она в знак согласия. — А почему мы просто не можем использовать магию? — Нет никакого удовольствия в украшении с помощью магии, мы должны сделать это маггловским способом, — настаивала она. Он удивлённо покачал головой. — Ты собираешься рассказать мне о своих планах насчет двух пустых комнат? — Нет, это сюрприз, я только придумала, что делать с одной из комнат, и пока не уверена, что мы можем сделать с другой. — Нужно еще сходить в магазин за кольцами, — отметил он. Гермиона остановилась и посмотрела на него, прежде чем продолжить свой путь. — Тебе не нужно покупать кольцо, — сказала она ему. — Ты не хочешь обручальное кольцо? Почему? — спросил он растерянно и привлекая внимание команды, когда они приблизились к ним. — Я не забочусь о материальных благах, ты уже должен это знать. Я не хочу обручальное кольцо, потому что это не обычный брак, нас заставляют это делать, и ты не должен тратить свои кровнозаработанные деньги на то, что ты хочешь купить только из чувства долга, и на то, что мне не нужно, — ответила она, заметив его хмурый взгляд, когда они остановились рядом с остальными его товарищами по команде. — Когда я сделал предложение Ханне, она заставила меня забрать кольцо обратно, потому что оно было недостаточно большим, — пробормотал Уилкс, и команда понимающе кивнула. — И мне не нужно обручальное кольцо, потому что их предоставляет Министерство, — объяснила Гермиона. — Что же? Почему? Откуда ты это знаешь? — спросил Оливер. — Мне сказал мистер Уизли. Они дают нам кольца, чтобы они могли отслеживать, следуем ли мы правилам брачного закона. Министерство заколдовывает их, чтобы убедиться, что мы выполняем их приказы и свои супружеские обязанности. — За тобой собираются следить? — удивлённо спросил Томпсон, и Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на них, кивая с не очень довольным выражением лица. — В нашем браке свои правила. Через год я должна забеременеть, и если кто-то из нас не окажется бесплодным, нам грозит срок в Азкабане или изгнание из волшебного мира. — Ты это серьезно говоришь? — Уилкс усомнился, глядя в ужасе. — Боюсь, что так, но мы также будем регулярно проходить проверку в Министерстве, чтобы они могли посмотреть, как продвигается наш брак, — ответила она, закатывая глаза, и команда выглядела ошеломленной. — Разве вы не должны тренироваться, ведь у вас матч через четыре дня. — Вы слышали, что сказала леди, возвращайтесь к работе, — сказал тренер Бертон, прижимая костяшки пальцев к задней стенке своего блокнота. Оливер покачал головой, взял метлу и вылетел на поле вместе с остальными членами команды, следовавшими за ним. — Эй, Вуд! Почему ты не сказал нам, что женишься на Гермионе Грейнджер? — спросил Уилкс. Он пожал плечами. — Она более знаменита, чем я; наш брак будет поставлен на пьедестал Министерством. Она уже попадала в засаду, когда выходила на публику, и это было в тот момент, когда она не могла спокойно выйти из своей квартиры, если только не очаровывала себя. И я подумал, что было бы забавно увидеть выражение ваших лиц, когда вы встретили её, учитывая тот факт, что вы предполагали, что она не будет красивой. — Ты просто везучий ублюдок, да? — заговорил Кингс, и Оливер кивнул. — Есть такое и, честно говоря, я не знаю, чем заслужил её, — сказал он, его глаза метнулись вниз к фигурам тренера Бертона и Гермионы, улыбка растянулась на его лице. — Никто её не заслуживает, — пробормотал он, и вся команда весело переглянулась; он определенно был без ума от неё. Прежде чем тренер Бертон успел накричать на них, они все разлетелись по своим местам и начали выполнять упражнения, которые им дали этим утром. — Итак, Мисс. Грейнджер… — О, Зовите меня просто Гермиона, обращение Мисс Грейнджер заставляет меня чувствовать себя старой, — сказала она, и он усмехнулся ей. — Гермиона, что еще ты можешь рассказать мне о команде? — спросил он, держа в руке маггловскую ручку, которую она ему дала, и блокнот, готовый делать заметки. — Сколько у вас времени? — Ты никуда не уйдешь, — сказал он, и она усмехнулась ему. — Ну, во-первых, я заметила, что охотники, похоже, не находятся на одной волне, они действуют не синхронно, и их движения не плавны и нелегки; на самом деле, они немного небрежны. Я думаю, что эта проблема только усугубилась из-за отсутствия матчей и тренировок из-за войны, — он кивнул и записал ее слова. — То же самое и с загонщиками, они не синхронизированы и тоже должны работать над этим. Ваши ловцы должны быть более наблюдательными, количество раз, когда они пропустили удар бладжера по зубам, вызывает тревогу. Они думают, что из-за того, что они занимают высокие позиции в списках лучших, они непобедимы, но это не так. Они находятся в таком же большом риске, поскольку ловец — это тот, кто заканчивает игру и, скорее всего, тот, кто вытащит выигрыш из мешка. — Что, прости? — спросил он, и выражение его лица из сосредоточенного превратилось в хмурое недоумение. — Магглы так говорят. Я имею в виду, что если вы отстаете на сто сорок очков от победы, то ловец — это тот, на кого вы рассчитываете, чтобы он обеспечил победу, поймав снитч, а это означает, что они с большей вероятностью станут мишенью, особенно когда они преследуют снитч. Он кивнул, что-то быстро записывая в своем блокноте. — Что-нибудь еще? — Ну, я думаю, что вам нужно купить новое снаряжение и тренировочную форму, охотники часто роняют квоффл, и я думаю, что это потому, что их перчатки изношены, и они теряют хватку, это опасно, потому что они могут потерять хватку на своей метле и упасть. Их тренировочные мантии ограничивают их движения, и я думаю, что с их игровыми мантиями то же самое, поэтому вам, возможно, следует создать новый дизайн; что-то легкое и растягивающееся, чтобы облегчить движения, — он удивлённо посмотрел на неё. — На самом деле, я могу сделать это для вас, я сделаю несколько эскизов, и они будут отправлены и реализованны. У меня есть некоторые связи с людьми, которые могут помочь мне получить скидку. Тренировочные мантии могут быть пробными, и если они вам понравятся, и они будут работать так, как должны, я сделаю такие же игровые мантии. — У тебя есть работа? — спросил он, надеясь, что она этого не сделает. — Я работаю в магазине шуток моих братьев, но я скоро буду сокращать свои часы, чтобы начать учиться для сдачи ТРИТОНов, а потом, думаю, напишу книгу. Его лицо вытянулось. — Как ты думаешь, у тебя найдётся время, чтобы помочь мне здесь? — Не вижу никаких проблем, чем я могу вам помочь? — Поверь мне, ты будешь исключительно полезена. — Ну, раз уж вы так любезно попросили, я посмотрю, что можно сделать, и поговорю об этом с Оливером. — Так и сделай, — радостно сказал он. — Тренер, вы можете объявить нарушение, — сказала она, указывая на игроков над ними. Он не задумываясь дунул в свисток. — Нарушение! — он закричал, и вся команда прекратила то, что они делали, и посмотрела на них сверху вниз. — КАКОЕ ЕЩЕ НАРУШЕНИЕ? — растерянно завопил Оливер; он не видел, чтобы кто-то совершил фол. Тренер Бертон повернулся и посмотрел на Гермиону. — Кто? — озадаченно спросил он. — Мэллой, он собирался запустить бладжер в Бишопа, — объяснила она. — МЭЛЛОЙ СОБИРАЛСЯ ЗАПУСТИТЬ БЛАДЖЕР В БИШОПА! — Повторил он. Мэллой был ошеломлен. — КАК ТЫ УЗНАЛ, ЧТО Я СОБИРАЮСЬ СДЕЛАТЬ? Он снова повернулся к Гермионе. — А откуда ты знаешь? — удивлённо спросил тренер Бертон у Гермионы, и она усмехнулась. — Когда ты пять лет наблюдаешь, как Фред и Джордж Уизли играют в Квиддич, ты учишься внимательно наблюдать. Если я могу определить, когда они собираются нарушить правила, то я могу определить, когда кто-то собирается сделать это. — ТЫ БЫЛ НЕДОСТАТОЧНО ХИТЁР! А ТЕПЕРЬ ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ К РАБОТЕ И ДАЖЕ НЕ ДУМАЙТЕ О ТОМ, ЧТОБЫ ПОПЫТАТЬСЯ ОБМАНУТЬ МЕНЯ. ЕСЛИ ВЫ ЭТО СДЕЛАЕТЕ, ТО ПРОЛЕТИТЕ ПЯТЬСОТ КРУГОВ! — крикнул он игрокам, прежде чем снова повернуться к ней. — Тебя сам Мерлин послал? — спросил тренер, и Гермиона усмехнулась. — Нет, просто два демонических рыжих близнеца, — ответила она. Они продолжили разговаривать ещё некоторое время, Гермиона рассказывала тренеру Бертону о слабостях команды, а он с жаром записывал их и обсуждал возможные варианты устранения этих слабостей. — Я сейчас вернусь, присмотри за ними, — велел он. Она кивнула, и тренер Бертон вышел, поднялся по трибунам и вошел в здание. Гермиона наклонилась вперёд к перилам, наблюдая за тем, как команда тренируется над ней, посмотрела на Квоффла и усмехнулась. Он лежал на спине, задрав ноги кверху, склонив голову набок, высунув язык, и храпел. Она услышала шаги, отдающиеся эхом от земли, и, обернувшись, увидела шестерых женщин, идущих к ней в обтягивающих и откровенных платьях, на очень высоких каблуках, она даже не знала, как они умудрялись ходить в них, и с таким количеством косметики, что даже клоуну стало бы стыдно. Она отвернулась и подождала, пока они приблизятся к ней, а затем обернулась, услышав, как кто-то прочистил горло. — Очаровательно, — саркастически заметила голубоглазая блондинка, с отвращением глядя на Квоффла. — Так и есть, — Гермиона улыбнулась своему щенку, игнорируя ее комментарий. — Ты Гермиона Грейнджер, — сказала она, оценивающе оглядывая с головы до ног, Прежде чем слегка задрать нос, и Гермиона едва удержалась, чтобы не закатить глаза. — Да, я рада с вами познакомиться, а вы? — она протянула руку, блондинка посмотрела на неё сверху вниз и неохотно пожала. — Я Мелани, я помолвлена с Беном Мэллоем, — произнесла она тоном превосходства, и когда она отдернула свою руку от руки Гермионы, то вытерла её о платье, к большому своему удовольствию. У неё от этого появились вши? Это было что-то новенькое. — А остальные женщины? — вежливо осведомилась Гермиона, и их представили друг другу. Она узнала, что Меган помолвлена с Бишопом, что у неё чёрные волосы и карие глаза. Ханна была помолвлена с Уилксом, у неё были черные волосы и зелёные глаза. Лора была помолвлена с Палли, у неё были светлые волосы и карие глаза. Дженни была помолвлена с Томпсоном, у неё были светлые волосы и голубые глаза. А Виктория была помолвлена с Кингсом, и у неё были рыжие волосы и карие глаза. Все они были загорелыми и выше Гермионы благодаря каблукам. — А эти женщины вон там? — спросила Гермиона, указывая на семейную ложу, где сидели еще семь женщин. — Это жёны резервистов, — сказала Мелани снисходительно. — Так что же ты здесь делаешь? — спросила она; очевидно, она была лидером группы. — Я просто навещаю Оливера, — ответила Гермиона. — Откуда ты его знаешь? Он тебя нанял? — Нанял? — она нахмурилась. — Нет, конечно, он этого не делал, я уверена, что Оливер больше уважает женщин и самого себя. Я выхожу за него замуж. Они все недоверчиво посмотрели на Гермиону, их глаза ещё раз оглядели её с головы до ног, проследив за её дикими кудрями, футболкой для квиддича и шортами. — А зачем ему жениться на тебе? — Мелани рассмеялась. — Я имею в виду, что в тебе нет ничего особенного, не так ли? Ты не красавица, у тебя смешные волосы, и ты, похоже, не разбираешься в моде… — она замолчала, многозначительно глядя на свою одежду. Гермиона прикусила язык, она не хотела оскорблять их и в конечном итоге заколдовать. Команда, скорее всего, не оценит этого. — Нас подобрало Министерство, — объяснила Гермиона. — Это все объясняет, — злобно сказала она, и остальные засмеялись. — Ты ведь не совсем «квиддичная жена», правда? Оливер гораздо лучше, чем ты. Ты же знаешь, что он не хочет видеть тебя здесь, верно? Он просто был вежлив. Ты никогда не станешь «квиддичной женой». — Это твое мнение, — вздохнула Гермиона, подняв руку, чтобы убрать волосы с лица и раздраженно потереть лицо. — Что это за штука? — грубо спросила она, с отвращением глядя на Квоффла, когда он особенно громко захрапел, а Гермиона фыркнула. — Наш щенок, Квоффл, — ответила она. — Это отвратительно! Гермиона приподняла бровь; Квоффл был самым милым существом, которое она когда-либо видела. Черт возьми, он даже сделал Оливера таким мягким и улыбчивым, и он обмотал его вокруг своей лапы. У Гермионы было полное намерение съязвить в ответ, но у неё не было ни единого шанса. Она почувствовала, как что-то изменилось в её теле, что-то было не так. Она не могла остановить кашель и хрипы, она не могла помочь тому, как менялось её дыхание, она изо всех сил пыталась дышать, но её горло болело и кололо, и казалось, что оно закрывается. Все женщины в ужасе отступили назад, когда её лицо начало покрываться багровыми пятнами. Чувствуя, как кружится голова, как колотится сердце в груди, слыша прерывистое дыхание, Гермиона потянулась, чтобы удержаться на перилах, но не смогла и рухнула на землю.***
Оливер сидел в воздухе на своей метле и не спускал глаз с охотников, пока те отрабатывали свои приёмы. На какое-то мгновение он отвернулся от них и посмотрел вниз, на землю, заметив, что Гермиона, казалось, была окружена группой женщин, и он почувствовал, как его рот дёрнулся в ухмылке. Подняв глаза, он увидел своих товарищей по команде, летящих к нему, вероятно, видевших то же самое. — Мне жаль её, она вот-вот будет брошена на съедение волкам, — сказал Томпсон. — Разве ты не собираешься пойти и спасти её? — растерянно спросила Палли. Оливер отрицательно покачал головой. — Нет, она не нуждается в моей помощи. Она взяла на себя роль маньяка-убийцы; она может справиться с некоторой стервозностью, — ответил он. — Эй! — команда запротестовала. — Вы хотите сказать мне, что не считаете их заносчивыми, высокомерными, несносными, избалованными ведьмами? — Я понимаю, к чему ты клонишь, — пробормотал Уилкс. — Наши жёны не так уж плохи, — добавила Келси. — Да, — признался Оливер. — Но они все равно противные и заносчивые. — Значит, ты точно не пойдешь туда спасать её? — спросил Кингс, в замешательстве почесывая в затылке. — Нет, Гермиона с ними справится. Она даже может сбить их с ног двумя заклятиями. Я видел, как она это делала раньше. — Вуд? Там что-то происходит, — сообщил ему Уилкс, нахмурившись и глядя на людей внизу. Его внимание снова переключилось на группу женщин, он был слишком высоко в воздухе, чтобы разглядеть, что именно происходит, но он услышал лай Квоффла и увидел, как кто-то, казалось, упал на землю. Страх наполнил его, он полетел вниз к ложе тренера и даже не потрудился замедлить ход, чтобы спешиться, когда он спрыгнул со своей метлы, она ударилась о землю, и он позволил ей упасть, когда он побежал к ней, Квоффл стоял рядом с ней, защищая её, он рычал и скалил зубы на испуганных женщин. Опустившись на колени, Оливер потянулся к ней и нежно притянул Гермиону в свои объятия, паника наполнила его, когда он увидел её побагровевшее пятнистое лицо, которое, казалось, медленно распухало, и она говорила так, как будто не могла дышать. — A…A… — она попыталась заговорить, но безуспешно. Голова Оливера шла кругом, он пытался понять, что она пытается ему сказать. — Аль…эээ…г… — она попыталась снова. — Аллергическая реакция? — быстро спросил он, и она несколько раз моргнула, давая ему понять, что он прав. Он огляделся в поисках её сумки, взял её и, заметив своих товарищей по команде позади себя, бросил её Палли, который поймал её, так как он был ближе всех. — Открой её и скажи: Акцио эпи-ручка, — приказал он. Палли вытащил палочку и сделал, как он просил, но ничего не произошло. — Где она? — он спросил, делая огромные усилия, чтобы оставаться спокойным. — В…В.....Вред..... — Ты оставила его в магазине? — спросил он, и она моргнула. Оливер почувствовал, что теряет контроль над собой, и начал паниковать, зная, что если она не получит лекарство, то может умереть. — Кто-нибудь посмотрите в мой шкафчик и достаньте оттуда эпи-ручку, она в дверце, — он оглянулся, но никто не двинулся с места. — Сейчас же! — крикнул он, и Томпсон вырвался из оцепенения, повернулся и бросился вверх по трибунам в здание. Оливер сел на землю и притянул Гермиону еще ближе к своей груди, его рука поднялась, чтобы убрать ее волосы с лица. Никто не заметил и не обратил внимания на семерых женщин, только что вышедших из тренерской ложи. — Просто расслабься, ты не можешь дышать, но тебе нужно успокоиться, это только ухудшит твое дыхание, если ты запаникуешь, — мягко уговаривал он, и никто не осмеливался заговорить. — Томпсон принесет твоё лекарство, и всё будет в порядке. С тобой всё будет хорошо, обещаю. Я не допущу, чтобы что-то случилось с тобой. Я не дам тебе умереть, ты не можешь; подумай обо всех людях, которых ты оставишь, о близнецах Уизли, Квоффле. Ты не можешь оставить меня наедине с ним; он будет бегать кругами вокруг меня, а ты будешь держать его в узде. А Тилли! Она убьёт меня всеми свёрнутыми газетами в мире, потому что я буду оскорблять её, когда она будет готовить. Пожалуйста, Воробей, просто перестань паниковать и постарайся как можно лучше контролировать свое дыхание, — умолял он, его глаза слезились, он был на грани слёз, в то время как его товарищи по команде ошеломлённо наблюдали за ним. — БИШОП! Они посмотрели на трибуны и увидели, как Томпсон бросил им эпи-ручку, а Бишоп поймал её и побежал отдать Оливеру, который взял её в руки и постарался сосредоточиться на том, чтобы вспомнить инструкции, которые дала ему Гермиона. — Снимите крышку, прижмите кончик к бедру, а затем подержите его три… нет, пять… нет, десять секунд… — мысли его путались. Он снял крышку зубами и приподнял футболку, чтобы лучше видеть её бедро. Сделав глубокий вдох, он вдавил кончик шприца ей в бедро, нажал кнопку и подержал десять секунд, а затем вынул шприц и бросил его на пол. Он сразу же начал замечать разницу в Гермионе: её дыхание замедлилось, и она уже не так сильно задыхалась, а он крепко прижимал её к себе и нежно покачивал. — С тобой всё будет хорошо, — прошептал он ей, наклонив голову, чтобы поцеловать её в лоб и вздохнуть с облегчением. Он только сейчас заметил, что Квоффл всё ещё лает и рычит, и посмотрел на него, щенок стоял в защитной позе по другую сторону от Гермионы. — Квоффл, что случилось? Что это было? — спросил он, зная, что собака поймет его. Квоффл перестал рычать и лаять, и Оливер отчетливо увидел, как он принюхивается к воздуху. Зная, что у Гермионы только что была аллергическая реакция, он понял, что Квоффл пытается ему что-то сказать, вероятно, что именно вызвало её. — Орехи? Кокос? — спросил он. Квоффл рявкнул. — Кокос? — повторил он. Он залаял еще раз, прежде чем начать рычать, и повернул голову к собравшимся женщинам, которые в страхе жались друг к другу. — Отныне все продукты, содержащие кокос и орехи, запрещены на этом стадионе! — сказал он, и его голос принял холодный тон, который никто не слышал от него раньше. Они слышали, как он кричал и ругался, но никогда не слышали, чтобы он разговаривал таким тоном с кем-то, особенно с женщиной. Они даже не думали, что он способен на это, учитывая, насколько уважительным он всегда был. — У тебя нет на это полномочий, — самодовольно сказала Мелани, выпрямляясь во весь рост, несмотря на рычащую на неё собаку. Мэллой почувствовал, что ему хочется хлопнуть себя по лбу из-за глупости своей девушки. — У меня есть, — сказал тренер Бертон, и выражение лица Мелани дрогнуло. Она побледнела; тренер Бертон был единственным человеком, с которым никто не хотел связываться в команде. Его слово было законом. — Что случилось? — спросил он Оливера, вернувшись во время хаоса. — У нее аллергия на орехи и кокос, Квоффл чувствует запах кокоса, а это значит, что она каким-то образом вступила с ним в контакт; у неё была аллергическая реакция, очень сильная, — объяснил он, прежде чем посмотреть на Гермиону. Она смотрела на него снизу вверх, и из уголков её глаз текли слёзы, а он поднял руку и нежно вытер их. — С тобой все будет в порядке, — мягко пообещал он, не сводя с нее пристального взгляда. — Все продукты, содержащие орехи и кокос, запрещены на этом стадионе, — чётко произнес тренер Бертон тоном, который говорил, что с ним лучше не спорить. — Мы должны отвезти тебя в больницу, — сказал Оливер, но Гермиона покачала головой. — Теперь я буду в порядке, ты вовремя дал мне лекарство, пятна и отеки уже должны исчезнуть, а мое дыхание почти пришло в норму, — тихо сказала Гермиона, всё ещё тяжело дыша. — Может быть, кто-нибудь уберет от нас это отвратительное существо? — взвизгнула Мелани. — Он может укусить тебя, — громко сказал он, свирепо глядя на нее. Женщины ахнули, а Квоффл угрожающе шагнул вперед, и Гермиона слабо ударила Оливера в грудь. — Нет, он не может их укусить. Квоффл, иди сюда, — тихо сказала она, но Квоффл её услышал. С последним рычанием он повернулся и пошел обратно к Гермионе, лёг рядом с хозяйкой и положил голову ей на живот, издавая стон. Она подняла руку и почесала его за ушками. — Это мой щенок, — сказала она, и Оливер улыбнулся, увидев, что её состояние улучшается. — Квоффл, кто же в этом виноват? — спросил Оливер. Кваффл поднял голову, посмотрел прямо на Мелани и рявкнул: — Она? — спросил Оливер, указывая на нее, и снова залаял. — Это из-за тебя Гермиона чуть не умерла. Квоффл может почувствовать запах кокоса на тебе, что это? — Кокосовое масло, — ответила она. — Иди и смой его, а потом никогда больше не приходи на этот стадион в нём, — приказал Оливер. — Но оно делает мою кожу мягкой и блестящей, — жалобно возразила она. — Подумай еще раз, — сказала Гермиона громче, чем в прошлый раз. — Ты похожа на смазанного маслом ребёнка с морщинами. Оливер рассмеялся, и они услышали, как несколько членов команды захихикали. — КАК ТЫ СМЕЕШЬ? — В ярости завопила Мелани. — Я был бы очень осторожен, если бы был на твоем месте, ты на очень тонком льду, — предупредил Оливер, прищурившись. — Мне очень жаль, — сказала Гермиона, выглядя пристыженной, и Оливер смущенно посмотрел на неё. — За что? — За то, что пришла сюда сегодня. Я прервала твою тренировку, через четыре дня у тебя будет игра, ты должен сосредоточиться на этом и не заботиться обо мне, потому что у меня была аллергическая реакция. Если бы я просто осталась в магазине, ничего бы этого не случилось. Прости, что доставляю тебе неудобства. — Для самой яркой ведьмы Британии ты слишком наивна, — тихо проговорил он. — Я точно знаю, что если бы ты сама сюда не пришла, то Фред и Джордж протащили бы тебя головой вперёд по полу. Ты не доставляешь неудобств. То, что случилось сегодня, может случиться в будущем. Зато теперь я знаю, что делать, если это случится снова. Что касается тренировок, то ты можешь приходить сюда и прерывать их, когда захочешь. И плевать, если это будет через десять минут после матча или если мы будем на встрече с боссами; ты можешь прервать меня, когда захочешь, но только если принесешь еду, потому что еда в кафетерии правда отвратительна, а в будущем может стать причиной моей смерти, — сказал он, и она усмехнулась, натянув улыбку на его губы. — Я никогда не буду «квиддичной женой». Я недостаточно красива, недостаточно модна, по-видимому, я одеваюсь как проститутка, мои волосы — гигантский надувной шар, я не ем в модном ресторане… — Стоп, — перебил Оливер. — А кто сказал, что ты никогда не станешь «квиддичной женой»? — он нахмурился. — Никто не должен этого говорить, — тихо сказала она, пожимая плечами. — Это были они, не так ли? — он пристально посмотрел на группу женщин и их женихов, которые смотрели на них со странным выражением на лицах. — Они просто злобные, грубые и ревнивые. Ты моложе их, тебе не нужна тесная одежда и тяжёлый макияж, чтобы быть красивой, ты знаменита и не одеваешься как проститутка. Ты одеваешься как маггл — соответственно и удобно. Твои волосы — не гигантский надувной шар и не выглядят грязными и неукротимыми. И ты не ешь в «модных ресторанах», потому что предпочитаешь свои собственные блюда. Ты добрая и самоотверженная, ты приготовила обед для всей команды, хотя тебе не нужно было делать это; они никогда даже не подумали бы делать это, а ты знаешь о квиддиче больше, чем кто-либо другой. Теперь я знаю, что могу поговорить с тобой о квиддиче, и ты не будешь раздражаться или скучать, ты будешь поддерживать меня. Спорю, что они даже не могут назвать позиции каждого игрока с их же помощью. Ты идеальная жена для игрока в квиддич, — заверил он её. Они просто смотрели друг другу в глаза, и остальные чувствовали себя неловко, как будто вторглись в интимный момент, но он был прерван, когда Гермиона поморщилась от боли. — Что такое? — быстро спросил Оливер. — У меня болит живот, это один из симптомов, помнишь? — Я отвезу тебя в больницу. — Нет, ты должен тренироваться и...... — Не спорь со мной, мы сейчас поедем в больницу. Гермиона сокрушенно вздохнула. — Я поеду в больницу, если после мы закончим ремонт и сможем поехать на озеро в поместье. — Договорились, — усмехнулся он. — Подождите минутку, — прервал их Кингс. — Ремонт? Вы двое живёте вместе? — удивлённо спросил он, и они кивнули. — Она переехала в мою квартиру в начале недели. — Неужели? — сказал Уилкс, многозначительно шевеля бровями, и Гермиона нахмурилась, борясь с румянцем, который грозил покрыть её щёки. — А что насчет Квоффла? Он не может пойти с нами, близнецы заняты в магазине, и он не останется здесь; он ещё никого не знает достаточно хорошо. — Я могу присмотреть за ним, пока вы заняты, — предложил тренер Бертон. Услышав эти слова, Квоффл встал и подошел к нему. Тренер Бертон стоял неподвижно, позволяя Квоффлу понюхать его и оценить по достоинству, а щенок понюхал его руку, лизнул её, а затем подтолкнул носом. Тренер Бертон поднял руку, почесал Квоффла за ухом, и тот радостно залаял. — Ну, похоже, он не против остаться с тренером, — весело сказал Оливер, и Гермиона улыбнулась. — Он вам доверяет, — сообщила она ему. — А теперь, Квоффл, оставайся с тренером и делай все, что он скажет, понял? — спросил Оливер, и Квоффл рявкнул в ответ. — Он очень умный, — заметил тренер Бертон, и Гермиона гордо улыбнулась. — Это маггловская порода, выведенная в волшебном мире, —ответила она, и он понимающе кивнул. Оливер встал и взял Гермиону на руки, и она раздраженно фыркнула. — Я могу идти самостоятельно, — нахмурилась она. — У тебя только что была сильная аллергическая реакция, я не хочу рисковать, — она по-детски скрестила руки на груди и что-то пробормотала себе под нос. — Я заберу его, как только закончится тренировка. — Не беспокойся об этом, просто отвези свою невесту в больницу, — сказал тренер, и они попрощались, а затем Оливер ушел, унося Гермиону на трибуны. — Он любит её, — сказал Томпсон, и все они, казалось, кивнули в знак согласия. — Никогда не думала, что увижу тот день, когда Оливер Вуд влюбится, — недоверчиво проговорил Палли. — Сегодня утром он был в отвратительном настроении и, как только она появилась, не переставал смеяться и улыбаться. Это просто пугает, — сказал Уилкс. Тренер Бертон фыркнул на них, а Квоффл лёг у его ног, не сводя глаз с женщин. — Она будет хороша для него, хороша для нашей команды, — сказал тренер Бертон, прежде чем переключить своё внимание на толпу женщин. — С меня довольно вашего поведения. Вы не можете относиться к людям так, как вы это делаете. Вы здесь, чтобы поддержать своих женихов и супругов, а не ходить вокруг, как будто вы владеете этим местом или имеете право здесь находиться. Мне надоело, что вы не уважаете и оскорбляете сотрудников просто потому, что ваши мужья находятся в команде. То, что произошло здесь сегодня — неприемлемо, и я этого не потерплю. Здесь моё слово — закон, а Оливер Вуд, как капитан, второй по старшинству, а вы не уважаете не только его, но и его будущую жену, которая может стать будущим членом этой команды, если я добьюсь своего. Команда удивлённо подняла брови и с любопытством посмотрела друг на друга, пытаясь понять, что он имеет в виду. — Я дам вам еще один шанс, и если вы его упустите, вам запретят появляться здесь и не разрешат посещать тренировочные матчи, — женщины выглядели разъярёнными, и Квоффл зарычал на них, а на губах тренера Бертона появилась ухмылка. — Как представителям общественности, вам не разрешается находиться в ложе тренера, поэтому немедленно возвращайтесь в семейную ложу. Это касается и вас тоже, — сказал он, глядя на жён резервистов. — И сделайте так, как сказал капитан, смойте кокосовое масло и сделайте это до его возвращения.***
— Оливер, я же говорила тебе, что все в порядке, и я рада, что ты позволил мне пройтись по магазинам, — весело сказала Гермиона, когда они шли по трибунам к тренерской ложе. Услышав их приближение, Квоффл залаял и побежал навстречу хозяевам. Гермиона подхватила его на руки, и он лизнул её лицо, прежде чем повернуться и тоже лизнуть Оливера. — Как поживаешь? — спросил тренер Бертон Гермиону, когда они подошли к нему. — Я совершенно здорова, мне просто нужно немного отдохнуть. — Это отличная новость, Вуд, ты тоже можешь идти домой, всё равно уже почти шесть. — А вы уверены? — осторожно спросил он. Было что-то необычное в Тренере Бертоне, он был… ну, он улыбался. — Да, я хочу, чтобы ты пришел вовремя в понедельник и привел с собой Квоффла, он такой забавный малыш, — сказал он. Оливер и Гермиона обменялись удивленными взглядами. — Ну, если Квоффл захочет, он может работать с Оливером вместо меня, — Квоффл рявкнул на ее слова. — Квоффл собирается работать с Оливером, —весело сказала она. — Отлично, я могу использовать его, чтобы держать команду в узде, — радостно сказал он, и они фыркнули на него. — А теперь, не забудь поговорить с Вудом о том, что мы обсуждали. — Обязательно, — пообещала она, и Оливер посмотрел на нее заинтригованно, а она ухмыльнулась ему, прежде чем они ушли домой.