Сделай шаг

Дима выскакивает из своего авто через верх, не открывая двери. Он так артистично делает это, как будто всю жизнь занимался танцами. А после элегантно обходит свой БМВ и открывает передо мной дверцу. Подаёт мне руку и помогает встать. - Мерси, - улыбаюсь я ему. - Ты что французский изучала? - Ага, в школе, как второй иностранный, - отвечаю я, расправляя на себе задравшуюся юбку. - Ну так, что идём купаться? – Он потягивается после продолжительного сидения за рулём и смотрит на усеянное виндсёрферами водохранилище. Оно широкое как настоящее море, отсюда едва виден противоположный берег. Ярко светит солнце и мне приходится постоянно щуриться, жаль я не прихватила с собой очки. Я же не собиралась на пляж, с утра я шла на экзамен. Дима тем временем закрывает крышу своего кабриолета и берёт из бардачка очки Гуччи, мне не надо на них даже смотреть, чтобы понять, что это оригинал. Судя по его шмоткам, судя по тачке у него всё оригинал. - Думаю мне это нужно больше чем тебе, – я нагло снимаю с него очки и надеваю их на себя. В них реально весь мир кажется таким ярким и насыщенным. Цвета более глубокие, а небо кажется объёмным как будто ты на дне бездонного колодца, и бескрайние кучевые облака уходят ввысь, всё выше и выше. Я прямо засмотрелась на это эффект. В таких очках нужно время, чтобы просто полюбоваться насыщенным глубоким цветом окружающей действительности. И больше ничего не надо. Теперь я понимаю, зачем брать оригинал. - А тебе идёт, - смеётся Димка и поправляет непослушный локон на моём лице. Но я-то знаю, он просто повод ищет, чтобы притронуться ко мне. Я и сама ищу любой повод к нему прикоснуться. Мне так хорошо сейчас, словами не передать. - Спасибо я знаю, - даже в очках я всё рано инстинктивно продолжаю жмуриться. - Нет, тебе реально идёт, тебе вообще супер. Тебя можно сфоткать? – И он без проса вынимает свой айфон и делает пару снимком. Я только на последнем успеваю закрыть лицо ладошкой. - Не надо, - говорю я. - Не любишь фоткаться? - Люблю, просто не хочу сейчас. Дай гляну, как я вышла, - беру его за руку, в которой телефон, и прислонившись к нему всем телом, смотрю на свои фотки. По привычке снова поправляю непослушный локон, и просто любуюсь своим отражением, и лишь потом смотрю на то как получилась. Через мгновение я понимаю, что я к нему так сильно прижимаюсь, и мне от этого так хорошо. Господи, как же долго я об этом мечтала, неужели он тот самый? - Внимательно смотрю на него и понимаю, что скорее «Нет». Но почему же мне с ним так легко? А Димка прижимается к моей шее и шепчет мне на самое ушко: - Тебе реально идёт, носи их лучше ты. - А как же ты? – И тут я понимаю, что у него очки отжала. - Да всё равно я смотрелся в них как клоун. - Да ладно, ты неплохо в них смотрелся, - говорю я и почему-то начинаю смеяться. Мне просто с ним так хорошо и весело, так почему бы и не посмеяться? - Ну вот, - наигранно смущается Димка. – Я же говорю, что выгляжу как клоун. - Да не обижайся ты. Я не над тобой смеюсь, - говорю, а сама вдруг замечаю, как держу его за руку. И на меня накатывает стыдливость. Мне реально неудобно за своё поведение. – Прости, - резко отпускаю я его руку, а он даже не понимает, что меня так смутило, но сразу меняет тему. - Нравится пряжка на ремне, - показывает он на медную бляху. - Очень, - зачем-то отвечаю я. Хотя по мне бляха как бляха, не лучше и не хуже тех, что продаются в любом переходе. - Это я в Нью-Йорке купил, в Дьюти Фри. - А что ты в Нью-Йорке делал? - Улыбаюсь я. - Катался на доске. Я вообще в Майами летел, а в Нью-Йорке была пересадка. Я его слушаю, и мне кажется, что он говорит про другую галактику, куда мне никогда не полететь. И про совсем другую жизнь, которой я никогда не жила. - Всегда мечтала покататься на сёрфе. - Хочешь, можешь попробовать… - говорит он. – Но там долго учиться надо. - Я старательная, - снимаю с себя очки, чтобы получше их разглядеть. – А это ты где купил? - Ах э-э-э-это? – смеётся он. – Там такая история была… Дьюти Фри в Сочи, думаю это подделка. - А почему сразу подделка? – Удивляюсь я. - Есть такое предубеждение, что всё купленное у нас в стране - подделка. Ещё с девяностых осталось, тогда реально шили джинсы в подвале и лепили на него какой угодно бренд. - И даже в Дьюти Фри? Это же вроде как международная сеть. - Ага, - отвечает он. – У меня там приятель работал, он говорил, что они такую халтуру гонят. Вновь надеваю очки и головой качаю: - И почему я не удивлена. - Ладно, хватит прохлаждаться, идём купаться. Он нежно и аккуратно обнимает меня за талию и ведёт за собой. Мне хочется протестовать, но нет никаких сил попросить его убрать от меня свои руки. Он слишком приятно меня лапает. Мы спускаемся по каменной лесенке на чистенький песчаный пляж, где все дорожки устелены деревянными поддонами. Я аккуратно ступаю на поддон, чтобы не испачкать свои босоножки в песке. Димка поддерживает меня за руку, а сам на мои ножки пялится. В эту секунду раздаётся телефонный звонок. Я смотрю на экран и сбрасываю. - Кто звонил? – Как бы невзначай интересуется Дима. - Танюха из нашей группы. - Твоя подруга, я знаю, – кивает он. - Ага, они собирались с ребятами отпраздновать окончание сессии. - А почему ты трубку не взяла? - Ну, так мы же уже празднуем, вдвоём с тобой, - подмигиваю я ему. А Димка хватает меня на руки, поднимает вверх и кружится со мной на руках. Лишь оказавшись в его руках, я чувствую, какой он сильный. Потом он спрыгивает с поддона на песок, и как невесту несёт меня до самого пляжа. Там есть парочка свободных лежаков, а на импровизированно танцполе под звуки музыки из пляжного киоска, танцует парочка ребят спортивной наружности и пара девчонок. Рядом кто-то играет в пляжный волейбол без сетки. А пенсионеры и детки строят песчаный замок возле воды. Я совершенно рефлекторно обмахиваюсь ладошкой. - Жарко, - говорит Димка. - Так разденься. - Я же говорю – купальник не взяла. - Давай мы купим тебе купальник. - Мне ещё крем от загара надо и… - не успеваю я закончить фразу, как он ставит меня на лежак и, ничего не сказав, уходит. А я вообще не понимаю, что происходит. И пусть, сегодня слишком хороший день, чтобы ещё мозги напрягать. Хватит, донапрягалась уже, сдала сессию на отлично. Теперь расслабься и получай от жизни кайф. Я сижу на лежаке и прибываю в лёгком шоке. Привёз меня на пляж на самое солнце и свалил. Все мужики такие. Но не успеваю я додумать эту «умнейшую» мысль, как Димка возвращается и тащит с собой раздельный купальник на вешалочке и тюбик крем. Прямо при мне он старательно отрывает этикетку и бросает её в пляжную урну. - А как ты мой размер узнал? – Интересуюсь я. - Наощупь, - смеётся Димка, и тут же становится опять серьёзным. – На самом деле я взял самый маленький. Ты же такая хрупкая. Он нежно проводит рукой по моей щиколотке. А я прямо кайфую от его прикосновений, даже мурлыкаю от наслаждения. А он не останавливается, расстёгивает на груди рубаху, как будто она мешала ему гладить мои ноги. - Можно? – зачем-то спрашивает он, и я киваю. Тогда он по очереди снимает с меня босоножки и ласково мнёт своими руками мои уставшие от ходьбы на каблуках стопы и пальчики. От массажа ног я всегда балдею, помню, когда я была ещё совсем мелкой мне его мама делала. А потом когда я выросла, и мне его делали парни, один раз такой массаж мне делала даже девушка, но мне почему-то стыдно об этом вспоминать. Но Димка. Какие же у него руки. От наслаждения я закрываю глазки. А он всё мнет и мнёт мои стопы, как будто он никогда не устаёт. - Ты мало ходишь? – Вдруг нарушает он тишину журчания воды своим голосом. - С чего такой вывод? - У тебя такая нежная кожа, такие мягкие ножки. - Я просто тщательно за ними ухаживаю: крема, ванночки, пилинги… – мне так сейчас хорошо, что я не могу говорить и замолкаю. И он молчит, держа в своих руках мои стопы. Димка набирает в руку крема и тщательно промазывает им каждый пальчик, щиколотку, стопу и пяточку. А я как заворожённая за этим наблюдаю. У меня приоткрыл рот, я постоянно сглатываю, а ещё у меня в ушах пищит. Я слышала, так действует гипноз. Он загипнотизировал меня своими движениями. Как же кайфово. К моим ногам ещё никто так не прикасался. В его руках столько силы и столько нежности, столько желания сделать мне приятно. - У тебя очень красивые ноги, каждый пальчик, стопа, пяточки… – он смотри мне прямо в глаза. – Алёна, ты само совершенство. Ты самое красивое создание, что я видел в своей жизни. Он кладёт мою ножку себе на колени, а сам берёт другую и точно так же намазывает кремом. А я носочком чувствую, как в его штанах мелено что-то поднимается. И это очень сильно меня смущает. Я никогда ещё не занималась сексом. - Алёна, ты ещё здесь? - Улыбается мне Димка и ставит мои ножки на сухие доски поддонов, чтобы не испачкать их в песке. - Да, а что? – плавно возвращаюсь я в реальность. - Ты как будто уплыла, ушла в свои мысли. - Такое со мной бывает иногда, - улыбаюсь я. – Я всю ночь не спала, к экзамену готовилась. - Бе-е-едненькая моя девочка. - Да-а-а, - жалобно сдвигаю бровки и надуваю губки. - А ты, кстати, как готовился? Тебя же ни на лекциях, ни на семинарах не было. Твою фамилию даже учителя пропускали при перекличке. - Мне легко всё даётся. Матушка говорит, что я вундеркинд. - Кто? - Золотой ребёнок. – Смеётся Димка. - Учился в спецшколе, родители нанимали для меня преподавателей. Каждое лето я проводит за рубежом… - грустно вздыхает он. – А теперь матушка хочет, чтобы я ехал учиться в Лондон. А я не хочу, - Димка поднимает глаза, и я вижу в них печаль. - Но почему, Лондон, это круто. Там есть этот как его Биг Бен и Вестминстер. Всегда мечтала там побывать. - Я музыкой хочу заниматься здесь в России, - говорит он. – Пару лет назад мы с друзьями создали группу и прокалили туром по городам. И тогда я решил, что вот оно, то чему я жизнь хочу посвятить. - Да, да, ты говорил, - внимательно слушаю его. - А мать считает, что всё это глупости. Что мне нужно заниматься чем-то серьёзным. - Ну так скажи ей, что музыка для тебя это серьёзно, - не понимаю я его. - А что толку. Её не переубедишь… да я и сам хорош. Вместо того чтобы целый год заниматься музыкой – тусил по клубам. С друзьями разосрался. Я делал штуки за которые мне стыдно. Я и в институт этот поступил, чтобы иметь повод остаться в России. И как я этим распорядился? Никак. Я пообещал матери, что если за год у меня ничего не выгорит с новым альбомом, то поеду в это дурацкий Лондон. - И как альбом? - Да никак, я с тех пор ни одного трека не написал. Всё время тусуюсь и катаюсь на тачке. Отцовские деньги трачу. Ему не жалко, он считай, откупился от меня и матушки, чтобы не чувствовать себя полным говном, за то что нас бросил. Но мне такая жизнь не по душе. - Как я тебя понимаю, - на самом деле никак, просто мне почему-то так хочется ему верить, мне его даже жалко становится. Хочу его обнять и пожалеть, а может просто - хочу его? - Ладно, не будем о грустном, - он поднимает взгляд, и я опять вспоминаю какие же у него красивые глаза. Они будто красивее становятся с каждым разом. Мне хочется, чтобы он меня поцеловал, я инстинктивно тянусь к нему. Но он этого не замечает. - Идём купаться, - отряхивается он от песка и швыряет мне купальник.