Сделай шаг

Алёна Сообщение от Димки. Радостно хватаю телефон и пишу ему. «А ты разве не улетел?» и куча знаков вопроса, сердечек и поцелуйчиков. Господи, Димка, спасибо, что ты написал, а то я не знала, куда деться с этими новостями. Я сижу над своим телефоном и всматриваюсь в него каждую секунду, жду звонка от него, но он не набирает, а снова присылает смс. «Встретимся через час у меня». И больше ни слова. Так странно. Пишу: «Можно тебя набрать?», но сразу стираю и просто набираю. А он меня сбрасывает. Я опять набираю его – и он опять меня сбрасывает. Присылает мне ещё сообщение: «Не могу говорить, пиши, если что срочное». И я пишу: «Прости, надеюсь, я не шокировала тебя. Сама в шоке, сижу сейчас рыдаю. Прости, что так вышло». Думаю, что ещё добавить и добавляю: «Вообще-то в этом есть и твоя вина», рассерженный смайлик и сердечко. Как же я люблю его, даже злиться не могу. Даже если он меня бросит, я сохраню ребёнка, это я уже для себя решила. «Пусть он будет таким же красавчиком как Димка». Мне опять прилетает одно и то же сообщение: «Встретимся через час у меня». Странно, он никогда таким не был. Наверное, он тоже в шоке, сидит и не знает как реагировать. «А что, самолёт отменили? – Пишу. – Почему ты дома?» «Встретимся через час у меня». Мне это не нравится от слова совсем. Ну ладно. У меня же всего час в запасе, надо ещё накраситься и кучу всего успеть. А ещё нужно такси вызвать, «Хачапур». Каждый раз улыбаюсь, как о нём вспоминаю. Одеваюсь и напеваю себе под нос: «Чёрные глаза – вспоминаю, умираю, чёрные глаза, я только о тебе мечтаю». Настроение просто супер. И день такой солнечный, так почему бы и не попеть. Я даже согласна ещё на одну запись в Димочкиной группе и пусть вся Россия слушает мой писклявый голос. Выхожу из дома и сразу сажусь в такси: - Поехали, - громки и с улыбкой говорю я. А таксист такой заценивает меня своим хищным взглядом и врубает «Чёрные глаза». И я во всё горло начинаю подпевать. А он такой улыбается и говорит не: - Что, красавица, настроение хорошее. - Нет, - во всё горло смеюсь я. – Просто узнала, что я беременна. А-ля-ля-ля-ля-ля, я сошла с ума, какая досада. - А-а-а, ну тогда понятно. Помню, как мне жена сообщила, что ждёт нашего первого, то я на три дня из дому сбежал. - Куда? - Таксовал три дня, надо же было денег заработать, чтобы как следует это отметить. - Чтобы барашка зарезать и гостей пригласыть, - говорю я, неудачно пытаясь копировать кавказский акцент. - Да не, - снимает он кепку. – Я русский, это просто такси такое. - А-а-а, фейковое, - опускаю я глаза, но продолжаю улыбаться. – А вот я, к сожалению, - беременна по-настоящему. Бли-и-и-ин. – На глазах выступаю слёзы, но я по-быстрому их подираю, чтобы тушь не потекла. - Расстроилась? – Спрашивает таксист, окидывая меня уже другим взглядом. - Конечно, мне же только семнадцать, второй курс института. Я только жить начала. - Не волнуйся ты, беременность не конец Света, - видимо по профессиональной привычке копирует он кавказский акцент. - Я не буду делать аборт, ни в коем случае, - качаю я головой. – Я уже решила и будь, что будет. - Да я же не про аборт, я про жизнь. Лично у меня с рождением ребёнка жизнь только началась. В два раза больше работать надо, устаю. Жена дома устаёт. Но я счастлив. Родители помогают, два раза в год ездим отдыхать на море. У меня как новая молодость началась, я уже второго хочу. - А жена? - Жена пока от первого не отошла. - А если меня мой молодой человек бросит? – Пугаюсь я. – Я ему только сообщила, вот еду к нему на разговор, он даже не позвонил, просто написал, чтобы я приезжала. - Тебя? – Присматривается он ко мне. – Не бросит, ты красивая. - Спасибо, так приятно, - хлюпаю носом я. Шустренько достаю косметичку и привожу себя в порядок. И вот я опять улыбчивая и свеженькая. Такси притормаживает возле Димкиного парадного, и я покидаю авто. - Спасибо, - улыбаюсь я таксисту. – И удачи вашей жене и детке, пусть она будет посговорчивее. А он надевает кепки и с классическим кавказским акцентом выдаёт: - И тебе удачи, красавица. В приподнятом настроении я захожу в лифт и нажимаю на Димкин этаж. Я не волнуюсь, я почти не волнуюсь. Но, по правде говоря, Димочка мог бы меня хоть набрать, успокоить, утешить. Это же я беременна, в конце концов, а не он. Как бы сейчас не вышло, что не ему меня, а мне его утешать придётся. Подхожу к двери, делаю глубокий вдох и собираюсь уже нажать на звонок, но тут дверь открывается, а на пороге стоит мужчина лет сорока пяти. В костюме, сам худой, жилистого телосложения, взгляд цепкий, рубленные черты лица. Чем-то на уголовника похож. Я хочу ему что-то сказать, но он опережает меня. - Ты Алёна? Проходи, - открывает он передо мной дверь. - Я вообще к Диме пришла, - растерянно отвечаю я. - Проходи, проходи, - говорит мне этот человек, и добавляет. – Меня зовут Серго, я управдом в семье Огинских. - А-а-а, теперь понятно, - киваю я и захожу в квартиру. - Можешь не разуваться, - говорит мне Серго, закрывая дверь за моей спиной. - Да нет уж, пусть разуется, - звучит жутковатый голос Димочкиной матери. Я её ни с кем не спутаю, хоть и слышала только в трубке, когда Дима с ней разговаривал. Я снимаю босоножки и босиком прохожу в комнату. - Здравствуйте, - пытаюсь я быть доброжелательной. – А Дима здесь? - Он улетел в Лондон, - произносит его мать. – А ты не знала? Он тебе не сказал? – Она держится со мной подчёркнуто холодно. Но Серго приносит мне Димкины тапочки, чтобы я не стояла босиком на холодном полу. - Да-а-а-а, - говорю я. – Но он же просил меня сюда приехать. - Это не он, это я тебе написала, он забыл свой телефон, - показывает она его айфон. А я от стыда сгораю, надеюсь, она не видела тех фоток, которыми там вся память забита. Я прямо краснею, как думаю об этом. И она, видя, что я замешкалась, продолжает: - Я просто решила, что пора бы нам познакомиться, - говорит она и тут же резко меняет тон. – И что это ты ему такое прислала? – Показывает она моё сообщение с тестом, на котором две полоски. - Ну-у-у, я бы сначала хотела с Димочкой поговорить. - Да брось ты, я знаю, что это такое, - переходит она в наступление. – Так вот, слушай меня, прошмандовка, я не позволю тебе шантажировать нашу семью. - Я не собиралась никого шантажировать, - округляются у меня глаза. – И не надо оскорблять меня я этого не заслужила. - Меня не интересует твоё мнение. Заслужила ты или не заслужила, - отодвигается она от спинки кресла. – Девочка, я же тебя насквозь вижу! Это Димочку моего ты можешь охмурить, крутить им как вздумается, а сама на стороне свои шуры-муры устраивать. Но со мной не забалуешь. - Да хватит уже меня оскорблять, - сглатываю я. - Я сама решу, когда хватит. И не будешь ты здесь указывать. Поверь, если я за тебя возьмусь, то выведу тебя на чистую воду. И тебе это вряд ли понравится, - угрожает она мне. - Я, да я, - всхлипываю я. – Да что я такого сделала! Я же ничего плохого ни Димке ни вам не сделала, - «только бы не заплакать. Так обидно, только бы не заплакать». - Вот и держись от него подальше, поняла. И не шли ему этих дурацких фоток. И вообще не звони. У моего сыночка сейчас учёба, вся его жизнь на кону. Весь наш род на нём держится. И я не позволю, какой-то уличной швали, у меня его отнять. - Я не уличная шваль, вы несправедливы ко мне, - мне хочется уйти, но сначала выговорить ей всё, что я о ней думаю. Правда, мысли, как назло путаются. - Просто исчезни, - тише произносит она. – Чего ты хочешь, денег? Сколько? Я дам, только не отвлекай моего Димочку, тем-более сейчас. - Да не нужны мне ваши деньги! – Срываюсь я на крик, но вовремя вспоминаю, что я не у себя дома и передо мной вообще-то мать моего возлюбленного и с ней надо быть поделикатней, даже если она себя вести не умеет. Она же всё-таки его мама. - Ну что ж, не хочешь по-хорошему, значит, будет по-плохому. От денег ты сама отказалась. Вот тебе мой совет: держись от Димочки подальше, иначе тебя ждут больши-и-и-ие неприятности. Поверь у нас длинные руки, мы и тебя достанем и твою сестру во Владивостоке, да, да не удивляйся, мы всё про твою родню знаем. - Сестра то тут при чём? - испугано всхлипываю я. Господи, ну зачем я сюда пришла? Ещё и низ живота разболелся. Видимо крохе не нравится, как говорит о маме бабушка. - Я тебя предупредила, держись от него подальше и всё будет нормально. - А с этим мне что делать! – Показываю на свой ещё не округлившийся живот и достаю из сумки тест с двумя полосками, тот, что на фото. Я его с собой прихватила, решила, что Димке будет приятно, как-никак это же первый тест его будущего ребёнка. - С этим твоим ублюдком, – пожимает она плечами она. – Иди с ним туда, где его нагуляла. - Как вы можете так говорить, Дима мой первый парень, у меня до него никого не было. У меня же под сердцем ваш внук или внучка! На пару секунд она замолкает, видимо каким-то своим способом пытается определить, вру я или нет, и немного смягчается. - Может быть, допускаю, - кивает она. – Но Димочка же совсем ещё юн. Ему рано становится отцом. Он и сам ещё как ребёнок. - И тем не менее, - говорю я уже смелее. – Он же сделал мне ребёнка, значит как минимум физически он уже половозрелый мужчина. - О-о-ой. Девочка, как мы наивны, - качает она головой. А после смотрит мне прямо в глаза, пугая меня до усрачки своим пустым взглядом. – Он никогда на тебе не женится, поверь. Только через мой труп, я этого не допущу. А в Лондоне у него уже есть невеста. Там у него целая туча невест и все в разы достойнее дворовой прошмандовки. Хочешь – рожай, хочешь аборт делай, ребёнка мы никогда не признаем. - Всё, я не намерена больше это терпеть, вы постоянно меня оскорбляете, - я разворачиваюсь и направляюсь к двери, но путь мне преграждает Серго. – Пустите. Пустите, я вам сказала! – Психую я в бессильной злобе. Но он молчит, и Димкина мать молчит, а после выдаёт. - Ладно, прости, что тебя так назвала, я просто вспылила, со мной иногда такое бывает, - спокойно произносит она, и я возвращаюсь к ней в комнату. – Да вы с Димкой имеет право встречаться. - Спасибо что, наконец, это поняли, - я едва не плачу от счастья. Наконец она меня поняла. А ведь мне так сейчас нужна поддержка. Мама во Владике, Димка в Лондоне, я тут одна одинёшенька. - Я лишь об одном попрошу. Не пиши ему больше и не звони хотя бы пару дней. Пусть там обустроится, а после напишешь, и он сам к тебе приедет. Ну что уж делать раз нагуляли, - кивает она в сторону моего животика, по которому ещё не видно, что я беременна. - Хорошо, я постараюсь, - киваю я. - Ну вот и договорились, - натянуто улыбается она. – И в соцсетях не пиши, и друзьям вашим общим. Вообще скрывай от него два три дня, чтобы он поселился там и прошёл собеседование. А то он сейчас сорвётся, к тебе прилетит, жизнь свою загубит. - Договорились, - улыбаюсь я, - обещаю, что два дня буду держать всё в секрете. - И пост свой удали, чтобы он случайно его не прочитал, - смотрит она на меня, головой качает, бормоча себе под нос. – И где Димка себе таких одинаковых находит, кобыл длинноногих. Как будто их на одной и той же ферме силосом выкармливают. - Простите, что? - Я хорошо всё расслышала, и не хочу больше ссориться, но не могу пропустить это мимо ушей. - Извини, - говорит она. – Просто я вся нервах. Тебе же в твоём положении нервничать противопоказанно. - Да, - умиляюсь я. – А то когда мы спорили, кроха забурел, буянить начал, - глажу себя по животику. - Вот и ладненько, ты посиди сейчас дома, а через пару деньков напишешь Димке и вы всё порешаете. – Она слишком наигранно добродушна, но как по мне это лучше, чем, если бы она мне угрожала. – Кстати меня Элеонора зовут. - А меня Алёна, - радуюсь я. – Ой, простите, вы же знаете. Кстати Алёна, производное от Элеонора. Нас даже зовут одинаково. Мы почти тёзки, - улыбаюсь я на все зубки. - Ага, ага, - неохотно кивает она. - Серго, проводи девочку. - Спасибо, - непонятно за что благодарю её я, видимо за то, что всё боле менее нормально закончилось. Хотя то, как это началось – трэш и угар. – Приятно было познакомиться, - говорю я дежурную фразу, хотя откровенно говоря, приятного здесь было мало. - Взаимно, - слышу её голос из комнаты, надеваю свои босоножки на каблучках и выхожу на улицу. А внутри меня прям трясёт, как вспомню то, как она меня называла, так и типает. Делаю глубокий вздох, пытаюсь успокоиться. «Я обещала два дня ему не звонить, дать ему там устоится, и я выполню своё обещание. Но о поведении его матери я обязательно ему выскажусь». Гляжу в кошелёк – денег с собой взяла мало, но ехать домой на транспорте, после такой встряски я просто не могу. Как бы она не повредила ребёнку. Вызываю такси. Нужно побыстрее оказаться дома, в безопасности. А ещё надо будет записаться в женскую консультацию. Останавливаю такси за пару кварталов от дома. Хочу пройтись пешком, мне есть о чём подумать. Иду, а внутри всё закипает. И как это я позволила ей так с собой общаться, надо было ей там всё высказать, просто я была как будто под гипнозом, как маленький кролик перед огромным удавом. А ещё я не была готова, да и она была там не одна. И не известно ещё вышла бы я тогда из дома, если бы ответила ей как подобает. И всё-таки это мама Димы и нужно быть к ней снисходительной. Может она фотки наши увидела вот и озверела. С другой стороны, какое тебе дело до чужих фоток, не лазь в чужом телефоне, если не хочешь ничего такого увидеть. А если она хотела – то пусть не звереет. Нет я однозначно всё Димочке выскажу, а сейчас приду домой и успокоюсь. Как же она меня выбесила. Да ещё и это постоянная боль внизу живота, не проходит. Что так болит-то? Ребёночек на этом сроке ещё такой ма-а-аленьки. Не может быть, чтобы так сильно болело. Господи, она же знала, что у меня будет ребёнок, как она посмела так меня оскорблять, меня, мать её будущего внука. Разве так можно, разве это по-человечески. - Алёна, - я поднимаю глаза и вижу Костю. Шатается вокруг моего дома как привидение, будто у него своего дома нет. - Чего тебе? - пытаюсь отвести взгляд, чтобы он не видел проступивших слёз. - Ты плачешь? Что случилось? - А не надо сейчас изображать друга, типа тебе не пофиг что со мной! – Срываюсь я на Костика, хотя он тут не причём, меня же не он выбесил. - Да я просто поинтересовался. Ты чего? - Не надо мною интересоваться и вообще чего ты постоянно трёшься возле моего дома, подкарауливаешь меня. - Нет, у меня друзья… – невнятно бормочет он. - Только что-то с друзьями я тебя никогда здесь не видела, - я такая язва стала, самой противно, но мне же надо на кого-то сорваться. - Я тут… - вздыхает он. – Я к тебе пришёл. Да вот всё подойти не решался… Перебиваю я этого мямлю: - Я же тебе всё сказала, - сквозь зубы цежу я. – Я встречаюсь с другим, я люблю другого. - Это из-за него ты в слезах? - О-о-о, как же ты достал, хватит лезть в мою личную жизнь. Отвянь уже. - Поверь я бы отвял, если бы мог, - он говорит мне так, что чуть не плачет, а мне от того ещё противней. Как же он мне отвратительней. Видеть его не могу. - Ты можешь оставить меня в покое! Просто оставь в покое и всё, не надо за мной ходить, не надо по мне вздыхать. Найди себе девушку и оставь меня, наконец! – Я кричу на него, буквально срываюсь. Вот так мне следовало наорать на Димкину матушку, но у меня не хватило смелости. Я такая трусишка. Зато на слабых, на беззащитных, на тех, кто мне ответить не может, кто любит меня больше жизни – я могу наорать. «Прости, Костенька», хочется мне сказать. Но я не буду. Рано или поздно он поймёт, что так даже лучше. - Я люблю тебя, я знаю в твоём сердце другой. Но скажи, у меня есть хоть призрачный шанс. - Никакого шанса у тебя нет. Да я лучше лесбиянкой стану, чем буду с тобой встречаться. Да я, да я, - начина задыхаться. – Хочешь, я расскажу, чем я со своим Димочкой занимаюсь. Хочешь. - Ты что мне угрожаешь? «Боже, как же ты меня бесишь». - Я тебе не только расскажу, я покажу тебе. Смотри, - достаю свой телефон и ищу в нём фотку пооткровеннее, чтобы ему больнее было. Чтобы сразу отстал, раз и на всю жизнь. – А вот и она. Угадай с трёх раз, кто это на коленках стоит и в объектив камеры смотрит. А что это меня во рту? - Что ты мне показываешь, - отворачивается он от моего телефона, не желая признавать очевидного. - Я сосу палец своего парня. А есть фото где я сосу его член. Я обожа-а-аю сосать, прямо кончаю и от восторга причмокиваю. Сейчас, где эта фотка? – делаю вид что ищу, но вспоминаю, что её нет на моём телефоне. А надо бы, чтобы этот малахольный от меня отлип и дал мне, наконец, спокойно жить. Пусть психанёт и даст мне в морду, тогда у меня будет официальный повод его избегать. А то достал уже волочиться за мной. Не мужик, а тряпка, самой противно. Даже руки об него марать не хочется. - Да не надо никаких фоток, там качество плохое. И она на тебя совсем не похожа. - Ой, дура-а-ак, - качаю я головой. И тут я нахожу кое-что получше. Видео, где мы с Димочкой. Слава Богу я его не удалила. И здесь всё отлично видно. Без слов поворачиваю к нему экран и показываю, как Димка шлёпает меня по губам головкой члена. А я ещё стою перед ним, такая гордая, такая неприступная. И куда подевалась вся стеснительность? - Нет, это не ты, я не верю, - отмахивается он. - Не веришь, что я сосать люблю не веришь, что он кончал мне в рот, размазывая сперму по моему личику, - качаю я головой. – Ты жалок и мне отвратителен. Пошёл вон, не хочу тебя больше видеть. Никогда. - Алёночка, крошка моя, я же люблю тебя. - Пошёл нахер, конченный терпила, ненавижу тебя, - плюю ему под ноги и с чувством выполненного долга направляюсь к своему дома. Иду и не оборачиваюсь, пока не оказываюсь в темноте подъезда. Останавливаюсь, а на глазах сами собой наворачиваются слёзы. «Дурак, ну зачем ты заставляешь меня это делать. Зачем заставляешь так вести себя по-скотски. Неужели ты не понимаешь. Почему ты просто не можешь понять?» Заливаюсь слезами и поднимаюсь на этаж. Закрываю дверь, сажусь на кровать и всхлипываю ещё очень долго. - Прости, Костик, но так надо. Так будет лучше для всех. Звонок на телефон. Смотрю номер – Костик звонит, а я не беру. Ещё звонок, сбрасываю и иду в ванную, вытираю подтёки туши. Звонок, ещё звонок, целая куча звонков. А после наступает тишина. Наконец он понял. Неужели. И тут звонок в дверь. - Вот же ж придурок, - опять вспыхиваю я, позабыв, что только что из-за него рыдала. «Нет, я тебе сейчас всё выскажу. Попрошу Димку снять со мной эротическое видео и передам ему привет, пусть почувствует себя куколдом. Целую серию таких видосиков для него сниму, чтобы он видел, как девушка его мечты кончает от другого». - Кто? - подхожу к двери, а в ответ тишина. Но я догадываюсь кто там. Резко открываю дверь и выпаливаю: - Ты отвянешь от меня или нет, - но не успеваю я поднять глаз, как в лицо мне брызгают из газового баллончика, я задыхаюсь и ничего не вижу, а тем временем кто-то проникает в мой дом. Я хочу закричать, но неожиданный удар под дых, заставляет меня замолкнуть и согнуться в три погибели. Я не могу вдохнуть, потому как у меня дыхание спёрло.