Шрамы скрываются под рукавами, боль — под самой счастливой улыбкой

Нолик вяло смотрел перед собой невидящим взглядом. В голове было пусто. Даже слишком. Сидя в просторном кабинете, он мечтательно прокручивал одну и ту же мысль, а именно – поскорее оказаться дома на своей кровати и завалиться спать часов на двенадцать. Того же, судя по всему, желал и Дэм, ходивший между рядами и время от времени хлопающий себя по лицу ладонями, пытаясь таким образом взбодриться. Вчера, хотя если быть точнее уже сегодня, они до шести часов просидели за игрой, совсем позабыв о необходимости идти ранним утром в школу, и теперь пожинали плоды своей глупости. – Господь всемогущий, дай мне сил пережить этот день, – на весь класс нараспев произносит парень, поднимая лицо вверх и затем начиная неуместно для своего обращения прыгать на месте. На миг остановившись, он повернулся к своему другу и неожиданно обратился к нему: – Роп, может, помолишься за моё благополучное состояние? Пусть на меня снизойдёт небесное благословение в виде заряда бодрости. – На хуй иди, – кратко и грубо отзывается парень, недовольно наблюдая за своим другом и его раздражающими волосами, что растрёпывались в такт прыжкам. Сегодня был один из тех редких дней, когда Ропу со всей искренностью хотелось отчитать Дэма за его легкомысленность, однако он всячески себя сдерживал. Не в том он положении, чтобы иметь такую возможность. – Спать надо ночью, а не хуйнёй страдать, – всё же вставляет он поучительное слово, отводя взгляд на ещё одного сонного одноклассника. Нолик лежал головой на сложенных на парте руках и время от времени сдержанно зевал, зарываясь лицом в рукава толстовки. Роп задумчиво хмыкнул. Не нравилась ему эта их совместная бессонница, ой, как не нравилась. – Да что тебе стоит? – весело продолжает Авропов, наконец прекращая делать различные физические упражнения и заправляя выбившиеся светлые пряди в хвост. – Ты сколько этих молитв знаешь? Неужели нет той, что спасёт меня от жуткого желания спать? – Прекрати, – шипит Роп, чуть хмурясь на своего товарища, – это не смешно. – А кто смеётся? Хочешь сказать, к Боженьке с такими просьбами не обращаются? Зачем он тогда вообще нужен? – Ты обрекаешь себя на беду. – Блять, – Дэм пытается сдержать смех, чтобы не задеть чувства своего верующего приятеля, но отчего-то фраза, произнесенная им, столь комично повторяется в голове, что парень всё же начинает громко хохотать. Роп смеряет его озлобленным взглядом и лишь сдержанно скрипит зубами. Ну, вот как можно быть таким беспечным? – Ой, не могу, – сквозь смех произносит Дэм, наконец начиная постепенно успокаиваться. – Ты меня извини, конечно, но это пиздец, – он выпрямляется и спешно проводит пальцами у глаз, вытирая накопившуюся в их уголках влагу. – Я аж взбодрился. Пойдёмте пить, – внезапно предлагает парень, уже принимаясь двигаться к выходу из кабинета, заранее зная, что друзья безоговорочно последуют за ним. Вот только, если Яся действительно поднимается вслед, то Роп остаётся неподвижно сидеть на месте, обиженно насупившись. – Роп? – Дэм оборачивается к оставшемуся позади товарищу и с искренним непониманием смотрит на него. – Ты с нами? – Больно надо, – кратко отвечает тот, даже не глядя на удивлённого собеседника. Не то чтобы окно, в которое Роп безотрывно смотрел, было намного интереснее, но иначе поступить он попросту не мог. На Дэма было очень сложно держать обиду, а иногда даже невозможно, однако в некоторых случаях тот жестоко ломал и без того искривлённую из-за вечных перегибов палку, из-за чего Енютцев был вынужден злиться на него хотя бы пару минут. Или, во всяком случае, делать вид, что он не готов, несмотря на все косяки друга, бежать вслед за ним хоть на край света, лишь бы не потерять ту связь, что закрепилась между ними. Иногда Роперу даже казалось, что он чересчур привязался к своему несносному однокласснику, но каждый раз отмахивался от этой мысли, не желая признавать в себе очередное слабое место. – Мне и тут неплохо. – Ну, как хочешь, – невозмутимо реагирует Дэм, но затем всё же добавляет: – Только потом не обижайся, что мы тебя с собой никуда не берём. – Да пошёл ты, – беззлобно кидает ему в ответ парень, провожая скрывающихся в коридоре приятелей взглядом. Дождавшись, пока те исчезнут из виду, он резко подскакивает с места и направляется к ничего не подозревающему сонному Нолику. Ничего хорошего это не предвещало, но желание Тверцова спать превышало его нежелание стать объектом вымещения злобы одноклассника. – Выйдем, поговорим, – как можно спокойнее произносит тот, однако в голосе всё равно слышится раздражение. Нолик лишь равнодушно хмыкает. Ещё чего! Ему не хватило сил, чтобы заранее унести ноги прочь от приставучего парня, но он добровольно пойдёт выяснять с ним отношения? Ну уж нет, извольте. Ближайшие сорок минут он точно с места поднимется. Озвучив свои мысли по этому поводу, Тверцов хитро ухмыльнулся и в подтверждение им прикрыл глаза. Ропер остался недоволен столь явным, как ему показалось, проявлением неуважения. – Я ж тебя, блять, сейчас за шкирку вытащу. Или ты из этих? – он на миг замолкает, отчаянно пытаясь вспомнить вертевшееся на языке слово, а затем с долей восторга от того, что всё же справился с задачей, выпаливает: – Из мазохистов, вот. Нолик, совершенно наплевав на последствия своего поведения, непроизвольно прыскает со смеху и приоткрывает один глаз, чтобы понаблюдать за реакцией одноклассника. Интересно всё-таки, что тот будет делать, когда его планы в конец разрушатся. – Нарываешься, сучара? – распознав смешок, опущенный одноклассником, как издёвку в свою сторону и признак того, что он сказал что-то неправильное и постыдное, Ропер сжал кулаки и постарался скрыть в ту же секунду настигшее его смущение. – Пизды не получал давно? – Хм, – Нолик сделал вид, будто всерьёз задумался над этим вопросом, но затем вновь расплылся в хитрой усмешке. – У тебя проблемы с памятью. Ты ж сам недавно на мне свои удары отрабатывал. Стэсик, правда, вмешался, оборвав твои грандиозные планы на меня. А против него ты, естественно, пустое место, куда тебе с ним тягаться. Нолик во время своей речи не сводил глаз с собеседника, поэтому подметил, как тот судорожно вдохнул воздух после его слов и затем задержал дыхание, сжав губы в тонкую полосу. Кажется, ему удалось задеть одноклассника за живое. – Вот же пидор, – сквозь зубы выдыхает тот, и в голосе парня проскальзывают нотки обиды, чему Тверцов не может не радоваться. «Получай по заслугам, мудила», – довольно думает он, однако уже в следующую секунду его грубо подхватывают за воротник толстовки и тянут вверх, вынуждая подняться на ноги, чтобы не задохнуться. – Слышь, поаккуратнее, с живым человеком дело имеешь, – недовольно бурчит Нолик, стараясь оттянуть давящую на горло ткань. Впрочем, та и сама возвращается на своё место, когда хватка его обидчика расслабляется. – И вообще, всё, что надо, можешь и здесь сказать, на кой чёрт вечно по туалетам ныкаться? Боишься, что родителей за драки в школе вызовут? – Пасть захлопни, – отчего-то переходя на хрип, будто это его только что пытались придушить собственной одеждой, Роп не сводит с одноклассника хмурого взгляда. – Много о себе возомнил. Пошли, блять, – он подтолкнул его вперёд, и Нолик со вздохом послушно последовал туда, куда его направили. Однако, оказавшись в коридоре, парень решил, что терять ему уже нечего и подрассчитав, когда позади него на небольшом расстоянии окажется неприятель, полностью расслабился, падая в руки обидчика. Тот, на удивление, ловко словил парня, лишь вполголоса ругнувшись из-за такой его выходки. – Ёбу дал? – Ропер ненароком вспоминает, как однажды уже переживал подобную ситуацию с раздражающим одноклассником, и лишь ещё сильнее злится. Совсем ничему его жизнь не учит? – Устал я. А всё из-за Дэма твоего: всю ночь спать не давал, – Нолик расплывается в ехидной улыбке, зная, что столь двусмысленная фраза наверняка станет для парня похлеще пощёчины, однако тот отчего-то ничуть не удивляется его словам. Неужели, Дэм уже проболтался, чем они занимались? – Я заметил, – спокойно отзывается Роп, продолжая крепко придерживать одноклассника, чтобы тот не упал ему под ноги. Он уже через это проходил, и поднимать бестолкового парня с пола на глазах у окружающей толпы не было ни малейшего желания. И без этого все, кому не лень, оглядывались на странноватую парочку, заставляя Ропера медленно сгорать от стыда. – Именно об этом и поговорим. Ты сам встанешь или мне пизды тебе дать для разгона? Не хватает ещё, чтобы меня за гомика из-за тебя приняли. – А может, на ручках? Ну, чтобы уж наверняка все знали правду о твоих наклонностях, – Тверцов улыбается настолько мило, насколько может, и едва сдерживает позыв скорчить тошнотворную гримасу от собственного поведения. Актёрская игра в этот раз давалась чертовски нелегко. Такой Нолик сам себе был противен, но он старательно успокаивал себя мыслью, что всякая победа требует жертв. Даже одно выражение, застывшее на лице Ропера, стоило его пятиминутного позора. – Совсем опидорился? – не скрывая удивления, реагирует Енютцев, уже вскоре возвращая голосу прежнюю уверенность. – Какие наклонности? Какие ручки, нахуй? Ноги не сломаны, идти можешь. Или тебе их переломать? – Не надо, – с обидой бурчит Нолик, понимая, что в этот раз сладостное чувство продлилось не долго, сменившись горестным поражением. Он наконец твёрдо встаёт на свои ноги и продолжает путь до уборной самостоятельно. Как только они скрываются за дверью, Ропер подталкивает Нолика вперёд, после чего прикрывает за ними ещё одну дверь, отделяющую небольшое помещение с кабинками от меньшего по площади с раковинами, и затем в упор смотрит на одноклассника, кажется, обдумывая, что стоит сказать. – Заранее речь подготовить не мог? – в очередной раз язвит Нолик, но стоит на его лице появиться ухмылке, как в скулу тут же прилетает крепко сжатый кулак. Нолик, не ожидая столь внезапного нападения (да и в целом под «выйдем, поговорим» парень подразумевал действительно разговора, а не очередного кровавого мессива), едва удерживается на ногах, тут же прикладывая ладонь к лицу и шипя от боли. Но не успевает он придти в себя, как удар повторяется на этот раз коленом в переносицу. Свалившись на пол, Нолик шокированно распахнул глаза и уставился на возвышающего над ним одноклассника. Лицо пронзило жгучей болью, из-за чего парню едва удалось скрыть за частым морганием выступившие слёзы. Оторвав ладонь от лица, он с ужасом заметил на ней кровь и вновь поднял глаза на неприятеля. Тот стоял на месте, сжимая руки в кулаки и смотря на прижавшегося спиной к стене Нолика сверху вниз. Впрочем, так он смотрел на него всегда из-за разницы в росте. Чёртовы 163 сантиметра Тверцов готов был проклясть ещё в начале года, когда оказался чуть ли не в самом конце строя на уроке физкультуры. И когда только все парни в его классе успели так вымахать? И на кой чёрт Нолик думает об этом, когда из носа тонкой струёй идёт кровь, а челюсть сводит от боли? Заметив, что Роп вновь тянет к нему свои руки, Нолик рефлекторно прикрывает лицо и живот, сгибая руки и ноги. Однако, как оказалось, целью приближения был не очередной удар, и парень своей позой лишь облегчил задачу обидчику. Ропер ухватился за согнутые в локтях напряжённые руки и резким движением поднял того с пола. – Ещё раз, блять, меня перебьёшь – придушу, – он несколько секунд смотрит в лицо умолкшего, скорее от неожиданности, чем от молчаливого согласия, одноклассника и, оставшись довольным проделанной работой, переходит к делу: – А теперь слушай сюда, уёбок, я не знаю, хули вы там с Дэмом порешали между собой и какого хуя он к тебе стал так тепло относиться, но если ты ещё хоть раз к нему приблизишься или ляпнешь кому-нибудь подобную хуйню, какую ляпнул мне о вашей совместной ебучей ночи, пеняй на себя. Всё ебало разукрашу, чтоб лишний раз пидораситься не хотелось. И лучше бы тебе поверить мне на слово. Нолик в ответ на угрозу лишь неловко прочистил горло, после чего вытер руками сочившуюся из носа кровь. Нужно было срочно сочинить какой-нибудь стоящий ответ, но в голове было непривычно пусто и лишь гулко стучало сердце, сообщая о выбросе адреналина в кровь. Пожалуй, самое время совершить какое-нибудь безумство и дать дёру. Нолик хмыкнул. Слова завертелись на языке раньше, чем их смысл был обработан мозгом. – Говоришь, что не ревнуешь, а общаться своему дружку, выходит, кроме себя с Ясей никому и не позволяешь? – с ехидной улыбкой произносит парень, чуть склоняя голову и облизывая губы, на которых вновь собралась кровь. Это уже начинало раздражать, но с другой стороны, так Нолик выглядит, наверное, чуть более устрашающе? Во всяком случае, он на это надеялся. – Так и бегаешь за каждым, кто с ним парой слов перекидывается? – Тебе мало или чё, блять? – Ропер, кажется, остаётся даже немного удивлён глупостью своей жертвы. Нет, ну нарывается, нарывается же! – Ваше с ним общение ни к чему хорошему не приведёт. Я чё не вижу, как ты на него пялишься? – Я-я?! – Нолик шокированно уставился на собеседника, едва не задыхаясь от возмущения. И откуда такие выводы? Что ещё за смущающе ложные обвинения? – Я не пялюсь на него. – Пялишься, – парень чуть щурится, будто это помогает ему разглядеть процент лжи в словах оппонента, и затем отчего-то тяжело вздыхает и немного расслабляется, что становится заметно по опустившимся плечам. Так Енютцев становится чуть ниже в росте, и Нолик, обрадовавшись даже такой мелочи, придумывает очередной, как ему кажется, стоящий ответ. – А с чего ты решил, что на него? – он хитро улыбается и чуть наклоняется вперёд, чтобы быть к собеседнику ближе, а затем соблазнительным шёпотом добавляет: – Может, на тебя? – Чё?.. – Ропер рефлекторно отстраняется, вновь напрягаясь всем телом, и удивлённо смотрит перед собой. – Ты тут не пизди, слышь. – Ну, а что? – не теряя азарта, продолжает Нолик, мысленно ликуя от реакции одноклассника на свои слова. Тот, как и ожидается, настораживается, тем самым лишь сильнее раззадоривая одноклассника. – Дэма-то я не нагну, а вот тебя... – Чё сказал?! – пылко отзывается парень, резко вцепляясь пальцами в воротник чужой толстовки и рывком прижимая его к стене. Нолик охает от пронзившей тело боли, но от своей идеи не отказывается и начинает медленно тянуть к лицу сомнительного собеседника раскрытую ладонь. – Даже не смей, блять, думать об этом, – внимательно наблюдая за его движениями, Ропер чуть заметно вздрагивает, когда Нолику всё же удаётся коснуться его. – Руку убери, пидор. – Не уберу. И да, ты опоздал: я уже давно обо всём детально подумал, – выделив интонацией некоторые слова, он вновь наклонился немного вперёд, на что Роп незамедлительно отпрянул и вдобавок сделал ещё пару шагов назад. – Ты рофлишь, что ли? Чё за приколы, блять? Нолик подмечает, как начинает бегать по помещению взгляд одноклассника и как сбивается его дыхание. И чего ему боятся? Он же в разы сильнее Тверцова. Неужели его глупый план действительно может сработать? Всё было настолько просто? И почему Енютцев раньше не проговорился о своих предостережениях? – А где приколы? – Нолик вновь давит из себя ухмылку и, скрывая под ней собственную нервозность, произносит: – Ты ж уже столько лет мне покоя не даёшь. А я всё сижу, смотрю на тебя, да думаю, сегодня тебя подкараулить али завтра. Ой, а давай прям здесь, а? Довольно экстремально, согласись, – он быстро преодолевает расстояние между ними и вновь переходит на соблазнительный шёпот, – трахаться в школьном туалете. Ропер застывает, и Нолик впервые за всё время их знакомства видит на его лице приподнятые брови и испуганно раскрывшиеся глаза. Тот нервно сглатывает и уже хочет что-то ответить, но Тверцов его опережает и, прикоснувшись подушечками пальцев к шее, принимается слегка поглаживать горячую кожу, нащупывая учащенный пульс. Он не прекращал ухмыляться, хотя где-то внутри едва сдерживал позыв рвоты. Водить пальцами по чужому противно вспотевшему телу было довольно... мерзко. Роп же от его действий, кажется, и вовсе забывает как дышать, а затем от нахлынувшего негодования с силой толкает одноклассника в сторону от себя и спешно пятится. – Педик ёбанный! – с ужасом выкрикивает он и, не медля, убегает прочь, напоследок хлопая дверьми. Нолик сначала довольно подмечает, как дрожали у того руки, а затем немедленно кривится. Хотелось принять ледяной душ. Или хотя бы умыться холодной водой, чтобы стереть с лица эту дурацкую ухмылку. Снять это отвратительное выражение и выбросить к чертям собачьим, чтобы даже при огромной необходимости не было возможности вновь воспользоваться им. Теперь Ропер вряд ли сможет спокойно касаться его, вот только как самому Нолику смотреть ему в глаза после своей выходки? Не смотреть вовсе? Пожалуй, не этого результата он добивался. Не это чувство ожидал ощутить, когда одержит заключительную победу. Было действительно мерзко. Мерзко от самого себя. Неужели кому-то и в самом деле может приносить удовольствие наблюдать страх в чужих глазах? Нолик сглатывает появившийся в горле ком и идёт к раковинам, чтобы умыться. На душе остаётся неприятный осадок, который преследует его все следующие двадцать минут – именно на столько его одноклассник опаздывает на урок, а когда наконец всё же появляется в кабинете под удивлённые взгляды друзей, садится на своё место и, обернувшись к Нолику, сквозь зубы процеживает «сдохни», которое отчего-то чересчур болезненно отзывается в сердце. Стараясь не показывать своих чувств, парень лишь пожимает плечами, а затем показывает однокласснику неприличный жест, сложив ладонь в жесте «окей» и приставив её ко рту, одновременно с этим высовывая язык. Ропер в ответ резко отворачивается и затем весь оставшийся урок ёрзает на месте и периодически оглядывается на Нолика, ловя на себе его пристальный взгляд. Тот нарочно не сводил его, ожидая когда в следующий раз парень вновь обернётся, чтобы подкрепить свою уже невооружённым взглядом заметную панику. Нолик видел, как тот дёргал ногой под партой, кажется, как никогда раньше мечтая о звонке на перемену. И действительно, по окончании урока Ропер незамедлительно срывается с места и вылетает из класса уже в следующую секунду, игнорируя крики учительницы, что не успевает даже озвучить домашнего задания. Дэм с Ясей немо переглядываются и затем синхронно оборачиваются на Нолика. Тот лишь ухмыляется и уже вскоре подходит к Стэсу, кидая мимолётный взгляд на Дэмиса, мол, давай, попробуй ко мне подойти, пока рядом староста. Кориццев недоуменно переводит взгляд с одного парня на другого и пытается понять, что он опять пропустил, и не связан ли с этим поступок Ропа. – Всё в порядке? – всё-таки спрашивает он, когда Дэм с Ясей первыми покидают кабинет, на что Нолик сначала неоднозначно пожимает плечами, а затем с усмешкой на губах отвечает: – Всё отлично. Пошли. Парни тоже выходят в коридор и двигаются вслед за толпой своих одноклассников к нужному кабинету. Стэс, к удивлению Нолика, всю дорогу молчит, и парень сначала даже думает, что причина заключается в нём, однако, как только они оказываются в классе, староста, завершив с приготовлением к уроку, тут же двигается к парте приятеля и с какой-то усталостью опускается за соседний стул. Положив руки на стол, он прилёг на них и уставился в одну точку перед собой. Тверцов первым не выдерживает неловкой тишины между ними и всё же решает спросить, в чём дело, на что Стэс глубоко вздыхает и кратко выдаёт: – Я в полном дерьме. – Эм? – с непониманием выдавливает Нолик, всё больше удивляясь поведению друга. Сегодня что, день открытий? – Мне сегодня приснилась Ирита. Я её поцеловал, – с грустью поясняет парень, и Нолику начинает казаться, что тот сейчас расплачется, но этого не происходит. – Это разве плохо? Ты же сам об этом мечтал, – он искренне не понимает, что расстраивает его друга. Это же всего лишь сон, в конце концов. Стэс поднимает на него взгляд и чуть кривит губы, изображая непонятную для Тверцова эмоцию, а затем томно вздыхает. – У меня... – он замолкает и, не решаясь продолжать свою мысль, опускает глаза. Нолик замечает, как тот краснеет и спустя минуту молчаливых раздумий наконец понимает, что тот имел в виду. – Отвратительно, – выпаливает он, как всегда раньше, чем успевает обдумать, и только после осознаёт, что совершил ошибку. Стэс раздосадованно простонал и уткнулся лицом в сложенные руки, всем своим видом демонстрируя безграничную тоску. Нолик виновато поджал губы и попытался придумать, как исправить ситуацию. И почему слова поддержки не появляются на языке так же быстро, как язвительные ответы? – Прости, я не это имел в виду. Стэс никак не реагирует на его извинения, однако спустя ещё одну минуту резко поднимается и, переведя взгляд на приятеля, внезапно заявляет: – Может, мне ей всё-таки признаться? Нолик давится воздухом и тут же заходится в неловком кашле. Казалось, что мысль о признании материализовалась и встала поперёк горла. Чёрт возьми, староста точно доведёт его до смерти. – Ты... Ты последние остатки своего разума растерял? Как ты это себе представляешь? Она же по уши втрескана в Дэма, на кой чёрт ей соглашаться с другом шашни крутить? – Тверцов даже не замечает, каким грубом тоном отчитывает друга за его глупую идею, вместе с тем игнорируя и внимание одноклассников, направленное на них. Те были жутко заинтересованы в разговоре, распознав из всех слов самые интригующие из них: «крутить шашни с другом» и «втрескана в Дэма». Обменявшись друг с другом многозначительными взглядами, ребята, перешептавшись, пустили по классу смешки. Каждому уже казалось, что нет ничего очевиднее, чем отношения между старостой и его подругой, однако появление среди них Авропова вновь подогревало интерес. Кто-то даже поднялся со своих мест, чтобы отправиться на поиски девушки, не рискнув пойти сразу с распросами к Дэму. – Ну, а вдруг? – неуверенно произносит Стэс, осознавая, что ожидал услышать в ответ на свою искренность хотя бы минимальную поддержку со стороны друга, но никак не порицание. – Я ведь... – он вновь огорчённо вздыхает и затем опускает взгляд на парту. Подхватив пальцами ручку одноклассника, что небрежно лежала на столе, парень принялся вертеть её, стараясь скрыть сочившееся наружу волнение. Он правда не знал, как поступить лучше: с одной стороны, невзаимность его чувств была очевидной, но с другой... молчание отчего-то тоже казалось ошибочным. – Она мне уже не подруга, – как-то неоднозначно добавляет парень, нечаянно роняя ручку на пол. Сжав опустевшую ладонь в кулак, он поднял глаза на приятеля, будто ища в его лице ответы на свои вопросы. – Честно ли скрывать от неё это? Нолик пару мгновений обдумывает его слова, а затем едва сдерживает позыв стукнуть ни то его, ни то себя по лбу. – При чём здесь честность? Ну, признаешься ты ей, и что дальше? Вашей дружбе точно придёт конец. Этого ты хочешь? – Нолик постарался не выдать, как на самом деле его порадовала мысль о прекращении общения этих двоих. В конце концов, нет Ириты – нет проблем. Голову тут же посещает гадкая мысль: а может быть, признание не такой уж и плохой вариант? – Хотя с другой стороны, ты и сейчас страдаешь, так что, наверное, обличить свои чувства всё-таки следует. Расставить, так сказать, все точки над «i». – Страшно, – парень поджимает губы и тут же ловит взглядом появившуюся в классе обсуждаемую ими девушку. Та тоже вскоре натыкается на него глазами, после чего спешно двигается к нему. – Стэсик, ну ты и хтонь! – обиженно восклицает Колесникова, тыча накрашенным ногтем в своего друга. – Чего не подождал? Весь день от меня бегаешь, что за дела? – она переводит взгляд на его соседа по парте и слегка хмурится, надувая губы. – Что, Тверцов, доволен? Увёл у меня Стэсика? Нолик поднимает на неё полный удивления взгляд, сначала даже не заметив, что обращаются к нему, а затем переводит его на Стэса в поисках поддержки, однако тут же замирает, замечая на его лице искреннюю улыбку. Да как так? Как, чёрт возьми? Он ведь только что был чернее тучи, и никакие слова не помогали вывести парня из подавленного состояния. Никакие... его слова. Нолик резко отводит взгляд на свои руки, чувствуя как тоскливо становится на душе. А чего он, собственно, ожидал? Что Стэсик, разорвав общение со своей лучшей подругой, тут же засияет как хрустальная туфелька из сказки? Отвратительное сравнение. Столь же отвратительное, как и это приторное «Стэсик». Кто он такой, чтобы его так называть? Кто он такой, чтобы желать ему прекращать чёртову дружбу с любимой девушкой? Если с кем Стэсу и следует прервать приятельские отношения, так это с Ноликом. – Сдался мне твой Стэсик, – хмуро реагирует Тверцов, понимая, что вновь повторяет за Колесниковой её обращение. Ему срочно необходим больничный. На недельку, до каникул. Только, вот, вряд ли родители или сестра позволят ему остаться дома без стоящей причины, а то есть температуры под 39°С. Что ж, будь рядом Стэс, ему даже лгать не придётся о её наличии. Чёрт. – Раз не сдался, не надо присваивать его себе. А то он быстро к тебе привяжется, сам заметить не успеет. Да, Стэсик? – девушка приподнимает уголки губ, хотя в её тоне слышится явный укор, который её собеседник по какой-то причине распознаёт, судя по виновато отведённым в сторону глазам. – Ну, я же отвязался, – как-то неоднозначно отвечает тот, на что Ирита лишь качает головой в знак негодования. – Ага. Для этого пройдя со мной все круги ада. Ладно, чего о плохом, – Ирита садится на парту, складывая одну ногу на другую, и вновь расплывается в улыбке. Нолик с удивлением подмечает, насколько они со Стэсом, оказывается, похожи. Как минимум, у них одна на двоих улыбка, а также привычка вставлять её иногда даже невпопад. Интересно, кто у кого её перенял? – Мы вчера с Дэмом в магазине встретились, – мечтательно начинает рассказ Ирита. – Я тебе сразу написать об этом хотела, да телефон как назло сел. А дома решила сохранить интригу до личной встречи, – она хихикает и опускает взгляд на через силу улыбающегося старосту. Нолик не знал, замечает ли она его неискренность, но ему определённо не нравился тот факт, что девушка причиняет тому боль своими словами. – Так вот, мы столкнулись у прилавка с напитками, и он за меня потом заплатил. А ещё до дома проводил, пока мы разговаривали. Боже, я полночи уснуть не могла, ты представляешь? Чёрт возьми, и зачем оно мне надо было? – с долей грусти усмехается Колесникова, и Стэс мысленно с ней соглашается. Влюблённость обоих окрыляла так же, как сводила с ума. – И ведь он тоже сегодня не выспался! Головой-то понимаю, что совпадение, а в сердце так и теплится надежда: а вдруг? вдруг из-за меня? Дурочка я, да, Стэсик? – Дурочка, – вместо него отвечает Нолик, думая над тем, что всё в этой чёртовой жизни было бы намного проще, если бы в ней не существовало безответной любви. Ирита смеряет его нахмуренным взглядом и уже хочет что-то сказать, как вдруг в класс влетает разъярённый Дэм, незамедлительно находя среди толпы Нолика. Тот даже не успевает осознать, что пора дать дёру, как парень, уже за несколько секунд оказавшись перед ним, одним движением поднимает его со стула и со всей силы бьёт в челюсть. Тверцов в какой-то момент даже подшучивает над тем, что такими темпами её ему выбьют, но затем заторможенно чувствует резкую боль, выбивающую из головы все мысли. Дэм не даёт ему упасть, тут же хватая одной рукой за плечо, а второй повторяя удар. Так продолжается до тех пор, пока Стэс с помощью ещё пары парней не разнимает одноклассников, вставая на защиту новоиспечённого приятеля. Нолик же, едва устояв на ногах, начинает кашлять, поочерёдно прижимая пальцы к разбитому лицу и другим ноющим частям тела, стараясь таким образом безуспешно приглушить боль. – Боже, Дэм, что на тебя нашло?! – вскрикивает Стэс, принимаясь с беспокойством осматривать лицо приятеля. Голос выходит громким, высоким и, Нолик бы даже сказал, грозным. Чужим? Это точно староста говорит? Тот самый староста, которого учителя время от времени просят повторить свой ответ, ведь того не слышно даже за соседней партой? – Я ведь просил не лезть к нему, Дэм! В чём дело?! Почему нужно вечно выяснять отношения кулаками?! Ты ведь..! Ты ведь не глупый, в конце концов! Прекрасно понимаешь, что это не сработает! Тем более на нём! Нолик с удивлением всматривается в лицо одноклассника, придерживающего его за плечи, и на миг даже забывает о боли. Он действительно впервые слышит, как тот повышает голос в стенах школы, и отчего-то сердце начинает стучать быстрее от осознания, что Стэс заступается именно за него. Наплевав на все свои принципы и статус хорошего мальчика. Ради него. Чёртова простуда. – А я, блять, не ебу, в чём дело! – рявкает в ответ парень, скидывая с себя руки двух других одноклассников, что вцепились в него в попытке прервать избиения. – Этот пидор, блять..! – он скалится сильнее прежнего, обнажая передние зубы, и затем делает шаг навстречу, останавливаясь перед выступившим вперёд старостой. Тот хмурился, не подпуская одного одноклассника к другому, но Дэм, кажется, уже и не планировал применять силу. Лишь тяжело и громко дышал, не сводя горящих зелёных глаз с голубых напротив. Кажется, где-то в глубине можно было даже разглядеть чувство вины и раскаяние, вот только Авропову было не до их поисков. – Что бы ты там не натворил, уёбок, ещё хоть раз к Ропу подойдёшь... блять, да хоть посмотришь на него, пеняй на себя. Я не шучу, все пальцы переломаю, – гневно шипит он напоследок, после чего резко разворачивается на 180 градусов и покидает кабинет. Повисло молчание, которое прерывали лишь громкие вдохи и выдохи Нолика, постепенно отходившего от шока. «Что, чёрт возьми, сейчас произошло? – он прочищает горло и, подойдя к своей парте, присаживается обратно, стараясь игнорировать ноющую боль в теле. Мысли сбиваются в бессвязный клубок, не давая сосредоточиться на чём-то конкретном. – «Что бы ты там не натворил...» – прокручивает он услышанную фразу и затем запоздало осознаёт её смысл. – Выходит, Ропер ничего им не рассказал? Но почему? И как тогда Дэм, чёртов придурок, понял, что в этом моя вина? И где они теперь?» – Во что ты опять вляпался? – прерывает его бесконечный поток мыслей досадный вздох старосты. Тот прикрывает ладонью глаза и неодобрительно качает головой, выглядя ещё более подавленно, чем минутами ранее. Тверцов виновато поджимает губы, замечая малозначительные изменения в друге, и резко отворачивается от него. Стэсу и без Нолика проблем хватает, а тот лишь прибавляет их. Правда, с каких пор парня волнует загруженность раздражающего старосты? С тех, когда они оба переступили незримую черту в их отношениях под названием «просто одноклассники»? Или всё куда сложнее, чем кажется? И может быть, на самом деле, Нолик уже давно не желает назойливому парню скорых похорон? Звенит звонок на урок, и Стэс возвращается вместе с Иритой к своей парте, принимаясь угрюмо повторять тему прошлого урока. Никаких переглядок, смущённых улыбок и едва заметных махов ладонью. Нолик вздыхает и обречённо ложится на парту, совершенно не вслушиваясь в слова преподавателя. Весь оставшийся урок он просиживает с каким-то непонятным давящим в груди чувством. Всё же не умеет он быть конченным мудаком. Как бы не хотелось, не умеет.

***

Университетский коридор был заполнен студентами. Кто-то спешно двигался между учащимися, кто-то столпился возле окон или аудиторий, а кто-то, а если быть точнее Симка, осторожно вышагивал между ними всеми, чтобы ненароком не наткнуться на кое-каких своих неприятных знакомых. Ходили слухи, что Лука сегодня довольно агрессивно настроен, и девушке больше всего на свете не хотелось бы сейчас попасть под его разгоряченную руку. Вот только стоит ей завернуть за угол, как она лицом к лицу сталкивается с Вертой, которая сперва, судя по возмущённому лицу, хочет сказать что-то обидное тому, кто посмел столкнуться с ней, а затем будто даже расцветает. – Бог мой, Симка! А я как раз тебя хожу ищу, – радостно восклицает Солестьева, приобнимая знакомую за плечи и тут же разворачиваясь и ведя её за собой по коридору. – Ты ведь уже закончила, верно? – Ну... Да, – неуверенно отзывается Симка, с сомнением оглядываясь по сторонам. Рука её собеседницы по-прежнему лежала на плечах, отчего Тверцова ощущала некую неловкость. Не то чтобы ей было неприятно её прикосновение, но сам факт вводил в смятение. И с чего вдруг к ней такое внимание? – Вот и отлично. Составишь нам со Шпулей компанию? Мы планируем сходить сегодня по магазинам и развеяться немного. Может быть, в кафешке где-нибудь посидим, – задумчиво перечисляла Верта, быстро шагая по коридору. – Как ты на это смотришь? – Почему именно я? – с недоумением реагирует Симка, не сводя глаз с собеседницы и раздумывая над тем, имеет ли она вообще право принимать столь внезапное предложение. – У вас же вроде есть для этого своя компания доверенных лиц. – «Доверенных лиц», ну ты скажешь тоже, – смеётся в ответ девушка, спешно спускаясь по лестнице и попутно здороваясь с некоторыми людьми. Симка лишь старается не отставать, хотя и до сих пор не понимает, зачем ей это. – У Шпули сегодня плохой день, – всё же решает пояснить Верта ситуацию, когда они вдвоём оказываются на первом этаже, – и с мальчиками о таком не поговоришь. К тому же, завтра выходной, и у тебя, как я знаю, тоже. Поэтому нам ничего не помешает немного расслабиться. Ты ведь с нами? Не смей отказываться, – с наигранной строгостью выговаривает девушка, останавливаясь перед собеседницей и вызывающе упирая руки в бока. Симка в ответ лишь криво улыбается, неловко поправляет части своей одежды, а затем старательно отводит взгляд в сторону, прикрывая его ладонью, которой заводила прядь волос за ухо. Она не знала, что ей следует сказать. С одной стороны, ей и вправду не помешает немного отвлечься, а с другой – обязательно ли это делать вне дома? Не слишком ли безответственно идти на такой риск? А такой ли это риск, как она думает? Всё же она будет не одна, а с девушками. Не с Файером, не с Игреком, ни с какими-либо ещё другими юношами. Даже её поклоннику не за что будет зацепиться: она ведь не нарушит его запрета, но при этом и не останется дома в одиночестве, где с недавних пор невозможно было почувствовать себя в полной безопасности. От одной только мысли о той записке становилось жутко, а ведь она так и не нашла упомянутый посланником «подарок». – О чём «о таком»? – вразрез своим мыслям уточняет Симка, наконец осмеливаясь остановить взгляд на собеседнице. Та в ответ как-то грустно усмехается, а затем неоднозначно взмахивает одной рукой и произносит: – Шпулечка рассталась сегодня с любовью всей своей жизни, – девушка делает недолгую паузу, после которой с усмешкой поправляет себя: – Ладно, всех своих двух или трёх лет, тянувшихся вечностью. – Вот как. В таком случае, я не думаю, что достаточно осведомлена в этой теме, чтобы чем-то помочь, – Симка собирается сказать что-то ещё, но Верта опережает её: – Да не страшись раньше времени! От тебя ничего не требуется, просто расслабься немного с нами. Напиться в хлам в преддверии выходных и пообсуждать всё мы сможем потом и сами. Хотя, если ты захочешь присоединиться, будем только рады. – Ну уж нет, этого только не хватало, – Симка фыркает и начинает двигаться по направлению к раздевалке, лишь затем обдумывая правильность своей реакции. Наверное, не стоило так категорично отказываться? – А чего же так? – Верта усмехается и спешно движется вслед за собеседницей, а затем, немного подумав, уточняет: – А, или ты как Файер? – При чём здесь опять он? – едва подавляя в себе злость, чуть ли не шипит в ответ Симка, резко возвращая внимание на девушку. Та подняла руки в жесте капитуляции, но уже вскоре принялась надевать пальто, одновременно с этим поясняя: – Ну, он тоже алкоголь не переносит. Думаю, у него были какие-то мутки с пьяными людьми, вот его и бесоёбит со спиртных напитков. А с тобой что? Или правильным девочкам не положено? – Солестьева в упор смотрит на рядом стоящую с ней Симку и смиренно ожидает какой-либо реакции на свои слова, однако та лишь замирает на месте, уходя в собственные размышления, ненароком вспоминая об истории, поведанной ей Вектором, а затем и о неловких попытках Файера рассказать что-то о своем отце. На миг ей становится не по себе. Она ведь и представить не может, какого это изо дня в день видеть собственного нетрезвеющего отца, а после терпеть от него же побои. Как бы она справилась с этим, оказавшись на месте Файера? И справилась бы вообще? Стала бы искать утешение в том, в чём нашёл его Файер? Как вообще в его голову пришла столь дурная мысль? Мог ли он сам додуматься до этого или ему всё же кто-то подсказал? Впрочем, это, наверное, уже не имеет значения. Разве что, этот кто-то окажется знакомым в том числе и Нолика. Нахмурив брови, девушка задумчиво хмыкнула, а затем, придя в себя, вспомнила где находится и что от неё всё ещё ожидают ответа. – Ладно, только не допоздна, – с сомнением соглашается она на совместный с девушками вечер, совсем позабыв о последних репликах своей знакомой. Верта лишь пожимает плечами, решив не теребить незажитые, как ей показалось, раны, и двигается к выходу из помещения, вскоре уже ожидая, пока оденется её приятельница, на улице. Покинув учебное заведение, Симка съёжилась от порывов холодного ветра и посильнее затянула шарф. Найдя ожидающую её возле ограды Солестьеву, девушка сделала глубокий вдох и резко выдохнула, после чего направилась к знакомой. Заметив при приближении, что та держит в руках сигарету, Симка малость удивилась, но всё же подошла к ней вплотную. – Не знала, что ты тоже этим злоупотребляешь, – с нотками неодобрения комментирует увиденное Тверцова. Верта чуть вздрагивает и поворачивается к собеседнице, тут же бросая тлеющую сигарету в урну. – Да я и не курю. Точнее делаю это иначе, чем принято, – девушка грустно усмехается, буравя глазами безжизненный серый асфальт. – Ты посчитаешь меня странной, но... Мне просто нравится запах сигаретного дыма. Хотя в любом случае он попадает в лёгкие мои и окружающих, так что оправдываться бессмысленно. Пошли, а то замёрзнем, – Верта пожимает плечами и начинает неспешно идти вдоль университетской ограды по тротуару. Симка послушно следует за ней, раздумывая над тем, стоит ли ей высказаться по этому поводу или всё же нет. Решив, что вытерпеть молчание после такой речи будет сложнее, она делает вдох и решительно выговаривает: – Никогда не понимала людей, подсаживающихся на вредные привычки. Неужели тебя это действительно успокаивает? Верта бросает на неё чуть удивлённый взгляд, а затем задумчиво переводит его на мрачное небо, полностью покрытое чёрными тучами. – Ну, как сказать, – она делает паузу, давая себе время правильно сформулировать мысль и затем продолжает: – Само действо нет, а вот ассоциации с ним – вполне. Помогает сосредоточиться. Я в четырнадцать лет ездила в лагерь. Там многие, почувствовав некую свободу от опеки родителей, покуривали. Я, как бы смешно это не звучало, всегда лишь стояла рядом, но, естественно, так же всем этим дышала. Смена закончилась. Время в лагере, что поначалу казалось мне худшим, на деле осталось лучшим, но, увы, подошло к концу. Расставшись с уже природнившимися ребятами, я стала скучать по ним и по тем временам. А затем стала замечать, что сигареты в чьих-то руках действуют на меня, как успокоительное. Однажды решила тоже потратиться на них, – на её лице в очередной раз застывает грустная усмешка, и она едва вздрагивает от порыва холодного ветра. – Однажды превратилось в дважды. В трижды. Так и втянулась. Знаешь, напоминает те времена, когда было весело встречать восход и провожать закат под гитару и песни у костра. Дым, кажется, сопровождает меня в самые счастливые моменты моей жизни. Сложно устоять перед таким соблазном. Бывает стоишь, понимая насколько всё хреново, думаешь, а вдруг зажгу сейчас сигаретку, подымлю, и всё станет на свои места? Глупо, но иногда помогает. Сразу откуда-то берутся силы двигаться дальше. У тебя нет подобных привычек? – она бросает заинтересованный взгляд на внимательно слушающую её Симку. Рядом проезжает несколько машин, вынуждая рёвом моторов сделать дополнительную паузу. Верта дожидается относительной тишины и, не получив ответа, поясняет: – Не знаю, включать одну и ту же песню? Смотреть в одно и то же окно? – Эм... – Симка отводит глаза на идущих по другой стороне улицы людей, мысленно перебирая все возможные варианты ответа. А ведь ей даже никогда в голову не приходило пробовать нечто запрещённое, а уж тем более находить в этом спасение. Она слишком осознанно подходила к подобным вещам, чтобы позволить себе травить собственное тело из-за любопытства. К тому же, Верта права, «правильным девочкам не положено». – Нет, – спустя пару минут молчания наконец отзывается Симка. Верта, что уже и не ожидала услышать ответа, вновь кидает на неё заинтересованный взгляд. – Я привыкла справляться самостоятельно, без всяких привычек. Просто берёшь и делаешь, это не так сложно, как многим кажется. – Вау, – с искренним восторгом реагирует Верта, – какая ты здоровская личность. Прям восхищаюсь. Не каждый умеет брать себя в руки. – Наверное, – с сомнением отзывается Симка, размышляя над тем, действительно ли она достойна слышать эти слова или её новая знакомая ошибается. Пару минут девушки проводят в молчании, думая каждый о своём, но затем Верта печально вздыхает и вновь подаёт голос: – Слушай, Симка, – она не надолго замолкает, заполняя тишину негромким мычанием, а затем продолжает: – тебе как кажется: отношения на расстоянии это реально? Или всё же не стоит того? Девушка очень удивилась такому вопросу, но всё же, недолго думая, попробовала на него ответить: – На мой взгляд, это глупо. Не в обиду людям, что поддерживают такие отношения, они, конечно молодцы, но... Нет, это не для меня. Думаю, нужно быть рядом с человеком, чтобы не остывать к нему. – По-твоему, чувства гаснут, если не видеться с человеком на постоянной основе? А как же потребность побыть немного одному? – Я не знаю, – чуть грубовато отзывается Тверцова, чувствуя, что обсуждаемая тема ей становится малость неприятна, – не стоит спрашивать у меня советов. У меня нет опыта в этой сфере социальной жизни. – Ради Бога, давай без этих своих фразочек, – с долей возмущения комментирует Верта, закатывая глаза от внутреннего негодования. – Будь чуточку проще. Если конечно, тебе не хочется нарочно оставаться такой, прости за выражение, занудой. – Ничего не могу обещать, – невозмутимо выдаёт девушка, тут же замечая за поворотом в десятке метров от них идущую им навстречу Шпулю. Где-то глубоко внутри вновь разгорается противное ощущение себя третьей лишней в сплочённой компании. Может быть, она всё-таки зря согласилась на эту встречу? – Ладно-ладно, как хочешь. О, вон и Шпулечка наша, – Верта активно машет рукой своей подруге, привлекая её внимание, после чего срывается на бег и кидается в объятия. Симка устало вздыхает и ускоряет шаг, чтобы догнать столпившихся на тротуаре девушек. – Ну, как ты? Держишься? – Бывало и получше, но, в целом, неплохо, – с лёгкой улыбкой отвечает Туликова, вскоре замечая приближающуюся к ним Тверцову. – Ой, Симка, приветик. Давно не виделись, – она тоже тянется обнять свою знакомую, однако девушка противится такой близости, тут же разрывая объятие. – Да вроде не особо, – поправляя съехавшую одежду, отзывается Симка, стараясь не демонстрировать собственного дискомфорта. – Пару дней всего прошло? – Наверное, – задумчиво соглашается Шпуля, ничуть не обижаясь на нетактильность собеседницы. – Но для меня они тянулись, как вечность. Пошлите скорее купим себе чего-нибудь до ужаса сладкого! Так соскучилась по переизбытку сахара в крови, вы не представляете. – Нельзя заедать свои проблемы, это приводит к дурным последствиям, – серьёзным тоном заявляет Симка, тут же ловя на себе удивлённый и нахмуренный взгляды. Осознав, что совершила очередную глупость, она неловко прочистила горло и спешно добавила: – Прости, если тебя это задело. – Ха, да не на что обижаться, – с едва скрываемой грустью отзывается девушка, опуская глаза на почерневший от влаги асфальт. Потеребив рукава своего плаща, она вернула взгляд на Симку и вновь улыбнулась. – Ты права. Один раз я уже страдала от своей привычки и тяги к сладкому. Но маленькую пироженку-то можно! – Конечно можно, Шпуль, можно даже две, если захочешь. Пошлите, – позитивно заявляет Верта, после чего утягивает подругу за руку в сторону кафе, где уже вскоре девушки рассаживаются за одним из пустующих столиков. Шпуля выбирает себе несколько десертов и мороженое им на двоих с Вертой, а Симка останавливается лишь на чашке кофе. Спустя некоторое время беседа возобновляется и плавно перетекает в рассуждения об завершившихся отношениях одной из девушек. – Нет, на самом деле, я не жалею. Почти, – добавляет Шпуля, понимая, что без этого дополнения её ложь покажется слишком очевидной. – Так лучше для нас двоих. Я не тот человек, который сможет перетерпеть долгие расставания, а раз уж она скоро уезжает, то это лучший вариант. Просто непривычно. Только вчера встречались, а я уже скучаю. Что будет через месяц? Год? Странно это всё, скажи. Симка некоторое время молча выслушивает непрерывный диалог подруг, но затем до её сознания запоздало доходит смысл сказанного Шпулей. Она вмиг замирает и устремляет недоуменный взгляд на знакомую. – Подожди, ты сказала «она»? Ты имеешь в виду, девушка? Разговор вмиг затихает, и обе студентки переводят внимание на сидящую напротив них Тверцову. Некоторое количество секунд спустя Верта хмурит брови, чуть щуря глаза, и заговаривает первая, рефлекторно вставая на защиту подруги: – У тебя с этим какие-то проблемы? – У меня никаких проблем, – серьёзно выговаривает Симка, начиная понимать, что сделала верный вывод, а затем, не скрывая презрения к обсуждаемой теме, добавляет: – но я не считаю это нормальным. – Ох, вот как, – Верта откидывается на спинку стула, не сводя пристального взгляда с собеседницы. Она отпивает из бокала заказанный коктейль и продолжает: – А если твой братишка вдруг признается в чём-то подобном? Как поступишь? Тоже скажешь, что он не нормальный? – Мой брат нормальный, – Симка с силой сжимает бокал с кофе и хмуро смотрит на собеседницу. Напряжение в воздухе стремительно нарастает, из-за чего бесконфликтная натура Шпули заставляет её нервно переводить взгляд с одной девушки на вторую, надеясь, что ей не придется прерывать их перепалку. – Если такое вдруг и произойдёт, в чём я очень сильно сомневаюсь, это всего лишь возрастное. Нолик любит бунтовать, так что может выкинуть в знак протеста что-то, что не по нраву мне и родителям. Но я уверена, что он и сам понимает, что оно того не стоит. И не пытайся меня переубедить, – напоследок заявляет девушка, и в подтверждение завершения темы переводит всё своё внимание собственному напитку. Верта хмыкает, но согласно замолкает. Шпуля, что всё это время лишь наблюдала за ситуацией, рефлекторно смущённо улыбается, раздумывая над произошедшим и пытаясь найти новую, более подходящую тему для обсуждения, не касаемую её личной жизни. Однако как только та решается на новый диалог, Верта вновь заговаривает, прерывая минутную тишину: – Слушай, Симка, а как там наш Файер? Я слышала, вы подружились. Симка бросает на неё холодный взгляд, чувствуя, как начинает кипеть внутри неё злость. – Почему ты опять спрашиваешь у меня о Файере? Мы не так часто общаемся, как вы думаете. – Прости-прости, – Верта поднимает уголки губ и, дабы скрыть усмешку, отпивает из бокала напиток. – Игрек как-то сказал, что вы близки, Вектор тоже подтвердил, что у вас шуры-муры какие-то неясные. Уж кто-кто, а Вектор херни не скажет. Игрек, да, любит сплетни распустить и затем, потирая ручки, наблюдать со стороны. Хотя я и не знаю, что имел в виду Вектор, но он всё-таки лучший друг Файера, так что явно больше видит, чем мы. – Вот и спрашивали бы у него про состояние Файера, я ничего не знаю, – Симка снова хмурит брови, но затем вспоминает, что не планировала ссориться с кем-то из друзей Нолика, и устало выдыхает, решая сменить тему: – И вообще, у меня завтра встреча с прелестным одиноким племянником коллеги моей матери, мне не до Файера. – Что ты имеешь в виду? – тут же оживает Верта, отодвигая на второй план их недавнее недопонимание. Она ставит бокал на стол и затем резко опирается на его поверхность локтями и придвигается ближе к Симке. – Я думала подобные жесты доброй воли со стороны родителей уже давно канули в лету. Я бы своих сразу послала к чёрту, если бы они полезли в мою личную жизнь и попробовали с кем-то свести, – девушка о чём-то пару мгновений молча раздумывает, а после решительно заявляет: – А знаешь что? Сообщи, пожалуйста, кто этот паренёк, как всё закончится. Я разузнаю о нём, что смогу. В любом случае, мы тебя в обиду не дадим, можешь положиться на наши со Шпулей сильные женские плечи. Верно, Шпуль? – та в ответ активно машет головой и радостно улыбается, запихивая в рот очередной кусочек пирожного. Верта возвращает внимание на Тверцову и вновь заговаривает: – Мы сегодня вечером, кстати, собираемся. Ты как, Симка, с нами? Заодно за Ноликом приглядишь, он наверняка согласится. К слову, как он? Мы давно уже с ним не виделись. – Игрек вроде с ним недавно переписывался, – отвечает вместо неё Шпуля, вытирая салфеткой крем с губ. – Говорит, что всё хорошо с попеременной частотой. Родительское собрание ещё сегодня. – Чего? – удивлённо реагирует Симка, впервые слыша об этом. – Собрание? А он родителям-то хоть сказал? Вот же негодник, – она резво лезет в карман за телефоном, чтобы написать брату возмутительную тираду, однако Верта кладёт поверх её руки свою и произносит: – Может, не стоит? Ты вроде с ним отношения наладить пытаешься. – А чем это помешает? – поднимая непонимающий взгляд на знакомую, Симка со строгостью дополняет: – Нельзя так безответственно относиться к учёбе. – Просто сразу напиши родителям, – предлагает взамен Солестьева. – Нолик даже думать не будет, откуда они узнали. Классный руководитель, в конце концов, может предупредить, если знает, насколько Нолик ненадежный информатор. – Думаешь? – неуверенно отзывается Симка, возвращая взгляд на горящий экран с недописанным сообщением. Пару минут она молча обдумывает всевозможные варианты исхода событий и затем досадно вздыхает. – Ладно, наверное, ты права. Нолик не любит, когда я лезу во всё это. Но если родителей не предупредить, будут разборки. – Строгие? – Ну, когда как, – не желая особо распространяться на эту тему, неохотно отвечает Симка. Быстро напечатав сообщение матери, кратко оповестив её о собрании, она вновь спрятала мобильник, проигнорировав несколько уведомлений, связанных с неизвестными номерами. – А мои родители старались меня поддерживать, – внезапно заявляет Шпуля, с грустью глядя на пустую тарелку от мороженого. Симка перевела на поникшую девушку взгляд и заметно напряглась. – Старались? – уточняет она, надеясь, что неправильно растолковала смысл сказанного. – М, ага, – Туликова делает небольшую паузу, размышляя над тем, что именно ей стоит сказать и затем с долей тоски усмехается. – После того, как я призналась им в своих отношениях, они попытались сначала меня вылечить, а затем поставили условие: либо они, либо «подружка». Это был нечестный выбор. – Моя ж ты бедная булочка, – незамедлительно реагирует Верта, тут же обнимая подругу за плечи и прижимая к себе. – Вечно в твоей жизни какое-то дерьмо, ну ей Богу. – Да ладно, всё же хорошо, – возвращая прежний положительный настрой, Шпуля выбирается из тисков и опирается руками на стол. – Мама мне иногда даже деньги пересылать начала. Какая-никакая, но помощь. – А Файер говорил, что у вас не принято обсуждать проблемы друг друга, – задумчиво произносит Симка, наблюдая за двумя девушками. Её действительно удивила такая их откровенность между собой. – Ну, как тебе сказать? – вновь подаёт голос Верта. – Мы не занимаемся этим, когда собираемся кучкой, и обсуждаем их в более узких кругах. Я вот, допустим, со Шпулей давненько знакома. Как и с Игреком. А вот с Файером и Вектором всего пару лет. Файер сам по себе слишком скрытный человек, а Вектор явно не стремится заводить очень близких друзей. Уж не знаю по какой причине. Вот и выходит, что мы ничем особо друг с другом не делимся. Но в любом случае, мы друзья. Дружба ведь бывает разная. Какая тебя больше устраивает? – внезапно обращается она к Симке. – Меня? – девушка, не ожидая такого вопроса, поначалу смутилась, а затем всерьёз задумалась, отведя взгляд в сторону от знакомых. Что она предпочтёт: доверять кому-то так, как, например, Файер Вектору или всё же общаться лишь поверхностно, как она сейчас со всеми? – Сложно сказать. Я не привыкла делиться чем-то личным. Да и разве есть кому-то дело до моих переживаний? – Ха, с такой установкой доверительных отношений тебе не видать, – по-доброму усмехается Солестьева, кладя голову рядом сидящей подруге на плечо и расплываясь в улыбке. – Мне кажется, должны быть всякие знакомые, и поверхностные, и близкие. Чтобы можно было поболтать о чем-то лёгком и поделиться чем-то личным. – Наверное, – неуверенно соглашается Симка. Всё же тема о дружбе не для её замкнутой натуры. Удивительно, как такой человек, как Файер, чем-то похожий на неё, смог отыскать так много друзей. Да и Нолик, кажется, тоже начал потихоньку ими обзаводиться. Одна Симка остаётся позади. Стоит ли исправлять сие недоразумение? Или лучше придерживаться привычных принципов выживания в одиночку? Симка вздыхает и, сделав последний глоток оставшегося кофе, добавляет: – Но для этого нужно уметь общаться. – Просто не шли к чёрту всех, кто подходит к тебе, – весело отвечает Верта, – вот увидишь, люди перестанут тебя шарахаться. Нет, правда, обидно, знаешь ли, слышать такое. Симка едва заметно улыбается, чувствуя как в помещении становится заметно теплее. «Наверное, кофе» – думает она и затем с усмешкой на губах произносит: – Я постараюсь.

***

Смеркалось. Небо было пасмурным, отчего всё вокруг казалось ещё более мрачным, чем обычно. Серые потёртые стены высоток не освещались лучами закатного солнца, а побитая местами асфальтированная дорога оставалась мокрой от непрекращающего моросить дождя. С первого этажа заброшенного здания, где ещё пару лет назад находилась частная клиника, раздавался чей-то смех и скрежет колёс о бетон. Компания из семи человек выбрала себе здесь место под площадку на время дождливых дней. На первом этаже было сухо, а на обшарпанных переломанных лавках, на которых обычно обитали местные люмпены и маргиналы, так и не нашедших себя в жизни, можно было передохнуть. На этажах же повыше ребята могли исследовать новые места и проверить хрупкие полы и собственные кости на прочность. Файер с привычной его персоне усталой тоской медленно проезжал от одного угла к другому, изредка делая какой-нибудь простенький трюк, который не требовал больших затрат энергии. Дождь снаружи смывал последние проблески его хорошего настроения, отчего становилось стыдно перед друзьями, что весело проводили время. Его излишняя апатия наверняка начинала им всем надоедать, и молчали они лишь потому, что было бы слишком грубо говорить о таком в лицо. Разве что Вектор, свыкшийся с его темпераментом, не испытывал раздражения при виде его поникшего лица. И, может быть, ещё Нолик, который по своей сути никогда не злился на старших друзей. Кажется, он всех их здесь боготворил, так что неудивительно, что им прощаются любые обиды. Файер усмехается. Вот уже который год они знакомы, и никто, кроме его лучшего друга, не знает о причине подавленного состояния. Впрочем, он и сам не в курсе, какие проблемы скрывают его так называемые друзья, хотя все они здесь находятся по схожим причинам: кого-то не поняли, кого-то бросили, кого-то выгнали, а кто-то просто устал и нашёл себе место среди таких же неудачников, как он. Наверное, обобщать ребят одним таким словом отчасти неправильно, но, если взглянуть на их ситуации с другой стороны, можно ли назвать удачей хоть одну из судьб здесь присутствующих? Вектору повезло с семьёй, но не везёт с близкими, которых он выбирает сам. Верта, мечтающая о настоящей любви и здоровых отношениях, по-прежнему оставалась одна, то цепляясь не за тех, то теряя нужных. Шпуля – солнечная девушка с цветущей на лице улыбкой, Файер не знал, через какие горести она прошла, но отчего-то чувствовал, что маленький девочке с её именем пришлось несладко. Игрек... На первый взгляд он действительно кажется счастливцем, но стал бы столь счастливый человек так равнодушно относиться к своей жизни, когда всякий раз бросался через проезжую часть, объезжая и перепрыгивая автомобили, сигналящие вслед, или вытворять трюки на крышах многоэтажек? Хотя, наверное, в жизни каждого хотя бы отчасти счастливого человека всегда находится эта тлеющая на сердце скука, вынуждающая людей идти на столь манящий их риск. Нет смысла в жизни без проблем, так ведь?.. Подумать об участи младшего среди них Файеру не удаётся. Слишком уж громкими кажутся крики его друзей в стороне. Юноша поднимает голову и взглядом отыскивает источник шума, вскоре уже останавливая его на Альте и своём лучшем друге. – Ты можешь не врезаться в меня каждые пять минут?! – отряхивая свою одежду от пыли, негодовал Вектор, время от времени стреляя в лежавшего на бетонном полу Анемова разъярённым взглядом. – Ну, а что я могу поделать, если ты меня притягиваешь! – восклицает Альт, стараясь не хохотать от комичности ситуации. Отчего-то ему казалось смешным сталкиваться с другом, выводя его впоследствии на злость. – Еблан, блять, – недовольно шипит тот вполголоса, выпрямляясь и тут же ловя на себе внимание Файера. – Нет, ну ты видел! – обращаясь уже к нему, Вектор взмахивает рукой в сторону смеющегося приятеля и выезжает чуть вперёд. Файер улыбается одними уголками губ и тоже подъезжает ближе к другу. – Ему просто девушка не дала, вот он и клеится к тебе, – внезапно встревает в их потасовку Игрек, вмиг оказываясь рядом. – Или я не прав? – обращается он к Альту, что после его реплики заметно напрягается, прекращая смеяться. – Э-ээ, не было такого. Я просто не хотел сегодня. – Ты-то? И не хотел? Близится конец света? – подключается к разговору Верта, покидая компанию Шпули, с которой проводила всё это время, однако вскоре та тоже подъезжает, прихватывая с собой и Нолика. Всё же не умели они кататься, не собираясь каждые полчаса в круг и не обсуждая различные происшествия. Возможно, скоро это можно будет назвать традицией. – Ой, да идите вы, – с нотками обиды в голосе отмахивается от них парень, наконец поднимаясь с земли и отряхивая себя от различных загрязнений. Впрочем, такой настрой длится недолго, и уже вскоре тот демонстрирует всем свою фигуру, комментируя её различным комплиментами. – Не, ну отпад же, ну. Как она не повелась, не понимаю. Задница шик вообще, Верт, скажи же. Лучше только у тебя, пожалуй. – Даже не думай, меня твои подкаты не проймут, – серьёзно заявляет девушка, хотя в её речи то и дело проскакивает шуточный тон. – С Вектором у тебя и то больше шансов, он любит подбирать всяких отбросов под своё ангельское крыло. – Спасибо, Верт, ты очень добра, – с сарказмом произносит Файер, понимая, что он тоже вполне входит в число подобранных Вектором «отбросов». Хотя глупо отрицать правдивость этого факта. – Извини, я не хотела тебя обидеть, – просит прощения девушка, однако затем хихикает, выдавая неискренность своих слов. – Хм. Думаешь? – Альт ухмыляется, подмигивая рядом стоящему другу, на что тот лишь закатывает глаза и показывает неугомонному приятелю «fuck». – О Боже, как грубо! – он театрально прикладывает руку к сердцу и в ужасе раскрывает рот, стараясь как можно ярче изобразить необходимую эмоцию. – Не цените вы меня! Файер, ну хоть ты-то мне не откажешь? А хотя... – парень делает короткую паузу и тут же ухмыляется. – Ты же у нас по рыжим девочкам, я забыл. – Так, на хуй иди, – незамедлительно реагирует Файер, не давая возможности ни себе, ни остальным до конца понять, о ком идёт речь. – Но-но-но, я предпочитаю быть сверху. – Бля, заебал, пошляк ебанный, – фыркает юноша, отвлекаясь от разговора на свои пряди, запуская в них ладонь и безуспешно укладывая непослушную чёлку назад. – А ты в курсе, что пассивы чаще говорят «ебанный», а активы – «ебучий», м? – сладко протягивает Альт, кладя руки на плечо собеседника и затем опираясь на них головой. Файер кидает на него недовольный взгляд и затем отстраняется, не желая сохранять такую неприятную между ними близость. – Вот, кто это придумал, пусть тот и будет в курсе. – Ну-ну, ты можешь это опровергать, но факт остаётся фактом. Кстати говоря! – тут же что-то вспоминая, юноша резко переводит тему. – Хоть вечер у меня сегодня не задался, я таки увернулся и стащил парочку пятитысячных у одного... Хм? Байкера? Он оставил свой бумажник прямо на моцике и ушёл в магазин, представляете? А я по счастливой случайности оказался рядом. Думаю, я преподал ему хороший жизненный урок, – ничуть не смущаясь своего поступка, весело завершает Альт, тут же ловя на себе пару осуждающих взоров. – Боже, Альт, когда-нибудь ты встрянешь в крупную передрягу, – шипит Вектор, будучи одним из тех ребят, что одарили Анемова неодобрительными взглядами. Он качает головой и, цокнув языком, продолжает порицательную речь: – А вдруг там были камеры? Ты понимаешь, что за такое светит? Почему бы просто не устроиться на подработку, ты ведь всё равно пары прогуливаешь. – Ну вот опять мамочку включил, – с раздражением закатывая глаза, Альт презрительно хмыкает и затем останавливает внимание на Векторе, который так же явно показывал собственное негодование, скрестно сложив руки на груди и непривычно нахмурившись. – Боюсь представить, как ты отреагируешь, когда узнаешь, чем я ещё иногда зарабатываю и одновременно с этим трачу на это же свои деньги. Спойлер: это нечто запрещённое. И вообще, уясни одну вещь: я не Файер, обо мне не нужно заботиться, Вик, – он щёлкает пальцем парня по лбу, заставляя того поморщиться и отойти на шаг назад. – Я живу так с пятнадцати лет, а частично так вообще с тринадцати, и знаешь, меня всё устраивает. Так и на кой хуй что-то менять? – Если это срабатывало на протяжении многих лет, не значит, что когда-нибудь твоя тактика не обернётся пиздецом, – возмущённо отзывается Таньшиев, отчего-то не теряя надежды переубедить глупого товарища и наставить его на «путь истинный». – И блять, в смысле нечто запрещённое? Если это то, о чём я думаю, то ты крупный долбаёб. Ради всего святого, завязывай с этим. – Ох, какие мы правильные, – Альт отводит от собеседника глаза и замечает, как хихикают в стороне девушки, наблюдая за их потасовкой. Хмыкнув, он что-то спешно обдумал и затем хитро улыбнулся, уже вскоре скрывая появившееся выражение за серьёзной миной. – Ну, хорошо. Возможно, ты прав. Когда-нибудь меня либо посадят, либо изобьют до полусмерти за все мои грешки. Ну и что? Что с того? Кого это ебёт? Да даже если и ебёт, допустим тебя, что ты предлагаешь? – Устроиться на работу, я же уже говорил, – невозмутимо выдаёт Вектор, не понимая, что ранее развеселило его товарища в их диалоге, что тот начал улыбаться, однако столь резкая перемена в настроении заставила юношу лишний раз побеспокоиться о состоянии вечно вляпывающегося в неприятности друга. – Ага, легко сказать. Может, ещё и работку мне найдёшь? – сарказмом отвечает Альт, рассчитывая на то, что его пошлют далеко и надолго, однако на своё удивление получает абсолютно серьёзный ответ: – Ну, если ты хочешь, я могу попросить за тебя. Будем работать вместе. Лишняя пара рук в любом случае не помешает. – Что-то мне подсказывает, что честным трудом я столько не заработаю, сколько получаю сейчас, – Анемов смотрит на собеседника сверху вниз и затем повторяет за ним его жест, перекрещивая руки на уровне груди и всем своим видом демонстрируя собственный протест. – Зато честным, Альт, – убедительно произносит Вектор, чуть наклоняя голову вбок и мысленно проклиная себя и свои слова. Вот на кой чёрт он опять лезет со своей помощью к тем, кто плевал на неё с высокой башни? Будто ему мало проблем. Вечные тёрки с преподавательницей в университете, двойная подработка, смены по выходным, оплата за жильё, частые попытки его хозяйки выйти на конфликт с юношей из-за поздних возвращений в квартиру. Ещё и однокурсница, что не понимает отказов. Юноша, между прочим, уже дважды ей намекнул, что не имеет желания заводить ни с ней, ни с кем-либо другим отношений, но та будто непробиваемая. Впрочем, как и Таньшиев, которому, видимо, действительно кажется всё это сущими пустяками, раз он решил взять себе в напарники самого отбитого кандидата из всех возможных. Хотя... Ещё ведь не поздно отказаться, верно? Однако стоит Вектору только раскрыть рот в попытке отозвать своё предложение, как вдруг Альт, по великому закону подлости, его опережает: – Ладно, возможно, я согласен, но учти, что тебе придётся терпеть меня каждый вечер по нескольку часов. Согласен ли ты на такое ради моих честных заработков и мозолей на пальцах? – Анемов растягивает губы в усмешке и подходит ближе к приятелю, одновременно наклоняясь к нему, чтобы сравняться в росте. – Как-нибудь перетерплю, – отталкивая от себя раздражающее лицо, Вектор вдобавок отворачивается и ищет в образовавшейся толпе друзей Файера. Отыскав его ничего не выражающий взгляд, юноша, впрочем, в тот же миг понимает, что его поступок оценен Лисецким как безрассудный. Тяжело вздохнув, Вектор пробежался по заинтересованным лицам остальных друзей и постарался скрыть собственное негодование. Со стопроцентной вероятностью те сейчас мысленно делали ставки на одного из беседующих парней, видя в их споре лишь небольшое развлекательное шоу. Таньшиеву же этот диалог развлекательным совсем не казался. Остановив в конечном итоге внимание на улыбающемся Альте, юноша скривил губы. – Всяко лучше, чем потом собирать деньги на твоё лечение. Или на похороны. – Уву, как мило, – состроив глазки, Альт сложил ладони в молящем жесте и затем засмеялся, откинув голову назад. – В тюрьму посадят – будешь подачки носить? – Пошёл на хуй, – недовольно отзывается Вектор, злясь больше на собственную оплошность, нежели на беспечность товарища. – Я к тебе по-хорошему, а ты шуточки шутишь. – Ну уж прости, что я такой беззаботный. Девушкам это нравится, – парень ухмыляется, в очередной раз намекая на то, что на самом деле интересует его в этой жизни. Вектор лишь задумчиво хмыкает. – Заметь, не всем. – Хорошо, – необычайно быстро соглашается с ним Анемов, однако затем спешно добавляет: – Большинству из тех, что нравятся мне. – Тц, – Вектор закатывает глаза, тут же отводя их на лучшего друга в надежде, что тот сможет вытащить его из столь неприятного диалога, однако Файер лишь пожимает плечами и затем отвлекается на телефон, тем самым говоря парню выпутываться самому. Появившаяся на его лице улыбка означает лишь одно, и это «одно» уже малость напрягало Таньшиева своим частым появлением в жизни друга. Поджав губы, он вновь обратился к Альту. – Как ты ещё не додумался с консьержкой переспать, чтобы за общагу не платить? – Ну не, она старая, – фыркает в ответ тот. – Хотя в целом, будь она помоложе, да покрасивше, идея хорошая. – Альт, а можно один нескромный вопрос? – намеренно расстягивая гласные в последних словах, внезапно вмешается в беседу Верта. – Скажи честно, ты всех девушек в своём классе перетрахал? Альт коротко смеётся и, к всеобщему удивлению, покрывается лёгким румянцем. – Ну, почти. – Фу, отвратительно, – брезгливо отзывается Солестьева, морщась и отворачиваясь от собеседника, но уже вскоре возвращая внимание обратно. – Как ты потом смотрел им в глаза? А как они потом с тобой учились? Боже, мне их искренне жаль. – Да ладно тебе, ты просто не знаешь, какой я в постели, – юноша многозначительно подмигивает своей подруге, на что та лишь усмехается. Вектор в очередной раз вздыхает, а затем краем глаза замечает смущённое лицо Нолика и внезапно осознаёт всю нелепость сложившейся ситуации. – Блять, ну, куда уходит наш диалог, Альт, тут ребёнок вообще-то, – озвучивает он свою мысль, мысленно осознавая, что сам чувствует себя не менее неловко, чем краснеющий Нолик. – Да какой он ребёнок, – Альт хлопает младшего по плечам и весело продолжает: – давно уже сам поди всё знает ещё лучше нашего. Дети нынче быстро взрослеют. Даже я на фоне некоторых сама невинность. – Ты невинность только на фоне Асмодея, – вставляет Файер, наконец убирая телефон обратно в карман и сосредотачивая внимание на беседе друзей. Вектор, наблюдая за этим, с подозрением щурит глаза, мысленно помечая себе после разузнать, о чём всё-таки шла речь в их переписке. В том, что велась она с одной рыжеволосой девушкой, юноша даже не сомневался. – А наш Нолик очень милый мальчик, так что не наговаривай на него, – дополняет Шпуля, обнимая младшего друга, а затем трепет его за щёчки. – Шпуль, мне пятнадцать, а не пять, – неуверенно вмешивается в их диалог Нолик, неловко убирая с собственного лица руки девушки. Подумаешь, родился на пять лет позже, не нянчиться же теперь с ним до старости. – Всего лишь пятнадцать, прошу заметить, – с укором в голосе комментарует Верта. – У нас в классе мальчишки в это время ещё такими дурными были, стыдно вспоминать. Вектор, решив, что сейчас отличное время для того, чтобы выйти из разгоревшейся беседы, незаметно подошёл ближе к Файеру и затем, чтобы не привлекать внимания, шёпотом обратился к нему: – Можно узнать причину твоей милой улыбки и румянца на щеках пару минут назад? – юноша постарался ласково улыбнуться, чтобы его слова не показались издёвкой, однако Файер всё же уловил в них толику недовольства по этому поводу. Немного подумав, он взглянул на своего друга, а затем достал из кармана телефон и, разблокировав, всучил его удивлённому приятелю. – Можно?.. – не договаривая мысль, неуверенно произносит Вектор, поднимая глаза с открытой переписки во ВКонтакте на расслабленное лицо Файера. Получив от того слабый кивок головой, юноша задумчиво свёл брови, но затем всё же принялся читать сегодняшние сообщения. Нолик всё ещё с вами? 19:13

Да. Всё в порядке. 19:14

Хорошо. Можешь его проводить после прогулки? Я могу испечь что-нибудь для тебя, если ты хочешь. В качестве благодарности. 19:14

Не стоит. Мне не трудно. Как ты? 19:14

Всё хорошо. Уроки делаю. 19:14

Опять? Могла бы отдохнуть сегодня. 19:14

Что такое отдых? Боюсь, я не умею этим заниматься. 19:14

Если бы не этот уёбок, я бы пригласил тебя погулять с нами. 19:15

Вектор едва не давится воздухом, чувствуя, что начинает краснеть от возникшей в голове мысли. Перечитав ещё пару раз последнее сообщение, он прочистил горло и вполголоса обратился к другу: – Эм... Я надеюсь, под уёбком, из-за которого ты её не пригласил с нами, подразумеваюсь не я? – он отвёл взгляд от экрана на Файера, встречаясь с его удивлённым. – Нет, конечно, как тебе могло прийти такое в голову? Это, к сожалению, даже не Альт. – Прости, мне просто показалось, что в последнее время я действительно веду себя неподобающе. – Ты просто устал, это нормально. Не бери в голову, я не заслуживаю даже «неподобающего» тебя. – Не неси хуйни. – То же хочу сказать и тебе, – Файер улыбается уголками губ, вынуждая Вектора ответить тем же. Опустив глаза вновь на дисплей смартфона, он сделал глубокий вдох, чтобы успокоить участившийся из-за эмоций пульс и вернулся к беседе. Если бы не этот... Я бы всё ещё не могла вытерпеть с тобой ни секунды. Думаю, ты тоже. 19:15

А ведь действительно. Надо же, как проблемы сближают людей. 19:15

Лучше бы мы сблизились по другой причине... 19:15

А ты хотела бы сблизиться в любом случае? 19:16

Иди к чёрту. 19:16 – Хм, а она... – Вектор делает небольшую паузу, пытаясь подобрать нужное слово, но отчего-то в голову не приходило ни одной путной мысли. Он отдаёт телефон обратно другу и затем возвращает на него взгляд. – Она довольно мило стала с тобой общаться. За исключением последнего сообщения. Что за дурная привычка посылать людей к чёрту в любой ситуации? – Ну, мы с тобой на хуй посылаем, она – к чёрту, в чём разница? – Когда это я тебя на хуй посылал? – Тебе все разы напомнить? – Да иди ты. – На хуй, да, я понял. – Ушлёпок. – Он самый, – усмехается парень, но затем ощущает, что в кармане опять раздаётся вибрация, однако на этот раз продолжительная. – Подожди, – произносит Файер, после чего вынимает мобильник и, замечая на дисплее загоревшееся «Матушка», принимает звонок. Неожиданно на них обращает внимание Альт, что в ту же секунду резво подбегает к приятелю и начинает кричать в трубку: – Это она, да? Это Симка? Он тебя любит! – Да ты ж..! – Файер отстраняется от телефона, одновременно с этим стараясь попасть свободной рукой по смеющемуся Анемову. – Совсем идиот? Это моя мама. Ради Бога, закройся. – А ой, прошу прощения. Здравствуйте, тётя, не знаю Вашего имени-отчества. Хорошего вечера! – Да иди ты отсюда уже! – шипит на него Файер и затем удовлетворённо выдыхает, когда того с силой оттягивает от него Вектор и принимается вполголоса журить за очередную глупость. – Что-то случилось? – говорит он в трубку и затем молча ожидает ответа. – Всё хорошо, просто гуляем. Он не пьяный, он всегда такой. Так что ты хотела? – юноша вновь замолкает, однако завидев как корчит ему лицо Альт, с серьезным видом показывает тому «fuck». – Да говори уже, раз позвонила, – он опускает взгляд на бетонный пол, принимаясь шаркать по нему ногой, вырисовывая линии на пыли подошвой собственных кроссовок, одновременно с этим внимательно слушая неуверенные попытки его матушки что-то объяснить. Когда же та наконец произносит ключевые «отец в больнице», юноша вмиг замирает и сильнее сжимает трубку. Теперь вместо взволнованного женского голоса в ушах раздаётся лишь биение собственного сердца. Кажется, кто-то мягко стучит по плечу, тем самым возвращая парня в сознание. Переведя взгляд на руку, вцепившуюся ему в куртку, Файер прочищает горло и пытается что-то сказать, однако не находит подходящих слов. Встревоженный голос матери вновь что-то быстро тараторит в трубке, но поток мыслей в голове мешает парню осознать, что именно. – Давай вечером обсудим, – резко произносит он, после чего сбрасывает звонок и рванно выдыхает. Сердце по-прежнему грохочет, но тепло чьих-то рук на теле и мягкий голос помогают сосредоточиться на происходящем на яву. – Что-то случилось? – тихо спрашивает Вектор, будто боясь спугнуть и без того напряжённого друга, продолжая держать ладони на его плечах в немом жесте поддержки. Файер лишь отрицательно машет головой. Сказать это вслух попросту не выйдет. Да и как потом объяснить, что тот, о ком подумают его друзья, не тот человек, о котором скажет сам Файер? Это даже в мыслях звучит бредово. – Хей, – вновь ласково подзывает его друг. – Ты ведь в курсе, что можешь сказать мне? Будет лучше, если я сразу узнаю, а не через три года. – Прости, не сейчас. Мне нужно подумать об этом, – кратко реагирует Файер, действительно не до конца понимая, что на самом деле чувствует по этому поводу. Голос в голове в который раз презрительно напоминает о словах, брошенных юношей в тот день, когда он в последний раз виделся с родным отцом, и сердце болезненно сжимается от осознания, что и звонок от мужчины был предательски сброшен. – Что-то в семье? – не прекращает задавать вопросы Вектор, пока остальные молча наблюдают за их перешёптываниями со стороны. Даже Альт, кажется, проникся безжизненным выражением одного из своих друзей и не пытался вмешаться в их диалог со своими шутками. – Не совсем. – С отцом, что ли? – получив в ответ лишь согласный кивок, Вектор вздохнул. Казалось бы, вот только жизнь его вечно несчастного друга начала по чуть-чуть налаживаться, как вдруг снова произошло нечто выбивающее его из этой петляющей колеи. – Что бы не случилось, он этого заслуживает. – Я не уверен, – с сомнением отзывается Файер, чувствуя как вина, зародившаяся где-то под сердцем, стремительно заполняет всё его тело: каждый сосуд, каждая клеточка впитывает в себя одну единственную мысль, давно закрепившуюся в подкорке сознания: «это ты виноват». И плевать, в чём именно, для распространения этой жгучей вины хватало лишь маленькой искорки, чтобы она в доли секунды разгорелась могучим пламенем и сожгла до тла последние ростки жизни, что все эти годы так тщательно выращивали в его сердце матушка и лучший друг. Кажется, он безнадёжен. – Я и не сомневался, что ты это скажешь, – с тоской произносит Вектор, наблюдая за тем, как прямо на его глазах рассыпается что-то очень хрупкое, что-то, что он в очередной раз не в силах спасти даже ценой собственной жизни. Он чувствует, что должен помочь, сделать что-нибудь прямо в эту самую секунду, но... он не знает. И это незнание заставляет Таньшиева из раз в раз думать и понимать, что не такой уж он и хороший друг, каким его считает большинство. Каким его видит сам Файер. – Пообещай, что мне не придётся узнавать у твоей мамы, что произошло. – Угомонись, всё хорошо, – не задумываясь, прерывает его Файер, хотя натянуть на лицо улыбку всё равно не выходит. Как это удаётся делать Вектору, когда он пытается подбодрить друзей при своём плохом самочувствии? Слишком сильный человек. Или это Файер настолько слабый? – Я тебе потом напишу или позвоню. – Не для того, чтобы попрощаться, надеюсь, – Вектор усмехается, и если бы Файер не знал его пол своей жизни, то вряд ли бы понял, что его голос дрожит от внутреннего отчаяния. – Хей, ребят? Всё ок? – интересуется Игрек, решаясь первым из компании подать голос, тем самым развеивая напряжённую атмосферу. – Всё супер, – отзывается Файер и, поджав губы, переводит взгляд на заходящее солнце. А что если им действительно придётся прощаться вот так? Через телефонный звонок, ведь возможности дотерпеть до личной встречи не останется, ведь ранее не останется сил вытерпеть даже секунду этого чёртового пути под названием жизнь. Интересно, какая их встреча станет последней? Файер смотрит, как расходятся его друзья, возвращаясь к выделыванию трюков и старательно делая вид, будто произошедшее их совершенно не касается. «Всё супер, – в мыслях повторяет юноша, до боли прикусывая губу и судорожно вдыхая воздух. Дождь за пределами полуразрушенного здания усиливается, и Файер испытает непреодолимое желание встать под него, чтобы никто не увидел слёз. Чтобы никто, даже он сам, ни за что не понял, насколько непростительно дурно на душе. – Я просто хочу умереть».